Вступление. Психология лживости и притворства. Страничка из курса психиатрии.
Основная задача этой моей большой работы была: согласовать исторические науки с естествознанием и обнаружить общие законы психического развития человечества на основе эволюции материальной культуры, в основе которой, в свою очередь лежит постепенное усовершенствование орудий умственной и физической деятельности людей.
Меня часто спрашивают: почему я дал такой своей работе мало подходящее (по их мнению) название «Христос», когда сам же я доказываю везде, что евангельский Христос, превращавший воду в вино, воскрешавший умерших, от которых «уже смердило», и ходивший по водам, как по суше,—есть простой, продукт воображения первых сантиментальных средневековых романистов, и что истинным основателем христианской религии был византийский Великий Царь (по-полугречески—Василий Великий), по видимому, тожественный с императором Юлианом Философом, а не монах, каким его рисуют «Жития святых».
Но задавать такой вопрос могут только те, которые совершенно не знают значения слова Христос, как оно понимается теологами и должно пониматься всяким образованным человеком...
Слово «Христос» (Χριστοξ) значит просто «посвященный в тайны высших знаний» (посвященник, помазанник), а Иисус Христос значит просто Иисус Помазанник. Не признавать существования в средние века «помазанников» из-за того только, что мифический евангельский Иисус получил чин помазанника, это — то же, что не признавать существования капитанов из-за того, что Жюль Верн написал роман, в котором главным героем является вымышленный им капитан Гаттерас, или отвергать существование города Полтавы из-за того, что Котляревский написал пьесу, в которой главная героиня Наталка Полтавка никогда не существовала.
А если мне скажут, что слово «Христос» в вульгарном употреблении уже слилось с именем евангельского Иисуса и что благодаря этому мою книгу могут купить и верующие в «евангельского Христа», ходившего по водам и претворявшего воду в вино, то я отвечу: тем лучше, — пусть и они ознакомятся с серьезными представлениями об этом предмете. В научной же области слияния обоих имен никогда не было, и даже в этой самой моей работе я цитирую книгу Робертсона «Языческие Христы»,1 самое название которой показывает, что в науке и до меня слово «Христос» постоянно употреблялось в своем общем смысле не только в греческой, но и в европейской литературе. Пора перейти к такому употреблению и вообще. Это все я говорил уже в предисловии к 1 тому моей работы, так что не понимать смысла ее названия могут только те, кто не читал не только ее содержания, но даже и первого предисловия к ней.
Название моей книги просто значит «Посвященный», т. е. это — история умственной культуры посвященнического периода, а потому и о мифическом посвященнике Иисусе в ней говорится лишь по временам, поскольку приходится останавливаться на отражении в евангелиях психической эволюции христианских народов (см. об этом еще на стр. 875).
Основная же цель моей работы, как я уже сказал, была согласовать исторические науки с естественными, установив прежде всего научную хронологию взамен существовавшей до сих пор скалигеровской. При этом для критического разбора излагаемых в наших первоисточниках сообщений употреблены были мною шесть методов.
1) Астрономический метод — для определения времени памятников древности, содержащих достаточные астрономические указания в виде планетных сочетании, солнечных и лунных затмений и появления комет. Результат исследования этим методом, захватывающего более 200 документов, получился поразительным: подтвердились все записи греческих и латинских авторов, описывающих вычислимые астрономические явления после 402 года нашей эры, и, наоборот, все относимые к более раннему времени записи о затмениях, планетных сочетаниях и кометах (последние я сравнивал с записями найденных в Китае летописей Ше-Ке и Ма-Туань-Линь, а сочетания планет вычислял сам) не подтвердились и привели к датам несравненно более поздним, чем они считались. То же самое случилось с клинописными астрономическими записями в Месопотамии и с идеографическими в Китае. От древности далее начала нашей эры не осталось ничего.
2) Геофизический метод, — состоящий в рассмотрении того, возможны ли те или иные крупные историко-культурные факты, о которых нам сообщают древние авторы, при данных географических, геологических и климатических УСЛОВИЯХ указываемой местности. И этот метод дал тоже отрицательные результаты до начала нашей эры. Так, например, геологические условия окрестностей полуострова Цур (где помешают город Цур, т. е. Царь, по-гречески — Тир) показывают физическую невозможность образования тут, да и на всем Сирийском берегу от Яффы до Анатолии какой-либо закрытой от ветров или вообще удобной для крупного мореплавания гавани. Значит, и центра мореходства здесь не могло быть, а только в Царь-Граде. Точно так же и гора Синай, никогда не бывшая вулканом, не подходит для места законодательства Моисея на огнедышащей горе.
3) Материально-культурный метод, — показывающий целесообразность многих сообщений древней истории при сопоставлении их с историей эволюции орудий производства и с состоянием тогдашней техники; такова например, постройка Соломонова храма в глубине Палестины до начала нашей эры и т. д., и т. д.
4) Этико-психологический метод, — состоящий в исследовании того, возможно ли допустить, чтоб те или другие крупные литературные или научные произведения, приписываемые древности, могли ВОЗНИКНУТЬ на той стадии моральной и мыслительной эволюции, на которой находился тогда данный народ.
5) Статистический метод, — состоящий в сопоставлении друг с другом многократно повторяющихся явлений и в обработке их деталей с точки зрения теории вероятностей. Образчиком этого метода служит излагаемое (в VI томе) сопоставлению родословной Ра-Мессу II с родословной евангельского Христа.
6) Лингвистический метод, особенно выявление смысла собственных имен, — который часто с поразительной ясностью вырисовывает мифичность всего рассказа. Возьмем хотя бы начало библейской книги Бытие: «Супруга Адама Ева родила ему Каина и Авеля, и Каин убил Авеля». По внешности это вполне исторично, а переведите здесь собственные имена по их смыслу и выйдет «Жизнь, супруга Человека, родила ему Труд и Отдых, и Труд убил Отдых». Вместо историчности обнаружилась аллегоричность. И такими курьезами полна вся древняя история.
Всякая наука пользуется отдельными фактами лишь как материалом для вывода из них общих законов объясняющих эти факты. Значит, и история в ее обычном чисто описательном состоянии не есть еще наука, а лишь материал для науки. Только в 1857—1801 годах знаменитый английский историк Генри Бокль первый начал подводить путь человеческой культуры на земной поверхности под определенные законы, а затем марксисты взялись за осмысление исторического процесса, объясняя события законами диалектического материализма. А диалектический закон не есть простая смена тезисов и антитезисов, подобно качаниям маятника, все время остающегося на своем месте; он более походит на течение реки, в котором струя ударяется сначала в одни берег, затем отбрасывается им по инерции к другому и потом обратно, придавая этим всему руслу змеистый вид, пока река не впадет, наконец в море.
Так точно и человечество, после каждого перехода от тезиса к антитезису и обратно, обязательно переходит к более высокому состоянию, и это есть основной закон эволюции. До сих пор противоречило ему укоренившееся у нас ложное представление о декадансах и ренессансах человеческих культу, превращавшее исторический процесс во что-то вроде качаний маятника на одном месте. Таково, например, существующее до сих пор представление о нескольких повторных Римских империях: римской империи Ромула и Рема, римской империи Юлия Цезаря и Октавиана Августа, римской империи Константина, и наконец, римской империи Карла Великого. Таковы же наши ложные представления о существовании старо-персидского, средне-персидского и ново-персидского царств, все на тех же основаниях; таковы наши ложные представления о существовании четырех повторных периодов ассиро-вавилонской культуры, сопровождавшихся, как и предшествовавшие, промежуточными декадансами и т.д.
С этой точки зрения и теперь, после головокружительных успехов нашей техники, пришлось бы ждать стремительного одичания всех наших культурных народов для того, чтобы через несколько столетий или даже тысячелетий возродиться снова. Но, вот, все мое настоящее исследование показывает, что эти смены декадансов и ренессансов — просто волшебная сказка, возникшая вследствие того, что те же самые старинные империи и культуры, описанные вариантно разными историками, на разных языках и с разных точек зрения, распались в умах историков, благодаря отсутствию общей хронологии и общей номенклатуры местностей и деятелей, на последовательные ряды разноместных и разновременных культур, нарушая тот общий закон диалектического процесса, по которому раз пережитые формы исторического бытия более не возвращаются.
Астрономическая проверка исторической хронологии, произведенная в предшествовавших томах, показала нам достаточно, что все эти зияющие противоречия основному эволюционно-диалектическому процессу — простые недоразумения, основанные на ошибках хронологии и апперцепционных представлениях разноплеменных хроникеров о тех же самых событиях и исторических деятелях. Да и все наши остальные методы проверки показали, что ни на одно средневековое сообщение нельзя смотреть как на фотографию действительности, а скорее как на ее тенденциозное искажение, вроде тех многочисленных средневековых рисунков, которые изображают, например, даже прекрасно видимые всеми кометы вроде пылающих головней или настоящих мечей и шпаг (даже с рукоятками для их удобного держания невидимою, а иногда и видимою небесною рукою).
Вот почему читатель не должен удивляться и тому, что, отожествив в первом томе основателя христианской церкви с четьи-минейским Великим Царем (Василием — по-гречески), я отожествляю здесь и самого «Великого Царя» с действительно великим царем того же времени — Юлианом Философом и что, отожествив сначала Александра Македонского с Александром Севером, я здесь уже и их обоих пытаюсь отожествить с тем же Юлианом. Ведь, все сказания о них находятся на уровне ничем не проверенных слухов.
Скажу также несколько слов и об отголосках, произведенных в литературе моею книгой в последнем году.
Неосновательность критики тов. Сергеева в 3-4 «Мироведения» за 1931 год я уже достаточно показал в напутственном к ней «Письме в редакцию», напечатанном в той же книжке. А что касается до статьи «Das Altertum - ein Trugbild» (Древний мир—мираж), помещенной К.Филипповым Kölnische Illustierte Zeitung (от 1 апреля 1932 года), то она очень хорошо резюмирует мои основные выводы, причем автор прибавляет и ряд новых фактов, подтверждающих их.
Так, он утверждает, между прочим, на основании архивных документов, что Троянская война не была известна до «разрушения Трои каталонцами», описанного в хронике лично присутствовавшего при этом каталонца Мунтанера, в XIII веке, причем героиней является не Елена, а Арсена, т.е. Ирина, и что весь Троянский эпос выработан в Западной Европе на основании этих мунтанеровых рассказов, разработанных сначала трувером Бенуа-де-Сен-Мор и переработанных потом Конрадом Вюрцбургским, и что ни один из компиляторов Илиады и Одиссеи, живших до расцвета Эпохи Возрождения, не знает сказаний Гомера такими, как они являются у нас теперь, и даже сам Гомер, по-гречески — Омер (Ό̃μερος), — никто иной, как трувер, граф Сент-Омер, фламандский феодал, живший в офранцузившейся XII—XIV веках (со времени крестовых походов) Греции, и что он впервые написал Илиаду на своем родном старо-французском языке, после чего братья Халкокондиласы перевели ее на греческий в позднюю Эпоху Гуманизма.
Автор указывает далее, что из псевдо-древних классических писателей Валерий Флакк, относимый к 63 году нашей эры, был выдуман на самом деле Поджио Браччиолини и опубликован им около 1430 года; Квинт Энний, относимый к 329 году до начала нашей эры, написан итальянцем Мерула около 1500 года; баснописец Федр, относимый к началу нашего летоисчисления — итальянцем Перотти в XVI веке; Овидий — Сабинусом около 1480 года; сатирик Турнус — Бальзаком в 1650 году; Кальпурний — Поджио Браччиолини в 1420 году, и этим же знаменитым апокрифистом написаны: Тацит и Валерий Максимус в XV веке. Петроний был составлен тем же Поджио в сотрудничестве с Французом Нодо, а псевдо-древне-римская газета «Acta Diurna» написана итальянцем Ригизио в 1615 году. Виргилий по новейшим изысканиям был библиотекарем Карла Великого (800 г. нашей Эры), и весь Аристотель, по обстоятельному исследованию проф. Лео Винера, был выработан в Кордовском университете мавританскими и остготскими учеными.
Точно так же — и относительно произведений классического искусства, какими главным образом являются статуи и сосуды по самой своей стойкой природе особенно легко перебрасываемые в какую угодно глубокую древность. Многие скульпторы, в том числе и Микель Анджело и Донателли, сначала зарывали свои статуи в саду, а затем как бы случайно находили их в присутствии других, и выдавали за древние, и лишь после громкого успеха своих псевдо-находок они стали делать скульптурные произведения и от своего имени.
В заключение всего автор статьи показывает что о мифичности всей истории человечества до начала Византийской Империи, т.е. до IV века нашей эры уже говорилось и до меня. Так, профессор Саламенского университета де-Арсилла (de Arcilla) еще в XVI веке опубликовал две свои работы «Programma Historiae Universalis» и «Divinae Florac Historicae», где доказывал, что вся древняя история сочинена в средние века, и к тем же выводам пришел иезуитский историк и археолог Жан Гардуин. (J.Hardouin, 1646—1724), считавший классическую литературу за произведения монастерионцев предшествовавшего ему XVI века. И даже в то самое время, когда я обрабатывал в тишине Шлиссельбургской крепости свои выводы о том, что вся древняя история — мираж, немецкий приват-доцент Роберт Балдауф написал в 1902—1903 годах свою книгу «История и критика», где на основании чисто филологических соображении доказывал, что не только древняя, по даже и ранняя средневековая история — фальсификация Эпохи Возрождения и последующих за нею веков.
С ответом К. Филиппову (а под его именем, в сущности, мне, хотя обо мне оба автора не упоминают) выступил в №15 того же Kulnische Illustrirte Zeitung от 15 апреля 1932 года Paul Zeelhoff, но слабость его доводов служит только лучшим подтверждением верности излагаемых мною выводов. Не имея возможности отвергать подложность большинства классических произведении, он только говорит, что это еще не доказательство подложности их всех. Останавливаясь, например, на том факте, что Колизей не упоминается не только у классиков, по даже и в средние иска, Зельгоф не находит ничего лучшего, как сказать, что у них же не упоминается и об острове Рюгене, а следует ли из этого, что его тогда не было?
Но из этого следует, — ответим мы ему, — только то, что на Рюгене тогда не было ничего замечательного. А можно ли сказать, что и Колизей в средины века был самым обычным строением, на которое никто не обращал внимания?
Наоборот: он был бы дивом того времени. Значит, и не упоминается он, действительно, лишь потому, что был выстроен после средних веков, на папский юбилей в 1000 году.
Такие возражения доказывают только полное бессилие возражающего.
Николай Морозов.
Ленинград
Государственный
Научный Институт им. Лесгафта.
Астрономическое отделение.
Октябрь - 1932 г.