Рис. 57. Из книги Ганье.
При изучении истории великих людей древности мы часто встречаемся с поразительным фактом: с их почти поголовным бесследным исчезновением после смерти на время или навсегда. Лишь немногие из них остались лежать без этого чуда. Таков, например, Теодорих Готский (454—526), т. е. по сагам Дитрих из Берна, основавший Ост-Готское, т. е. Восточно-немецкое царство в Италии, и поощрявший науки и искусства. Гробницу его несмотря на полторы тысячи лет, прошедших после его смерти, до сих пор посещают туристы в Равенне.
А как же вдруг случилось, что бесследно исчезли могилы и кости еще более великих деятелей, каковы Моисей и Арон, пророк Илья, Иисус Христос и т. д.?
Нам отвечают, что Христос улетел после смерти в междузвездные пространства вселенной, может быть в самый центр Млечного Пути, оставив в своей земной гробнице лишь пелены, из которых потом сшили себе платья Мария Магдалина и Мария Клеопова и износили их. Пророк Илья, говорят нам, ускакал на воздушной колеснице куда-то в самый верх земной атмосферы, где часто гремит, проносясь над облаками. Он тоже оставил на земле свой плащ, который подобрал и износил пророк Елисей, его преемник. О Моисее говорят, что он умер «на одной горе», и его похоронили спутники в «тайном месте», так что и до сих пор его не нашли наши археологи и теологи, которые, конечно, очень дорого бы дали за такую замечательную находку.
А где же великий первосвященник Арон, который, как нам говорят, никогда не улетал за облака даже и в воображении? Где могила другого знаменитого Арона — Гаруна аль-Рашида, т. е. справедливого? И где, наконец, «гроб Магомета», о котором во все средние века сами магометане говорили, что его поддерживают ангелы между небом и землею до всеобщего воскресения мертвых? Его тоже не существовало нигде на земле во все средние века, и если на том долго забытом месте, где говорят нам, он умер и поставлен теперь мавзолей в углу Мединской мечети, то легче ли становится от того историку, когда сторожа этого мавзолея никому не позволяют заглянуть в его внутренность, ни правоверному, ни неверному, наглядно обнаруживая этим самым, что там его нет... Да, его там нет, потому что если бы там было что-нибудь похожее на гроб, то сами сторожа мавзолея для убеждения сомневающихся и для утешения верующих не преминули бы показать в натуре хоть крышку этого единственного в правоверном мире святого гроба.
Посмотрим же по документам, как случилась такая замечательная пропажа?
Обращаемся прежде всего к основе всех наших сведений об основателе правоверия, к книге: «Жизнь Магомета по Магомету-ибн-Исхаку в переработке Абд-Эль-Малика-ибн-Хишама».1
1 Пользуюсь немецким переводом: D-r Gustav Well: Das Leben Mohammed's nach Mohammed Jbn Jshak bearbeitet von Abd el-Malik Jbn Hischam. Jn zwei Bäuden. 1864.
Вот его собственный рассказ целиком.
«После того как присягнули Абу-Бекру, принялись во вторник обряжать тело Достославного. Абу-Бекр, Абд-Алла и другие наши товарищи передавали мне, что омыванием его тела занялись Али, Аббас со своими сыновьями Фадлом и Котомом, а также Изама, Зеид и Шокран, вольноотпущенник пророка. На дворе в то время находился один из товарищей Достославного, боец при Бедре. Али пригласил его войти. Он вошел, сел и остался при омывании. Али прислонил пророка к своей груди, Аббас с сыновьями помогали его поворачивать, Изама и Шокран лили на него воду, и Али мыл его, держа прислоненным к своей груди. Достославный был в нижнем платье, и Али тер тело поверх него, не прикасаясь к нему рукой, и говорил:
— «Как прекрасен ты, и живой, и мертвый!».
« На теле Достославного не было видно ничего того, что обыкновенно бывает видно на других трупах.
— «Осод-Алла-ибн-Зубейр — говорит Ибн-Исхак, — передал мне со слов своего отца Аббада, которому в свою очередь рассказала это Айша, следующее:
— «Когда хотели приступить к омовению пророка, было разногласие: раздеть ли его как остальных покойников, или же мыть в одежде. И вот бог усыпил их: они все свесили вдруг свои головы на груди, мгновенно заснули и во сне некто им сказал со стороны дома, хотя никто не знал его:
— «Мойте пророка в его одежде!
«Тогда они стали мыть его в нижнем платье. Они лили на него воду и терли его так, чтобы одежда оставалась между ним и их руками.
«Когда омовение окончилось, — сообщает Ибн-Исхак,— его завернули в три одежды: две были из Сохара и третья — полосатый плащ, которым он был покрыт, — как мне рассказывал Али-ибп-Хусейн со слов своего деда Али и со слов Али-ибн-Хусейна.
«Хусейн-ибн-Абд-алла передавал мне, — снова говорит Ибн-Исхак, — слова Ирриме, которому со своей стороны рассказывал Иби-Аббас, следующее:
— «Когда хотели рыть могилу пророка, то колебались, кого выбрать из могильщиков: меккского ли могильщика Абу-Обейда-ибн-Алджарра, роющего могилу по середине дна ямы, или же Абу-Талха-Зейид-ибн-Залы, роющего ее с одного бока ямы. Аббас призвал двух людей, послал одного к Абу-Обейде и другого к Абу-Талха и сказал:
— «Боже! выбери сам для твоего посланника!
«Отправленный к Абу-Талха привел его прежде, и потому он вырыл могилу с боку ямы.
«Во вторник обряженный Достославный был положен на кровать в своей комнате. Произошли споры о том, где его хоронить. Одни хотели похоронить его в мечети (говорит автор, позабыв, что могила пророку уже была вырыта Абу-Талхом), другие хотели — рядом с покойными его товарищами.
«Абу-Бекр сказал:
— «Я слышал, как Достославный говорил: каждый пророк должен быть похоронен в том месте, где он умер.
«Тогда сняли ковер с места, где умер пророк и вырыли тут могилу. Целыми толпами стал сходиться народ, чтобы помолиться за него, сначала мужчины, потом женщины, затем дети, и все они приходили по собственному побуждению.
«Достославный был похоронен в ночь на среду.
— «Абу-Бекр рассказывал мне, — говорит Ибн-Исхак, со слов своей жены Фатимы, дочери Умары, которой в свою очередь рассказала Амрэ, дочь Саад-ибн-Зурара со слов Айши, следующее:
— «Мы ничего не знали о погребении Достославного, пока не услышали в ночь на среду шум, производимый кирками.
«То же самое передавала мне и Фатима.
«Али, Фадл-ибн-Аббас и потом Шо ран спустилась в могилу. Затем Аус-ибн-Шаули сказал Али:
— «Заклинаю тебя богом и вашей приверженностью к посланнику божию, позволь и мне побывать там.
«Али ответил ему:
— «Спускайся вниз!
«И он спустился к остальным. Шокрам, клавший пророка в могилу, которая была потом замурована, захватил с собой старый обношенный плащ, в который закутывался пророк, разорвал его и засыпал вместе с ним, говоря:
— «Клянусь богом, никто после тебя не должен надевать его!»
«Мазира-ибн-Шубэ утверждал, что он последний прикасался к Достославному и рассказал об этом так:
— «Я бросил свой перстень в могилу и сказал, что уронил его, но я бросил его намеренно, чтобы прикоснуться к посланнику божию и стать последним, который был с ним в прикосновении».
«Исхак-ибн-Иссар передавал мне, —говорит ибн-Исхак, со слов ибн-Казима, вольноотпущенника Абд-Аллы, что его господин Абд-Алла рассказывал ему следующее:
«Во времена Омара, или Отмана, я совершал паломничество вместе с Али, который остановился у своей сестры У-Хани. Когда все обряды паломничества были закончены и Али возвратился, ему подали воды и он умылся. А когда он умылся, к нему пришли люди из Ирака и сказали:
— «О, отец Хасана, мы желали бы получить у тебя сведения кой-о чем.
Он им ответил:
— «Я думаю, Мушра-ибн-Шубе рассказывает вам, что он последний прикоснулся к пророку? А они ответили:
«Именно об этом мы пришли спросить тебя.
«Тогда Али сказал им:
— «Он солгал. Последний прикоснулся к нему Котом.
«Али-ибн-Кейзан сообщил мне следующее, — говорит Ибн-Исхак, со слов Цури (Zuhri), которому в свою очередь рассказал это Абд-Алла-ибн-Отбэ со слов Айши:
«Во время своей сильной болезни Достославный положил на себя свое платье, которым он то вытирал лицо, то снова сдергивал его на себя, и произнес:
— «Бог умертвил народ, который из могил своих пророков сделал себе храмы!
«Он опасался как бы не сделал того же и его народ.
«А предшествовавшие ему свидетели передавали также, ссылаясь на Айшу, что последние слова пророка были:
— «На аравийском полуострове не должно быть двух религий.
«Айша рассказывала также, — как это слышал Ибн-Исхак, — что после смерти пророка мусульман постигло большое несчастье. Когда его не стало, арабы стали вероотступниками. Иудейство и христианство взяли у них верх, и лицемерие мусульман обнаружилось с полной откровенностью. С потерей своего пророка они походили на стадо, промокшее во время зимней ночи, пока бог вновь не объединил их вокруг Абу-Бекра.
«Абу-Обеида и другие ученые передавали мне — говорит Ибн-Исхак, — что после смерти Достославного большинство жителей Мекки хотели отпасть от Ислама, так что даже Аттаб-Ибн-Азид скрывался от них, боясь за себя. Тогда поднялся Сухейль-ибн-Ашр, принес хвалу богу и, упомянув о смерти пророка, сказал:
— «Это придаст еще более силы исламу, а всякому, кого заподозрят в вероотступничестве, отрубят голову.
«Тогда народ оставил свои замыслы. Аттаб снова появился и занял место, про которое Достославный сказал Омару:
— «Может быть он когда-нибудь займет такую должность, что ты не будешь порицать его».
Вот и все! И все в одном и том же стиле! Иван, сказал Петру, Петр сказал Павлу, и Павел передал это Сергею! Совсем как в детской сказке о том как выдирали репу из гряды: дедка за бабку, бабка за матку, матка за дедку, дедка за репку! И все повалились, когда вырвали наконец репку!
Но нет, читатель! Тут много хуже, чем в сказке о невинной репке! Представьте себе, что я спросил бы вас: кто вам впервые сказал, что Земля вращается вокруг Солнца, от кого вы впервые узнали, что облака состоят из водяного пара? Вы, конечно, ответили бы, что давно забыли, так как интерес заключается не в том, кто кому это сказал и от кого сам услышал, а только в факте.
Но, вообразите себе, наооборот, что такие вопросы задаете вы мне, а я моментально отвечаю на первый из них:
— О том, что земля обращается вокруг Солнца, сказал мне впервые еще в семилетнем возрасте некто Лисицын, Лисицину сказал Собакин, Собакину, еще бывшему тогда юношей, — Сорокин, Сорокину — Курицын, а Курицину — Петухов, слышавший это от самого Коперника.
А на второй вопрос о составе облаков, ни мало не медля, говорю:
— Да. Тоже прекрасно помню! Об облаках, тоже много лет тому назад, сказал мне Орлов, Орлову — Соколов, Соколову — Ястребов, а Ястребову сказал сам первый воздухоплаватель — Монгольфье, когда спустился на землю после своего полета, пройдя через облако, и убедился, что оно из водяных паров.
И пусть так моментально ответил бы я и на все вопросы!
Не сказали бы вы, что я издеваюсь над вами, считая за глупца, или что я заврался так, что уже потерял всякую меру? Но, ведь, не то ли же самое читаем мы у знаменитого Ибн Гишама, основы наших «исторических» сведений о Магомете и о начале магометанства? Ведь там чуть не каждая фраза начинается таким же предисловием и оно не становится более правдоподобным психологически от того, что имена Сорокиных-Лисицыных и Петуховых написаны не на вашем родном, а на корейшитском языке! Как не увидеть сразу, что это — явное пускание пыли в глаза, и что вся эта книга, которой подражали другие сочинители «жизней Магомета», бесстыдное шарлатанство не аравийского и не багдадского, а нашего собственного европейского карьериста XVIII века, нахватавшего разных басней у современных ему мулл, считавших полезным для себя ответить что попало на каждый его вопрос! А он, дополнив собранное у других и своим сочинительством, выдал все это за последовательные рассказы Лисициных от Сорокиным, идущие прямо от аравийских Коперников и Монгольфье! И лишь о том, где был тогда домик Айши и в каком виде могила Магомета, никто ни слова!
* * *
Разберем теперь для сравнения похороны Достославного исламитского пророка и по описанию нашего современника Губерта Гримма.2
2 Dr. Hubert Grimme: Mohammed. Erster Teil: Das Leben. Münster, 1892.
«В понедельник, ранним утром 12 числа Реби I в больном еще раз вспыхнула жизнь перед ее окончательным потуханием.
Оп встал с постели и на несколько минут показался верующим, собравшимся на молитву. Но вслед затем он поспешно вернулся в дом Айши и, когда, обессилев, прислонился к ее груди, по телу его пробежала внезапная судорога, взгляд его стал неподвижным, он пробормотал несколько слов и упал мертвым.
На следующий день ближайшие друзья омыли его тело, обрядили и выставили на смертном ложе для поклонения верующим. В полночь его погребли на том же месте, где постигла его смерть. Его политическим преемником и религиозным вождем общины выбрали Абу-Бекра по предложению Омара, так как сам Достославный не оставил никаких распоряжений о своей преемственности. Однако никто не был признан достойным заполнить пустоту, образовавшуюся в религиозном законодательстве, и с этих пор письменное завещание пророка верующим — Коран — должно было заменить его живое слово и его личное руководство».
Итак, пророка опять похоронили «на том месте, где постигла его смерть». Но разве это определение?
* * *
Разберем еще то же самое погребение по изложению автора XVIII века Жана Ганье (1732 г.), профессора восточных языков в Оксфорде, которое было напечатано тогда, когда ни в Мекву, ни в Медину еще не пускали европейских ученых, и потому можно было писать, не сообразуясь с топографией места действия. Вот что говорит он:
«Когда поднялся вопрос о погребении пророка божия, возник большой спор между товарищами последнего. Мохаджары-меккинцы хотели перенести его в Мекку, место его рождения, между тем как ансары-мединцы требовали, чтобы он остался у них, так как Медина была его приютом и убежищем. Третьи говорили, что нужно перенести его в Иерусалим, место погребения всех пророков. Спор разгорался, но Абу-Бекр вмешался в него и указал, что надо похоронить Достославного в Медине, так как он слышал от самого апостола божия, что пророк должен быть похоронен только на месте своей смерти.
«Итак, в доме Айши, под смертным ложем Достославного вырыли могилу и в ней похоронили его. После того, как в могилу опустило тело, первым сошел в нее Али, а за ним последовательно все те, которые принимали участие в похоронах. Котам, сын Ал-Аббаса, спустился последним и был таким образом последним из смертных, прикоснувшимся к апостолу божию. Абу-Талха — ансар вырыл могилу. Дно могилы было выстлано девятью кирпичами, чтобы заполнить пустые промежутки. Вокруг гроба была насыпана земля, так что могила имела несколько выпуклый вид и возвышалась над остальной поверхностью земли. Вот почему ученый доктор Покок имел основание высмеивать дикое представление некоторых христиан, говоривших, будто тело Магомета находится в железном гробу и висит в воздухе благодаря магнитам, из которых сделан свод. Эта басня вызывает — по его словам — смех у мусульман и они правильно смеются над легковерностью нашей публики, которая тем самым обнаруживает свое незнание истории .этого народа».
Я прошу читателя обратить особенное внимание на эти слова профессора арабского языка в Оксфордском университете Жана Ганье: он первый и лишь в XVIII веке стал опровергать рассказы, господствовавшие не только у европейских христиан, но и у магометан, с которыми европейские ученые приходили в соприкосновение, будто после смерти Магомета ангелы подняли его гроб на воздух (и конечно без магнитов) и держат его там под луною, чтобы не стали поклоняться ему, как богу, вместо единого бога.
Не решаясь усомниться в верности этих рассказов живущих между ними мусульман, вольнодумцы XVIII века и придумали магнитную гипотезу. Ну, а что же говорит сам Жан Ганье? Послушаем его далее.
«Что касается расположения могилы пророка, — говорит он, — и могил первых двух его преемников-калифов, которые вслед за ним были тоже погребены в доме Айши, то мнения тут расходятся.
«Наиболее распространенная молва говорит, что могила апостола божия — передняя из трех со стороны Кыблы, т. е. к югу, где находится Мекка по отношению к Медине. Рядом с ним, по другую сторону, находится могила Абу-Бекра, так что его голова приходится на уровень плеч пророка и ноги тем самым выступают дальше ног пророка. Рядом же с Абу-Бекром с той же стороны и в таком же соотношении к его могиле, как предшествовавшие, находится могила Омара (следует такой рисунок):
Рис. 57. Из книги Ганье. |
Но этой народной молве противоречит достоверное предание, исходящее от Магомета сына Абу-Бекра, в котором он говорит таким образом:
«Однажды я спросил Айшу: «Дорогая сестра! покажи мне, пожалуйста, могилу пророка и тех двух калифов, которые лежат рядом с ним?»
«Она мне показала, и я увидел, что могилы не очень приподняты b вместе с тем не сравнены с поверхностью земли, по напоминают спину осла и находятся на плоском ровном месте красноватого цвета. И я увидел, что могила пророка находилась и передней части, за ней была могила Абу-Бекра, так что голова его приходилась против плечей пророка, а выше ее на одной линии с пророком, была могила Омара, таким образом, что голова его лежала в ногах пророка (следует такой чертеж):
 Рис. 58. Из книги Ганье. |
«Это расположение трех могил — говорит Жан Ганье в 1732 году — является, повидимому, наиболее правдоподобным, а четвертое пустое место, вероятно, предназначалось Отману — третьему калифу. Но так как тот князь был убит заговорщиками, во главе которых находился тот же самый Магомет, сын Абу-Бекра, и сама Айша, то они не потерпели, чтобы телу убитого ими была оказана честь быть погребенным в доме Айши, рядом с пророком и Абу-Бекром, их отцом. Вот почему три дня он был оставлен без погребения и затем зарыт в каком-то саду, завернутый в свои все еще окровавленные одежды, без омовения и без прочтения над ним молитв.
«Это положение могил, — продолжал далее Ганье, — также совершенно согласуется с историческим происшествием, случившемся в 94 году Геджры. Когда Омар, сын Абдул-Агиза, губернатора Медины, по распоряжению калифа Аль-Валида, повелел перестроить разрушавшуюся мечеть пророка, рабочие, рывшие землю для нового фундамента, натолкнулись на кости ног в одной могиле и большинство присутствовавших приписали эти кости апостолу божию. Не было никого, кто мог бы дать точные указания, но вот пришел старик по имени Арва, который сказал:
— «Клянусь богом, это не ноги пророка, но ноги Омара, это место в углу загородки слишком узко, чтобы туда с самого начала положили тело пророка во всю его длину».
Но, читатель, на что же это похоже? Наши лучшие первоисточники нам говорят, что уже через 94 года после бегства Магомета из Мекки в Медину и через 84 года после его смерти могила этого «величайшего из пророков» была позабыта его сторонниками! Но ведь психологически это еще нелепее, чем и ходившее в XV и XVI веках сказание об уносе его гроба ангелами в поднебесную высоту, где он и находится теперь! Да и забвение места могилы Абу-Бекра всего через 71 год после его смерти, когда были еще живы видевшие его похороны — не меньшая нелепость. Ведь гробница такого знаменитого человека, как Магомет, не пуговица, которую можно потерять на дороге и потом не найти. Правда, нам говорят, что ее впоследствии все-таки разыскивали, и старик Арва даже поклялся богом, что лежавшие в одной яме кости ног слишком коротки для пророка, и, значат, принадлежат не иначе, как Омару. Но разве это не смешно? Нам говорят затем, что через несколько сот лет, в продолжение которых пророк со своим гробом висел между небом и землей, его могилу в XVI веке нашей эры удалось, наконец, найти окончательно (повидимому незадолго до путешествия туда знаменитого Вартемы), и над ней теперь построен мавзолей, в который никого не пускают. Но не будем ли мы вправе предположить, что все это посмертный фокус из области обычных религиозных подлогов, что под мавзолеем ничего нет, да и сам достославный аравийский пророк — обычный религиозный миф?
Не задаваясь пока такими еретическими вопросами, прочтем рассказ оксфордского профессора Ганье и далее.
«Апостол божий был предан земле в ночь на четверг, — говорит он по первоисточникам, — на 15-й день месяца Рабби I. Белал, сын Риаба, полил могилу водой из кожаного меха. Он начал с головы и кончил ногами.
«Когда похороны свершились и все удалились, Фатима, дочь апостола божия, пришла на могилу своего отца и усевшись около нее, причитала, заливаясь слезами:
— «Увы, дорогой мой отец! Увы, апостол божий! Увы, пророк милосердного бога! Не будет уже больше божественного откровения! Ангел Гавриил улетел от нас навеки! Боже! Сотвори так, чтобы моя душа скоро последовала за его душой! Сделай мне милость увидеть вновь его лик! Не лиши и меня вознаграждения за его заслуги заступничеством в день воскресения!
«Она взяла кончиками пальцев щепотку пыли, покрывавшей тело апостола божия, и поднесла ее к носу.
— «О, сладостный запах! — воскликнула она, понюхав ее. — Тот, кто обоняет этот прах пророка, никогда не узнает более восхитительного аромата! Увы, увы! — повторяю я, — горесть терзающая меня сейчас, так велика, что облака моей печали, повиснув над самыми прекрасными моими днями, обратят их во столько же мрачных и ужасных ночей!».
«Так говорила дочь пророка, Фатима, а вдова его Айша заперлась в это время к своей комнате, и Анас, сын Малеха,— как передает предание, — услышал, проходя около ее двери, как она там говорила, прерывая свои слова вздохами:
— «О, дорогой мой супруг! Ты, всю свою жизнь никогда не вкушавший ячменного хлеба! Ты, пророк, даже на смертном ложе не снимавший с себя воздержания и не решавшийся спать полную ночь из боязни попасть в адский, жгучий и пламенный огонь!.. О!..».
«Ее рыдания заглушили слова, и Анас нечего более не мог разобрать. Затем она впала в угрюмое молчание.» ....
Но, читатель! Неужели вы не видите сами, что все это вовсе не «историческое свидетельство», а просто поучительный роман, в том самом духе, в каком писали в XVIII и даже в начале XIX века? Прочтите «Новую Элоизу» Жан-Жака Руссо, или просто даже «Бедную Лизу» нашего Карамзина, и вы увидите в них тот же самый стиль и те же самые, еще наивные литературные приемы. Это продукты уже развившейся привычки к беглому чтению, возможные только при обилии и дешевизне книг в печатный период и сопровождающейся во впечатлительных головах любителей чтения всегда потребностью сочинить и самим что-нибудь подобное и прежде всего на историческую тему. Образчик такого сочинительства я показывал и здесь3 на романе Апулея «Золотой осел», и читатель видел, как Робертсон, путем нескольких выдержек из него, создал из его «языческого Христа», а у нас профессор Кун даже определил и время этого Христа, как предшественника евангельского.
3 «Христос», кн. IV, стр. 431.
И вот, также создалась и своевременная псевдонаучная «история Магомета и первых халифов». Посмотрим же, каковы и другие рассказы об этом втором, арабском, если и не золотом, то «серебряном осле» у Жана Ганье конца XVIII века, наивные рассказы, позолоченные лишь в XIX веке д-ром Шпренгером, которым пользуются все современные историки, восстанавливающие начало магометанства на земле.
София — говорит автор — дочь Абдул-Моталлиба, тетка апостола божия и мать Ал-Зобаира (как все точно известно!), женщина набожная и одаренная героизмом, возвышавшим ее над ее полом, произнесла следующую надгробную хвалу в честь пророка:
— «О, апостол божий! Не остаешься ли ты даже мертвый нашей сильной надеждой? Не был ли ты всегда, живя среди нас, чистым и безгрешным, и справедливым? Ты был всегда милосердным, вождем прямым, уверенным и опытным! Пусть плачет над тобою тот, кто способен проливать слезы! Что же касается меня, то клянусь блаженной жизнью, в которую ты вступил, я не могу оплакивать пророка за то, что он лишил нас своего присутствия. Какого несчастья бояться нам из-за его ухода? Разве бог Достославного перестанет из-за этого проливать на нас свою благодать? Наоборот, он изольет ее еще больше благодаря заступничеству своего пророка! Что же касается меня, то я спокойно остаюсь около его могилы в городе Ясрибе (как называлась тогда Медина). Я клянусь всем самым дорогим для меня, всем, что я имею на свете: моей теткой, моим дядей, моим отцом, моей матерью и моей собственной душой, что бог исполнит свои обещания! Если это правда (как и есть на самом деле), что наш пророк есть владыка и властелин над всеми людьми, что он положил основу нашему вечному блаженству, то и великое дело, которое он начал, пойдет хорошо и будет достигнуто. О, пророк божий! Да пребудет мир божий во всей своей силе с тобой в этот час, когда ты находишься среди райского блаженства и вкушаешь невыразимые радости вечного счастья!».
Таковы, читатель, «собственноручные слова» дочери, жены и тетки пророка после его смерти! Они были запомнены подслушавшими их в замочную скважину соседней комнаты и дошли до нас в неприкосновенности... А как же, повторяю я, место такого знаменитого лица было забыто уже детьми этих плакальщиц и всех подслушивавших их слова с карандашами в руках? Но еще хуже становится дело, когда мы читаем дальнейшие строки. Оказывается, что к этой забытой могиле, уже не имевшей формы спины осла, были большие ежегодные паломничества, но только не в VIII, а в XVIII веке! Был будто бы установлен даже целый ритуал для приветствия пророка и его сподвижников, могилы которых тоже все сами собою обнаружились к тому времени? Что же это за новая сказка Шехерезады?
Изложим и ее по нашему первоисточнику в точном переводе.
«Посещение могилы пророка, по мнениям книжников, — поучает нас тот же Ганье, — является большой заслугой, и это паломничество одна из обязанностей наиболее близких к самым важным божественным постановлениям и обязательна, если представляется к тому благосклонный случай и возможность. Исходя из этого, достославный апостол сам говорил:
— «Тот, кто имеет возможность и, не приходит ко мне, тот наносит мне оскорбление».
«И он же говорил еще:
— «Тому, кто посетит мою могилу, обеспечено мое заступничество: служитель бога даст ему здоровье».
«И еще:
— «Посетивший меня после смерти, посещает меня как бы живого».
А вот и ритуал паломничества:
«Когда пилигрим отправится в путь для этого посещении, как только повернется лицом к Медине, он должен несколько раз прочитать про себя установленное воззвание к пророку. Когда он заметит издалека мединскую зелень деревьев, он еще чаще должен повторять это обращение к нему. Потом он смиренно обратится к богу, чтобы тот благословил его путешествие и при его помощи получил блаженство в этом мире и в будущем. С этой целью он произнесет такую молитву, написанную набожными и учеными книжниками:
— «О, боже, вот святилище твоего пророка! Пусть оно будет мне убежищем от огня (адова) и будущим приютом и защитой против пыток и мучений страшного суда».
«Прежде чем войти в Медину, хорошо из уважения к священному месту, очиститься омовением. Потом паломник облечется в свои лучшие одежды, как можно более чистые, и надушится ароматными благовониями. Затем, судя по своим средствам, как бы ни были они малы, он даст милостыню. Входя в город, он произнесет:
— «Во имя бога благого и милосердного! Господи, дозволь мне праведно войти сюда и также праведно выйти отсюда и пошли мне свою сильную помощь!»
«Представ перед дверью мечети, какая бы она ни была, он вступит в нее правой ногой и скажет, входя:
— «О, боже, будь милостив к Достославному и к семье его! Прости, боже, мои грехи и открой передо мной врата твоего милосердия и твоей милости!»
«Он прямо направится к «Цветнику славы» — как называется (неизвестная тогда) могила пророка — и по дороге остановится там, где апостол божий имел обыкновение молиться и помолится о процветании этой мечети. Он остановится еще и в других местах, где найдет нужным. После этого оп падет ниц, прославляя бога и благодаря его за счастливое прибытие в достославную долину и будет просить бога принять благосклонно его посещение и проявить ему свою милость. Приблизясь к знаменитой могиле, он встанет, повернувшись лицом к югу, где находится Мекка по отношению к Медине. Пусть он остережется опереться рукой о стену, высотой по грудь, окружающую могилу или же прикоснуться к ней: даже сами товарищи пророка этого не делали. Затем он приблизится к могиле на расстояние трех или четырех локтей и произнесет молитву приближения и мира как над пророком, так и над двумя его преемниками — Абу-Бекром и Омаром, покоящимися рядом с ним. Затем он отодвинется на расстояние копья или несколько меньше, по постановлению Ал-Факиба или же книжника Абул-Лаита и других из секты Хонаифа.
«А Ал-Шафи и Малек предписывают паломнику, наоборот, становиться спиной к Кыбле, и, следовательно, лицом к достославному входу и к знаменитой ограде, чтобы приветствовать апостола божия со всей любовью.
«Что же касается того, каким образом это должно делаться, то вот каковы правила требующихся церемоний и обрядов.
«Паломник должен приветствовать пророка стоя, с опущенными глазами, со взором, выражающим почитание и преклонение. Он должен в это время отрешиться сердцем от всего земного и весь наполниться мысленно величием священного места, где он находится в присутствии пророка, предстоя перед ним там, где пророк когда-то сам находился. Он приветствует его из самой глубины сердца, и тихим, нежным, прочувствованным голосом произнесет следующие слова:
— «Да почиет над тобою мир, о, апостол божий! Да почиет над тобой мир, о пророк божий! Да пребудет с тобой мир, первейший из апостолов! Да пребудет над тобою мир, о печать пророков! Да пребудет над тобою мир, вождь блаженных, озаренных светом! Да будет мир над тобой, над твоей семьей, над твоими женами и над всеми твоими сотоварищами! Да будет над тобою мир, о пророк, и милосердие божие и его благословение! Свидетельствую, что нет бога, кроме бога; свидетельствую также, что ты его служитель, его апостол, его верный раздаватель благ и лучшее из его созданий. Исповедую также, что ты достиг высшей степени апостольства и установил самую совершенную из всех религий. Ты передал ее народу с помощью и поддержкой бога, и до последнего мгновении своей жизни с неизменной любовью служил своему господу. Я исповедую еще, что через тебя бог нам послал милости и щедроты, которые он не посылал никакому другому народу через его пророка и никакому другому народу через своего апостола. О, боже, будь милостив к нашему светлейшему Магомету, и к его семье, так же как ты был Милостив к Аб-Раму и семье Аб-Рама! Благослови нашего князя Магомета и семью его, как ты благословил Аб-Рама и семью его на этом и на том свете! Ты достоин бесконечной похвалы и славы, о боже! Совершенно верно твое пророчество: если они предадут (греху) свои души, то они обратятся к тебе и попросят прощения у бога, чтобы апостол попросил бога за них, и тогда бог обратится к ним и будет милостивым. О, боже, мы слышали твое слово и, повинуясь твоему приказанию, мы взываем к пророку и просим его заступничества перед тобой, чтобы ты простил наши грехи! О, боже! Снизойди к нам и, за наше посещение его, благослови нас счастьем и прими нас по его ходатайству! Для него, апостол божий, мы предстаем перед тобой, после того как мы предали (греху) собственные души, и смиренно умоляем помочь нам получить прощение наших грехов! Сам бог назвал тебя благочестивым и милосердным! Походатайствуй за человека, обратившегося к тебе, который, хотя и предал свою душу, но сознается в своих грехах и искренно обращается к своему Владыке».
«Затем он произнесет:
— «О, лучший из всех живых созданий, погребенный вместе, называемом «ровная земля» (ал-ка по-арабски), к которому я чувствую глубокое преклонение! Эта «ровная земля» и могила, находящаяся в ней по середине, испускает более сладостный запах, чем все земные ароматы и благоухания! Даю в залог свою душу и все самое для меня дорогое для сохранения этой могилы, которая является твоим жилищем, в которой заключено исцеление всех страданий, изобилие всяких благ и все щедроты! Ты заступник, ходатайством которого мы надеемся пройти острый путь, имеющий столько опасностей, что может дрогнуть нога!».
«После этого паломник может молиться за самого себя, за свою жену, своих детей и своих друзей, как он захочет. Если кто-нибудь поручил ему за него поклониться пророку и предать себя его молитвам, то он должен говорить таким образом:
— «Пусть будет над тобою мир, о апостол божий, от имени такого-то, сына такого-то! Он просит твоего заступничества перед нашим господом и получения для него милости и прощения его грехов. Заступись за него и за всех верных, так как ты общий заступник, набожный и милосердный!».
«С этого места паломник пойдет кругом, пока не станет против лица пророка. Там он два или три раза повторит молитву приближения и приветствия. Затем, взяв направо, он остановится против верхушки могилы Абу-Бекра, так как голова его, по общепринятому мнению, приходится на уровне плеч пророка. Тут он скажет:
— «Да будет с тобою мир, о калиф, преемник апостола божия! Да будет с тобою мир, о товарищ апостола божия! Да будет с тобою мир, о верный дорожный спутник апостола божия! Да будет с тобою мир, о Абу-Бекр, отец девицы Айши, названный Ал-Седдиком, верным свидетелем! Бог одарил тебя несравненными добродетелями имама или духовного вождя (первосвященника) из благоволения к народу пророка. Вот почему ты наследовал ему как добрый калиф и шел по лучшему из путей! Ты смирил и победил вероотступников и еретиков! Ты поддержал колеблющееся и находящееся на пути к погибели исламитство! Ты заботился о малолетних и сиротах и в то же время оказывал благоволение своим близким. Ты никогда не переставал стоять за правду и милостиво относился к сектантам до той поры, пока не уплатил свою дань природе. Да будут с тобою милости и щедроты бога, его мир и благословение. Молюсь богу и неустанно прошу его дать мне умереть в той же любви к нему, как и ты! И да соединит он нас вместе с пророком и с тобой! Да не обманутся наши надежды и наши желания и да послужит на пользу пример твоего благочестия нам, набожно предстоящим перед твоей могилой, так как бог милосерден и милостив!».
«Затем, пройдя еще направо расстояние в локоть длиною, паломник остановится напротив изголовья могилы Омара, названного Аль-Фарак (т. е. отличающий правду от неправды), так как его голова находится на уровне плеч Абу-Бекра. Тут он скажет:
— «Да будет с тобой мир, властитель верных, о, Омар-Распознаватель! Да будет с тобою мир, о иконоборец, разрушитель изображений! Да будет мир с тобой, укрепившим исламитство! Бог одарил тебя чудесными добродетелями имама (духовного вождя) на пользу народа пророка».
«Затем, отступя на пол-локтя, он станет между головой Абу-Бекра и Омара и произнесет следующее:
— «Да будет мир над вами обоими, о товарищи апостола божия! Да будет мир над вами обоими, покоящиеся около апостола божия! Да будет мир над вами, визири и советники апостола божия, помогавшие ему с таким усердием, мужеством и успехом, чтобы установить в народе религию ислама! Мы пришли, о, товарищи апостола божия, посетить нашего пророка, и вас, обоих, Верный свидетель и Распознаватель! Мы обращаемся к вам, чтобы всем вместе просить апостола божия ходатайствовать за нас! Мы молим всевышнего бога услышать наша молитвы. Да дарует он нам жизнь, следуя вашему примеру и пошлет смерть подобную вашей и затем соединит нас воедино!».
«Тут он помолится за себя, за свою жену и своих детей и за всех правоверных мужчин и женщин».
Так говорит нам знаменитый арабист Ганье, но только он умалчивает об одном, и, для всякого разумного человека самом важном обстоятельстве: как и когда были определены места этих могил, когда уже через столетие после смерти всех этих людей старику Арве пришлось клясться Аллахом, что найденные тут кости ног слишком коротки для пророка?
Но продолжим и далее нашу выписку из Ганье, который, сидя в Оксфорде, так хорошо слышит каждое слово молитвы, будто бы произносимой паломниками у гроба Магомета в Медине, слышит, несомненно, много лучше, чем сами эти безграмотные магометомольцы, лишь выкрикивающие шаблонные фразы.
«Окончив посещение могилы пророка, паломник в следующую после этого пятницу отправится молиться на кладбище, называемое Аль-Баки. По поводу этого кладбища существует предание, исходящее от самого пророка, сказавшего:
— «На свете существует только два кладбища, сияющие обитателям неба, как Солнце и Луна сияют обитателям нашего мира. Это кладбище Аль-Баки в Медине и Аскалон (Огнемет) в Палестине.
«Кади Анад в своей книге под названием «Медарек» («Пути или наставления») сообщает в пояснение этого, ссылаясь на авторитет Малека, что из сотоварищей пророка около 10 тысяч умерло в Медине, а остальные рассеялись по другим странам. Из умерших же в Медине во время жизни пророка, были почти все похоронены на кладбище Аль-Баки.
«Таким же образом паломник посетит могилы виднейших женщин из семьи пророка, могилы его слуг и других сектантов или последователей, его сотоварищей. Да будет милость божия над ними всеми! Он посетит также остальные святые места, достойные посещения и самые знаменитые могилы, между прочим могилу повелителя правоверных Отмана, сына Афана, находящуюся отдельно под куполом, возведенным Озамой сыном Менана, салхитом, одним из эмиров Салободина Иозефа сына Ашоба.
«Он посетит еще могилу Ал-Аббаса, дяди апостола божия, лежащую под куполом, носящим его имя. В этой гробнице находятся две могилы. В той, что на запад, похоронен Ал-Аббас, в той, что на восток, покоится тело повелителя правоверных Ал-Хасана, сына Али, рядом с которым его племянник Заино-Абедин, сын Хозанна и сын этого последнего Магомет Ал-Бакер со своим сыном Джафаром, названным Ал-Садеком. Да будет милость божая над всеми ими! Они все погребены в одной могиле. Калиф Ал-Назер Лединилла Ахмед, сын Ал-Мостадхи, Аббазид, воздвиг над ними великолепный купол (а почему же не над самим пророком?).
«Он посетит еще могилу Фатимы, дочери апостола божия, находящуюся теперь в принадлежавшей ей мечети на кладбище Ал-Баки. Эту мечеть называют теперь Домом печали. Утверждают, что Фатима была первоначально погребена в своем собственном доме и только после перенесена в эту мечеть Омаром, сыном Абдул-Асиза. Эта могила находится около деревянного помоста позади Священного камня, который обычно посещают пилигримы (но ведь он не в Медине, а в Мекксе!!). Передают, что второй ее сын Али-Хосаин, обрекший себя на смерть в сражении, в котором он и был убит, сказал своим соратникам:
— «Похороните меня рядом с моей матерью Фатимой».
«И это было исполнено. Ал-Марези рассказывает, что во время посещения им кладбища Ал-Баки, он устроил себе стоянку против южной стороны купола Ал-Аббаса и с этого места он приветствовал могилу Фатимы. Он добавляет, что место его собственной могилы было ему открыто свыше.
«Паломник посетит еще могилу другой Фатимы, дочери Аса да и матери Али. Над ней тоже находится купол. Предание передает, что Хасан перенес туда тело своего отца Али и похоронил его на кладбище Ал-Баки рядом со своей матерью в что затем туда было положено и тело самого Хасана.
«На том же кладбище Ал-Баки он посетит еще могилу Аб-Рама (Ибрагима), сына пророка. Он похоронен рядом с Отманом, сыном Матуна, рядом с которым покоится Обдол Рабман, сын Авфа. Говорят, что там же находятся могилы Акаила, сына Абу-Талеба и его племянника Абдоллаба, сына ДжаФара внука Абу-Телеба. Они покоятся под куполом, воздвигнутым в их честь. Там же поблизости находятся могилы четырех из жен пророка, а к западу от купола Ал-Аббаса лежит могила Измаила, сына Джафара Ал-Сладека. Еще там находятся могилы Малека, сына Авфа и некоторых других товарищей и единоверцев. Да будет над всеми ними милость господня!
«Вне стен Медины,—продолжает Ганье,—показывают могилу Магомета, сына Абд-Одлаба, внука Хасана, правнука Али, проправнука Абу-Талеба, погибшего мученической смертью во времена калифа Абу-Джафара и Ал-Максора, называемого копеечником, вследствие своей недостойной скупости. Эта могила находится к востоку от горы Сага, на которой высится массивное строение, долженствующее быть покрытым куполом, но оставшееся в неоконченном виде.
«Паломник должен посетить еще мучеников, павших в битве при Ободе, начиная с Гамзы, дяди пророка. В одной могиле с ним находится его племянник (сын его сестры) Абдоллаб, сын Джабаша, прозванный изувеченным, так как у него, убитого, был отрезан нос. Этот Абд-Оллаб первый удостоился звания эмира или вождя правоверных, когда пророк послал его в военный поход к Накле. По повелению матери калифа Ал-Назер-Лединиллаба, сына Ал-Мосталби, в 570 году Геджры (или 1174 «по Р. Хр.») над их могилой был воздвигнут великолепный купол солидной постройки (и я опять спрашиваю: а почему не над самим пророком и почему только в XII веке?).
«Он посетит также могилы других мучеников, молча кланяясь тем, кого он не знает и приветствуя по имени тех, кого знает. К последним нужно отнести Мазааба, сына Омаира, Хандбалу, которого умыли ангелы, Сада, сына Ал-Раби, Анаса, сына Ал-Мадора, Абул-Дабдаба, Мачжаддера, сына Зиада в многих других, покоящихся вперемежку у ног Гамзы без всяких указаний на могилах. Достоверно только одно, что эти могилы принадлежат мученикам, и паломник должен их приветствовать следующими словами:
— «Да будет мир над всеми вами, правоверные, погребенные в этих гробницах! Мы последуем за вами, когда это будет угодно богу. Да будет вам залогом милосердие божие и да утешит он вашу печаль! Да будет он благосклонен к вашим добрым делам и простит вам ваши дурные!»
«Затем он произнесет 112 главу из Корана и стих из Престола, так как оба они содержат великие тайны и полны сокровенного смысла. Предание передает нам, что пророк, проходя однажды возле могилы Могааба, сына Омаира, остановился и, обратившись к нему в другим мученикам, произнес следующие слова:
— «Свидетельствую, что вы все живы перед богом!»
«А затем сказал, повернувшись к своим спутникам:
— «Посещаете и приветствуете их! Клянусь вам тем, кто держит в руках мою душу, что всякий, кто приветствовал здесь лежащих, немедленно получит обратное приветствие в день воскресения!
«Вернувшись из Обода, паломник, если возможно, посетит в субботу мечеть Коба и помолится там, поклонившись дважды.
«Оттуда он пройдет к колодцу, называемому Арис, в который пророк плюнул. Рассказывают также, что Отман, сын Афана, уронил в него со своей руки печать пророка и Достославный запретил ее отыскивать. И действительно она с тех пор никогда не была найдена. Этот колодец находится вблизи мечети у входа в сад. Паломник совершит там священное омовение и напьется воды.
«Затем он направится к мечети победы, построенной около рва или канавы, названной так в память знаменитой победы, одержанной пророком над вражескими племенами.
«Вслед затем он посетит все остальные мечети и молельни Медины, которых всех тридцать. Жители Медины покажут их, а также колодцы, из которых пророк пил и умывался. Все это он сделает, чтобы следовать примеру пророка, а также для обретения себе здоровья и благословения. Этих колодцев шесть и вот их названия: 1) Арис, 2) Гарс, 3) Равма, 4) Бадба, 5) Бар-Ха, 6) Ав-Абн».
Так, читатель, описывают с величавшей точностью не только могилу Магомета, но и могилы его сподвижников и паломничества к ним правоверных оксфордские и другие европейские христианские авторы XVIII века, когда Медина и Мекка были недоступны для европейцев. Да это и понятно: о них можно было рассказывать сказки вроде только что приведенной, не боясь опровержения. Как только наступил скептицизм по отношению к своей собственной слишком близкой, чтоб не видеть ее недостатки, церкви, так многим захотелось поставить ей в контраст, что-то далекое, недоступное и возбуждающее симпатию уже тем что оно противоположно своему, дурному, и подвергается его нападкам. Это бывало часто у людей. Но уже одно то обстоятельство, что все ваши первоисточники по биографии Магомета и первых калифов «правого пути», хотя и представляют чрезвычайно важные для распространения муллами среди верующих и хорошо обработанные книги, а «открыты» лишь в одном экземпляре, наводит на мысль, что и написаны они были тем, кто их «открыл». Иначе они давно размножились бы.
Итак, могила пророка и его сподвижников в Аравийской пустыне и весь ритуал их посещения, были хорошо известны в XVIII веке... Но вот наступил XIX век. Западно-европейские ученые под видом исламитов-пилигримов, стали совершать паломничества в заповедные для них города... И оказалось, что большая часть всего вышесказанного были измышления лиц, никогда не видавших Аравии, но старавшихся в своих кабинетах, отчасти по фантастическим рассказам ходивших и не ходивших туда правоверных, а большею частью из своей собственной головы, восстановить «каковы должны быть эти пилигримства и каковы должны быть произносимые при этом паломниками речи. Приняв свои наивные соображения за далекие факты, они и написали весь этот роман на изученном ими и излюбленном языке Корана, а новейшие арабисты, вроде Шпренгера, пополнили его новой отсебятиной. И вот, Аравия узнала свою собственную историю, по сочинениям никогда не живших в ней «гяуров».
Казалось бы, весь мусульманский мир должен поставить им за это памятники и в Мекке, и в Медине... Но, увы! Эти сочинения оказались так мало подходящими к представлениям правоверных о своем пророке, что, доставив авторам славу в Европе, не создали для них громкого имени ни в одной из мусульманских стран...
