Для того чтобы решить, сколько различных перестановок можно сделать из различных звуков человеческого голоса, нам нет нужды, да и практически невозможно прибегать к алгебраической теории соединений, дающей абсолютно точные результаты. Практически здесь это невозможно потому, что некоторые из сочетаний оказываются неупотребительными в том или другом данном языке (например: ЖЯ по-русски). А нужды нам нет, потому что в данном случае нам нужен лишь средний приближенный результат, и его мы добудем путем простой таблицы умножения.
Как в нашей десятичной системе, девять простых чисел дают для всех своих перемножений 92 = 81 размещений по два, так и звуки человеческой речи, если бы все слова ее состояли в среднем только из двух согласных звуков (не считая прибавки какой-нибудь гласной при наличности двух согласных), дали бы нам, считая даже за единое гулкую и шепотную вариации1 или твердое и мягкое произношение,2 целых 14 совершенно различных звуков.3 Давая им различные размещения, получаем 142 = 196 различных согласных комбинаций, даже и не считая места и произношения, соединяющего их гласного звука. Но, даже считая односложные говоры, вроде китайского, нет такого языка, в значащих словах которого в среднем было бы только два согласных звука. В еврейских и арабских словах считается в среднем три согласных звука, да и в других литературных языках не меньше, даже больше.
1 то есть б=п, в=ф, ж=ш и т.д.
2 то есть б=бь, п=пь, и т.д.
3 то есть б=п, в=ф, г=к,<...>=х, чж=ч, ж=ш, цз=ц, з=с, <...>=й, <...>т=д, <.>т=т, п, р, <...>л
Значит, минимальное среднее число их размещения, даже не считая разно соединяющих их гласных звуков (и добавочных комбинаций в словах с одним, двумя, четырьмя или даже пятью согласными), мы получаем 2744 комбинаций, а с прибавочными много более 3000.
Что же это выходит? Очень важный для нас результат. Вот, например, два слова одинаковые по смыслу санскритское чатур и славянское четыре, в то время как в промежуточных языках для слова четыре совсем другие звуки, например, по-еврейски.
За случайное совпадение всех согласных звуков речи в двух отдаленных языках для одного смыслового понятия здесь, по предшествовавшим выводам, менее одного шанса удачи из трех тысяч шансов для неудач, а потому практически совершенно невероятно. Такое совпадение могло бы быть принято за остаток от доисторического первочеловеческого языка, вроде того, как русское нос, английское — <…>, немецкое — <…>, французское — <…>, но все такие первочеловеческие остатки, во-первых, принадлежат целой группе разнородных языков, а во-вторых – касаются немногих самых обычных предметов, всегда находящихся при человеке, вроде этого носа. Кроме того, все их корни обыкновенно односложны, как и следует быть для первочеловеческого языка. Слово четыре, как мы видим, не первичное, хотя ему и соответствует итальянское <…>, если звук <…> первоначально читался как русское ч, но и тогда это был не остаток доисторического первоязыка, а того же самого славянского происхождения из средневековой Балканской Великой Ромеи, вроде, например, имени Венеции, от славянского венец, со значением венчанная.
Отсюда мы выводим следующее правило: если в языках двух разноязычных народов мы находим одинаковые по звукам, но разные по смыслу слова, вроде, например, французского <…> и русского <мерзи>, то этим доказывается лишь независимость друг от друга обоих языков. А если мы находим какое-нибудь хоть одно созвучное и сосмысленное слово, то по теории вероятностей за случайное совпадение тут менее одного шанса из трех тысяч таких созвучно-сосмысленных отождествлений, мы не рискуем ошибиться более чем в одном случае.
Все это выведено мною для случая нахождения в двух отдаленных и по внешности независимых языков только одного созвучного сосмысленного слова. Если это слово не может быть прослежено путем сравнительной лингвистики, вплоть до первочеловеческого доисторического элементарного звукоподражательного языка, вроде только что указанного мною носа, первоисточником имени которого есть носовой звук н-н-н, который вы произносите, закрыв рот, то созвучность и сосмысленность являются достаточным доказательством его переноса из одной отдаленной страны в другую уже в такое время, когда установились между ними прочные сношения.
При этом если сношения были только торговые, мы имеем вероятность отыскать такие слова в области торговли в мерах, весах, и средствах обмена. Таковы, например, созвучно-сосмысленные слова в ромейско-византийском монета рупия и славянское рупь, ассимилировавшееся лишь в народном произношении с привычным словом рубль, что вызвало у недавних русских филологов неправильное представление, что у московских великих князей были какие-то рубленые куски серебра, служившие монетами. С только-что выясненной мною точкой зрения о созвучии и сосмысленности, тут менее одного шанса из трех тысяч за возможность ошибки в моем толковании, и, пожалуй, более трех тысяч шансов против одного за ошибку обычных толкований, так как никому и в голову не пришло бы называть деньги обрубками неизвестно чего, а не серебром, как, например, во французском языке <…>. Таким же образом слово мера произошло от греческого мерос <…> — часть или доля и т. д.
Если же сношения были и административные, то мы неизбежно найдем ряд административных названий. Так, после появления у нас голштейн-готторнской династии, принесшей в прежнюю Русь западноевропейскую культуру, появились у нас <вместо губернатора, генералы, адмиралы и т.д.> А при завоевании обязательно приходят в приобретенную страну и названия предметов культа.
Так, наше слово церковь созвучно сосмысленно с латинским цирк, <кирха - нем.> и потому мы смело можем сказать, что она есть трансформация древнего цирка, и пришла на Балканский полуостров исключительно через греков, а также и через Рим. На это же указывает и название религии верой от латинского <…>, то есть истинная, и даже слово крест, первично крыж, более похоже на итальянское <…> и латинское <…>, чем на греческое евангелическое <ставрос> — кол, или столп, как называется в Евангелиях орудие казни Христа.
У меня не было времени проследить подробно филологически это латинское влияние в деле христианизации Балканского полуострова, а через него и России. Но уже наличность католической Польши и униатских славян достаточно показывает на влияние Рима в этом деле. И можно быть уверенным, что филологическая обработка этого предмета вполне установит тот путь, которым христианство шло через Балканский полуостров в восточную Европу.
И эта же филологическая обработка показывает, что через Балканский же полуостров и в качестве средневекового христианства возникли и во многом сохранили первоначальный характер (а в других частях под местными влияниями отклонились от него), и великие азиатские религии. Каста браминов, с этой точки зрения, только правнуки первоначальных ромейско-византийских миссионеров и, сохранившие его первоначальную форму, много лучше, чем сильно усложнившие и изменившие этот культ европейские ученые теологи, начиная от папы Григория Гильденбранта и константинопольских теологов после иконоборческого периода.
Еще в III томе «Христа» я показал, что санскритский язык индусского богослужения и индусской классической литературы так же чужд местным языкам Индостана, как и латинский был чужд германским народам, когда они на нем писали и богослужили, и как так называемый арабский язык, — это простое наречие еврейского, — чужд Западно-азиатским и Североафриканским народам, пользующимся этим языком в литературе и богослужении исключительно как в Западной Европе, когда-то пользовались латинским.
И я уже показал в III томе, что коренной состав множества слов санскрита показывает, что его родина средневековый Балканский полуостров и не в древности, а уже в развитую христианскую эпоху средневековья.
Вот я уже говорил, что бог Вишну браманской троицы созвучен и сосмыслен со славянским Вышний бог. И мы здесь видели, что тут не менее трех тысяч шансов за то, что я прав, и менее одного шанса, что я ошибся.
Вот я уже говорил, что браманская троица Три-Мурти созвучна и сосмыслена со славянским три-морды, и как это не смешно для нашего уха, но и здесь по только что разработанным мною выводам из теории вероятностей более трех тысяч шансов за то, что этот перевод правилен, и менее одного шанса из трех тысяч, что я ошибся.
Но таких же лингвистических сопоставлений мы находим без конца в великих религиях Азии и этнографические, и географические и сами исторические условия земной жизни показывают нам единогласно, что все эти религии только ответвления первичного христианства, зародившегося в Великой Ромее в IV веке нашей эры и более чем они отклонившегося от первоначального состояния у нас, чем у них.