§ 4. Пророки Ветхого Завета

 

Вопрос авторства

Профессор теологии Чарльз Бригг еще в 1811 г. писал: «Один из наиболее достоверных результатов высшей библейской критики тот, что Моисей не был автором Пятикнижия и книги Иова (как передает нам средневековое предание. — Авт.), что Ездра не был автором библейских хроник (Паралипоменона) и книг Ездры и Неемии, что Иеремия не писал книги Царств и плача Иеремии, что Давид не составлял всего Псалтыря, а лишь несколько псалмов, что Соломон не был автором Песни Песней и Екклезиаста, а написал только одну часть Притч и что Исайя не написал и половины той книги, которая названа по его имени. Большая часть ветхозаветных писаний была составлена авторами, имена и связь которых с их сочинениями затерялась в глубокой древности» (см.[58], стр. 119—120).

Когда Вы пишете дневник или литературное произведение исключительно для себя, вы же не будете на каждой тетради ставить свое имя. Точно так же в рукописный период истории человечества, люди писали для себя и близких знакомых, которые и без того знали имя автора. Поэтому это имя и не обозначалось. Но затем, когда талантливое произведение через десятки или сотни лет после смерти автора делалось по тем или иным причинам распространенным, потомки начинали доискиваться, кто же был автор, и им ничего не оставалось делать, как сначала предположительно, а потом и с полным убеждением приписывать это произведение какому-нибудь древнему имени, о котором ничего не известно, кроме легенд, но которое в соответствии с этими легендами «достойно» быть его автором. Поэтому авторы большинства выдающихся произведений рукописного периода совершенно неповинны в появлении многих апокрифов, которое объясняется легкомыслием и тщеславием позднейших коллекторов, естественно желавших придать имеющимся у них литературным произведениям наибольшую ценность, возраставшую в геометрической прогрессии по мере возрастания древности и славы мифического автора.

Все это мы уже подробно обсуждали в первом томе в связи с античной литературой, но здесь это уместно напомнить, поскольку аналогичный процесс, как мы увидим, имел место и по отношению к библейским книгам.

Возьмем, например, книгу библейского пророка Иезекиила, имя которого, ИЕЗК—АЛ, означает «Осилит Бог» (см.[1], стр. 226). Считается, что ее автор, Иезекиил, жил между 595 и 574 гг. до н.э. и был убит за изобличение в идолопоклонстве. Однако обращает на себя внимание тот факт, что в тексте пророчества слово «Иезекиил» используется как имя отдельного лица только два раза: первый раз в начале в строке 1,3, являющейся явной вставкой позднего переписчика, поскольку она перебивает четкий ход мысли автора, второй раз в стихе в XXIV, 24, в очень туманном и явно испорченном контексте, расшифровка которого неоднозначна, но приобретает отчетливый смысл при подстановке вместо «Иезекиил» «Осилит бог». Среди сотен обращений к автору, рассыпанных по всей этой длинной книге, бог всегда использует местоимение «ты», ни разу не употребляя собственного имени автора.

Все это заставляет думать, что «Иезекиил» вовсе не является именем автора, а всего лишь заголовком книги, кстати сказать, абсолютно точно соответствующим ее содержанию, заключающемуся в предсказании будущей победы бога.

Что же касается автора, то из текста можно почерпнуть только его принадлежность к некоей секте гонимых богоборцев. Кроме того, как мы увидим ниже, автор был образованный астролог и хорошо знал Апокалипсис.

Аналогично дело обстоит и с другими библейским пророчеством, приписываемым некоему Захарии, имя которого, ЗАХАР—ИЯ, по-еврейски означает «Помнит Бог» (см.[1], стр. 252). Считается, что этот пророк написал ее в 520—518 гг. до н.э., т.е. приблизительно через 70 лет после книги «Иезекиила». Однако слово «Захария» фигурирует только в начале книги и нигде больше не повторяется, а его смысл точно соответствует содержанию книги, в которой на все лады проводится мысль, что «Грядущий Бог» не забыл своего обещания придти к ожидающим его, но только отложил свой приход, чтобы наказать их за недоверие.

Таким образом, и ЗАХАР—ИЯ представляет собой всего лишь заголовок.

Следующий пророк Иеремия (по-еврейски, ИЕРЕМ—ИЯ, что оз­начает «Выстрелит Бог» или «Стрела Бога»; см.[1], стр. 267), написал свою книгу, якобы, в 629—588 гг. до н.э., т.е. несколько ранее книги «Иезекиил». Снова в книге нет никаких указаний на реальное существование этого лица, а содержание книги опять состоит в ожидании грядущего бога, который возвещает о своем скором появлении по­средством некоей стрелы. Что это за стрела мы в своем месте обсудим, а пока нам достаточно заметить, что «Выстрелит Бог» наилучшим образом подходит к такому содержанию в качестве заголовка.

Одно из самых длинных пророчеств традиция приписывает некоему Исайе, жившему якобы около 740 г. до н.э., но о биографии которого ничего не известно кроме фантастических легенд (см.[51], стр. 92). Поскольку слово «Исайя» (по-еврейски, ИСА—ИЯ) означает «Грядущая Свобода» (см.[1], стр. 281), что точно соответствует содержанию, у нас нет никаких оснований снова не считать это слово заголовком. К тому же книга Исайи носит явные черты составленности из нескольких книг, авторы которых условно называются Первоисайей, Второисайей, Третьеисайей и т.д.

Последним из «больших пророков» считается Даниил, имя которого ДАНИ—АЛ по-еврейски значит «Правда Бога», а, если допустить иную огласовку ДНЭ—АЛ, то «Наука Бога». Ортодоксальный перевод «Суд Бога» является, по мнению Морозова, орфографической натяжкой (см.[1], стр. 288).

Для этой книги даже ортодоксальная критика не считает Даниила ее автором: «Лучшими библейскими критиками выяснено, что автором этой книги был человек неизвестного имени...» ([51], стр. 93). Таким образом и здесь «Даниил» простой заголовок.

Заметим, что, признавая «имена» пророков заголовками «их» книг, мы можно сказать следуем в русле ортодоксальной библейской критики, которая сама признает, что «заглавия... в новом завете заслуживают так же мало доверия, как и в ветхом. В древнейших... рукописях заглавия гораздо короче, чем в позднейших... Если бы даже у нас были апостольские автографы, то... рукописи эти, наверное, как и другие древние книги, были написаны... без заглавий и подписей, даже без имени автора...» ([51, стр. 162—163).

Утверждение, что имена пророков являются результатом переводческого недоразумения подкрепляется также и тем наблю­дением, что (за исключением имени Иеремия, принадлежавшем четырем святым) они не являются именами никаких христианских святых (тогда как, скажем, имя Иоанн встречается в святцах 63 раза!). Не означает ли это, что во времена, когда складывались святцы, еще понимали, что имена пророков настоящими именами не являются?

 

Два имени Бога

Внимательный читатель мог заметить, что слово «Бог», скажем, в ИЕРЕМ—ИЯ пишется как ИЯ, а в ДАНИ—АЛ как АЛ.

Это различие не случайно, имеет глубокий смысл и его необходимо обсудить.

Употребление в Библии двух имен бога давно замечено библеистами (см., напр.[51], стр. 70—71). Более того, выяснено, что, скажем, из Пятикнижия можно вычленить связный текст, в котором используется имя АЛ (или в другой огласовке ЭЛ), как правило, в форме множественного числа (ЭЛОИМ). Этот текст называется элогистическим. Употребление множественного числа доказывает, что в нем еще сохранились остатки политеизма, что, в свою очередь, приводит к выводу о его сравнительной древности. Другой связный текст, который может быть вычленен из Пяти­книжия, называется ягвистическим или иеговистическим, поскольку Бог называется в нем Иеговой (в другой огласовке Ягве). Он явно моложе элогистического текста.

Интересующийся читатель может найти пример разложения библейской легенды о потопе на элогистический и иеговистический тексты в ([51], стр. 205—207).

Форма АЛ часто употребляется в виде АЛ—АЛЕИМ — «бог богов», и, как уже было упомянуто, в множественном числе АЛЕ—ИМ — «боги». Нет сомнения, что эти имена означают Творца Неба и Земли, Создателя всего сущего, видимого и невидимого, т.е. Бога, как его обычно принято понимать.

Имя же Иегова, по-еврейски пишется ИЕУЕ, что является формой будущего времени от глагола ЕУЕ — «быть». Таким образом, это имя следует переводить как «Грядущий». Составители книги Бытия уже забыли разницу между двумя богами, «Вечно сущим» АЛ'ом и «Грядущим» ИЕУЕ'ем, и только их неуклюжесть в компилировании позволила современным ученым расчленить элогистический и иеговистический тексты.

Замечательно, что авторы пророческих книг четко ощущают разницу между этими двумя богами и почти никогда, за исключением очень специфических ситуаций, не употребляют форму АЛ. Это наводит на мысль, что книги пророков были написаны раньше книг Пятикнижия, и мы в своем месте увидим, что это, действительно, так.

Анализируя употребление у пророков имени ИЕУЕ, мы можем надеяться понять, как они представляли себе этого бога и в чем, в их глазах, он отличался от бога-творца АЛ.

Основная характеристика бога ИЕУЕ состоит, как показывает само его имя, в том, что его еще нет и он только будет (по крайней мере, на земле).. Авторы пророческих книг его только ждут, как своего спасителя и освободителя. В соответствии с этим они и называют его не богом (АЛ), а АДНИ—ИЕУЕ, Господином Грядущим, или, ИЕУЕ ЦБАУТ, Грядущим от Сонмищ. Как всегда, переводчики оставляют все эти имена непереведенными, транскрибируя их как «Адонаи-Иегова» и «Иегова-Саваоф» или переводят «Господь» (вместо «господин») и «Бог Воинств».

К слову сказать, несмотря на кажущуюся правильность, перевод

 

ИЕУЕ ЦБАУТ ===> Иегова-Саваоф ===> Бог Воинств

 

едва ли соответствует действительности. Хотя ЦБАУТ действительно означает «воинство» или точнее «ополчение», но в Библии это слово употребляется в более конкретном значении: «Так совершены небо и земля и все воинство их» (Быт., II, 1), «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите.. Кто выводит воинство их счетом?» (Ис., XL, 26).

Эти примеры (а также другие, приведенные в [1], стр. 253), по-видимому, указывают, что под ЦБАУТ библейские авторы имели в виду не просто воинство, а конкретно «воинство звезд». Поэтому ЦБАУТ, Саваоф, лучше переводить «Повелитель звезд» или, более нейтрально, «Повелитель небесных сонмищ».

Бог-Иегова, в отличие от Бога-Творца, обладает целым рядом чисто человеческих качеств (этот антропоморфизм отмечался всеми исследователями Библии, хотя они часто и не различали Иегову от Элоима). Например, он очень обидчив и мстителен. Он не хочет приходить к своим поклонникам до тех пор, пока они не образумятся, претерпев за свое неверие и грехи (т.е. обиды Богу) тяжелые невзгоды и наказания. Чтобы не обидеть Бога, верующий не имеет права даже произносить вслух его имя, он должен заменять его словом Адонаи, т.е. АДНИ, Господин. Впрочем, можно было (по-видимому, сначала с известным риском) произносить (а затем и писать), только начальные буквы ИЕ (или ИЯ). Именно этот формант и входит в «имена» библейских пророков ИСА—ИЯ, ИЕРЕМ—ИЯ.

Морозов думает, что от дальнейшего сокращения до И или Ю, вмес­те с латинским «патер», отец, и возникло имя Юпитер — Бог-отец. К слову сказать, полное его имя Йовис, Jovis, также, очевидно, восходит к ИЕУЕ. Таким образом, глава языческого римского пантеона ока­зывается христианским богом! В своем месте мы увидим, что кроме этих не очень надежных лингвистических соображений для отождест­вления Юпитера с Иеговой есть и другие более серьезные основания. В связи со всем сказанным, перед нами возникает проблема, как переводить имя ИЕУЕ, Иегова, чтобы, во-первых, отличать его от АЛ, а во-вторых, избежать традиционных ассоциаций, которые невольно могут нам помешать. Неплох был бы перевод «Грядущий», которым мы фактически уже пользовались. Однако Морозов замечает, что этот перевод вполне удовлетворительный для книг пророков, не очень хорош, скажем, для Пятикнижия, авторы которого уже не ассоциировали это имя с каким-то ожиданием.

Поэтому Морозов предлагает нейтральный перевод «Громовержец» или «Бог-громовержец», отражающий характерную черту библейского Иеговы (разделяемую им, кстати, с римским Юпитером).

В дальнейшем мы, как правило, и будем пользоваться этим переводом.

Для АЛ мы оставим перевод «Бог» или «Бог-творец». В частности, заголовки книг библейских пророков мы будем переводить теперь следующим, окончательным, образом:

Заметим в заключение, что охарактеризованный выше «Грядущий Бог—Громовержец» чрезвычайно сходен с апокалиптическим Иисусом Христом, тем самым который в первой главе Апокалипсиса сказал Иоанну: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец..., который есть и был и грядет...» (Ал., 1, 8), и образ которого так расходится с образом евангельского Христа. Получается, таким образом, что Апокалипсис возвестил его будущий приход, а пророки ждут его.

Этот вывод будет правомерен только в случае, если книги пророков окажутся составленными вскоре после Апокалипсиса. Мы ниже увидим, что так оно и есть.

 

О характере цитирования библейских книг

Перевод есть функция понимания текста и потому синодальные переводчики, не понимая, скажем, астрологической основы книги «Осилит Бог», выдали очень тяжелый для чтения текст. У нас нет места и особого желания распутывать и объяснять все нелепости синодального перевода. Поэтому мы часто будем пользоваться более осмысленным переводом Морозова, отмечая это специальной пометой «пер. М». Читателю будет очень полезно каждый раз сравнивать этот перевод с синодальным переводом, чтобы понять, в чем путались синодальные переводчики (сами мы будем делать это не всегда).

Цитируя синодальные переводы (не сопровождаемые никакими пометами), мы по-прежнему будем их допереводить, заменяя, скажем, «ангел» на «вестник» или «гонец». Кроме того, в соответствии со сказанным выше, мы будем вместо «Господь» иногда писать «Громовержец», если в еврейском оригинале было ИЕУЕ.

 

Пророчество «Осилит Бог»

С самого начала автор четко указывает, что он будет описывать то, что он видел на небе: «И было: в тридцатый год, в четвертый месяц, в пятый день месяца, когда я находился среди переселенцев..., отверзлись небеса и я видел видения Божии» (Иез., 1,1).

Что же он видел? «И я видел: и вот бурный ветер шел от Севера, великое облако и клубящийся огонь (сверкающие молнии? — Авт.), а вокруг него тянулось сияние как светящийся поток» (Иез., 1,4; пер. М). Сияние проходит от севера и тянется в направлении юга; поскольку, по сообщению автора, все это расположено на небе, то возникает единственное правдоподобное объяснение: описана сверкающая полоса Млечного Пути, протянувшаяся от севера к югу.

Наблюдатель смотрит в направлении этого сияния, т.е. туда, куда несется бурный поток ветра (на юг) и видит: «и из середины его видно было подобие четырех живых существ, и там же выделялся облик Человека» (Иез., 1,5; пер. М.). На любой средневековой карте звездного неба (см., напр.,[1], рис. 58, стр. 229) в середине Млечного Пути на южной стороне неба видно созвездие Змеедержца, Человека, дер­жащего Змея, извивающегося между двумя полосами, составляющими в этой области Млечный Путь. Четыре живые существа, это, конечно, планеты, оказавшиеся в этом созвездии. Змееносец со Змеем захватывает две пары уже известных нам крыльев, часовых секторов, а потому планета, находящаяся в Змееносце, имеет как бы две пары крыльев, два крыла справа и два слева. Так мы и читаем в тексте: «... и у каждого их них (живых существ — Авт.) четыре крыла» (Иез,, 1, 6). Однако в синодальном переводе животные имеют еще по четыре лица. Морозов указывает (см.[58], стр. 52) неточность в переводе еврейского текста (пропуск слов «один тайный») и предлагает следующий перевод всего стиха 1, 6: «К нему одному шли те четыре лика, и у него же одного, таинственного, были четыре крыла».

Следующий стих он переводит так: «Непреложно было шествие этих существ, и вогнутость путей их была, как вогнутость пути окружности, и все четыре лика их сияли, как полированная медь» (Иез., 1, 7; пер. М.), тогда как синодальный вариант имеет вид: «А ноги их — ноги прямые, и ступни ног их—как ступня ног у тельца, и сверкали, как блестящая медь» (Иез., 1,7). Обоснование перевода Морозова (см. в[58], стр. 53).

На средневековых картах южной части звездного неба (например, на карте из книги Любенецкого «Кометография», воспроизведенной в ([58] на стр. 53)) изображены человеческие руки Стрельца и Геркулеса, поднимающиеся из-под небесного экватора. А вот что пишет «Иезекиил»: «И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их» (Иез., 1, 8). Возникает невольное ощущение, что автор пророчества писал, разглядывая именно эту карту, сохранившую для нас чрезвычайно устойчивую средневековую традицию изображения звездного неба.

«И лица у них и крылья у них — у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего» (Иез., 1, 9). Снова описываются секторы-крылья, покрывающие планеты; эти крылья, естественно соприкасаются друг с другом. Кроме того, сообщается, что все четыре планеты участвуют в прямом движении.

«Очертание Льва было направлено от всех их четырех, очертание Тельца налево от всех их четырех, а очертание Орла около всех четы­рех над ними» (Иез., 1, 10; пер. М). Здесь описываются созвездия, причем, заметим, в полном соответствии с их истинным расположе­нием (и, например, картой Любенецкого).

«И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их» (Иез., 1, 11). Здесь нового ничего нет: опять описываются секторы-крылья, покрывающие планеты.

«И шли они (живые существа. — Авт.) каждое в ту сторону, которая перед лицом его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались» (Иез., 1, 12). Здесь опять подчеркивается, что планеты участвуют в прямом движении. Кроме того, в полном соответствии с учением Оригена указано, что планеты увлекаются живущими в них духами.

«И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня» (Иез., 1, 13). Здесь обычное сравнение планет с углями и лампадами.

«И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния (т.е. зигзагообразно. — Авт.)» (Иез., 1, 14). Здесь автор описывает прямые и попятные движения планет (петли) на звездном небе. Поскольку за одну ночь он наблюдать их непосредственно не мог, надо думать, что здесь он делает теоретическое отступление.

В средние века орбиты планет изображались концентрическими кругами, колесами, вложенными одно в другое, с центром в земле (см., напр.,[58], рис. 5 на стр. 15; рис. 22 на стр. 54; рис. 65 на стр. 119). В наиболее усовершенствованной форме эта система колес связана слож­ными сочленениями, их ободья покрыты звездами и они катятся по Зодиаку; эту так называемую «египетскую систему мира» также можно увидеть на воспроизведенных в [58] рисунках (см.[58], рис. 136 на. стр. 254).

А теперь вернемся к Иезекиилу:

«И смотрел я на животных — и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их — как вид топаза и подобие у всех четырех — одно (т.е. устроены они совершенно одинаково. — Авт.); и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны, во время шествия не оборачивались. А ободьи их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ним, ибо дух этих живых существ был в колесах, когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух живых существ был в колесах» (Иез., 1,15—21). Автор дважды повторяется здесь, детально описывая как ведут себя планеты и связанные с ними колеса-орбиты.

Далее идут прямые цитаты из Апокалипсиса: «Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, опускали крылья свои. И голос был со свода, который над головами их; когда они останавливались, тогда опускали крылья свои. А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем» (Иез., 1, 22—26).

На этом фактически кончается гл. 1 пророчества Иезекиила (оставшиеся два стиха вполне аналогичны цитированным).

Уже по этой главе отчетливо виден характер разбираемой книги: это чисто астрологическое сочинение, написанное под сильным влия­нием Апокалипсиса. У нас нет места излагать и комментировать все 48 глав этого пророчества; интересующийся читатель их все найдет в [58].

Ортодоксальные теологи уже давно заметили, что в книге Иезекиила процитирован практически весь Апокалипсис, но, конечно, они это восприняли наоборот, как цитирование Апокалипсисом из Иезекиила. Однако если бы они не были под гипнозом своей хронологии, то сразу же без труда заметили, что Иезекиил развивает идеи Апокалипсиса, а не наоборот, и более того, он иногда их искажает в худшую сторону. Например, подробно изложенная выше гл. 1 является довольно точным пересказом гл. IV Апокалипсиса, но из нее также видно, что автор уже не понимает смысла четырех созвездий Иоанна, Тельца, Льва, Стрельца, Пегаса, как символов четырех времен года, заменяя Стрельца Змеедержцем (впрочем, возможно, он пошел на это сознательно, так как Змеедержец ему нужен для аллегорий, которыми мы заниматься здесь не будем).

Когда был написан «Иезекиил»? Дата, указанная в стихе 1.1 (см. выше), нам непосредственно помочь не может, так как мы не знаем ни эры, ни календаря, которым пользуется автор. Однако в гл. XLV говорится: «В первом месяце, в четырнадцатый день месяца, должна быть у вас Пасха...» (Иез., XLV, 21). Таким образом, действие «Иезекиила» происходит на четвертый месяц после Пасхи, т.е. дня весеннего равноденствия, безразлично по какому календарю, лунному, солнечному или смешанному лунно-солнечному. В этом месяце Солнце и находящиеся рядом с ним Меркурий и Венера должны были находиться около созвездия Близнецов, т.е. в части неба противопо­ложной созвездию Змеедержца. Но мы знаем из гл. 1 Иезекиила, что четыре планеты были в Змеедержце. Поскольку это не могли быть ни Солнце, ни Меркурий, ни Венера, то, следовательно, в Змеедержце (точнее в лежащем под ним зодиакальном созвездии Скорпиона) были остальные планеты: Сатурн, Юпитер, Марс и Луна. (Это изящное рассуждение, как и все исследование книг пророков, принадлежит Морозову).

Теперь мы можем решить вопрос и о календаре. Если бы автор пользовался лунным (еврейским) календарем, то на пятый день месяца (см. Иез., 1,1), т.е. на пятый день после новолуния, Луна, которая приходит в день около 13°, оказалась бы приблизительно на 50—60° восточнее Солнца, т.е. не так уж далеко от Близнецов и во всяком случае, не в противоположной части неба. Следовательно, автор пользовался солнечным, юлианским календарем с началом года весной, т.е. в марте. В пользу юлианского календаря говорит и тот факт, что автор пользуется римским счетом месяцев: первый, второй и т.д.

Таким образом получается, что «Иезекиил» описывает день 5 июня (июнь —четвертый месяц после марта) 30 года какой-то неизвестной эры.

Чтобы выяснить год, достаточно воспользоваться методикой, изложенной в § 1, гл. 5, поскольку в нашем распоряжении есть гороскоп:

Сатурн Юпитер Марс Луна	в Скорпионе
Венера Меркурий Солнце	около Близнецов

Ответ получается следующий:

5 ИЮНЯ 453 г. н.э.

и это решение единственное на интервале от -2000 года до наших дней.

 

 

Таким образом, астрономия подтверждает наше заключение, что пророчество «Осилит Бог» написано после Апокалипсиса.

Между прочим, что за странная эра используется «Иезекиилом»? Эта эра начинается за 30 лет до 453 г., т.е. в 423 г. Мы не знаем никаких замечательных событий, относимых к этому году, кроме разве что воцарения Валентиниана Ш. Ответ на этот вопрос был бы весьма интересен.

Зато, на основании всей имеющейся уже у нас информации, мы можем попытаться ответить на вопрос: почему было написано пророчество «Осилит Бог»?

После 395 г. (года написания Апокалипсиса) 453 год был первым годом, когда Юпитер, Марс, Сатурн, Луна сошлись в зловещем созвездии Скорпиона. Если в 399 г. бог смилостивился над раскаявшимися грешниками и, по мнению адептов Иоанна, дал им отсрочку, то эта отсрочка не могла длиться без конца, и, чтобы оправдать великого пророка, погубленного в ссылке императорской властью, было совершенно очевидно, что обещанное ему богом исполнится как раз при таком же сочетании созвездий и планет, какое указывал он. А ведь в 453 г. сочетание планет было еще более зловещим, чем при Иоанне в 395г. и в 399 г. Тогда Марс был в благодетельном созвездии Овна, а теперь и он спешил в смертоносный Скорпион вместе с Юпитером и Сатурном. Две самые ужасные планеты, Марс и Сатурн, шли в начале 453 г. попятным движением около фигуры Весов, символа правосудия, причем Сатурн был уже над клешней губительного Скорпиона, которая уже была готова его схватить, а Юпитер, планета могущества, и полная Луна, лампада ночи, отмечали собою обе ноги Змеедержца, не пускающего в Мир коварного Змея ущелья Млечного Пути и попирающего своими ногами Скорпиона, олицетворение жалящей Смерти, лежащей над жертвенником Бога. И что было всего хуже, астролог V века знал заранее, что с каждым следующем месяцем, когда Луна будет возвращаться в то же положение, Марс будет быстро спешить туда же, в Скорпион, и к моменту осеннего равноденствия, когда Солнце заедет в созвездие Девы, своей матери, все эти планеты сойдутся в созвездии Смерти!

Как же было благочестивому наблюдателю не забить тревогу и не начать писать дневник, отмечая на нем все, что он видел на небе и стараясь по дальнейшим движениями планет отгадать грядущие судьбы мира, находящегося в такой ужасной опасности? И вот мы, действительно, видим, что в этом году пишется пророчество «Осилит Бог», воспроизводящее Апокалипсис с дополнениями и вариациями, соответствующими историческим особенностям наступившей новой эпохи. Как пишет Морозов: «Его книга вместе с Апокалипсисом Иоанна, это — первые порывы нашего научного творчества, грезы пытливых, но наивных, только что пробудившихся умов, хотевших одним порывом своего энтузиазма и без всякой предварительной подготовки охватить всю необъятную вселенную!» ([58], стр. 146).

Мы не знаем, кто был автором этого дневника, и что с ним было после того, как миновало поразившее его зловещее сочетание планет и созвездий. Он был весь под влиянием Апокалипсиса и делал предсказания по методу Иоанна (быть может, своего непосредственного учителя), хорошо зная сущность его основных приемов. И он, конечно, точно так же испытал потом разочарование и отчаянье, когда показанное ему на небесах не сбылось в земной жизни, шедшей своим прозаическим ходом. Но и он, вероятно, еще не был в силах объявить свой метод заблуждением, ему не оставалось ничего другого, кроме веры в мудрость прежних учителей, получивших свои «откровения» прямо от Бога, и передавших ему, неофиту, лишь часть своего знания.

Само заглавие дневника «Осилит Бог», говорит о том, что ошибочный метод заставил его автора пережить много огорчений. Автор как бы говорит нам: что бы вы ни утверждали относительно неудачи прежних пророчеств, как бы ни противодействовали враги их осуществлению, но Бог осилит все, и сбудется, наконец, то, что он указывает всем, верующим в его приход, посредством течения небесных светил!

Мы видим, что ветхозаветные пророки вовсе не были врагами Иисуса Христа, как нас пытается уверить плоская ортодоксальная критика; наоборот, они были одними из первых его почитателей и мучениками за него. Это, по-видимому, знали средневековые теологи; недаром они причислили Иезекиила к сонму христианских (!) святых (день его памяти, как можно узнать, посмотрев в любой церковный календарь, отмечается 21 июля стр. ст.).

 

Пророчество «Помнит Громовержец»

Это пророчество было предметом пристального изучения целого ряда библиологов. В частности, ими было установлено, что на самом деле книга «Захарии» является механическим соединением трех книг неизвестных авторов (см.[51], стр. 36).

Одной из главнейших причин, почему этой книге было уделено такое внимание, является поразительный факт ее крайней близости к евангелиям. Например, в XI гл. книги фактически воспроизводится история предательства Иисуса «за тридцать серебренников» (Зах., XI, 12,13,17). Теологи приписывали это «боговдохновенности» Захарии, который, якобы, предсказал с подробностями приход Иисуса. Материалистически же мыслящим историкам, скованным рамками традиционной хронологии, это место у Захарии (и многие ему аналогичные) доставило много забот и вполне удовлетворительного объяснения ему они так и не нашли. С нашей же точки зрения никаких проблем нет: книга «Помнит Громовержец» написана, когда легенда об Иисусе в основном уже сложилась (и заведомо после его распятия), но до составления евангелий, которые щедрой рукой черпали из нее отдельные выражения и даже сюжеты. Мы ниже убедимся, что этот общий вывод находится в полном согласии с астрономически установленными датами.

Мы не будем более останавливаться на этом предмете, поскольку исследование Библии само по себе не является нашей задачей. Интересующиеся читатели могут найти подробности в ([58], стр. 175— 178 и в [1], стр. 249—252).

Когда же было написано пророчество «Помнит Громовержец» (или, хотя бы, его первые семь глав, которые считаются произведением одного автора)? С традиционной точки зрения, основывающейся на стилевом и идеологическом единстве, это пророчество было написано вскоре после пророчества Иезекиила. И мы увидим, что это действительно так.

Любопытно, что подтверждение этому можно найти в самом первом стихе книги, мимо которого все проходили из-за недоперевода. Этот стих гласит «... было слово Господне к Захарии, сыну Варахиину, сыну Аддову, пророку...» (Зах., 1,1). Если же этот стих перевести до конца, не оставляя без перевода ни одного слова, то получится (см.[58], стр. 155): «... было пророчество «Помнит Грядущий» сыну поклонника Грядущего, внуку Откровения, пророку...» Если Иоанн считался отцом Откровения, а «Иезекиил» — сыном Откровения (т.е. учеником Иоанна), то получается, что «Захария» как «внук Откровения» является учеником «Иезекиила», а значит, его книга принадлежит той же эпохе, что и книга «Иезекиила».

Мы, впрочем, на этом лингвистическом упражнении не настаиваем, поскольку у нас будут более серьезные основания связать «Иезекиила» с «Захарией».

В шестой главе книги «Помнит Громовержец» мы читаем: «И опять поднял я глаза мои, и вижу: вот четыре колесницы выходят из ущелья между двумя горами; и горы те были горы медные» (3ах., VI, 1). Символика эта нам уже известна: колесница — это планеты, а ущелья между горами — темный провал между двумя полосами Млечного Пути (ср. «... и я взглянул, и вот — ущелье в (небесном) своде...»; Иез., VIII, 7), в котором стоит Змеедержец, удерживая руками Змея, не давая выйти ему из ущелья. Новым для нас является выражение «горы медные». По-еврейски, медный — НХШТ, а Змей — НХШ (из соединения этих близких слов и получился библейский «медный Змей»). Морозов предполагает здесь описку или ошибку перевода и предлагает читать «горы Змея», что, конечно, логичнее. Впрочем, и сравнение ярких полос Млечного Пути с ярко начищенной медью (бронзой) также вполне допустимо.

«В первой колеснице кони рыжие (в еврейском оригинале АДМ — красные. — Авт.), а во второй колеснице кони вороные; в третьей колеснице кони белые, в четвертой колеснице кони пегие, сильные... это выходят четыре духа небесных...» (Зах., VI, 2,6). Ясно, что «рыжие (красные) кони» — это Марс, «белые кони» — это Юпитер, а «пегие, сильные кони» — Луна. Что же за планета изображена «конями вороными», т.е. черными, тусклыми, мрачными? Есть две кандидатуры — Сатурн (мрачный символ смерти) и Меркурий (прячущейся в лучах Солнца). Однако последний, находясь близко к Солнцу, всегда играет в астрологических вычислениях вспомогательную роль и, во всяком случае, указывается после Сатурна. Поэтому нужно считать, что «вороной конь» обозначает, в данном случае, Сатурна.

Мы видим, таким образом, что по отношению к трем основным планетам: Сатурну, Юпитеру и Марсу это тот же самый гороскоп, что и в пророчестве «Осилит Бог». Поэтому в год написания книги «Захария» (или, по крайней мере, ее шестой главы) тот же 453 г.

То, что и вторая книга оказалась принадлежащей к тому же году (а не отделена от предыдущей на 70 лет, как утверждают историки), не должно вызывать удивления. Сочетание планет 453 года настолько зловеще, что неизбежно должно вызвать вспышку астрологической пророческой деятельности. Напротив, странно, что до нас дошло только два произведения; наверняка их было куда больше.

Явная принадлежность обоих пророчеств к одной астрологической школе заставляет полагать, что «Захария» пользовался тем же юлианским календарем (хотя в гл. 1 и сказано:«... двадцать четвёртый день одиннадцатого месяца — это месяц Шеват,...» (Зах., 1,7), но это явно более поздняя вставка). Поэтому дата «двадцать четвертый день одиннадцатого месяца» это 24 января 453 г. Таким образом, эта глава «Захарией» была написана даже раньше пророчества «Иезекиила».

В ночь на 24/1—453 г. в Скорпионе (находящемся у ног Змеедержца) сошлись, как и сказано у «Захарии», Сатурн, Юпитер и Марс, причем Юпитер и Сатурн сошлись вместе (между ними было не более 1°). Луна в это время переходила из Скорпиона в созвездие Стрельца, быстро удаляясь от этих планет. Марс пятился к югу, а пара Юпитер—Сатурн шла к северу. Все эти подробности точно описаны Захарией: «Вороные кони там выходят к стране северной, и белые идут за ними, а пегие (по-видимому, надо читать рыжие — Авт.) идут к стране полуденной» (Зах., VI, 6). Где были Венера и Меркурий? Они не описаны в тексте, и, действительно, находились далеко от предыдущей, замечательной группы планет: Венера была в Водолее (за три созвездия), и Меркурий — в Козероге.

Однако в пророчестве «Помнит Громовержец» есть и другой гороскоп. Действительно, в гл. 1 мы читаем: «видел Я ночью: вот муж на рыжем коне стоит между миртами, которые в углублении, а позади его кони рыжие, пегие и белые, и сказал я: кто они, господин мой? И сказал мне вестник, говоривший со мною, я, докажу тебе, кто они. И отвечал муж, который стоял между миртами, и сказал: это те, которых Господь послал обойти землю» (Зах., 1, 8—10).

Можно считать, что это тот же самый гороскоп, что и в гл.VI. Действительно, здесь тоже упомянуты четыре планеты: белая — Юпитер, пегая — Луна и еще две рыжих. Такое повторение рядом двух планет с одной и той же окраской наводит на мысль, что здесь ошибка переписчика, который вместо «тусклый, сумрачный» написал «рыжий». Поэтому один, ошибочный «рыжий» — это Сатурн, а другой, настоящий — это Марс. Муж, стоящий между миртами — это снова тот же Змеедержец, стоящий между двумя отрогами Млечного Пути «в углублении». Тот факт, что автор гороскопа по-разному описывает небо, варьируя терминологию и литературные приемы, нас смущать не должен, ибо, как мы уже знаем, пророчества не представляют собой цельных произведений; это составные книги, содержащие достаточно пестрый набор проклятий и видений, нанизанных на основную ткань астрологического дневника, в который автор (или авторы) мог неоднократно заносить различные замечательные небесные явления и сочетания планет.

Можно, однако, считать, что это другой гороскоп, отличный от гороскопа гл.VI, если предположить, что вторая «рыжая» планета это Меркурий, который мог быть вишнево-красным, находясь около Солнца. В этом варианте к горам Змея подходят Юпитер, Марс, Меркурий и Луна. Этот гороскоп тоже однозначно датируется 24 январем 466 г. н.э. Тем самым, если «рыжая» планета действительно Меркурий, то тогда этот фрагмент является отрывком из наблюдений 466 года, попавшим при окончательном составлении книги в гл. 1. Это толкование значительно менее убедительно, чем первое (исчезла столь важная планета как Сатурн). Кроме того, при этом повисает в воздухе День и месяц гороскопа из ra.VI (но 453 год остается!). Однако в его пользу, возможно, говорит непосредственно следующий стих (на котором и основывается традиционный интервал в семьдесят лет между книгами Иезекиила и Захарии : «И отвечал вестник Господень и сказал: «Господи Вседержителю! Доколе ты не умилосердишься над городом Святого Примирения, и над городами богославцев, на которые ты гневаешься вот уже семьдесят лет?» (Зах. 1,12.). Датировав этот фрагмент текста 466 годом, и вычтя 70 лет божьего гнева, мы получим (с учетом начала года в марте) как раз 395 год, год, когда был написан Апокалипсис, первоисточник всех этих позднейших пророчеств.

Таким образом, этот фрагмент текста является, так сказать, семидесятилетней тризной по генеральной неудаче Иоанна в 395 году. Тем не менее, впечатление его книги и порыв астрологического увлечения после нее были так сильны, что и вторая, уже обнаружи­вшаяся после 453 г. неудача с книгой «Осилит Бог», не могла в достаточной степени охладить усердия мессианцев, продолжавших ожидать обещанного Апокалипсисом возвращения Иисуса.

 

Кометы

Прежде чем переходить к исследованию следующих пророчеств, нам надо сказать несколько слов о кометах.

Кометы — холодные, несамосветящиеся тела, обращающиеся вокруг Солнца по сильно вытянутым эллиптическим (а, возможно, и гиперболическим) орбитам. При подходе к Солнцу материал комет (состоящий, по-видимому, в большой степени из льда) разогревается и начинает испаряться. Под действием светового давления струя пара отклоняется в сторону от Солнца и освещенная его лучами, представляет, по отзывам очевидцев, изумительное зрелище.

Ряд комет периодически возвращается к Солнцу. Из таких комет наиболее известна эффектная комета Галлея, с периодом обращения около 70 лет.

Испаряясь, кометы постоянно уменьшаются в размерах. Известны даже случаи, когда кометы разваливались на несколько кусков (комета Биелы 1846г.).

Являясь несамосветящимися телами, кометы видны только при подходе к Солнцу. Отсюда, в частности, следует, что если комета идет с севера, то она может быть видна только летом.

Кометы, особенно большие и эффектные, всегда наводили на суеверных людей ужас и обычно связывались с наступлением «конца света». Средневековые летописи поэтому тщательно фиксировали кометы, но идентифицировать по их описаниям, хотя бы возвра­щающиеся кометы, часто бывает затруднительно. Имеются китайские летописи Ше-ке и Ма Туан-линь, содержащие каталог комет якобы за несколько тысяч лет, но, как мы увидим в гл. 14, за пределами V века н.э. доверять им нельзя.

Практически в любой средневековой книге по астрономии-астрологии можно найти изображения комет подчас в невероятно фантастических и жутких формах, наглядно показывающих, как эти небесные странницы воспринимались в то время.

Одним из стандартных средневековых образов кометы была огненная булава или выхваченная из пламени головня (см.[1], рис. 66 на стр. 269 и[58], рис. 94 на стр. 185, воспроизводящие рисунки из средневековой «Астрономии» Бахараха 1545 г. издания). Кометы в виде змея-головастика, висящего в небе и стремящегося проглотить город (комета Змей, 1180 г. н.э. и комета Молниевидный Дракон с Детенышем, 1001 г. н.э.) и комета в виде пучка прутьев (комета Розга Божия, 1039 г. н.э.) изображены в «Кометографии» Любенецкого, 1681 г. издания (см. репродукции в [58] на стр. 28). На первом листе книги Любенецкого комета изображена в виде гигантской булавы, вспарывающей звездное небо, причем из разреза, вслед за кометой, высовывается рука с поднятой метлой, из которой сверкает молния.

Очень распространенным образом кометы был также висящий в небе меч. Так, например, изображение кометы 1528 г. н.э. представляет собой меч, опущенный острием вниз, вокруг которого плавают окруженные облаками отрубленные головы, стрелы и меньшие мечи, пронзающие звезды (см.[6], рис. 2 на стр. 4). Другие рисунки комет-мечей, заимствованные из средневековых книг (см. в [58] рис. 62 на стр. 83 и рис. 101 на стр. 195). Там же (рис. 102 на стр. 196) воспроизведено из книги Любенецкого изображение кометы, проливающейся огненными слезами.

Персонификация комет приводила к их изображению в виде гигантских лиц, окруженных пламенем, в котором сгорают звезды. (см.[58], рис. 93 на стр. 185), где воспроизведено изображение кометы из упоминавшейся уже книги Бахараха. Вообще, использовались любые изображения так или иначе связанные с пламенем (охваченные огнем деревья, кипящие котлы и т.п.).

Другая система ассоциаций приводила к изображению комет в виде труб, возвещающих беды, катастрофы и даже наступление Страшного Суда (см., напр.,[58], рис. 98 на стр. 189), где комета-труба воспроизведена из книги Бахараха.

Мы сейчас воспринимаем эти рисунки чисто аллегорически. Но, не то было в средние века. Охваченные суеверием массы на самом деле видели на небе все эти фантастические образы. Этого никогда не надо забывать. В частности, они не только изображали, но и описывали кометы как мечи, булавы и т.д. Например, явно относится к комете следующий текст из «Осилит Бог»: «А для того, чтобы истребить, меч Мой из ножен своих пойдет на всякую плоть от юга до севера меч, меч настроен и вычищен; настроен для того, чтобы больше заклать; вычищен, чтобы сверкал, как молния... Ты же, сын человеческий, пророчествуй и ударяй рукою об руку, — и удвоится меч и утроится (явный намек на распадение кометы. — Авт.); меч на поражаемых, меч на поражение великого, проникающий во внутренность жилищ их» (Иез., XXI, 4, 9.14).

Вернемся теперь к библейским пророкам.

 

Пророчество «Стрела Громовержца»

Это пророчество, к сожалению, не содержит гороскопа и потому не может быть датировано столь же надежно, как предыдущие. Однако как уже давно было замечено (например, Д.О.Святским; см.[58], стр. 184), что в нем содержится довольно подробное описание некоей кометы:

«Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать. И было слово Господне ко мне: что видишь ты, Иеремия? (Явно позднейшая вставка имени. — Авт.) Я сказал: вижу поднятую булаву. (Это перевод Морозова; ниже мы сравним его с синодальным. — Авт.). Господь сказал мне: ты верно видишь; ибо Я бодрствую над словом Моим, чтобы оно скоро исполнилось. И было слово Господне ко мне в другой раз: что видишь ты? Я сказал: вижу поддуваемый ветром кипящий котел, и лицо его со стороны севера. И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли» (Иерем.,1,10—14).

В свете всего сказанного выше о кометах содержание этого фрагмента предельно ясно. Перед нами снова послеапокалиптический Бог, который снова сообщает, что он сдержит обещанное и придет, наконец, на землю, чтобы судить людей. Символ же его скорого прихода виден на небе в виде поднятой булавы, кипящего котла и огненного лица (т.е. всех стандартных характеристик кометы).

В синодальном переводе вместо «поднятая булава» стоит «жезл миндального дерева». Чтобы разрешить вопрос, возьмем еврейский оригинал. В нем написано МКЛ—ШКД, что означает «поднятая палка», «подстерегающая дубина», «булава» (см.[58], стр. 184). Синодальные переводчики, уже не понимая смысла всех этих насквозь астрологических текстов, явно попытались придать переводу большее литературное изящество и блистательно сели в лужу.

В дальнейших стихах автор продолжает описывать ожидаемые ужасы, но затем тон его меняется. По-видимому, комета прошла, а никакой катастрофы не случилось. Суеверная толпа, которая до этого момента поклонялась пророку, «Стрельцу Громовержца», опомнившись, отхлынула от него и выместила на нем свой прежний страх, как на обманщике и лжепророке: «Горе мне в моем сокрушении; мучительна рана моя, но я говорю сам в себе: «подлинно, это моя скорбь и я буду нести ее; шатер мой опустошен, и все веревки мои порваны; дети мои ушли от меня, и нет их: некому уже раскинуть шатра моего и развесить ковров моих; ибо пастыри сделались бессмысленными и не искали Господа.... Несется слух: вот он идет, и большой шум от страны северной... Знаю, Господи, что не в воле человека путь его (т.е., конечно, я мог ошибиться в предсказании твоих поступков. — Авт.), что не во власти идущего давать направление стопам своим. Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня (т.е., я искренний твой слуга. — Авт.). Излей ярость Твою на народы, которые не знают Тебя, и на племена, которые не признают имени Твоего...» (Иерем., X, 19—25). Так грустно заканчивается первая часть пророчества Иеремии, резко контрастируя с торжествующим началом, когда автор был уверен в правильности своего толкования появившейся с севера кометы.

Мы не будем продолжать анализ этого пророчества (читатель может все найти его в [58]) хотя бы потому, что оно также, по-видимому, является механическим собранием нескольких рукописей (см. [51 ], стр. 92), а сказанного уже достаточно, чтобы представить себе его общий характер и пытаться датировать.

Ввиду общей близости всех ветхозаветных пророков, естественно ожидать, что пророчество «Стрела Громовержца» написано в одно время, скажем, с пророчеством «Осилит Бог», т.е. около 453 года. Чтобы подтвердить это, достаточно найти в это время комету, шедшую с северной стороны неба (и, значит, летом). И, на самом деле, такая комета есть. Это знаменитая комета Галлея 451 г., нагнавшая как мы уже знаем, много страха и связывавшаяся с нашествием Аттилы.

Китайские хроники сообщают, что эта комета появилась в мае 451г. около Плеяд, а к июню—июлю пришла в область Девы. И мы читаем У Иеремии : «... да льются из глаз моих слезы ночь и день, и да не перестают; ибо великим поражением поражена Дева, дочь народа моего, тяжким ударом» (Иерем., XIV. 17). Сопутствующие же этому тексту описания бедствий в точности соответствуют бедствиям, которые обрушил на империю Аттила.

Таким образом, можно с достаточной уверенностью полагать, что пророчество «Стрела Громовержца» написано в 451 году в связи с приходом кометы Галлея.

 

Пророчество «Грядущая Свобода»

В этом пророчестве также вдет речь о комете: «Приступите народы, слушайте и внимайте, племена... Ибо гнев Господа на все народы, и ярость Его на все воинство их. Он предал их заклятию, отдал их на заклание. И убитые их будут разбросаны, и от трупов их поднимется смрад, и горы размокнут от крови их. И истлеет все небесное воинство [звезды] (примечание синодального переводчика! — Авт.), и небеса свернутся, как свиток книжный... (прямая цитата из Апокалипсиса. — Авт.)... Ибо упился меч мой на небесах: вот для суда нисходит он на Едом и на народ, преданный Мною заклятию. Меч Господа наполнится кровью, утучнеет от тука, от крови агнцев и козлов, от тука с почек овнов... И буйволы падут с ними и тельцы вместе с волами, и упьется земля их кровью...» (Ис., XXXIV, 1—7).

Тут не только говорится о комете, но и описывается ее путь: через звездную группу Козлят (в созвездии Возничего), через созвездие Овна («утучнеет от крови агнцев и козлов, от тука с почек овнов») к созвездию Тельца. Более того, на небе наиболее замечательный воин это Орион, и если слова «истлеет все небесное воинство» относятся к какому-нибудь созвездию, то, скорее всего, к Ориону.

Замечательно, что под 442 г. в уже упоминавшихся китайских хрониках описывается комета, которая, выйдя из Змеедержца, «... вошла в область Козлят, Возничего и Тельца, смела область головы Тельца, прошла около Гиад (т.е. линии щита Ориона — Авт.) и исчезла зимой» (см.[1], стр. 258). Полное согласие с библейским текстом!

Книга «Исайи», одно из самых больших и композиционно сложных библейских пророчеств, явно принадлежащая, как мы уже говорили, перу нескольких авторов. О комете в ней говорится не в одном месте, и нет никаких гарантий, что об одной и той же. Очень возможно, например, что в других главах «Исайя» имеет в виду комету 451 г.

Кометы 442 г. и 451 г. были самыми эффектными и грозными кометами пятого века и неудивительно, что они породили взрыв пророчеств, особенно если вспомнить, что они сопровождались зловещим сближением планет в Скорпионе. Ожидание Мессии от кометы к комете постепенно нарастало, пока не достигло кульминации в 453 г., когда, наконец, планеты заняли свои смертельные положения. Этот год и ознаменовался уже не «кометными», а «планетными» пророчествами «Осилит Бог» и «Помнит Громовержец».

Конечно, разочарование после 453 г. было страшное. Астрология потеряла свой авторитет и уже меньше чем через столетие Юстиниан приравнивал астрологов к отравителям.

Мы не будем здесь подробно разбирать книгу «Грядущая Свобода»: это не наша задача. Напомним только (см.гл.7, § 1), что она необыкновенно близка к евангелиям и фактически содержит в себе все основные моменты биографии Иисуса Христа. Недаром средневековые христианские теологи называли ее «пятым евангелием» (см. также[1], стр. 286).

Таким образом, вроде бы получается, что к средине V в. образ Христа в христианском вероучении фактически уже полностью сложился. Однако этот вывод оказывается слишком поспешным. На самом деле, как мы в своем месте увидим, этот образ окончательно выкристаллизовался только к VII веку н.э.

 

Пророчество «Правда Бога»

Это произведение сильно отличается от предыдущих по своему литературному характеру. Слог его несравненно лучше; виден большой опыт автора, привыкшего писать скорописью. Апокалипсис он цитирует очень обильно, но часто искаженно; чувствуется, что для него Апокалипсис уже в большой степени является мертвой книгой, из которой он механически переписывает целые куски, не вдохновляясь их глубоким, уже неизвестным ему смыслом.

В канон Ветхого Завета книга Даниила была принята одной из последних и после длительных споров; в частности, иудаистами она пророческой не признается.

Как мы уже говорили в § 2, среди современных ученых господствует мнение, что она была написана приблизительно через 320 лет после других пророческих книг; но как уже было указанно в § 2, более старая точка зрения, хронологически объединяющая книгу Даниила с остальными пророчествами, по-видимому, ближе к истине.

Среди широкой публики книга Даниила известна расхожей легендой о появлении на пиру у царя Валтасара огненной надписи на стене «мани факел фарес», расшифрованной отроком Даниилом как предупреждение о близкой гибели Валтасара.

Прежде чем анализировать библейский текст этой легенды, мы должны, как всегда, уточнить перевод фигурирующих в ней недопереведенных слов.

Прежде всего следует заметить, что слово Валтасар по-еврейски читается БЭЛ—АУЦР и означает «Властелин Земных Благ» (см. [5 8], стр. 213), хотя возможен и вариант БЕЛАУ—ЦР, означающий «Владетельный царь» (см.[1], стр. 290). Обыкновенным обиходным именем его считать никак нельзя. Поэтому, мы всюду будем его переводить (для определенности как «Владетельный царь»).

Очень важно, конечно, понять точный смысл таинственной надписи. По-еврейски она имеет вид МНА—МНА, ТКЛ, УПРСИН, что в буквальном переводе означает «Измеритель измерил: Весы и к Персею» (см.[58], стр. 215). Приводимый в Библии «перевод» этих слов Даниилом (см. ниже) является очень вольным толкованием, обыгрывающим слова «измерить», «весы» и «Персей» — в варианте «Персы».

Рассказ в Библии начинается с сообщения, что «Владетельный царь» решил устроить большое пиршество. И вот во время этого пиршества «вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского и царь видел кисть руки, которая писала. Тогда царь изменился в лице своем; мысли его смутили его...» (Дан., V, 5—6). Надо прямо сказать, что в этом отрывке синодальные переводчики превзошли сами себя; почти все здесь переврано.

Прежде всего, в еврейском оригинале стоит не АЦ БЕУТ—персты, а АЦБЕН — перст (см.[58], стр. 213), так что на стене пишет только один палец. Далее этот палец расходится «в руке мощного человека», по-еврейски ДИ—ИД—АНШ. Здесь существенно, что частица ИД. означает принадлежность, но не составную часть (см.[58], стр. 213), так что «пишущий палец» — это вовсе не палец руки; эта рука только держит, сжимает палец. Таким образом, правильный перевод начала этого фрагмента имеет вид: «вышла рука мощного человека, сжимающая палец, которым она писала...»

Чтобы понять, о чем здесь идет речь, достаточно взглянуть на рис.106 книги[58], стр. 208, являющийся репродукцией рисунка из средневековой «Кометографии» Любенецкого. На звездном небе несется дымное облако, из которого протягивается рука, сжимающая ветвь, заканчивающуюся черенком наподобие пальца, который чертит на небе след, оставляя какую-то надпись. На самой этой руке изображена комета в виде огромной звезды с хвостом, окутанная пламенем. На другом рисунке из той же книги также воспроизведенном в [58] (рис. 24 на стр. 61), рука-комета чертит по небу пальцем-черенком метлы; след от пальца имеет вид сложных зигзагов молнии. Несмотря на то, что книгу Любенецкого и пророчество Даниила отделяет друг от друга примерно тысяча лет, нельзя не признать полное единство Данииловского описания и рисунков Любенецкого. Можно только удивляться устойчивости такого рода представлений о кометах.

Теперь ясно, что «лампада»—это какое-то небесное светило, скорее всего Луна, а «стена чертога царского» — небесный свод. Откуда взялась на небе «известь»? По-видимому, здесь имеется в виду тонкая, белесоватая облачность, сквозь которую яркая комета все еще видна.

Таким образом, речь идет о комете, скорее всего двигавшейся по направлению к Луне.

Откуда шла эта комета? Здесь нам может помочь указание на руку «мощного человека». Одним из наиболее «мощных людей» на небе является, конечно, Змеедержец, удерживающий Змея. Поэтому можно думать, что комета шла из созвездия Змеедержца. Подтверждением этому служит текст-надписи «Измеритель измерил...», поскольку в средневековой астрологии Змеедержец рассматривался как Измеритель неба и изображался с мерительным инструментом в правой руке (см.[58], рис. 57 на стр. 105).

Естественно, что комета очень взволновала и испугала «Владетель­ного царя». Он призывает для истолкования «обаятелей, Халдеев и гадателей» (Дан., V, 7). Здесь опять переводчики тенденциозно врут: в оригинале стоит КШДИА, что означает «астрологи»! Вполне естественно, что для истолкования кометы в первую очередь следует призвать астрологов.

Но ни один мудрец не мог ничего объяснить. Тогда по рекомендации царицы был приведен Даниил, который и дал необходимые разъяснения:

«И ты... Владетельный царь не смирил сердца своего... но вознесся против Господа небес, и сосуды Дома Его принесли к тебе, и ты и вельможи твои, жены твои и наложницы твои пили из них вино, и ты славил богов серебряных и золотых, медных и железных, деревянных и каменных, которые не видят, не слышат, не разумеют: а Бога (т.е. Господина небес. — Авт.), в руке Которого дыхание твое и у Которого все пути твои, ты не прославил. За это и послана от Него кисть руки (комета — Авт.) и начертано это писание. И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсил. Вот и значение слов: мене — исчислил Бог Царство твое и положил конец ему; текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; перес (так в тексте — Авт.) — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам» (Дан., V, 22—28).

Типичное прорицание астролога и каббалиста. Очень может быть, что под «Владетельным царем» имеется в виду какой-нибудь реальный правитель, войска которого ограбили христианские церкви («и сосуды Дома Его принесли к тебе»), как, например, во время восстания Ника наемники Юстиниана, герулы (бывшие арианами), громили церкви и убивали священников (см.[19], стр. 291).

Выражение «Весы и к Персею» показывает, что комета шла от Весов к Персею, или, точнее, по смыслу еврейского предлога у, указывающего только направление — по направлению к Персею (см.[58], стр. 215). Итак, нам надо найти достаточно эффектную комету, двигавшуюся по небу от созвездия Весов к созвездию Персею, проходя через созвездие Змеедержца. Оказывается, что за весь период писаной фик­сации комет (производимой в Европе и в Китае) было всего две такие кометы, очень близкие по времени, комета 568 г. н.э. и комета 837 г. н.э.

Вот, что говорят китайские хроники Ше-ке и Ма Туан-линь о первой комете:

«В августе видели в 568 году комету в области головы Скорпиона (т.е. только что прошедшую в нее через Весы. — Авт.), потом же ее видели в груди Скорпиона белую как мука, как очески шелка. Она была велика, как канат, и шла на восток. В сентябре она вошла в пространство, ограниченное Змеем (т.е. в область созвездия Змеедержца, который держит в руках обвившегося вокруг него Змея. — Авт.), увеличиваясь в длину до 40 локтей. Она была здесь похожа на дыню и прошла так через области Водолея и Пегаса. В октябре она вошла в область Андромеды и Рыб, откуда пришла в область Овна (т.е. прямо под Персей. — Авт.) и здесь исчезла» (см.[1], стр. 289).

Вторая комета вышла из-за Солнца в Рыбах 22 марта 837 г., прошла через Водолея и 10 апреля, имея в длину 50 локтей, вошла в Стрельца, причем хвост ее разделился на два пальца: один показывал на Весы, другой на клешню Скорпиона. На следующий день оба пальца-хвоста соединились, и голова кометы показывала на север, что при некоторой доле фантазии можно было счесть за указание на находящегося у северного горизонта Персея. Однако это второе решение не так хорошо подходит под библейское описание, как первое, соответствующее идеально. Кроме того, 837 г. слишком далек от послеапокалиптической эпохи и принадлежит уже к другому времени к времени евангелического христианства. Поэтому с большой уверенностью можно считать, что в пророчестве «Правда Бога» описана комета 568 г. н.э., приходящаяся, заметим, как на время правления преемника Юстиниана Юстина II.

Таким образом, мы видим, что книга Даниила хронологически несколько оторвана от остальных пророческих книг (библеистам филологам нельзя отказать в чутье!), но не настолько, как думали, а всего лишь лет на сто.

Валтасар в Библии характеризуется как сын Навуходоносора. Если наше предположительное отождествление Валтасара с Юстином II верно, то тогда Навуходоносор, имя которого, как мы знаем (см. § 4, гл. 8), означает «Великий Священный Властелин», окажется Юстинианом. Это хорошо согласуется также с библейским указанием, что Навуходоносор был «царем-Вавилонским», ибо, как мы уже тоже знаем (см. § 4), слово Вавилон — ББЛ — «Врата Господни» относится к господствующей церкви, официальным покровителем и защитником которой был Юстиниан.

Удивительно, как соображения самого разнообразного характера вдруг неожиданно начинают складываться в единую картину как детали сложной головоломки!

Комета 568 г. была, по-видимому, очень эффектна, поскольку она нашла отражение не только в Библии, но и на потолке Дендерского храма (см. § 2, гл. 5).

В заключение, еще одно забавное наблюдение. В славянских переводах обычно слово текел (весы) транскрибируется как факел.

В православном календаре под 24 сентября стр. ст. отмечается память св. Феклы, христианской девы, брошенной на растерзание львам, которые ее не тронули (точь-в-точь, как в аналогичной ситуации Даниила не тронули львы). Наконец, как раз около 24 сентября Солнце появляется в Деве близко от Льва, приходя из Весов. Выводы из всего этого мы предоставляем сделать читателю, помнящему примеры ложных биографирований из § 2, гл. 1.

 

Малые библейские пророчества

Кроме рассмотренных «больших» пророков Библия содержит также ряд книг «малых» пророков, названных так из-за незначительного объема их книг. Ортодоксальная наука (см. [51], стр. 94—97) относит их приблизительно к той же эпохе, что и книги «больших» пророков (т.е. по нашей датировке к V веку н.э.) и мы не видим оснований оспаривать это заключение. Разбор этих книг Морозовым (см.[1], стр. 353—365) не обнаружил в них надежных астрономических указаний на время их составления, а неясные их следы, найденные Морозовым, указывают на все тот же V век.

Однако среди этих пророчеств есть одно, по объему несколько большее остальных, которое оказывается возможным достаточно надежно датировать астрономически, даже более надежно, чем предыдущие пророчества, поскольку датировка его относится не к третьей категории по Никольскому, а ко второй.

Мы имеем в виду книгу пророка Амоса, имя которого в переводе означает «Сильный» (см.[1], стр. 337). К разбору этой книги мы и перейдем.

 

Пророчество «Сильного»

В этом пророчестве говорится: «И будет в тот день, говорит Громовержец: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня» (Амос, VIII, 9). Этот текст давно уже воспринимался как описание солнечного затмения. По традиционному отнесению пророка Амоса в VIII век до н.э. оно искалось в этом веке и (без особых оснований) отождествлялось с затмением, глухо упомянутом в одном клинописном тексте, также, якобы, принадлежащем VIII веку до н.э. Дискуссии по поводу этих затмений резюмированы в уже известной нам книге Гинцеля [16], где интересующийся читатель может найти все подробности.

В книге Амоса указано время затмения «в полдень» и подчеркнута паника им вызванная (Амос, VIII, 10 и 13). Это указывает, что затмение было достаточно эффектным и, значит, полным.

Гинцель указывает дату 15 июня 763 г. до н.э. и считает, что, тем самым, пророчество Амоса так же, как и упомянутые в нем события библейской истории, астрономически надежно датированы. Но, мы уже понимаем (см. гл. 2), что ни о каком астрономическом подтверждении здесь речи быть не может, поскольку полных полуденных солнечных затмений, видимых в районе Средиземного моря, было за исторический период предостаточно. Единственно, что можно сказать, это то, что астрономия здесь не противоречит традиционным датам.

Но при ближайшем рассмотрении даже и это оказывается не совсем верным! Как показано на карте № 11 в книге[16], солнечное затмение 15 июня 763 г. до н.э. узкой полосой прошло через Средиземное море в направлении Кавказа и не было полным ни в Риме, ни в Греции, ни в Константинополе, ни в Палестине, ни в Месопотамии. На карте Гинцеля отмечены все культурные центры, которые традиционная история относит в VIII век до н.э., и полоса полного затмения прошла мимо их всех.

На этом можно было бы закончить, если бы в книге «Сильного» не было еще одной, дополнительной астрономической зацепки, найденной Морозовым.

В синодальном переводе мы читаем: «Слова Амоса, одного из пастухов Фекойских» (Амос, 1, 1). Здесь опять мы обнаруживаем недоперевод. По утверждению Морозова (см.[1 ], стр. 337), надо читать «... из пастухов Трубы...». Эта Труба возвещает, согласно тексту книги, смерть и гибель, разрушение, голод и мор: «... и погибнет Моав среди разгрома с шумом, при звуке Трубы» (Амос, II, 2). «Трубит ли в городе труба, и народ не испугался бы? Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим пророкам» (Амос, III, 6—7).

Средневековое отождествление комет с трубами нам уже известно. Но «Сильный» пользуется и другими, столь же стандартными отождествлениями: «Видел я Господа, стоящим над жертвенником (созвездие Жертвенник. — Авт.) и Он сказал:... Я поражу мечом (обычный образ кометы. — Авт.): не убежит у них никто бегущий и не спасется из них никто, желающий спастись. Хотя бы они зарылись в преисподнюю, и оттуда рука Моя (все та же комета. — Авт.) возьмет их, хотя бы и взошли на небо, и оттуда свергну их...» (Амос, IX, 1—2). «Вот они Очи Господа Бога (это тоже комета. — Авт.) на грешное царство, и Я истреблю его с лица земли... От меча умрут все грешники народа Моего...» (Амос, IX, 8,10).

В тексте пророчества описан и путь кометы по небу: «Упала, не встает более дева богоборцев! повержена на земле своей, и некому поднять ее» (Амос, V, 2). «Лев начал рыкать, кто не содрогнется? Господь Бог сказал, кто не будет пророчествовать? (Амос, III, 8,4). «Кто сотворил созвездие и Орион (это — синодальный перевод! -Авт.) и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным как ночь (намек на затмение. — Авт.)... Господь — имя Ему!» (Амос, V, 8).

Все эти разбросанные по всему тексту описания, выдержанные в духе уже знакомой нам по предыдущим пророчествам символики, указывают, что речь идет о какой-то весьма эффектной комете, сопровождающейся в том же году солнечным полным затмением. Сочетание таких двух условий является уже чрезвычайно редкими. Мы не будем приводить подробности исследования таблиц затмений и списков комет (см.[1], стр. 336—353), а приведем только окон­чательный результат: такая пара — полное солнечное затмение, видимое в полдень в районе Средиземноморья и эффектная комета в том же году, действительно была и только однажды (априори такая пара могла вообще бы не существовать). Это произошло в 418 г. н.э.

Одно и самых знаменитых и самых эффектных полных солнечных затмений прошло 19 июля в 418 г. широкой полосой через все Средиземноморье, Испанию, Италию, Рим, Грецию, Константинополь, причем, в полдень это затмение происходило и в Италии и в Греции (см. карту № XTV в[16]). В этом же году на небе появилась и грозная комета. Вот как она описана в китайских хрониках Ше-ке и Ма Туан-линь: «В 418 году, 15 сентября (когда Солнце перешло в созвездие Девы. -Авт.), явилась очень яркая комета в области между Львом в Девой. Постепенно увеличиваясь, она достигла 100 локтей длины и на своем пути смела семизвездие (Большой Медведицы. — Авт.) и Круг Вечной Видимости» (см. [1], стр. 341—342). Это та же траектория, что и у Амоса.

Таким образом, можно довольно уверенно утверждать, что пророчество «Сильного» написано в 418 г. и, во всяком случае, не ранее этого года.

Обратим внимание, что (в синодальном переводе) Амос говорит о затмении в будущем времени. Это совсем не значит, что он его предсказал; текст вполне мог быть им написан уже после затмения. Впрочем, не исключено, что Амос действительно пытался его предсказать (скажем, по саросу, который, надо думать, тогда был уже известен). Удача так восхитила его, что он вполне мог счесть себя в праве писать и после совершившегося затмения в будущем времени.

Подчеркнем, однако, что все эти соображения предполагают, что первоначальный текст Амос писал не по-еврейски, а, скажем, по-гречески. Дело в том, что в еврейском языке нет формы будущего времени и оно устанавливается по смыслу. Вполне возможно, что, если Амос писал по-еврейски, то он, не мудрствуя лукаво, все время имел в виду настоящее время, а уж форму будущего времени ввели переводчики.

Кстати сказать, эти особенности еврейского языка очень часто могли приводить к тому, что текст, написанный в настоящем времени (т.е. описывающий совершившиеся события), принимался потомками за текст, написанный в будущем времени (т.е. являющийся пророчеством).

Не потому ли в еврейской литературе так много пророчеств?

 

Окончательная хронологическая таблица ветхозаветных пророков

Резюмируя все датировки этой главы, мы получаем следующую таблицу:

 

Пророчество	Дата Морозова, годы н.э.	Ортодоксальная дата, годы до н.э.
«Сильного»	418	760
«Грядущая Свобода»	442	740-700
«Стрела Громовержца»	451	625-580
«Осилит Бог»	453	593-570
«Помнит Громовержец»	453-466	520
«Правда Бога»	568	195

Как показывает последний столбец этой таблицы, относительное расположение книг пророков (которое только и можно получить без ссылок на традицию историко-филологическим анализом Библии) у ортодоксальных исследователей Библии совпадает с морозовским. Таким образом, в этом отношении астрономия и экзегеза приводят к идентичным результатам.

Конечно, скажем, дата 451 г. не означает, что книга вся была напи­сана в этом году. Эта дата относится только к астрономическому яв­лению, которое, надо думать, послужило первоначальным толчком для написания книги. Окончательное же оформление известного нам ка­нонического текста могло произойти через десятилетия или даже века.

 

Сравнение астрономических датировок с династическими параллелизмами

Помимо астрономического в нашем распоряжении есть и другой способ установления времени книг ветхозаветных пророков. Дело в том, что почти в каждой из них сообщается, при каком богоборческом или богославском царе жил и действовал автор. Но в гл. 8 мы, отождествив этих царей с римскими императорами, тем самым наложили хронологию богоборческого и богославского царства на V—VI века н.э. Это дает нам независимую от астрономии возможность датировать пророчества. Мы сейчас осуществим эту программу и сравним результат с астрономическими датировками.

 

Пророчество «Сильного». В Библии сказано: «Слова Амоса... во дни Озии царя богославского и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя богоборческого...» (Амос, 1,1). Тут, в первую очередь, возникает вопрос о непротиворечивости двух хронологических указаний, по богоборческим и богославским царям. Изложенная в § 2, гл. 8, информация показывает, что противоречия нет: правления Иеровоама II и Озии имеют общую часть длительностью в 14— 15 лет.

В параллелизме между богоборческим царством и Империей III Иеровоам II накладывается на Гонория (см. гл. 8, рис. 1), а в параллелизме между богославским царством и Византией Озия налегает на Феодосия II (см. гл. 8, рис. 2). Оба правления также имеют общую часть (с 408 г. по 423 г.), длительностью в 15 лет, в которую точно ложится дата затмения, описанного «Сильным».

Таким образом, астрономические и династические определения здесь идеально сходятся.

 

Пророчество «Грядущая Свобода». В Библии сказано: «Видение Исайи во дни Озии, Иоатама, Ахаза, Езекии — царей богославских» (Исайя, 1,1). Эти последовательные цари правили по Библии 113 лет, а их аналоги: Феодосии II, Лев I, Зенон и Анастасий, 110 лет. Уже это одно доказывает, что это пророчество писалось многими авторами, последовательно сменявшими друг друга в ведении астрологического дневника (мы не говорим уже о последующих переписчиках-редак­торах, позволявших себе вставки, вычеркивания, перестановки и т.п.).

В частности, мы видим, что говорить о локализации во времени книг пророков можно только в пределах 100—200 лет, когда шел бурный процесс дополнения, изменения и редактирования первоначального текста (впрочем, это относится и к подавляющему большинству других древних книг; ярким исключением является, пожалуй, только Апокалипсис, явно написанный «на одном дыхании», и к которому впоследствии была лишь добавлена незначительная «христовая» часть; см. выше).

Четверка указанных императоров правила с 408 г. по 518 г. Астрономические даты 442 г. и 451 г. прекрасно ложатся на этот период.

 

Пророчество «Стрела Громовержца». В Библии сказано: «Слова Иеремии... во дни Иосии, сына Амонова, царя богославского, в тринадцатый год царствования его, а также во дни Иоакима, сына Иосиина, царя богославского, до конца одиннадцатого года Седекии, сына Иосиина, царя богославского...» (Иерем., 1, 2—3). Тут точно указаны временные границы: так как Иосия правил 31 год, а Иоаким 11 лет (мимолетных Иоахаза и Иехонию автор, по справедливости, не считает), то всего получается

(31 —13) + 11 + 11 =40 лет.

Для византийских аналогов: Гераклия (правившего 31 год), Константа (правившего 26 лет) и Константина IV получается

(31 —13) + 26 + 11 = 55 лет.

Здесь мы больше склонны верить первой цифре, поскольку не вполне ясно, с кого были списаны после Иосии—Гераклия богославские цари: с императоров в Константинополе или с их экзархов в Египте—Сирии. Впрочем, это вопрос второстепенный; существенно, что длительность обоих вариантов снова указывает на последовательное коллективное творчество, и что начинаются они в силу одинаковой длительности правлений Иосии и Гераклия в одно и то же время, а именно в 623 г. н.э. Это на 172 года отстоит от нашей астрологической даты. Следовательно, мы должны признать, что пророчество «Стрела» редактировалось и перестраивалось более двухсот лет, причем последняя группа редакторов (давшая ему имя) действовала в середине VII века н.э. Из-за столь долгого срока остается совершенно неясным, кто имеется в виду в этом пророчестве под неоднократно используемом именем Навуходоносор, император Юстиниан или один из арабских завоевателей (скажем, Моавия). Не исключено, что в одном месте это имя имеет одно значение, а в другом другое.

 

Пророчество «Осилит Бог». В Библии сказано:«... это был пятый год от пленения царя Иоакима» (Иез. 1,2) и «...сын человеческий, обрати лицо твое к сынам Амоновым и изреки на них пророчество...» (Иез. XXV, 2). Эти весьма неопределенные указания, по-видимому, определяют интервал времени, содержащий 647 г. (это пятый год правления Константа — аналога Иоакима) и время либо самого Амона, (троицы : Тиберий, Маврикий, Фока; 578—610 гг.), либо их преемника Гераклия. Таким образом, это пророчество подобно предыдущему было окончательно скомпилировано в VII веке н.э. «Астрономическая» дата (453 г.) отстоит от наиболее ранней «династической» даты (578г.) на 125 лет.

 

Пророчество «Помнит Громовержец» не содержит никаких династических указаний, но можно думать по его стилевым особенностям, что оно было окончательно отредактировано вместе с остальными пророчествами, т.е. где-то около VII века н.э.

 

Пророчество «Правда Бога». В Библии сказано: «В третий год царствования Иоакима, царя богославского...» (Дан., 1,1), что дает 645 г. н.э. (третий год правления Константа — аналога Иоакима). Таким образом, редактирование этого пророчества продолжалось 70—80 лет.

В основном тексте этого пророчества под Навуходоносором почти наверняка имелся в виду Юстиниан (см. выше); однако в добавленных фрагментах вполне мог появиться и Моавия.

 

Обращает на себя внимание тот факт, что астрологические «ядра» всех пророчеств сосредоточены на узком интервале и на столь же узком интервале сосредоточены моменты их окончательного компилирования (определяемые по династическим параллелизмам). Первое понятно: середина V века была периодом расцвета астрологически-мистических настроений ожидания Мессии, приход которого был провозглашен Апокалипсисом. В следующий период наступило разочарование, и книги пророков были почти забыты.

Труднее объяснить вспышку интереса к ним через 200 лет, переработку и включение в канон. По-видимому, идеи этих книг чем-то соответство­вали духу той эпохи и отвечали каким-то потребностям. Не было ли это связано с арабским завоеванием, интерпретируемым как знамение близкого конца мира и наступления Страшного Суда? Вопросы ставить легко, но дать обоснованные ответы на них трудно.

 

---

Итоги главы

1. Апокалипсис написан в 395 г. н.э. Иоанном Златоустом. (См. § 3, § 4)

2. Из всех книг Библии Апокалипсис был одной из первых. Он породил мощное религиозно-мистическое движение, нашедшее отражение в книгах «ветхозаветных пророков». (См. § 1, § 2 и § 5)

3. Последние книги начинались как астрологические сочинения середины V века н.э., написанные в ожидании Второго Пришествия. Их окончательное завершение приходится на VII век. (См. § 5)

 

---

 

---