Эти примечания сделал Джей Мэттернс в связи с рисунками Australopithecus afarensis на с. 263-265.
Основой для моей графической работы послужила реконструкция черепа и челюсти Australopithecus afarensis (предположительно — взрослого самца), собранная д-ром Тимом из Калифорнийского университета в Беркли (с. 261).
Хотя с левой стороны сохранилось больше оригинальных костных фрагментов, многие из них были нечеткими, деформированными, так или иначе не соответствующими прежним очертаниям. В то же время аналогичные участки на правой стороне черепа в процессе реконструкции были несколько улучшены и поэтому больше подходили для моих целей.
Стр. 263, вверху, а
Рисунки черепа были сделаны с проекции 35-миллиметрового слайда, снятого с помощью длиннофокусного объектива во избежание перспективного искажения. Проекция и рисунки сориентированы во франкфуртской горизонтали (ФГ), которая представляет собой прямую линию, соединяющую порион (стандартная точка на черепе чуть выше наружного слухового прохода) с самой нижней точкой края глазницы (обычно левой, но в данном случае правой). Это положение считается нормальным для головы человека, но я подозреваю, что для плохо сбалансированной головы А. afarensis ФГ на самом деле была несколько наклонена вниз от позвоночного столба. Но ФГ служит стандартным методом ориентации, и я придерживаюсь ее. В любом случае угол наклона не мог быть слишком большим.
Я особенно тщательно нарисовал шейные позвонки, чтобы дать представление о возможной длине шеи и приближенно воспроизвести угол между шеей и головой. В качестве общей модели были использованы шейные позвонки современного человека. Из-за плохо сбалансированной головы, вероятно, возникла необходимость в дополнительном длинном контрфорсе. Поэтому я удлинил остистые отростки, сделав их гораздо больше, чем у современного человека. Другие элементы скелета, такие как плечевой пояс, плечевая кость, угол первого ребра, приблизительный угол грудины и пр., тоже смоделированы по образцу современного человека, у которого все эти признаки, конечно, сильно варьируют.
Хрящевая (сагиттальная) носовая перегородка показана на рисунке в ее самой выступающей проекции как основа для реконструкции профиля спинки носа.
Стр. 263, вверху, б
Последовательное восстановление формы головы в профиль начинается с наружной жевательной мускулатуры. Обратите внимание на то, что сквозь как бы просвечивающую большую жевательную мышцу (m. masseter) можно видеть прикрепление височной мышцы на верхне — переднем крае венечного отростка нижней челюсти. (Эта часть черепа — единственная во всей реконструкции Уайта — вызывает у меня сомнения. У большинства черепов гоминид или понгид пространство между передним краем венечного отростка нижней челюсти и задней поверхностью скулового отростка верхней челюсти относительно невелико. Если его уменьшить и в этом черепе, то вся верхняя часть лица более круто наклонится назад по отношению к носовому отделу, что выразится в усилении альвеолярного прогнатизма, т.е. в более обезьяноподобном профиле и, следовательно, в уменьшении длины эндокрана. Очевидно, однако, что д-р Уайт восстанавливал все детали строения черепа с такой точностью, какую допускали имевшиеся в его распоряжении фрагменты. Незначительные искажения в пропорциях черепа могут быть следствием плохой сохранности самих окаменелостей.) Из-под передней порции поверхностной жевательной мышцы на рисунке выглядывает глобулярная жировая ткань, заполняющая углубление между мышцей и боковой частью верхней челюсти.
Размеры и форма рта определялись следующим образом: сомкнутые губы обычно располагаются чуть ниже линии верхних резцов, а углы рта у большинства человекообразных обезьян — не дальше третьего верхнего премоляра или, как в нашем случае, задней стороны клыков.
Глазное яблоко предположительно разместилось на жировой подушке; его размеры и относительное выступание из орбитальной щели будут определены в ходе дальнейшей послойной реконструкции.
Мощное приспособление, которое поддерживает несбалансированную голову в сагиттальной плоскости, — это выйная связка. Именно поэтому остистые отростки шейных позвонков на первом рисунке были изображены более длинными, чем у современного человека. Крайний пример удлиненных остистых отростков можно наблюдать у самцов гориллы или орангутана.
Подъязычная кость и хрящи гортани (а также трахея) показаны для того, чтобы дать представление о толщине горла впереди шейных позвонков. Если это расстояние окажется слишком большим, придется сделать некоторые изменения в пропорциях: в угле позвоночного столба по отношению к черепу, ориентации ФГ, относительном выступании первого ребра — в какой-то мере во всех этих признаках.
Стр. 263, вверху, в
Дальнейшее развитие предыдущего рисунка. Здесь добавлена поверхностная мускулатура и часть мимической мускулатуры. Последняя служит в известной степени как бы критерием при определении расположения и размеров отдельных элементов лица, хотя сами эти мышцы, находящиеся в коже в разных слоях ткани, сильно варьируют. Задние порции чехловидной платизмы (широкая подкожная мышца шеи) не показаны здесь, так как иначе были бы закрыты лежащие под нею детали рельефа шеи и околоушные железы (причудливой формы образование на поверхности жевательной мышцы). Нижние, самые толстые части околоушных желез почти заполняют промежуток между мясистой срединной порцией грудинно-ключично-соско-вой мышцы шеи и углом нижней челюсти.
Ухо было предположительно таким же, как у современного человека, с мясистой мочкой, которая указывала на принадлежность ее владельца скорее к гоминидам, чем к понгидам. Наружное ухо размещается на этом рисунке вокруг наружного слухового прохода, который расположен на черепе ниже внутреннего слухового прохода — очевидно, для того, чтобы внутрь не затекала вода.
Так как мой субъект — самец, соски расположены на грудной мышце между 4-м и 5-м ребрами.
Стр. 263, внизу
Хотя, шаг за шагом создавая реконструкцию, заранее предвидишь ее, окончательный вариант каждый раз поражает своей неожиданностью.
Так как мой австралопитек — экваториальное животное, обитавшее в открытой солнцу саванне, у него почти наверняка была темная кожа (возможно, она еще только начинала темнеть). Обволошенность обычно считают примитивной чертой. Поскольку это существо было очень древним, большинство из тех, с кем я советовался, решили, что по одной этой причине древние африканские гоминиды были волосатыми.
Правда, один из ученых придерживается иного мнения.
После окончания работы над рисунками австралопитековых для книги Кларка Хоуэлла «Древний человек» в 1964 году мне довелось встретиться в Смитсоновском институте с профессором-антропологом Джозефом Уэй-нером, работавшим тогда в Оксфордском университете, — специалистом по вопросам адаптации организма к условиям среды. Уэйнер возражал против волосатых изображений трансваальских австралопитеков и убедительно объяснял мне, почему исчезновение волос на теле было бы адекватным приспособлением к тому образу жизни, который вели эти существа. Его аргументы произвели на меня большое впечатление. Позже я просмотрел ряд его работ по биологии человека. Некоторые из его доводов выглядят весьма убедительно и подкреплены солидным фактическим материалом.
Как мне помнится, Уэйнер считает исчезновение волос важной преадаптацией к гоминизации. У подвижного двуногого существа, бегающего по тропической саванне, волосяной покров должен был уменьшиться, чтобы обеспечить достаточную теплоотдачу. Поредевшая шерсть пропускала больше ультрафиолетовых лучей, под влиянием которых в коже образовывалось больше меланина и она приобретала темный цвет. К сожалению, темная кожа поглощает больше тепла, что в свою очередь стимулирует две тенденции: дальнейшую редукцию волосяного покрова и развитие более эффективных потовых желез. Я не могу вспомнить, почему, по мнению Уэйнера, этот путь адаптации был исключительной привилегией гоминид, почему он не подходил для других конкурирующих групп приматов, например павианов, обитавших в тех же условиях и близких к гоминидам по размерам и весу тела.
Если предположить (как это делаю я), что Уэйнер в целом прав, то ключевым моментом при реконструкции будет вопрос, когда исчезают волосы у человеческого предка. Поскольку он был столь древним и во многих отношениях крайне примитивным, я думаю, можно с уверенностью предположить, что он не был еще вполне приспособленным и в отношении волосяного покрова тоже представлял собой промежуточную форму. Вот почему я изобразил его темнокожим и волосатым. Но волосы на теле растут редко, чтобы способствовать отдаче тепла.
Я думаю, что у такого примитивного обволошенного примата волосы на лице у самца как половой признак были развиты очень слабо. Если самцы были социальными существами, то внутривидовые сигналы устрашения определялись больше поведением, чем обво-лошенностью. По мнению некоторых, рост бороды, волос в подмышечных впадинах и на лобке начинает играть роль социального сигнала лишь при уменьшении общей обволошенности. Вот почему я не стал рисовать большой бороды и свел до минимума волосы на верхней губе, чтобы они не скрывали рельефа передней части лица. Я думаю, что у самок A. afarensis, таких как Люси, лицо было менее волосатым, чем у самцов, в связи с уже начавшейся тенденцией к половому диморфизму в росте волос на лице. Художник, изобразивший самку этого вида почти безбородой только для того, чтобы читатель — неспециалист легче воспринял ее как существо женского пола, может считать, что поступил правильно.
Волосы на голове, вероятно, были более густыми. Они предохраняли от перегрева и солнечной радиации. Эта тенденция сохранилась до наших дней. Текстура волос в основном воспроизведена по модели современных австралоидов.
Стр. 264, вверху слева
Вид черепа спереди. Здесь можно было бы в основном повторить сказанное по поводу первого из этих рисунков.
Стр. 264, вверху справа
Воссоздавая облик существа во фронтальной плоскости, я не счел обязательным полностью повторить средний этап, поэтому здесь получилось сочетание второго и третьего этапов, представленных на стр. 263. Однако здесь лучше видны четко прорисованные контуры орбит, носового отверстия и другие детали строения носа на фоне поверхностной мимической мускулатуры.
Стр. 264, внизу
Здесь видны небольшие флексорные складки над носом и более глубокие — на верхней губе. Наружная складка эпикантуса была, вероятно, более выражена и закруглена (а не свисала, что характерно для возрастных изменений), чтобы обеспечить тень глазу. Упомянутые выше морщинки на носу могли быть выражены еще сильнее, но это придало бы липу более обезьянье выражение (Адольф Шульц полагал, что человекообразные обезьяны имеют более глубокие борозды на лице из-за недостаточного слоя подкожного жира). Хотя кожа этих существ была «выдублена» солнцем и высушена ветрами, сомнительно, чтобы кто-нибудь из них доживал до такого возраста, когда мог бы выглядеть пожилым по нынешним стандартам.
Стр. 265, вверху
Поскольку существенные элементы посткраниального скелета уже были с достаточной тщательностью нарисованы в боковой и фронтальной нормах, здесь я почувствовал себя вправе дать их более вольное изображение. На основе этого рисунка была сделана реконструкция бюста с поворотом в три четверти. Хотя кажется, будто коракоидный отросток с обеих сторон касается головки плечевой кости, это не входило в мои намерения.
Стр. 265, внизу
Повторять всю процедуру восстановления облика в этой норме, на мой взгляд, не нужно. Это окончательный итог, резюме всех предыдущих рисунков.
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24