Н.А.Морозов—ПРОРОКИ

«В утренних сумерках всемирной истории, в ту раннюю пору, когда трудно отличить действительность от призрака, когда очертания лиц и предметов неясны и неуловимы,—перед нами выступает легендарный облик ... кочующего племени ... на котором лежит какой-то особенный отпечаток». Так поэтически начинает С. М. Дубнов свою «Еврейскую» (т. е., лучше бы сказать, «мессианскую») историю¹ по Беку и Бранну, и с ним нельзя не согласиться по крайней мере в первой части фразы. Она очень ярко выражает современное состояние наших знаний не только относительно умственной и гражданской жизни первых сторонников «закона Моисеева», но и относительно начала почти всех остальных религий. Ни в одной из летописей, относящихся к древней истории человечества, почти нельзя отличить действительных событий от призраков воображения средневековых историков, через которых мы получили наши сведения об этих далеких временах.

¹ С. М. Дубнов: Бек и Бранн, Еврейская история. Одесса. 1896 г.

Так и в полудетской умственной жизни Палестины и Вавилонии четвертого и пятого веков нашей эры многое представляется нам фантастичным или неопределенным; но наиболее крупное явление, которое мы там находим и в существовании которого нельзя сомневаться, это мессианское движение среди ассиро-вавилонских «гонимых», всеобщее ожидание скорого прихода того, кого они в своих книгах называли «Грядущий», но не решались произнести этого слова вслух.

Правда, для научной истории мессианского движения, как и для изложения других древних событий, мы не находим «первичных документов», а только рукописи эпохи возрождения, или, скажем прямо, печатные произведения XV—XVIII веков, изданные без указания, откуда были добыты для печати рукописи и на каких основаниях данные сочинения приписываются издателями тому или другому древнему автору. Однако при восстановлении событий первых веков нашей собственной эры все же меньше риску впасть в очень грубую ошибку, чем когда мы трактуем о событиях до нее. Это время не так уж далеко ушло назад, и потому в тумане средневековья, отделяющем от нас мечтательную умственную жизнь древнего мира, мы видим несколько слабых просветов, сквозь которые обнаруживается и тогдашняя действительность.

В одном из таких просветов, как одинокая мелкая звездочка в слое прорвавшихся ночных облаков, появляется перед нами смутный облик полулегендарного Симона бен Иохая, осужденного римским наместником в Кесарии на смертную казнь за проповеди против государственного деспотизма. Но он успел бежать и несколько лет скрывался, как говорит легенда, в таинственной пещере, куда сочувствующее приносили ему пищу, а он там, по древнему обыкновению, «творил чудеса» и занимался в уединении таинственной наукой древности — каббалистикой.

Это была совершенно своеобразная наука, следы которой мы видим и в Апокалипсисе, возникшем, впрочем, уже значительно после Симона,² где «число имени зверя» 666 есть чисто каббалистическое, хотя полный расцвет этой науки и относится лишь к средним векам. Основной пружиной ее был естественный энтузиазм перед свойствами алфавита у первобытных людей, впервые научившихся чтению и пораженных его всемогуществом в области речи.

² В моем „Откровении в Грозе и Буре“ я показал астрономическим путем, что Апокалипсис написан в октябре 395 г. нашей эры.

Уму древнего человека казалось прямо волшебством, что все возможные фразы его речи могут быть сложены только из двух десятков букв. Признанная им за данную самим Богом, азбука казалась ему магическим ключом к сложению не только слов из элементарных звуков, но вместе с тем и обозначаемых этими словами предметов из их естественных элементов или «начал», считавшихся за сознательные таинственные силы природы.

«Двадцать две буквы — это основания, — говорит нам знаменитая книга средневековых каббалистов Сефер-Иецира, или Шифр-Творения, приписываемая самому «Отцу-Народов» (Аврааму). — Бог начертал их, выбил их, сделал их сочетания и перестановки, взвесил их и создал ими все созданное и обусловил все имеющее быть созданным».

И это последнее утверждение тоже было совершенно последовательно для наивных умов, каким был и наш Симон, сын Иохая, тоже читавший посредством двадцати двух букв еврейской азбуки. Все сочетанья букв, не дающие осмысленных слов, считались и им, как всеми другими, за названья еще не сотворенных предметов...

Рис. 6. Средневековой каббалистический треугольник в круге, окаймленном пылающим огнем.

Верхняя сторона треугольника — Вечность (Aeternitas), левая — Слово (λόγος), третья — Грядущий (יהי). Посредине, апокалиптические буквы: альфа и омега, а под ними Начало (principium).

— Из древней книги Иоанна Христофора Стибия: „Исчислительное небо евреев“ (S. Ch. Steebj: Coelum sephiroticum hebraeorum. Maguntiae, 1679). В книгохранилище Пулковской обсерватории.

Желая узнать посредством этого буквенного шифра и исходя из наивного представления, что слова еврейско-халдейского языка, как данные самим Богом первому человеку, являются как бы тенями обозначаемых ими предметов, каббалисты, подобные нашему Симону, старались их исследовать по составу, устанавливая за отдельными буквами различные значения по их созвучиям с теми или другими халдейскими словами.

«Три буквы матери—это А, М, Ш !—продолжает нас учить тот же «Шифр-Творения».—В них великая тайна, чудная, сокровенная и запечатанная шестью печатями. Из этих букв вышли: воздух, вода и огонь».

И каббалисты с величайшей тщательностью и кропотливостью исследовали по подобному значению букв все имена людей и предметов и наделяли этих людей и предметы соответствующими внутренними свойствами. Но и этим их блуждания в поисках за истиной еще не ограничились.

В то время, когда еще не было цифр, их забытые предшественники придали каждой букве алфавита также и числовое значение. А их внуки, к которым принадлежал и, эскицируемый мною теперь в смысле образчика каббалиста, Симон, сын Иохая, думали, что это тоже сделал сам премудрый Бог, назначив этим времена и сроки всех предметов на свете.

Они начали определять для каждого «божеского и человеческого» имени—его число. Так, для слова Иэуэ (грядущий), как древние единоверцы Симона, вавилонские мессианцы, писали имя своего Бога, они нашли число 26.³ Для слова АДМ (человек) отыскали таким же способом 605. Всевозможными сопоставлениями таких именных чисел (у людей, богов и всяких предметов) с положением планет в те или другие сроки, они надеялись определить всю их жизнь или деятельность как в прошлом, так и в будущем.

Есть указания, что именно этим способом и была определена в средние века хронология библейских книг и описываемых в них событий. Даже сказание о шести днях творения, повидимому, имеет своим основанием каббалистику.

Знаменитая первая фраза еврейской Библии в прежней ее, не пунктированной средневековыми раввинами, транскрипции имела сразу два смысла: 1) «Вначале создал Бог небо и землю» и 2) «Шеститворением создал Бог небо и землю», потому что древневавилонское слово брашит (вначале) распадалось на два: бра—творете, и шит—шесть.⁴ Эта двусмысленность была уже давно отмечена каббалистами, но они, сочтя следствие за причину, видели в этом доказательство божественности еврейского языка. А между тем тут, может быть, кроется ключ к полной разгадке происхождения самого сказанья о шестидневном творении. Ведь получив таким образом указанье на шесть, как на элементарное число начала мира, оставалось только разработать по логическим или дополнительным каббалистическим соображениям, в какой из шести дней было сделано то или другое во вселенной.

⁴ בראשית (брашит) или בראשת (брашт) = שת (по-халдейски—шесть) в ברא (бра) — творение.

Подобными соображениями были полны головы средневековых каббалистов, ими же была полна и голова нашего Симона, сына Иохая, с мировоззрением которого мы поэтому никак не могли бы ознакомиться без этих предварительных каббалистических соображений.

По окончании гонения с воцарением в Риме Антонина-Пия (138—161 г.) Симон поселился,—продолжает легенда,—в Тивериаде, а затем в Текое, где был одним из главных умственных руководителей палестинских мессианцев, и, будто бы, написал мистический сборник «Зогар», священную книгу средневековых каббалистов, впервые появившуюся, на самом деле, лишь в XIII веке нашей эры и считающуюся теперь подложной, как и упомянутый нами «Шифр Творения». Но «звериное число 666» Апокалипсиса достаточно показывает нам, что каббалистика уже вполне оформилась к тому времени.

Затем, через другой такой же просвет во мгле средневековья, смутно мелькают перед нами деятели Палестинского совещательного собрания, возникшего около 140 года нашей эры и открывшего свои заседания в Уше. Из основателей его кроткий Иегуда, бен Илай (Иуда, сын Ильи), был по ремеслу бочар и учил, говорят, сидя на сделанной им самим бочке, а его современник кожевник Иосе бен Халафта (Иосиф, сын Халавты), написал, говорят, летопись «Седер Олам» (порядок мира), открытую тоже лишь в эпоху возрождения, где восстановлена, очевидно, по «божественному вдохновенно» и по каббалистическим способам, как мы уже заметили выше, вся библейская хронология.

Первым представителем суда при Ушском совещательном собрании⁵ называют мудреца Натана из Вавилонии, математика и астролога, а ученым докладчиком—Моисея Находчивого.⁶ Он был родом из Малой Азии, происходил из языческой семьи, принявшей мессианское вероучение, и держал свою школу в Хамасе (Эммаусе), близ Тивериады, откуда и приезжал каждый раз в Ушу. Ему приписывается окончательное составление «не дошедшего до нас» Второзакония, или Мишны,⁷ т. е. сборника всевозможных правил, выработавшихся до того времени самой жизнью, которые начали записываться, повидимому, еще его предшественником учителем Акивой, сыном Иосифа.⁸

⁵ Я говорю здесь о совещательном собрании (синедрионе), образовавшемся в царствование Антонина Пия, после гонений Адриана. Вообще следует заметить, что синедрион (Συνέδριον) слово греческое, а не еврейское, и значит: совещательное собрание.

⁷ משנה תורה (мшнэ торэ) — второзаконие. Не будет ничего удивительного, если это „не дошедшее до нас Второзаконие“ и есть библейская книга Дейтероном (что в переводе с греческого именно и значит второзаконие (δευτερο-νό̃μιον). В таком случае, вместо „Моисея Находчивого“, она только приписана „Моисею Легендарному“. Интересно, что в библиях, писанных на халдейско-еврейском языке, эта книга не имеет еврейско-халдейскаго названия, а обозначается по-латыни: Deuteronomium.

⁸ Его „Вторазоконие“ тоже „не дошло до нас“, см. Бек и Бранн т. I, § 153.

Почти все, что мы знаем о Моисее Находчивом, носит чисто легендарный характер, Так, рассказывается, что он был большим приятелем одного безбожника Элиши (Елисея), сына Авуя, своего прежнего учителя, и часто вел с ним остроумные дебаты. Раз, например, Элиша ехал верхом в субботу, а Моисей шел за ним пешком, слушая его ученые разговоры.

— Вернись домой, Моисей!—вдруг сказал ему насмешливо Элиша. — Ты прошел уже расстояние, которое дозволяется вам проходить в субботу!

— Вернись и ты на путь истинный! — ответил ему Моисей.

— Нет! — возразил ему Элиша.— Ничто мне уж не поможет. Уже давно я слышал голос с неба: «Покайтесь все заблудшие, кроме Чужого (так называли Элишу соотечественники за безбожье), потому что он знает мою силу и все-таки отверг меня!»

И он умер, говорит легенда, не покаявшись, несмотря на все увещанья своего бывшего ученика Моисея. Однако и сам Моисей не был, повидимому, вполне правоверен, тем более, что занимался и светской литературой. Он сочинил, говорит легенда, около трехсот басен, героиней которых была хитрая лисица. Состоя ученым докладчиком при Ушском совещательном собрании, он часто вступал в споры с его деспотическим председателем, верховным вождем⁹ Симоном III (140—163), сильно возгордившимся после того, как ему удалось достигнуть единовластия над всеми своими единоверцами.

⁹ Так я перевожу здесь слово патриарх, каким историки окрестили это звание. Ведь это слово вовсе не халдейско-сирийское, а греческое и происходить от πάτρια (патриа) семья, каста, племя, и άρχός (архóс) вождь. По-халдейско-еврейски это соответствовало бы слову: מלך (млк) — мелек, или мелех—вождь, а по-сирийски—советник. И Давид, и Соломон, и другие легендарные „богоборческие“ властелины называются в библейских хрониках этим именем, и потому возведение их в титул „царей“ переводчиками является не обоснованным. „Царь“ там называется מלך—מלכים (млк—млким), вождь—вождей, или же, как сказано у Иезекиила (26,₄) о царе Вавнлонском — המלךְהנדול— великий вождь, как назван царь Ассирийский в книге Царств (2 Царств, 18,₁₉) в отличие от вождей народа Богоборца: Давида, Саула и т. д.

Дело в том, что перед этим в Вавилонии в Нагар-Пакоде образовалось самостоятельное Совещательное собрание с собственным вождем вавилонских евреев, Ананией, племянником Иошуи (Иисуса), начавшим самостоятельно определять начала новомесячий и праздничные дни, известия о которых раньше доставлялись во все стороны гонцами из Палестины от Совещательная собрания.

Но едва лишь удалось Симону добиться привилегии определять первое появление на западе серпа луны, как он стал требовать, чтобы при входе его в Совещательное собрате, или в Молитвенный дом, или куда угодно, все сидящие его единоверцы немедленно вставали. Этим обиделись наиболее видные его товарищи и стали над ним тонко насмехаться. Моисей Находчивый и Натан Мудрый начали ему, отличавшемуся лишь знатностью, но никак не умом и ученостью, предлагать на решение всевозможные запутанные научные вопросы, в которых он, на торжественных ученых и законодательных собраниях, никак не мог разобраться. За такое дурное поведете они оба вскоре были исключены им. Однако отсутствие этих интеллигентных людей так сильно стало подрывать престиж как самого собрания, так и его самодовольного и ограниченного главы, что Симону вновь пришлось возвратить и Натана и Моисея, с тем условием, что их юридические и другие мнения и решения будут преподаваться в мессианских школах не от их собственного имени, а от имени всего Совещательного собрания и его «Верховного вождя».

Но это не поправило дела, и Моисей, остававшийся в оппозиции, был, наконец, окончательно отлучен Симоном III и основал самостоятельную школу.

После смерти Симона около 164 г. единовластным вождем всех своих единоверцев сделался по наследству его сын Иуда (170—200), известный под характерным эпитетом Равви, или Учителя¹⁰ Этот седьмой вождь из рода Гилеля в противоположность своему отцу обладал обширной по своему времени ученостью.

Употребляя свои большие доходы, главным образом, на поддержку ученых и бедных, новый властелин, однако, не забывал и себя самого: он вел, как говорит предание, «княжеский образ жизни».¹¹

Он тоже был деспотичен. Хотя Совещательное собрание и достигло при нем огромной популярности и числа членов его дошло до 70 человек, но он единолично назначал и судей, и учителей, для всех своих единоверцев и без его утверждения никто не мог преподавать никаких оригинальных мыслей. Он постепенно перевел свою резиденцию, а с собой и Совещательное собрате из Уши в Тивериаду, а потом в Ципор,¹² где и установил окончательно свою резиденцию.

Средневековые еврейские историки утверждают, что это он, при помощи окружавших его ученых, привел в порядок весь «побиблейский» законодательный материал, накопившиеся в предыдущей период как устное предание. В результате появилась так называемая Мишна Иуды, другими словами Иудейское Второзаконие,¹³ сделавшееся вскоре религиозным кодексом всех его единоверцев, «как непосредственное продолжение первоначального закона Избавителя».¹⁴

¹⁰ Иуда Начальник (גנשיא). По-еврейски Иехуда Ханасси.

¹³ משנה (мшнэ) — второзаконие, „вторичное“.

¹⁴ Моисей в переводе с еврейского значить: избавитель, спаситель, от משה (мшэ) — спасать, избавлять.

Образчик изложения этого нового «Второзакония», если оно дошло до нас правильно через средние века, мы можем видеть хотя бы из следующей его статьи, которая достаточно показывает нам казуистический характер юриспруденции того времени.

«Если кто-нибудь послал своей жене разводный лист, а затем догнал посла, или отправил вслед за ним другого и сказал: «этот лист, что я тебе дал, не имеет силы», то развод теряет силу. Если он перегнал посла, пришел к жене, или послал другого и сказал ей: «разводный лист, что я послал тебе, недействителен», то развод не действителен. Но если лист вручен жене, то муж не может уже объявить его недействительным (гитин IV, 1).

Так же казуистически деталируется и каждый другой законодательный случай, стремящийся все предусмотреть и ничего не оставить судье на собственное разумение.

В том виде, в каком мы имеем это произведение в рукописных сборниках и печатных книгах нового времени, оно состоит из шести отделов. В них вошли все законы земледельческие, благотворительные, молитвенные, очистительные, праздничные, семейные, гражданские, уголовные, о жертвоприношениях и о пище.

При лингвистическом исследовании второзаконие Иуды-Учителя (с которого, собственно, и началось средневековое иудейство, в отличие от законодательства Спасителя, т. е. по-еврейски «Моисея») оказывается написанным «древнееврейским» языком, каким ученые писали и в средние века, с арабскими оборотами речи и с примесью не только греческих, но даже и латинских слов. Первоисточники его сделались предметом дальнейшей разработки (уже в Вавилонии, когда появились собиратели и толкователи, приведшие к созданию «Вавилонских Дополнений» (так называемой Гемары). Эти дополнения вместе с Второзаконием Иуды и составляют современный Талмуд.

Таким образом, совершенно ясно, что великий вождь Иуда, скончавшийся, как думают, в Ципоре, в 200 г. нашей эры, и является истинным основателем талмудического иудейства, и недаром современные мессианцы называют его просто «Учитель».

По этому же самому (а не по одному только созвучию имен) невольно возникает вопрос, не произошло ли и самое название «иудейское вероисповедание» от имени этого же Иуды, а вовсе не от имени древней легендарной Иудеи, в которой даже и по самым относящимся к ней легендам поклонялись всем языческих богам?

За справедливость положительного ответа на такой вопрос есть много шансов, так как все названия древних религий происходят не от наций, в которых они первоначально возникали, а от своих основателей. Мы не говорим: «турецкое и китайское вероисповедание», а просто: «магометанское и конфуцианское». Христианство производится нами от имени Христа, иоанниты в древности назывались по имени своего вождя Иоанна, одним словом, всякая религия получала имя ее основателя.

Отсюда естественно вывести, что и иудейское вероисповедание получило свое название от только что обрисованного нами основателя мессианского второзакония Иуды-Начальника, или «Иуды Святого», как его тоже называют талмудисты. В таком случай иудейство, как религия, возникло лишь в самом конце второго века нашей эры, а потому и всякий документ, где говорится о такой религии, не может быть написан ранее расцвета законодательной деятельности Иуды-Учителя, т. е. конца II века.

В полном согласии с нашим выводом о первостепенной роли «Иуды Святого» в установлении иудейского вероучения находятся и легенды о необыкновенной популярности этого знаменитого «вождя», занимавшего свой пост около 36 лет.

После многолетней тяжкой болезни, говорит предание, в которой постоянно развлекал его своими стихами один из его любимых учеников, Иуда-Учитель почувствовал, наконец, близость смерти. Назначив наследником своего звания старшего сына Гамлиеля, он просил похоронить себя самым скромным образом. Но огромные толпы народа, несмотря на это, наполнили всю дорогу от Ципора до Бет-Шеарима, куда отвезли его для погребения. Во всех школах произносились речи о его великих заслугах в деле увековечения прежнего устного законодательства, да и до сих пор он считается у талмудистов самым великим представителем того ряда законоучителей, которые известны под именем таннаев, или творцов иудейского вероучения. Все последующие учителя называются уже аморраями, т. е. толкователями того, что завершил Иуда, как последний и величайший из основных учителей.

В чисто умственной и даже религиозной жизни востока весь этот период характеризовался сильным развитием астрологии, т. е. гаданья по созвездиям.

Дело в том, что древние представляли себе небо не так, как мы, не бесчисленностью миров, носящихся в бесконечном пространстве вселенной, а чем то в роде той простыни, которая спустилась к апостолу Петру, наполненная всякими зверями и гадами, с предложением заколоть их и съесть.¹⁵

¹⁵ Вот ее текст: «Около шестого часа вечера взошел (Петр) на верх дола помолиться... И видит открытое (безоблачное) небо и (там) как бы большая простыня, привязанная за четыре угла и опускаемая на землю. В ней находились всякие земные четвероногие звери, пресмыкающаяся и птицы небесные. И был голос к нему (с неба): «Встань, Петр, заколи и ешь!» Но Петр сказал: «Нет, Господи, никогда я не ел ничего скверного и нечистого». Тогда снова был голос к нему: «Что Бог очистил, того ты не считай нечистым!» Это было трижды, и скатерть опять поднялась на небо (Деяния Апостолов, 10, 9—16).
Взглянув на приложенную здесь карту, изображающую небо по представлениям людей первых веков, читатель сам поймет, какая это была простыня.

Но этим дело еще не ограничилось. Зверям этим приписывали тогда огромное влиянье на все, земные события, как общественные, так и личные для каждого человека. Особенно выделялись из них двенадцать созвездий Зодиака: Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей и Рыбы (карта I). Из них Овен и Дева были благодетельные созвездия, Весы — символ справедливости, Козерог — символ греха, Скорпион — символ смерти, а Лев — гневное, пламенное созвездие. Особенно влияли они на земные события, когда достигали своей наибольшей высоты. То же самое было и с планетами, из которых Сатурн был символом смерти, Юпитер — могущества, Марс — кровопролития, Венера — красоты и любви, Меркурий — торговли и путешествий.

Приход благодетельной планеты в благодетельное созвездие сулил земле и ее детям все блага, приход зловещей планеты в зловещее созвездие предвещал гибель. Особенно же боялись схожденья всех планет в одном неблагоприятном созвездии, утверждая, например, что когда все планеты сойдутся в области Рыб, непременно произойдет всемирный потоп; когда они сойдутся во Льве — все будет истреблено огнем. Но ужаснее всего было соединение многих планет в созвездии Скорпиона с его ядовитым жалом. Все ожиданья конца мира со времени появления Апокалипсиса были связаны с вхожденьем Сатурна в «знак» Скорпиона. Не менее опасными считались с древнейших времен и кометы, в которых видели то драконов (рис. 7 и 8), то небесные розги (рис. 9), то ужасные огненные мечи, бросаемые Богом на землю в его гневе. Такова была мудрость древних...

Вслед за пышным расцветом такого рода научной деятельности в Палестине наступил после смерти Иуды-Учителя период упадка, и умственная гегемония перенеслась в Вавилонию.

Палестинские верховные вожди после Иуды перестали быть в то же время и учеными. Они вели светский образ жизни, совершали пышные приемы и дружили с римскими и византийскими властями, хотя и не доверяли им, как, например, Гамлиель II, которому приписывают изречение: «Власть имущие притворяются вашими друзьями, когда это приносит им пользу, но они не выручат человека в минуту беды». И римские власти, действительно, только содействовали упадку прежней автономии мессианцев. Весь третий век прошел безотрадно для «иудействующих».

Беспрестанные смены соперничающих друг с другом римских императоров и их войны с вавилонскими персами подтачивали экономические силы малоазиатских провинций Рима и особенно Палестины, а вместе с ними и умственную деятельность последователей Иуды-Учителя, которых правители языческой империи все еще считали одной из религиозных сект, близких к христианским, потому что как и те, так и другие, признавали одного и того же Грядущего Бога¹⁶ и праздновали одинаковые праздники. Но эта основная общность духовной жизни всех мессианских вероучений должна была скоро нарушиться. К средине четвертого столетия Константин I сделал одну из христианских фракций привилегированной церковью своей империи и созвал в 325 году в Никее, в Малой Азии, первый вселенский собор почти исключительно из ее духовенства, главным образом, чтобы судить Ария, не признававшего эту господствующую секцию. Константин, по желанию собора, постановил, чтобы христиане, в отличие от непокорных императорам и занимающихся всякими оккультными науками последователей Иуды, праздновали, вместо субботы, воскресенье, которое и было переименовано в «день господний», да и Пасху решено было справлять не одновременно с «иудеями». Для этого в вычисление ее дня было введено особое дополнение.

¹⁶ Слово Иегова значить: грядущий יהוה (иэуэ). Это будущее время от глагола הוה — быть. Буквально: кто будет, кто придет.

Начавшаяся рознь между христианством и оформившимся, как мы видели, еще в конце II и начале III века Иудаизмом стала, как и всегда бывает, делаться все более и более резкой. В период 337—361 гг., при императоре Константине, браки между последователями палестинского второзакония и христианами были запрещены под страхом смертной казни. И многим «второзаконникам» пришлось в это время выселиться из Палестины в языческую Вавилонию, под власть к персидским властелинам, которые и стали пользоваться у них несравненно большей симпатией, чем римские христианские императоры, их гонители.

В результате, когда Галл, соправитель Констанция, отправился в 351 году на войну против вавилонского царя Шабура II и расположился с войсками в Палестине, второзаконники ее города Ципора¹⁷ напали ночью на римские отряды и уничтожили их. Такие же второзаконнические восстания вспыхнули в Тивериаде, Лидд и других мессианских центрах Палестины.

Римляне, как более сильные, быстро оправились и жестоко отомстили им. Тысячи приверженцев Иуды-Учителя были убиты. Ципор (называвшийся римлянами Диоцезарией), был в 352 г. сравнен с землей; Тивериада и Лидд были разрушены, и для палестинских второзаконников наступили времена неслыханных гонений.

В этом отчаянном положении и, вероятно, исключительно, чтоб спасти новую религию от окончательной гибели, вождь Гилель II (320—365 гг.) решил отказаться от самой важной своей прерогативы — определения новолуний и связанных с ними праздников. Он обнародовал в 359 году лунный календарь, сохранявшиеся до него мессианскими верховными вождями, как великая тайна.

Для согласования лунного года с юлианским, в прежнем, тайном календаре было установлено, чтобы в течение каждых 19 юлианских лет семь состояли не из 12, а из 13 лунных месяцев, т. е. чтобы за каждыми двумя двенадцатимесячными годами, содержащими по очереди 29 и 30 дней, следовал один «большой» тринадцатимесячный. Добавочный месяц, в 30 дней, вставлялся в нем вслед, за «адаром» и назывался «адаром вторым». При такой системе было обеспечено правильное вычисление новолуний на значительное число лет вперед, и задача казалась, при недостаточной точности тогдашних астрономических определений, решенной навсегда.¹⁸

¹⁸ Этот календарь сохранился и у современных нам евреев.

Рис. 10. Изображение созвездий, окружающих Ориона.

Верхний ряд справа налево: Рыбы, Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, голова Девы.

Второй ряд: Кит (с Кометой в пасти), река Эридан, Орион (на Зайце), Единорог (под Малым Псом и над Большим Псом, Гидра с Чашей над Кораблем, Млечный путь, идет сверху вниз косой полосой. По Любенецкому, (1681 г.) Пулковская обсерватория.

Таким образом, мессианским общинам уже не нужно было ждать особых гонцов из Палестины с сообщениями о днях новолуний и праздников. Каждая община получила возможность сама вычислять их для себя.

Это было тяжелым ударом для авторитета Совещательного собрания. «Секрет палестинских верховных вождей был выдан», и влиянье их тотчас же пало, хотя в бедственном положении их и наступил скоро довольно продолжительный просвет.

Император Юлиан, возвратившейся к язычеству, выразил сразу большую симпатии последователям Иуды-Учителя. В специальном письме к ним, он называл их верховного вождя Гилеля II своим братом и велел на государственный счет возобновить «разрушенный Иерусалим». С этой целью он отправил туда своего друга Алиния вместе с огромным числом рабочих, которые и начали приводить в порядок какие-то древние развалины, где, по преданию, стоял Иерусалимский храм. Но Юлиан погиб во время своего похода против вавилонского царя Шабура II и потому «возобновление Иерусалима» и его храма так и осталось при нем неосуществленным. Преемник Юлиана николаит Валентиниан в Риме и арианин¹⁹ Валент в Византии, хотя и не так сочувственно, но все же терпимо относились к второзаконникам²⁰ точно так же, как и император Феодосий (379—395 гг.), «подтвердивший» самодержавие их верховного вождя (Гамлиеля V) в делах внутреннего управления его единоверцами, хотя николаитское духовенство, господствовавшее в это время в Византии, часто подстрекало своих единоверцев нападать на места второзаконнических собраний, а иногда, здесь и там, даже разрушало их.²¹

Однако второзаконники и тогда еще не вполне обособились от христиан. «Многие христиане в Антиохии, — говорит Дубнов,²² — мужчины и особенно женщины посещали синагоги в дни суббот и еврейских праздников; присутствовали при торжественном богослужении йом-кипура, слушали трубные звуки в рош-гашану и веселились с прихожанами (т. е. последователями Иуды-Учителя) в праздник сукот.

¹⁹ Я называю обе тогдашние христианские секции по имени их наиболее ярких представителей: Николая Чудотворца и Ария, хотя николаиты и получили потом название католиков. См. „Откровение в Грозе и Буре“, ч. III, гл. I.

²⁰ „Judaeorum sectam nulle lege prohibitam satis constant“, писал последний.

²¹ В справедливости сообщаемого средневековыми историками враждебного отношения Иоанна Златоуста к иудействующим приходится очень сомневаться, так как до конца IV века, во все царствование Феодосия, Иоанн сам был гоним, а все проповеди его, дошедшие до нас, по-видимому, подложны. См. мое „Откровеше в Гроз* и Буре“.

Кроме того, христиане часто обращались со своими тяжбами к второзаконническим судьям, а для лечения болезней ходили к их врачам.

Однако и эта эпоха относительного покоя должна была скоро кончиться. В 395—396 году, как удар неожиданного грома, всколыхнувший всю религиозную жизнь прибрежий Средиземного моря, прогремел Апокалипсис Иоанна с возвещеньем скорого пришествия Мессии Избавителя, который поразить своим огненным мечом всех деспотов земли и установить царство равенства и братства. Всякий, кто читал это произведете с его величественными астрономическими и бронтологическими картинами, сам поймет, какое поражающее впечатление оно должно было произвести на своих современников. И впечатление это было, действительно, громадно. Оно бросило сначала Иоанна из глубины его изгнания на престол константинопольского патриарха, а затем, когда пророчество не сбылось в обещанном им конце 400 года, оно же повергнуло его опять в глубину изгнания.

Не мало, без сомнения, было действие Апокалипсиса и на второзаконников, еще живших полной умственной жизнью и восприимчивых ко всему происходящему кругом их. И мы, действительно, видим, как стали появляться и в их среде мессианские пророчества. Пять из них: «Осилит Бог», «Помнит Грядущий», «Стрела Грядущего», «Всесильный разум» и «Грядущее освобождение», вошли даже в нашу современную Библию под своими еврейскими названиями: Иезекиил, Захария, Иеремия, Даниил и Исайя. Мы разберем их далее подробно, а теперь заметим только, что по астрономическому вычислению указанных в них положении планет и по всем остальным деталям своего содержания они относятся, несомненно, к этой самой эпохе.

Но они были только отдельные образчики возникшей тогда среди второзаконников²³ богатой мессианской литературы. Неисполнение пророчества Иоанна в 400 году нисколько, повидимому, не обескуражило его второзаконнических почитателей, так как неудача была объяснена самим Иоанном тем, что Бог смилостивился над раскаявшейся к этому времени Великой Самопродажницей — Византииско-римской церковью начала V века. — и дал ей время покаяться, отложив свой приход до следующего рокового соединения планет в зловещем созвездии Скорпиона.

²³ Читатель видит, что я везде заменяю слово еврей словом „второзаконник“, чтоб подчеркнуть, что „евреи“ того времени были не нация, а одна из мессианских секций, в которую постоянно, как мы уже видели выше, переходили и христиане, и язычники, и из которой по временам обратно уходили и в те, и в другие.

Однако упорство второзаконников в ожидании близкого прихода Мессии в то время, когда «Разбойническому Собору», осудившему Иоанна Златоуста, удалось и самый Апокалипсис приписать другой эпохе, не могло не сделаться чрезвычайно неприятным недавним победителям великого пророка. Действительно, мы и видим, как тотчас же после смерти Иоанна, в сентябре 407 года, наследник Аркадия, Феодосий II (408—450), начал запрещать строить какие бы то ни было новые места собраний²⁴ главным астрологическим последователям пророка, второзаконникам,²⁵ или приверженцам «иудейской ереси», как их тогда называли.²⁶. Он запретил им также занимать какие бы то ни было государственные должности, стремясь превратить их в низшую общественную касту, едва терпимую в государстве.²⁶ В средине же своего царствования, около 425 года нашей эры, Феодосий II пошел еще далее в своих гонениях и уничтожил даже звание верховного вождя у сторонников Иуды-Учителя.

²⁵ Интересно, что как синедрион (совещательное собрание), так и синагога (дом собраний) совсем не еврейское, а греческое слово (συνέδριον, συναγωγή). Ни то ни другое слово не могло употребляться древними евреями.

Так пало «иудейское царство» христианского периода нашей истории. Последним его верховным вождем был Гамлиель VI, прозванный Последним.

Налог, собиравшийся с его единоверцев для поддержания их самостоятельного управления в Палестине, не был отменен императорским декретом, но его приказано было отныне взимать... в византийское казначейство!

³ Именно:	י	(i)	=	10
	ה	(э)	=	5
	ו	(у)	=	6
	ה	(э)	=	5
	Сумма 26.

ОТДЕЛ I
МЕССИАНЦЫ-ВТОРОЗАКОННИКИ.
накануне средних веков

ГЛАВА I
Иуда-Учитель, как главный оформитель и установитель иудейского закона в конце второго века нашей эры.

ОТДЕЛ I МЕССИАНЦЫ-ВТОРОЗАКОННИКИ. накануне средних веков

ГЛАВА I Иуда-Учитель, как главный оформитель и установитель иудейского закона в конце второго века нашей эры.

ОТДЕЛ I
МЕССИАНЦЫ-ВТОРОЗАКОННИКИ.
накануне средних веков

ГЛАВА I
Иуда-Учитель, как главный оформитель и установитель иудейского закона в конце второго века нашей эры.