§ 1. Движение планет и астрология

Планеты

Невооруженным глазом на небе видны пять планет: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн.

Наблюдения показывают, что

1.  Все планеты расположены около эклиптики.

2.  Их местоположения среди звезд постоянно меняются (как говорят, планеты «движутся»); недаром само слово «планета» в переводе означает «блуждающая звезда».

3.  Это движение отличается значительными неправильностями; большую часть времени планеты перемещаются в том же направлении, что и Солнце и Луна («прямое» движение), но через известные промежутки времени, различные для каждой планеты, они начинают перемещаться в противо­положном направлении («обратное» или «попятное» движение).

4.  По характеру их движения планеты делятся на две группы: нижние и верхние планеты; к нижним планетам принадлежат Меркурий и Венера, к верхним — Марс, Юпитер и Сатурн.

5.  Движение нижних планет получается из движения Солнца наложением колебательного движения с центром в Солнце (планета движется вместе с Солнцем, совершая вокруг него колебание). Таким образом, нижняя планета всегда находится рядом с Солнцем, далекоот него не отходя (Меркурий отходит не более чем на 28°, а Венера — не более чем на 46°).

Поэтому нижние планеты видимы только тогда, когда, во-первых, они достаточно далеко отошли от Солнца, а во-вторых, когда Солнце еще не взошло над горизонтом или уже скрылось за горизонт. Другими словами, они видимы только в отдельные месяцы или годы и только на заре (утренней и вечерней).

Заметим, кстати, что первоначально Венера утренняя и Венера вечерняя считались различными планетами и имели специальные названия (Веспер и Венера), и лишь позже было установлено, что это одна и та же планета.

6.  Движение верхних планет совсем другое. Они могут уходить от Солнца на 180° (и, следовательно, быть видимыми всю ночь), делая при этом петли.

В рамках гелиоцентрической системы мира свойство 1 означает, что плоскости орбит всех планет близки к плоскости орбиты Земли. Различие нижних и верхних планет объясняется тем, что орбиты первых ближе к Солнцу, чем орбита Земли, а вторых — дальше.

Астрология

Сложное и на первый взгляд беспорядочное движение планет вызвало в рамках общего первобытного телеологического и анимически-магического взгляда на природу астрологическое представление о взаимозависимости планет и человеческих судеб. Объективно это представление было подготовлено бесспорной связью климатических перемен с располо­жением небесных светил.

Астрологическими текстами, предсказаниями и толкованиями пронизана большая часть древней литературы. Астрологическая окраска окружающего мира определяла все мировоззрение средне­вековых ученых, и особенно астрономов и наблюдателей. Перелистывая средневековые книги по астрономии, погружаешься в какой-то фантастический мир, заполненный чудовищами-созвездиями, живыми кометами, пожирающими города и страны, сражающимися с людьми и животными-созвездиями на небе. Это — не аллегории: древний астроном видел все это у себя над головой и мыслил только такими образами; окружающий его земной мир был ничтожен перед грандиозностью событий, происходящих на небе, и астрологи посвящали всю свою жизнь небу, исследуя и толкуя казавшиеся им такими загадочными и такими важными движения планет. Средневековые книги донесли до нас только слабый отблеск этой колос­сальной работы человеческой мысли, барахтавшейся среди гигантского звездного мира в поисках законо­мерностей.

Нужно четко понимать, насколько глубоко астрология (и связанная с ней числовая мистика) пронизывала мировоззрение людей прошлого и, в частности, насколько тесно сливались астрология и религия. Чтобы представить себе, какими глазами смотрел человек прошлого на небо, мы воспользуемся книгой проф. Трельс-Лунда «Небо и мировоззрение в круговороте времени» (см.[38]), дающей яркую картину представ­лений религиозного человека средневековья, для которого астрология была фундаментальной наукой о вселенной. Будучи сам верующим, проф. Трельс-Лунд демонстрирует нам модель древнего мышления, он как бы говорит за всех тех астрологов, сочинения которых до нас не дошли.

«Священное число семи планет (астрологи причисляли к планетам Луну и Солнце. — Авт.) едва заметно проглядывает всюду в истории творения. Эти семь планет незаметно наложили отпечаток на весь ход идей. Всякий, кто в бессонную ночь старался определить время по единственным часам того времени — усеянному звездами небу, должен был заметить особенности их света и движения. Они светят неравномерно, то сильнее, то слабее, и совершенно не так, как другие звезды: красноватым, зеленоватым, голубоватым светом Их движение совершается то быстро, то медленно, то против движения небесного свода, то наискось; иногда они совершенно исчезают. Они должны были казаться непонятными не только неопытным наблюдателям, но еще более — много познавшим, как халдеи. Хотя времена их обращений, может статься, можно было вычислить, но их орбиты не укладывались ни в какие математические фигуры. Такие странные движения могли быть истолкованы лишь одним способом: как проявление чего-то произвольного, как доказательство самостоятельной жизни. В путях планет заключалось астрономическое доказательство того, что небесные светила суть одушевленные существа. Мир становился огромным чертогом. А над всем этим вращается непрозрачный небесный свод, на котором «посажены звезды в фигурах, имеющих сходство с животными». Весь повседневный опыт ясно доказывает, что восхождение одних созвездий возвещает лето, восхождение других — зиму, бурю, засуху и пр. Таким образом, земные явления лишь отражают на себе движение небесных светил и божественную волю. Но действие этих светил неодинаково. Солнце и Луна в своих правильных путях чертят постоянные линии, ткут основу; остальные же пять планет определяют собою переменное, случайное. Все семь светил вместе своими движениями прядут нити судьбы; они безмолвно ткут узорчатую ткань земной жизни. От них зависит не только лето и зима, дождь и засуха, но также жизнь и смерть каждого живущего существа, его наружность, его способности, его отношения и судьбы... В известном смысле это было не что иное, как астрономия, превращенная в религию, но вместе с тем, в силу своего происхож­дения, оно обладало такой гибкостью, что могло приспособиться к любой религиозной форме к многобожию, к монотеизму и к вере в простой, естественный порядок» ([38], стр. 24—25).

«Первым неизбежным последствием звездочетства или астрологии было новое разделение времени по числу планет, каждая из них воздействует на свой определенный день. Таким образом, возникла новая неделя, состоявшая из семи дней и имевшая применение только в астрологии. Но чем более укреплялась и росла вера в астрологию, тем более должна была эта планетная неделя вытеснять прежнее счисление времени. В конце концов, она восторжествовала везде» ([38], стр. 27).

По мнению древнего астронома, «... театр жизни представляет собою чертог, рас­положенный над темным погребом и покрытый куполом, с которого семь великих очей смотрят на людей, повелевают ими и управляют ими, как марионетками. Из этого мира нет выхода. Лишь когда жизненная роль сыграна до конца, бесшумная опускная дверь пропускает марионетку в темный погреб» ([38], стр. 32).

Сейчас мы уже с трудом можем представить себе, насколько огромное влияние имела астрология на интеллектуальную жизнь европейскою общества даже в XVI веке: «...Приходилось обращаться к науке о небесных светилах, чтобы ориентироваться во времени и пространстве. Но, что еще важнее, приходилось смотреть на звезды, чтобы ориентироваться и в жизни. Астрология сделалась главной наукой того времени, основой всех остальных. В наше время принято презрительно смотреть на все это движение. Первое, что считают долгом сделать для знаменитейших астрономов той эпохи, это очистить их от подозрений, что они разделяли суеверие своего времени. Думают даже подчас, что оказывают им услугу, выставляя их обманщиками, лишь бы их не принимали за обманутых. Но такие рассуждения совершенно ошибочны. Очевидно, мы стоим еще слишком близко к той эпохе и к тому неожиданному потрясению, которым сопровождалось крушение этого мировоззрения, и поэтому мы не можем относиться к астрологии беспристрастно. Два столетия — слишком незначительный промежуток времени для человеческого развития, в особенности, если мы судим о воззрениях, имеющих за собою тысячелетнюю историю. Астрология должна еще прятать свое лицо, чтобы мы пропустили ее спокойно» ([38], стр. 165— 166).

«Если мы в настоящее время взглянем беспристрастно на астрологию XVI века, не ослепляя себя попытками более позднего времени замаскировать или подделать истинное положение вещей, то первое, что мы испытаем, это — изумление по поводу той громадной роли, какую играла в ту эпоху вера во влияние звезд. Не только невежественная масса верила в него; ее примеру следовали и выдающиеся люди на всех поприщах. Достаточно только обратить внимание на массу сочинений по астрологии, которые появились в XV и XVI веках (от себя добавим: точнее, были зафиксированы печатным станком в знак сохранения древней традиции, пышно расцветшей еще до эпохи книгопечатания. — Авт.). Сочинения, которые сохранились в двух только главных библиотеках Копенгагена, составляют довольно объемистую груду. В этом отношении ни одна наука того времени не могла сравниться с астрологией. При этом нужно иметь в виду, что писали эти сочинения не какие-нибудь неизвестные люди, а выдающиеся умы своего времени. В Скандинавии XVI века, например, нет ни одного имени, которое можно было бы поставить наряду с величайшим представителем точной науки Тихо Враге, с изысканным знатоком и всесторонне образованным популяризатором Генрихом Рантцау. штатгальтером Шлезвиг-Голштинским. И оба они были восторженными приверженцами астрологии. Тихо Браге практически разработал ее до мелочей, и вся его научная деятельность была до известной степени посвящена ее развитию... Из немецких ученых назовем столь блестящие имена, как Меланктон и Кеплер. Лекции Меланктона по астрологии в Виттенбергском университете имели такой успех, что в 1559 году вышло их новое издание... Подобные лекции не были, впрочем, специальностью Виттенберга.

В университетах Болоньи и Падуи существовали особые кафедры астрологии. Кеплер составил календарь с предсказаниями погоды и историческими предвещаниями по звездам и до самой смерти занимался составлением гороскопов: одним из последних его гороскопов был гороскоп Валленштейна. То же самое наблюдалось в Англии, Франции и Италии. Даже Бэкон, великий герольд современного естествознания, выска­зался в 1623 году об астрологии в том смысле, что он не отвергает ее, а только настаивает на ее преобразовании.» ([38], стр. 169—ПО).

Тот факт, что астрология не только просуществовала от древних времен вплоть до XVI в. н.э., но и пользовалась до самой своей «смерти» таким влиянием, постоянно следует помнить при чтении древних текстов. «Будучи склонны смотреть на астрологию, как на глупое суеверие, мы с трудом можем понять, каким образом она еще недавно могла играть в науке столь важную роль и в глазах того века считалась столь же прочно и незыблемо установленной, как у нас лишь самые достоверные из научных доктрин нашего времени. Поэтому не лишено интереса ближе подойти к сущности указанного взгляда на астрологию... Должен ли вообще человек заниматься астрологией? Да, отвечает, например, Меланктон. Библия ясно указывает нам в этом отношении на Божью волю. Так, в первой главе Пятикнижия говорится, что светила на тверди небесной созданы не только для разделения годов, месяцев и дней, но и для «знамений». Если, следовательно, Богу угодно было, чтобы они давали нам знамения, то этим самым Он позволил нам доискиваться путем опыта, что именно они знаменуют. И если у Иеремии говорится: «Не страшитесь знамений небесных», то этим также поощряется искусство астрологии. «Он называет их знамениями. Следовательно, они что-то возвещают. Но Бог утешает Свою церковь, что она не должна считать себя обреченной на гибель вместе с человечеством и его несчастьями, но должна знать, что Бог печется о ней, внимает ей и помигает ей, даже когда второстепенные причины складываются против нее...»([.381. стр. 174—175).

Трельс-Лунд приводит и другие примеры рассуждений, которыми астрологи на протяжении многих веков обосновывали божественный авторитет астрологии. Он дает также обзор средневековых теологичес­ких споров вокруг астрологии и, в частности, вокруг вопроса, что именно Библия понимает под «свободой воли Бога», который вручил звездам непосредственное руководство земными делами. Для нас здесь важно, что в средневековье астрология непосредственно связывалась с Библией, особенно с ее пророческими книгами (Иеремия и пр.). Сохранился один из стихов, приписываемых Тихо Браге и возникший якобы именно в результате теологических дискуссий по поводу астрологичности Библии: «Звёзды управляют судьбой людей, но Бог управляет звёздами» (см. [38], стр. 180). Именно с фазами Луны связывало средневековье следующие стихи из Библии «Если кто не родится вновь, не может увидеть Царства небесного» (см. [38], стр. 183).

В настоящее время астрологичность многих древних текстов утеряна для современного читателя в связи с исчезновением той атмосферы, которая окружала древних авторов и читателей. Психологические причины этою достаточно ясно излагает Трельс-Лунд: «Между тем как наука сделала такие громадные успехи в познании неба, Ньютон открыл закон тяготения, а Лаплас указал, каким образом возникает солнечная система, подобная нашей, общее сознание человечества боязливо отстранилось от созерцания ночного неба, этой картины бесконечности. Ни в одну эпоху не были так скудны у людей непосредственные впечатления неба. В Лондоне, Париже, Копенгагене и т.д. едва ли один человек из ста знает, полнолуние сегодня или новолуние, или каково сейчас положение Большой Медведицы. Свет ночного неба получил чисто декоративное значение и своим необычным освещением с своеобразными тенями может на мгновение приковать рассеянный взор, но в остальном не играет никакой роли в нашем сознании. Наше знакомство со звездным небом основывается в большинстве случаев на впечатлениях из вторых рук, на чтении чужих описаний. Отчасти по привычке, отчасти же из полубессознательного страха мы избегаем прямых сильных впечатлений. С той поры, как мы узнали, что небесный свод и звездный ковер были лишь обманом, ночное небо превратилось в бесконечную и бездонную пропасть...» ([38], стр. 212).

История астрологии известна мало. Во всяком случае, общепризнанно ее древнейшее происхождение. Вот, например, как Трельс-Лунд описывает развитие астрологии во времена Римской империи:

«Первые императоры более или менее открыто поддерживали связи с астрологами, а Тиберий сам изучал это искусство, с целью открыть и уничтожить всякого, который, по своему гороскопу, мог бы явиться соперником за императорскую власть... Как впоследствии хрис­тианство, астрология вызвала против себя ряд преследований: астрологи изгонялись из Рима, и смертная казны грозила им и всякому, кто обращался к их помощи... Но в крови мучеников зарождались новые прозелиты. Астрология скоро сделалась народною религией. К концу второго века христианской эры победный стяг астрологии — планетная неделя, с ее прихотливой последовательностью планет и дней, прочно утвердилась во всей Римской империи...» ([38], стр. 104).

Отголоски широчайшего влияния, которое приобрела астрология, четко прослеживаются, как показывает Трельс-Лунд во многих местах Нового завета. Таким образом, связь Библии с астрологией восходит к истокам библейских книг, к периоду их создания.

Несмотря на тесную связь Библии с астрологией (к которой мы еще вернемся во втором томе), официальная религия, по понятным причинам, относилась к астрологии с подозрением. Дело доходило до приравнивания астрологов к отравителям (постановление Конс­тантинопольского собора, традиционно относимого к 553 г. н.э.). Это не мешало, впрочем, поддержке астрологов со стороны светских правителей (например, в XVI—XVIII веках, столетиях предсмертной вспышки интереса к астрологии, ею увлекались император Карл V, император Рудольф II, Луиза Савойская, Екатерина Медичи, король Генрих IV и другие).

Астрология была убита Коперником, Ньютоном и Лапласом. Впрочем, в настоящее время в условиях массовой потери под ногами идеологической почвы интерес к астрологии возродился снова, но это уже не наш предмет.

Теоретические основы астрологии

Астрологическое учение не представляет собой какого-либо единства: оно разбивается на множество школ, более или менее отличающихся друг от друга. Одним из авторитетнейших изложений астрологии является уже упоминавшееся выше в гл. 3 сочинение «Тетрабиблос» («Четыре книги»), приписываемое Птолемею. Впрочем, авторство Птолемея в отношении этих книг всерьез не принимается (см. [41], стр. 160) хотя бы потому, что представление о мире автора этого сочинения неизмеримо примитивнее представлений автора «Альмагеста».

Изучение астрологических трактатов чрезвычайно затруднено сложнейшей символистикой и терминологией, меняющейся к тому же от трактата к трактату (каждая астрологическая школа считала своим долгом выработать собственную систему языка и способов ко­дирования информации). Тому причиной не только определенная «тайность» астрологии, но и описанное выше, иное, отличное от современного, отношение к небесным явлениям: многие, дошедшие до нас астрономо-астрологические тексты, которые мы считаем зашифрованными, были для их авторов простыми записями наблюдений.

Например, астрологи пользовались для обозначений планет очень сложной и неоднозначной символикой. Дошедшие до нас и до сих пор используемые астрономами символы планет

Солнце
Марс
Луна
Юпитер
Меркурий
Сатурн
Венера

были очень поздним и совсем не общепринятым изобретением

Более ранние планетные символы обязательно несли в себе в той или иной форме идею движения (как правило, быстрого) Например, как мы увидим в следующем параграфе, планеты могли изображаться людьми с посохами (символами движения). Очень была популярна символика, связанная с конными повозками вообще и с конями в частности, поскольку движение планет, естественно, ассоциировалось со скоком коней. В книге [58] приведены репродукции рисунков из целого ряда средневековых астрологических трактатов, изображающих коней, везущих Солнце (см. [58], стр. 169 и стр. 240). Марс (см. [58], стр. 71 и стр. 156), Юпитер (см. [58], стр. 157) и т.д. Для изображения остановившихся планет использовались рисунки распряженных колесниц (см. [58], стр. 240—241); кстати сказать, поскольку Солнце и Луна никогда не останавливаются, их колесницы никогда не распрягаются.

В колесницы планет иногда впрягались другие животные, большей частью фантастические. Например, Луну возили девушки, Меркурия — орлы, Венеру — голуби, Юпитера — павлины, Сатурна — грифон и аспид (см. [58], стр. 71, а также стр. 156 и стр. 267).

Напротив, иногда колесницы исчезали, и оставались одни кони. Так, в [57] на стр. 14 и в [1] на стр. 42 приведены рисунки якобы древних галльских монет (а, скорее всего, средневековых подделок), на которых изображены планеты-кони. Такого рода сокращенная символика позволяла изображать в виде всадника на планете-коне созвездие, в котором планета находится.

Насколько можно судить, в основе всех астрологических теорий лежало представление, что в каждый данный момент одна из семи планет (включая Солнце и Луну) имеет «господство». Каждому дню сопоставлялась планета, которая господствует в его первый час. Однако общепринятой схемы соответствия между днями и планетами не было. Считается (см. [41], стр. 100), что наиболее древним был египетский вариант, в котором первым днем был день Сатурна (суббота по-английски и поныне называется Saturday), вторым днем — день Солнца, воскресенье (англ. Sunday, нем. Sonntag), третьим днем — день Луны, понедельник (нем. Montag, франц. lundi), четвертым днем — день Марса, вторник (франц. mardi), пятым днем — день Меркурия (франц. marcredi), шестым днем — день Юпитера (франц. jeudi), и, наконец, седьмым днем — день Венеры (франц. vendredi).

Заметим, что, таким образом, астрологическая неделя начиналась с субботы.

Каждой планете в астрологии приписывались определенные «свойства», задающие ее влияние на земную жизнь. Как правило, это были «свойства» в смысле Аристотелевой физики, т.е. теплота, сухость, холод, влажность и различные их комбинации. Кроме того, планеты делятся на мужские и женские, а также обладают определенным цветом (см. [41], стр. 160—162).

Сила влияния планеты на земные явления неодинакова: она зависит от зодиакального созвездия, в котором в данный момент находится планета. С этим созвездием планета может находиться в особых соотношениях, которых «Тетрабиблос» насчитывает пять. Например, вступление кровожадного Марса в созвездие Льва считалось чрезвычайно опасным и грозило войнами и кровопролитием; вступление зловещего Сатурна в созвездие Скорпиона считалось еще более худшим знамением, предвещающим гибель от моровых поветрий. На этом основании по принципу обратной связи Сатурн и Скорпион часто считались символами смерти.

Довольно подробное обозрение астрологии можно найти в [41] и в [73], § VI.

Гороскопы 

Из сказанного выше явствует, какое значение в астрологии имеет расположение всех семи планет по созвездиям. Описание этого расположения на данный момент называется гороскопом.

Гороскоп, составленный в момент рождения человека, называется гороскопом этого человека. По этому гороскопу астрологи предска­зывали судьбу новорожденного.

Заметим, что вопреки распространенному мнению астрология отнюдь не сводилась к предсказаниям и пророчествам по гороскопам. Эго была лишь часть астрологии, которую можно охарактеризовать как «прикладную астрологию». Правда, к XVI веку ничем другим астрологи больше не занимались, но, например, еще «Тетрабиблос» определенно ставит на первое место не составление и интерпретацию гороскопов, а общетеоретическое изучение влияния планет на земные явления (см. [41], стр. 160—161).

Датировка по гороскопам 

Задание гороскопа означает задание для планет их долгот, измеренных в 1/12 долях полной окружности. Стандартные астрономические таблицы позволяют поэтому для любого гороскопа указать время его составления и тем самым надежно датировать текст, содержащий гороскоп.

Однако оказывается, что принятыми в астрономической практике таблицами Леверрье или Ньюкомба пользоваться для датировки не очень удобно. В начале нашего века П. Нейгебауэр писал:

«В последнее время в Берлинском вычислительном институте значительно участились случаи обращения историков и хронологов к астрономам-вычислителям с просьбой указывать приблизительные места Солнца и больших планет в давно минувшие времена. Чтобы дать им ответ, приходилось обращаться к подробным таблицам Леверрье или Ньюкомба, т.е. давать точнейшие вычисления, которые ни в каком случае не соответствовали приблизительности требований, нужных для исторических документов. Вот почему я сделал попытку составить для исторических целей сокращенные планетные таблицы, которые могли бы при возможно меньшем количестве вычислений, дать достаточно приближенные места планет» (см. [4], стр. 11).

В таблицах Нейгебауэра даны гелиоцентрические положения планет с точностью, превосходящей десятые доли градуса, а для пересчета этих координат на геоцентрические приведены простые тригонометрические формулы. Таким образом, эти таблицы отвечают на вопрос: какое было в такой-то день такого-то года положение планет на зодиаке. Однако для датировки исторических документов важно знать обратное: в каком году было известное положение планет на зодиаке. Впервые соответствующие таблицы были составлены Н.А. Морозовым и М.А Вильевым. Они опубликованы в [4]. С помощью этих таблиц, датировка гороскопа осуществляется в ряд этапов.

Первый этап состоит в исследовании положения Сатурна — планеты с наибольшим периодом обращения (около 29 лет). В [4] на стр. 20—24 приведены таблицы, показывающие (в звездных годах) времена прохождения Сатурна через середины зодиакальных созвездий и охватывающие период от 3038 г. до н.э. по 2000 г. н.э..

Поскольку Сатурн проходит каждое созвездие приблизительно в два с половиной года, эти таблицы для каждого гороскопа выделяют на оси времени последовательность интервалов длины в 2,5 года, центры которых отстоят друг от друга приблизительно на 29 лет. Дата рассматриваемого гороскопа обязательно содержится в одном из этих интервалов.

Заметим, что хотя, таблицы составлены в звездных годах, можно эти годы считать юлианскими, так как даже к -3000 году ошибка от замены звездных годов юлианскими составит не более месяца.

Кроме того, в таблицах имеются в виду гелиоцентрические положения Сатурна (т.е. по отношению к Солнцу), тогда как земной наблюдатель фиксирует геоцентрические положения. Однако замена геоцентрических координат гелиоцентрическими вносит ошибку, не превышающую полгода.

Наконец, заметим, что каждый 1031 год Сатурн приходит в те же самые гео/гелиоцентрические положения. Это позволяет при желании пользоваться таблицами и вне указанных в них пределов

На втором этапе та же процедура повторяется с Юпитером. Соответствующие таблицы приведены в [4] на стр.25—35. Они охватывают период от 3008 г. до н.э.. по 2000 г. н.э.

Юпитер находится в каждом созвездии примерно 1 год, так что на оси времени мы получаем из гороскопа интервалы длины 1, центры которых отстоят друг от друга приблизительно на 12 лег (период обращения Юпитера).

Замена звездных годов юлианскими снова вносит ошибку, не превышающую месяца, а отождествление геоцентрических положений с гелиоцентрическими — ошибку, не превышающую 4 месяца. При сдвиге на 3440 лет Юпитер возвращается в прежние положения.

Пересечение «сатурнианских» интервалов с «юпитерианскими» оказывается устроенным очень любопытно. Оно состоит из серий дат (определенных с точностью примерно до года), которые разделены пятисотлетними промежутками. Каждая серия состоит не более чем из 8 дат, разделенных 59 годами. Поэтому на протяжении каждых 1400 лет остается для дальнейшего исследования только 24 решения (см. подробнее в [4], стр. 36- 41).

Пример. Пусть в гороскопе Сатурн указан в Скорпионе, а Юпитер в Стрельце. Таблицы показывают, что за последние 3 тысячи лет было три серии сочетаний: Сатурн в Скорпионе, Юпитер в Стрельце. Первая серия кончилась в 222 г. до н.э., вторая началась в 335 г. н.э. и кончилась в 691 г н.э, а третья началась в 1190 г. н.э и кончилась в 1605 г. н.э. В частности, мы видим, что гороскоп с Сатурном в Скорпионе и с Юпитером в Стрельце заведомо не мог быть составлен в период от 222 г, до н.э. по 335 г. н.э. (первый год второй серии).

Третий этап состоит в исследовании отсеянных Сатурном и Юпитером решений с помощью Марса и Солнца.

Соответствующие таблицы для Марса (представленные для удобства в виде графиков) приведены в [4] на стр. 44—47. Они охватывают период от 1846 по 857 гг. Любые другие периоды приводятся к этому простыми вычислениями, объясненными в [4] на стр. 48—50.

В этих таблицах указаны геоцентрические положения Марса, так как использование гелиоцентрических координат привело бы к слишком большим ошибкам. Точно гак же для Марса нельзя автоматически подставлять вместо звездных лет юлианские. Таблица для пересчета звездных дат в юлианские приведена в [4] на стр. 49.

Таблицами Марса удобнее всего пользоваться, когда известен месяц составления гороскопа. Этот же месяц немедленно определяется, если в гороскопе указано положение Солнца. Соответствующая таблица приведена в [4] на стр. 51.

Пример. Выше мы рассмотрели сочетание: Сатурн в Скорпионе, Юпитер в Стрельце. Предположим, что нам также известно, что Марс находится в Овне, а Солнце в Деве (что означает сентябрь месяц). Подробное исследование этою гороскопа проведено в [4] на стр. 52—57. Оказывался, что из 8 членов второй серии (от 335 г. до 691 г.) проверку «по Марсу» выдерживают только две даты: 395 г. и 632 г.

Таким образом, в первое тысячелетие нашей эры рассмотренный гороскоп был составлен либо в сентябре 395 г., либо в сентябре 632 г.

Четвертый этап состоит в окончательном отборе даты с помощью Венеры и Меркурия. Описание способа действия и соответствующие таблицы приведены в [4] на стр. 70—72.

Пример. Если для рассмотренного выше гороскопа дополнительно известно, что Венера была в Скорпионе, а Меркурий в Весах, то из двух дат окажется подходящей только одна — сентябрь 395 г. (см. [4], стр. 67—71, где, правда, показано лишь, что эта дата удовлетворяет условиям гороскопа).

Пятый этап. По положению Луны определяется день гороскопа Соответствующие таблицы (с объяснениями) приведены в [4] на стр. 58—66.

Пример, Если в указанном выше гороскопе Луна была в Деве, то это дает 30 сентября 395 г. (см. [4], стр. 58). Таким образом, мы получаем, что

Идентификация созвездий 

Вся эта процедура наталкивается на одну принципиальную трудность, отсутствие четкого определения понятия «созвездие».

В принципе зодиакальные созвездия получаются при разделении небесной сферы на 12 одинаковых секторов по 30° каждый. Эти секторы можно назвать равномерными созвездиями.

Как мы уже видели, первый рисовальщик небесной карты, Дюрер, пожертвовал математической точностью 30-градусных промежутков в пользу изящности фигур. Нарисованные им созвездия (с тех пор общепринятые) мы будем называть дюреровскими созвездиями.

Искажения секторов, сделанные Дюрером, не являются систематическими: он сильно удлинил Деву и Рыбы, сократив за их счет соседние Весы и Водолея. Остальные созвездия искажены мало.

Графические изображения дюреровских искажений см в [2]. стр. 545 и в [4], стр. 186.

Интересующие нас гороскопы все сделаны до Дюрера. Значит ли это, что они относятся к равномерным созвездиям? Можно думать, что нет.

Мы уже отмечали (см гл. 3, § 2), что устойчивым можно считать распределение по созвездиям лишь семидесяти звезд первой и второй величины: уже звезды третьей величины в условиях отсутствия гравированных небесных карт должны в разных астрономических школах распределяться по разным созвездиям.

Кроме того, где гарантия, что средневековые астрологи не предвосхитили ошибки Дюрера и не деформировали (по тем или иным соображениям) равномерные созвездия (быть может, совсем иначе, чем это сделал Дюрер)?

Описанные выше таблицы для Сатурна и Юпитера построены для дюреровских созвездий. Их пересчет на равномерные созвездия тривиален. Но этот пересчет мало осмыслен, пока мы не знаем, какими созвездиями пользовался составитель гороскопа.

Надежнее (и проще) просто несколько удлинить интервалы, в которых обязана быть дата гороскопа (скажем, на год для Сатурна и полгода для Юпитера). Так именно и поступал Морозов при расчете описанного выше примера.

Для Марса ситуация, к сожалению, несколько сложнее: тут в принципе надо знать, какими созвездиями пользовался составитель гороскопа. Поэтому в таблицах Морозова для Марса указаны как дюреровские, так и равномерные созвездия. В рассмотренном выше конкретном примере Марс предполагался в Овне, что сняло трудность, потому что дюреровский Овен практически совпадает с равномерным.

Заключение 

Мы видим, что гороскоп, вообще говоря, позволяет надежно определить день, месяц и год его наблюдения.

Из-за нечеткости в идентификации созвездий (а также и по другим причинам) может случиться, что вычисления определят дату гороскопа не однозначно, а предложат на выбор серию возможных дат. Окончательный выбор даты приходится тогда осуществлять на основе иных (внеастрономических) соображений. Серии дат дают также и «неполные» гороскопы, в которых указано расположение не всех, а лишь части планет.

   НАЧАЛО