Н.А.Морозов / «Христос». 6 книга / ЧАСТЬ VII /

ГЛАВА IV.
ЦАРИ-МЕССИАНЦЫ (РЭ-МЕССИДЫ).
ПСЕВДО-ДВАДЦАТАЯ ДИНАСТИЯ ИЕРОГЛИФИЧЕСКИХ ЦАРЕЙ.

Не раз приходилось мне слышать, что мои взгляды на основателя христианской церкви, т. е. ее богослужения, радикально отличаются от взглядов Артура-Древса. Древе, говорят, признает этого основателя чисто мифическим, а я, как видите вы сами, реальным человеком, и даже отыскал его мумию в Каирском музее в Египте...

Но я не думаю, чтобы сам Древе согласился с мнением о полной мифичности, т. е. о небытии основателя христианского богослужения, потому что оно нелепо. Как может мифическая, т. е. никогда не существовавшая, выдуманная личность написать совсем не мифическую, а реально существующую до сих пор православную литургию?.. Ведь не сошла же она прямо с неба «от духа святого»?

А раз мы признаем, что ее сочинил, хотя бы и не в настоящей, а в первичной форме не сам бог-отец, а человек, то для дальнейших споров не остается места. Приходится только решить, в скольких вариантах дошли до нас по длинной дороге веков сказания о той личности, насколько эти сказания трансформировались на пути и не расчленились ли они у разных народов на такие вариации, что реальный выдумщик христианского богослужения стал в них неузнаваем?

Это я и делаю здесь не только для него, но и для его первых последователей.

Вся разница моих выводов с выводами Древса заключается лишь в том, что он признает глубокую древность Библии и с нею египетской и латано-эллинской культуры, а я, наоборот, доказываю, что эта древность есть миф.

Вот, например, перед нами династия (табл. LXXVIII), самое имя которой — цари-мессианцы — показывает, что она принадлежит уже к христианскому периоду ромейско-египетской истории.

Я привожу ее здесь по Бругшу, но мы не должны забывать, что его соединительные линии от одного лица к другому не первичный документ, добросовестно составленный древним Карамзиным по родословным книгам какой-то давно исчезнувшей египетской аристократии. Никаких документальных родословных книг для доказательства древности своей фамилии и ее родства с императорским домом тогда еще не велось. Все, что здесь мы видим, — простые догадки самого Бругша или его предшественников, сделанные для восстановления (или, вернее, для создания) древнеегипетской государственной истории. И если его предшественники и писали свои фантазии в самом Египте; и много ранее его, то это еще не доказательство того, что они лучше знали дело.

Нереальность Бругшевой родословной видна уже из нее самой;

Вот,- например, у третьего царя-мессианца (Рэ-Мессу III Хак-Она, т. е. князя области Она) показаны сыновья: Рэ-Мессу III, Рэ-Мессу IV и т. д. вплоть до Рэ-Мессу XIII... Но какому же отцу пришло бы в голову называть своих детей, по мере их рождения, Иван третий, Иван четвертый, Иван, пятый и так далее до Ивана тринадцатого и притом пропустив почему-то трех первых Иванов?

А если это были только их титулы, вроде прозвища Великий, то почему же авторы присоединили нумерацию не к их собственным именам, а к их общему титулу, как будто тут какие-то градации в их «величине», вроде Иван третье-великий, Иван-четверто-великий, и т. д.?.

Вся эта «династическая» запись Бругша наивна до смешного.

Можно быть уверенным, что нумерации его царей-мессианцев, насколько она имеется в первоначальных документах» указывает не на степень величия нескольких братьев, а на последовательность царствования нескольких властелинов, имевших одинаковое прозвище — царей-мессианцев. Переведение их на положение братьев легко объясняется здесь неопределенностью двух старинных слов: слова—«отец», которое обозначало одновременно и всякого предка, и слова—«сын», которое постоянно употреблялось и в смысле потомка. Вот, например, начало родословия Христа в третьей главе Евангелия Луки:

«Иисус был сын Иосифа, Илии, Маттафия, Левия» и так далее... Лука насчитывает у него «отцов» до семидесяти семи человек, приводя в том числе и самого бога, поставленного последним отцом Иисуса... Но можно ли из этого заключить, что у девы Марии во время его зачатия было семьдесят семь мужей, в том числе и сам бог-Громовержец?

А вот начало и другой родословной в книге «Слова Дневные» (Паралипоменон I, гл. I, 24 — 27):

«Сыновья Сима: Арфаксад, Каинан, Сала, Евер, Фалек, Рагав,. Серух, Нахор, Фара, Аб-Рам, он же Авраам...»

Следует ли из того, что все они, в том числе и праотец Аб-Рам, были непосредственными сыновьями Сима, Ноева сына? Сами теологи утверждают, что это были последовательные потомки, а не одновременные сыновья.

Так мы должны смотреть и на родословие, составленное Бругшем и приведенное на нашей таблице LXXVIII. Весь десяток Рамэ-Месс (начиная от третьего и до тринадцатого) надо вытянуть в одну линию, как вытянуты хронологистами и десять потомков Сима до Аб-Рама.

ТАБЛИЦА LXXVIII.
Примерное отожествление царей-мессианцев с преемниками Великого
царя и со следующими византииско-египетскими императорами от
Феодосия Великго до Гераклия (псевдо.XX династия)

Здесь мы уже выходим из заколдованного круга семи древних каббалистических царей, чередовавшихся у нас так долго под разными прозвищами, как семь дней недели в году. Основой хронологии тут служат у меня два выдающиеся момента. Первый из них — отожествление Великого царя-Мессии с Василием Великим, основателем христианско-мессианской церкви Средних веков, а второй момент — это великолепное описание великого переселения народов при третьем царе-Мессии, князе Она (Рэ-Мессу-Хан-Он). Таким образом Рэ-Мессу III или у греков Рампсинит, налегает на Феодосия Великого, при котором произошло такое событие. Но Феодосии Великий воцарился в год смерти Василия Великого, и потому промежуточные три деятеля должны быть сочтены не иначе как за братьев этого великого деятеля или за его выдающихся учеников — Андрея Первозванного, Симона Петра и Иоанна Златоуста, с которыми я гадательно их и сопоставил. А остальные 9 царей-мессианцев — от IV до XIII — должны быть отожествлены с византийскими царями от Аркадия до Гераклия, при котором Египет с 622 года перешел к агарянству. И они, действительно, вполне совпадают (табл. LXXVIII).

ТАБЛИЦА LXXIX.
Цари-мессианцы (псевдо-ХХ династия).

Посмотрим на их историческую обстановку.

Великому Рэ-Мессии наследовал — по словам некоторых перво-источников сомнительной древности — будто-бы его сын Мине-Пта, т. е. друг бога Пта, хронологически налегающий тогда на время Феодосия III (378—395). Но очень возможно, что тут начинается опять новый период, и мы должны отнести этого Мине-Пту не в потомки, а в предки Рэ-Мессии, как мы уже два раза видели при сравнении Абидосского списка с Саккарским, где целые две династии оказались перечисленными сзади наперед. Тогда он наляжет на Диоклетиана.

О нем в иероглифах мало сведений, за исключением чрезвычайно важной надписи на внутренней стене одного из южных дворов великого храма Амона в Апе,¹ где говорится об отражении им нападения ливийцев и перечисляются в числе их союзников следующие «обрезанные» (т. е. арианские) и уважаемые за это народы «из приморских стран»: кайкаша (кавказцы) акай-уанса (ахейцы), шардана (сардинцы), турша (турки-таврцы или туриша (тулиша), легу (лигийцы), вашаш или васы (византийцы), шакалша (сикелийцы-сицилийцы).

¹ У Бругша на стр. 569 оригинала.

А сами ливу (ливийцы) названы не обрезанным народом. Но ни о каких «обрезанных» при предшественнике Рэ-Мессу II, насколько мне известно, еще не говорится. Там в доказательство убитого врага представлялась еще его правая рука, а теперь вместо руки представляется его детородный орган.

Ко времени Мине-Пты Бругш относит и так называемый «исход евреев из Миц-Рима под предводительством Моисея», хотя и отвергает, что встречающееся на памятниках того времени имя народа апер есть испорченное ебер — еврей, т. е. переселенец.

Однако, несмотря на все мое признание огромных фактических познаний Бругша в египтологии сравнительно с моими сведениями, я позволяю себе не согласиться с его утверждением, что слово апер не то же самое, что и слово ебер, т. е. переселенец, беглец.

Народ апер² в надписях того времени был несомненно библейский «евер», т. е. еврей. Все недоразумение Бругша и других исследователей этого вопроса коренится в их неправильных представлениях о евреях, как о расе, между тем как в действительности еврейство была религия и притом возникшая как параллель к христианству лишь в IV веке нашей эры. Все это мы вычислили уже астрономически ранее по времени появления библейских пророков, изгнанников из Византии.

По египетским сведениям «евреи» жили в то время у «Красной горы» в «Красной земле», и специальностью их было разведение лошадей и обучение их верховой езде. За Красную же гору я более склонен считать огнедышащий Везувий, чем совсем не красный Синай.

Иероглифический Моисей встречается сначала, как Массуй с титулом сына Куш,³ сапожника Рэ-Мессы II. Считая Ария, духовного соправителя Диоклетиана и Константина, умершего в 336 году„ Ароном, мы должны отнести к тому же. времени и Моисея, но он мог быть сановником Рэ-Мессы II, если мы отожествим последнего с Василием Великим, только в раннем его детстве. Скорее тут вышла путаница в нумерации Рэ-Мессий.

«Рэмессу II — утверждает Бругш⁴— был отец (скорее: сын) той неизвестной нам по имени царской дочери, которая нашла в камышах на берегу реки дитя Моше или Моисея». А по нашей хронологии, это могло быть только при Рэ-Мессе I: разница всего в одном поколении. Еще далее⁵ Бругш говорит, что в царствование Рэ-Меесы III (Хан-Она), памятники египетской древности начинают упоминать и о местности Иен-Моше, т. е. берег Моисея, невдалеке от города царя-нововерца Хун-Атена, тоже напоминающего Василия Великого в «Житиях святых» или его брата Григория Богослова.

Этот же сановник Масуй (Моисей) упоминается, как живой и при преемнике Рэ-Мессы II (Мине-Пта-Хотефиме), а первосвященника Арона — родоначальника левитов—мы находим при том же самом императоре в лице Ариуса (или Аризу), одноименного с Арием данной эпохи (по нашей хронологии) в виде влиятельного первосвященника Луи (иначе Рои), одноименного с Левием, от которого производятся левиты. Он начальствовал при Мине-Пте над легионом Амона, заведывал сокровищами его храма и, по обычаю того времени, был Великим Зодчим императора. Тут-же в Сильсилисских каменоломнях упоминается и имя Пипехаса, в котором Бругш узнает библейского Финееса.

В одной надписи, приписываемой времени Тутмеса III, упоминаются рыцари сиенены (т. е. сионские всадники), «которые садятся на коней по повелению царя».⁶ В другой надписи времен Рэ-Мессы II говорится, что в Гелиополисе имеются «всадники или рыцари, сыновья царей и благородных господ из аперов (переселенцев), люди зависимые, в числе 2083».

² Иначе Апериу и Апура.

³ Бругш, стр. 529 ориг.

⁴ Бругш, стр. 550 ориг,

⁵ Стр. 563 ориг.

⁶ Bilbical Archeology, vol. III, p. I, стр. 372. Бругш, стр. 582 оригинал .

То же мы видим и во время Рэ-Мессу IV, вблизи Суэцского перешейка (Ани).

«Рамсесу — говорит одна надпись — объехал кругом всю эту превосходную горную страну, чтобы создать памятники из гранита своему отцу и предкам, богам и богиням, господам Хеми. Он поставил на вершине тамошнего горного хребта памятную плиту с начертанием полного титула царя Рэ-Мессу... Он дал приказ писателю священных наук искать что нужно для храма и в горах Бухан (по направлению к Красному морю, 28°—29° с. ш.). Это были великие ломки гранита для памятников».

Для организации доставки был послан Верховный Зодчий и первосвященник Амона, которого сопровождали между прочим 200 придворных начальников рыбацких цехов, 800 апейруев из земли Они и 2000 придворных слуг из дома императора.

Здесь слово апейруи Бругш переводит «румянокожие» и считает их не за евреев (т. е. переселенцев), а за эритреев, но верно ли это? Если мы будем считать Эритреей, как это делают, Сомалийский полуостров или часть Абиссинии, то где же мы найдем тут хоть одного человека не со смуглой, а с румяной кожей?

В данном документе они являются, как рыцари в свите Рэ-Мессу IV, а ранее в надписи, относимой к Рэ-Мессу II, говорится о тех-же апейруях, как еще о принудительно употребляемых на работы по перевозке камней для храмов из каменоломен Трои.

Мы видим, что их гражданское положение, если верить документам, сильно изменилось к данному времени...

После Мине-Пта вступил на престол Сети-Минепта III, бывший и раньше соправителем отца. У него был соперник Амен-Мессу, а столицей его был тот же Тапис-Цоан. Затем царствовали Сетнах-Мерер и Миамун II, у которого тоже был соперник Минепта-Сента, муж царицы Тау-Зер (или Та-Узер), популярный в пропавших потом без вести Фивах, но не победивший его.

После Сетнах-Мерера и Миамуна II начинается двадцатая династия греческих египтологов. Сначала я считал ее за новый период уже выясненной нами периодической системы эллино-египетских теократов, отнеся к нему и Миамуна II, т. е. Великого Второго, аналогом Константина Великого. А Минепту-Сети, мужа царицы Та-Узер, я считал и за Лицшшя, отнеся дело ко времени Никейского собора, где орудовал Арий (табл. LXXVIII и LXXIX).

Действительно, я уже говорил, что при этих соперничавших сутэнах возвышается некто Аризу или Ариус, который на время даже овладел престолом, но вскоре был ниспровергнут, а после него вступил на престол Рамессу III Хан-Он (князь Она). Тронное имя последнего было в Египте Усер-Ма-Рэ-Миамун, из которого греки сделали Рампсинита (от его прозвища Рэ-Мессу-Па-Нутер, т. е. Рамессу-Бог), Сам Бругш отмечает, что его деяния напоминают Рэ-Мессу Великого.⁷ При нем — говорят нам — были установлены административные звания и сословия, которые приводятся в таком виде:

1) аб-ен-пирао — советник Высокого Порога;

2) великие князья;

3) туземные воины — пешие и конные;

4) наемные воины из шардан (сардинцев) и кахаков (кахетинцев) и

5) рыбы.

Он, как и Рэ-Мессия II, обогатил храмы роскошными дарами, подарил им — говорят надписи⁸—золото в зернах.

⁷ Бругш, стр. 589 ориг.

⁸ Бругш, стр. 591 ориг.

При нем был построен флот будто бы в Красном море, послана разведочная экспедиция в горную страну Атака (Итака?), богатую медью, откуда она вывозилась уже очищенная на местных медноплавильных заводах и выгружалась на корабли в местной гавани, в виде слитков.

Очень любопытное сказание, вложенное в уста царя, повествует о насаждениях по его повелению деревьев и кустов, чтобы дать возможность жителям отдыхать в прохладной тени.

В заключение Рампсинит в очень поэтической форме будто бы сам описывает существовавшее при нем покойное и мирное состояние страны:

«Слабая женщина могла при мне безбоязненно и безопасно ходить по большой дороге. Народы Шардана и Кахак сидели спокойно в своих городах. Куш перестал надоедать Египту своими нападениями. Финикияне оставляли в покое свои луки и оружие».

В обширном хвалебном гимне автор от его имени вспоминает о его благодеяниях богам и людям, бедным и богатым и, заканчивая свое песнопение, относящееся к 32-му году царствования, предлагает осчастливленным подданным признавать также царем и повиноваться, как царю, и сыну его, Рэ-Мессе, которого он назначает вместе с тем своим царем-соправителем.

Понятно, что вся эта поэма была написана от его имени более поздним автором, точно так же, как и повесть о нападении «ливийцев», составленная по тому же образцу, как и нападение при Мине-Пте II.

Она казалась мне очень подходящей для времени Константина I, но следующее сообщение о переселении народов заставило меня потом сопоставлять Рампсинита с Феодосием I.

«Народы — говорит одна надпись, найденная в Рэмессеуме близ Мединет-Абу,⁹— пришли, прыгая, со своих берегов и островов, и вдруг распространились по землям. Ни один народ не мог устоять против их рук, начиная с народов Хита, Кади, Кархемиша, Аратуса и Алуса. Они опустошили все местности, разбили стан в одном месте в земле Эм-Рэ (народа-царя). Они ограбили жителей и всю страну, как будто те были ничто. Они выступили против Хеми, но здесь был приготовлен огонь поедающий перед их лицом. Отчизна их была в землях Пу-Росата, Сакар (пустыня), Шакалша, Данау и Вашуаш. Эти народы составили союз, они простерли свои длани на двойную «египетскую» землю, чтобы окружить ее. Сердце их было полно самонадеянности, они составляли многие планы, и все случилось потому, что такова была воля господа богов. Но это была засада, чтобы заманить их в западню, как птиц».

А далее автор продолжает свое повествование от имени самого Рампсинита.

«Он (Амон) подарил мне (Рэ-Мессе князю Она) силу и даровал успех моим предначертаниям. При моем выступлении рука моя была сильна, как железо.

«Хорошо охранена была моя граница к Ца. Против них стояли в засаде главные мои вожди, наместники, благородные витязи и военачальники с воинами. На воде поставлена была оборона, как крепкая стена, из военных кораблей, торговых судов, лодок и челноков. Они были наполнены от передней части до задней храбрейшими вооруженными воинами и лучшими из охранной стражи. Они были подобны рыкающим львам на горах, а витязи принадлежали к быстрейшим на состязаниях и к превосходнейшим наездникам. Кони их дрожали всеми членами, готовые растоптать народы под своими копытами. Я был как бог войны, сильный Марс. Я стоял перед ними. Они видели битву моих рук. Я, царь Рэ-Мессу III, выступил с сознанием своей силы с крепкою рукою, защищая мое войско в день битвы. Те, которые дошли до границы моей земли, никогда уже более не собирали жатвы. Душа и дух их улетели на вечные времена. Для тех же, которые собирались па Большом Море, загорелся огонь поедающий перед лицом реки. Сомкнулась около них железная стена на море. Их увлекли, повергли на землю и изрубили на берегу вод. Были сотни курганов из их трупов. Конец их был началом (нового дела). Корабли их и все их имущество плавали рассеянными по зеркалу вод. Так отнял я у народов охоту обращать мысли их на Хеми. Они славят мое имя в своей земле, сердце их пламенеет обо мне, пока я буду сидеть на престоле гора-Маху».¹⁰

⁹ Бругш, стр. 596 ориг.

¹⁰ Бругш, стр. 598 ориг.

Это была та великая битва на воде против нападавших народов, в которых многочисленные надписи повествуют так много в сказаниях более или менее подробных. Вот еще образец таких рассказов:

«Случилось, что жители северных стран, сидящие на своих островах и на своих прибережьях, задрожали своим телом. Они вошли в озера устьев Нила. Ноздри их расширились, они жаждали вдыхать мягкий воздух. Царь (т. е. Рэ-Мсссу III) бросился против них, как вихрь, чтобы биться на месте сражения, и так же (сделали) все его витязи. Уничтожен был дух пришельцев на том месте, где они стояли, отнята была их душа. Сильнейший, чем они, подошел к ним (слабейшим)».

Есть указание во многих надписях и в победных таблицах,— говорит Бругш,¹¹— что упомянутые выше походы были не единственными, занимавшими Рэ-Мессу III впродолжение его царствования. Он — говорят нам — предпринимал походы на юг от Египта и победил черных «нахази», тхирауи и амараи (или амалаи). Еще узнаем мы из тех же надписей, что, кроме пу-Росата, врагами являлись «туйрша моря, т. е. анатолийцы-турки», и что аморреи (жители Мореи?) и халы (галлы) были жестоко наказаны.

Очень важны для науки изображения побежденных чужеземных царей и вождей, сделанные в так называемом «царском доме» царя-мессии, находящемся подле храма Амона в Мединет-Абу. Там нарисованы:¹²

1. «Царь презренной земли Куш» (Ефиопии).

(2 и 3 строки разрушены.)

4. Царь Ливу (Ливии).

5. Царь Турсес (земли Турции?).

6. Царь Машауаша (народа максиев).

7. Царь Тарауа (земли негров),

8. Презренный царь Хита (хетов), взят живым пленным.

9. Презренный царь Амори (амореев).

10. Предводитель враждебных полчищ Цаккари.

11. Народ моря Шаирдана (сердината).

12. Предводитель враждебных полчищ шазу (арабов).

13. Народ моря Туйрша (Турции).

14. Предводитель полчищ пу-росата.

А затем приводятся имена покоренных третьим царем-мес-чшанцем народов и городов. Опи покрывают одну из сторон пилона храма в Медипет-Абу,¹³ и их мы здесь передаем в возможно-верной транскрипции. Читатель, не признающий моей хронологии, не будет в состоянии воздержаться от изумления, узнавая в их списке следующие хорошо известные нам названия па Кипре:

Саломаски (Саламис, на Кипре, или Саламин близ Аттатики).

Катиан (Китион, на Кипре).

Аи-Мар (Марион, на Кипре).

Сали (Соли, на Кипре).

Итал (Идалион на Кипре),

М'Акнас (Акамас, на Кипре).

¹¹ Бругш, стр. 601 ориг.

¹² Бругш, стр. 602 ориг.

¹³ Бругш, стр. 603 ориг.

Все эти кипрские имена находятся и у Страбона (XVI, 6). И если б вы даже отвергали современность данных надписей описываемым в них событиям, то вы во всяком случае должны отнести их к тому времени, когда Кипр с его богатыми медными рудниками, от которых происходит и латинское слово медь — cuprum, находился уже в высококультурном состоянии.

Но самой странной несообразностью в биографии Рэ-Мессу III, бога и князя города Она, я считаю то, что, несмотря на его прозвище «князь Она», его резиденцией считают несуществующие в Египте Фивы и что ни одной его значительной постройки нет в Оне, а все в других городах...

Рискуя вызвать досаду читателя новым повторением уже высказанных мою ранее соображений общего характера, я все же не остановлюсь перед этим и здесь, так как надо же положить конец египетским стовратным Фивам и великолепному Мемфису.

Я не могу снова не обратить внимания читателя на большие несообразности в наших сведениях об обоих знаменитых египетских городах, Фивах и Мемфисе. Предполагая, что рассказы надписей относятся к недалеким от них местностям, старые египтологи вывели заключение, что «стовратные Фивы», столица государства, были в Верхнем Египте, к югу от Коптоса.

Но ведь это же стратегически совершенно немыслимо! Пусть в Верхнем Египте — как говорят — были 22 отдельные автономные княжества (номы) по числу 22 букв еврейской азбуки, но ни при каких случаях шейх пустынного около-Коптского нома не мог сделаться настолько могущественным, чтоб успешно воевать с кем бы то ни было. Все, что он мог делать, это питаться насчет платы за сплавляемый туда из более южных областей лес. Как столица верховного властелина Египта, Фивы близ Коптоса (под 26° сев. шор.) немыслимы ни в какое время и ни при каких исторических условиях без полного изменения географической карты при-Нильской Африки. Постройки в «египетских Фивах» могли быть только религиозно-научного характера, как в месте, с которым связаны какие-то общие религиозные воспоминания большого народа, как место его пилигримства вроде современного христианского Эль-Кудса (Иерусалима), или Мекки магометан.

Ничего «стовратного» тут не могло быть. Взгляните лишь на достаточно подробную карту Египта, и вам самим будет смешно, как только вы избавитесь от традиционного гипноза, усыпившего вашу сообразительность. Так было и с моей собственной головой, пока астрономические вычисления времени многих памятников древности, дающих для этого возможность, не сняли гипноза с моего ума. Только тогда я и заинтересовался узнать: какие же развалины остались от знаменитых, но стратегически и политико-экономически совершенно невозможных «стовратных» Фив в настоящее время?

Оказалось, — как я уже и заранее ожидал после снятия гипноза, — что от города ничего не осталось, так как ничего и не могло быть здесь в действительности. На восточном берегу Нила и до сих пор стоят величественные и хорошо сохранившиеся остатки Карнакского и Луксорского академических храмов. На другом берегу, как прежде, стоят также хорошо сохранившиеся остатки храма Курна, Рэмессеум, Мединет-Абу, но от самых столичных стовратных Фив — никаких следов!

Говорят: «они были разрушены по приказанию Птолемея Сотера II Латируса, жившего будто бы за 84 года до «рождения Христа», за трехлетнее сопротивление его власти»... Но где же их камни? Их пет. Говорят, они унесены ежегодными наводнениями.¹⁴ Но разве наводнения когда бы то пи было и где бы то ни было могли уносить камни, как плавающие бревна? Камни всегда оставались на дне и вода неслась над ними. Да и кому же пришла бы дикая мысль строить столицу в таком пункте, где даже камни ежегодно уносятся водою?

¹⁴ Mariette, Monuments, p. 180.

Очевидно, что здесь никогда ничего не было, кроме оставшихся и до сих пор храмов-академий, да эфемерных помещений для пилигримов. Вот почему по-гречески это место и называлось Диосполис, т. е. город бога-отца (Зевса), а по-египетски оно было бы На-Амон, город Амона.

Происхождение имени Фивы производят — как я уже указывал — от Афе, — стовратный, причем — говорят — это слово вместе с членом произносилось Т'афе, откуда и произошло греческое Тэбе, превратившееся по-русски.в Фивы.

Но я скажу опять, что такое словопроизводство нисколько не убедительно и что имя Афе более всего походит на Афины, где (хотя уже во время Крестовых походов) строились тоже великолепные постройки. Почему бы об этом мировом городе не оказалось записи и на египетских камнях? Почему бы стовратным Фивам не быть египетским названием этого действительного интересного города? Кроме того, в Греции и до сих пор существует город Фивы (Thiva) в греческой номархии Аттике, в котором в конце XIX века было около 3 000 жителей. Но и его я исключаю из счета, несмотря на его древнюю знаменитость, как тоже непригодного для крупной культурной роли по своему положению внутри небогатой страны без водного сообщенья с остальным миром. Можно с уверенностью сказать только одно: если Афе было не в Афинах, а около Коптоса в захолустьи долины Нила, то в нем никогда не могло быть и никогда не будет резиденции властелинов какого бы ни было могущественного государства. Здесь было просто святое место в пустыне, образовавшееся так же, как Мекка, Иерусалим, но не имевшее условий так сильно развиться, как они. Всех египетских царей, помещаемых сюда, необходимо поскорее перетащить, если и не в Византию, как делаю я, то в какое-нибудь другое место земного шара, удобное со стратегической точки зрения.

Если «стовратные Фивы» списаны не с Афин и не с Царь-града, то они могли бы быть только средневековым Римом.

Почти такое же недоуменье возникает и относительно Мемфиса.

Конечно, со стратегической точки зрения было неизбежно естественное образование столицы Египта именно в данном месте, недалеко от разветвлений Нила, при входе в дельту. Здесь действительно и существует в настоящее время город Каир, и если бы говорили, что он и есть древний Мемфис, то трудно было-бы что-нибудь возразить. Но древний Мемфис традиция помещает не в Каире, а километров на 50 южнее и притом на противоположном, по природе пустынном, берегу Нила. Какие же следы остались от него там? Они должны бы непременно существовать и до сих пор.

Ведь даже и Александрия, хотя она построена на узкой длинной косе, отделяющей от моря озеро Мареотис, существует до сих пор... Вот и Рим до сих пор главный город Италии. Значит, большие города, раз они естественно образовались в каком-либо географическом месте, не так-то легко переселяются из-него куда-нибудь по-соседству. Таких прецедентов мы не знаем в реальной истории, кроме разве таких случаев, когда чума уничтожала там всех обитателей или произошла сейсмическая катастрофа. Значит, не было их и в мифической древности.

Но что же осталось теперь от Мемфиса?

Тоже совсем ничего достаточно убедительного.

Подле арабской деревушки Митрахени найдены были остатки фундамента храма и несколько других мелких развалин и объявлены знаменитым Мемфисом, но они не соответствуют пышным описаниям старых авторов.

«Кто отправился в Мемфис — говорит Бругш¹⁵— с надеждой увидеть местность с развалинами, достойными той славы, которой пользовался знаменитый мировой город на берегах Нила, — тот жестоко, будет разочаровав незначительностью остатков его старины.

«Только умственный взор — продолжает он — может вызвать, из прошедшего Мемфис во всем его великолепии, и только имея это в виду, можно предпринять паломническую поездку к могиле древней царской столицы, к тому месту, где некогда возвышалось знаменитое святилище Пта, египетского Гефеста, и где теперь вы найдете только пальмовый лес и пустое поле, обработанное феллахами вблизи арабского селения Митрахене.

«Есть причины думать, — продолжает он далее, — что в Средние века остатки великого града Мемфиса еще настолько хорошо были сохранены, что огромные каменные массы построек и совершенство работы могли возбудить удивление арабских путешественников, посещавших эту местность. Такое заключение по крайней мере приходится вывести, читая поэтическое описание развалин в чудесных работ древнего Мемфиса в оставшихся рукописях арабского врача Абдул-Латифа (XIII столетия).¹⁶

«Несмотря на значительное пространство, занимаемое этим городом, — говорит арабский врач, — и на его высокую древность; несмотря на изменявшиеся условия разных владычеств, под игом которых всякий раз установившиеся формы должны были гнуться и искажаться с течением времени; несмотря на то, что разнообразные народы употребляли все силы, чтобы уничтожить город до основания (зачем?), стирая всякие следы прошедшего, уничтожая всякие малейшие остатки, растаскивая камни и части зданий, разрушая строения и разбивая их украшения; несмотря, наконец, на работу самого времени, понемногу уничтожавшего город в течение четырех тысяч лет, развалины Мемфиса представляют глазам наблюдателя соединение таких чудных произведений искусства, которые приводят ум в смущение и для описания которых самый красноречивый человек не находит достойных слов. Чем более смотришь на этот город, тем более растет удивление. Всякий новый взгляд, брошенный на его остатки, заставляет приходить в восхищение. Едва начинаешь думать, что ознакомился с ним, как в ту-же минуту чувствуешь, что все, что узнал, далеко слабее истины».

¹⁵ Стр. 46 оригин.

¹⁶  Бругш, стр. 48 ориг.

И вот, несмотря на то, что вплоть до этого описания Абдул-Латифа в XIII веке Мемфис сохранился в описанном им величественном виде целые 4000 лет, египетская экспедиция при Наполеоне I, пришедшая туда всего лишь через 500 лет после Абдул-Латифа, не нашла там ничего. Да и повторявшиеся неоднократно в наши дни раскопки на предполагаемой почве древнего Мемфиса с надеждой наткнуться на памятники, ценные в историческом значении, до сих пор не дали никаких результатов, стоящих упоминания.

«Несомненно, — говорит Бругш, стараясь словом «несомненно» успокоить пораженного читателя, — что громадные камни, употребленные здесь на кладку храмов и зданий, в течение продолжительного времени вывозились постепенно в Каир и пошли на постройку мечетей, дворцов и домов города калифов».

Но почему же калифам нельзя было обосноваться прямо в том-же месте, какое годилось для столицы столько тысяч лет? Да и не легче ли было наломать камней поближе?

И здесь выходит несоответствие: систематическая перевозка камней с одного берега на другой за полсотни верст едва ли могла окупать расходы, да и щебня при ломке осталось бы достаточно на месте. А его нет!

И вот для двух самых пышных столиц., так часто упоминаемых в египетских памятниках одна (близ Контоса) оказывается пропавшей без вести и стратегически неприемлемой, да и от другой (близ Каира) не осталось даже и щебня.

Обе провалились сквозь землю, если не вынырнули из воды в Царь-граде и в Риме.

Возвратимся же с печалью снова к Рэ-Мессе III Хан-Ону, которого мы отожествим примерно (в качестве рабочей гипотезы) с Феодосией I, жившим не в этих несуществующих теперь местах, а в процветающем и ныне Царь-граде.

Замечательна изложенная в одном египетском папирусе попытка со стороны его придворных и собственного гарема уморить его посредством магических приемов. Она оказывается совершенно вроде тех, какие мы встречаем в Средние века. Колдовство Средних веков и заклинания «халдеев», как показал еще Ленорман, настолько тесно связаны друг с другом, что, мне кажется, нельзя относить их в эпохи, разделенные многими столетиями. А вместе с ними нельзя отодвигать за пределы нашей эры и указания на корень мандрагоры (знаменитый homunculus) в арамейском способе колдовства и ссылки в разных европейских заклинаниях на библейского Лавана и его богов.

«Некто дал злоумышленнику Пенхи — говорит автор одной записи, приводимой Бругшем, — писание (наговор) из собственных книжных свитков Рэ-Мессу III великого бога, его властелина, и на Пенхи нашло волшебство, очарование для людей. Он проник в гарем и в другое великое и глубокое место. Он сделал человеческие фигурки из воска с намерением, чтобы они были внесены рукою землемера Адирона для совращения одной из служанок и чтоб навести очарованье на других. Однако его взяли на допрос вследствие их болтовни, и тогда открылось его участие во всякой злости и в намереньи сделать всякие дурные дела. И все это оказалось правдою, он все это сделал в союзе с другими главными виновниками, без бога и богини. Над ним исполнено было великое смертное наказание, как повелевало священное писанье... Он сам умертвил себя... а с другими людьми без бога Солнца, нашего царя, было поступлено сообразно с тем, как высказывается Священное Писание».¹⁷

Здесь все так дышит средневековыми представлениями, что отнести такой папирус в глубокую древность нет никакой возможности, а это значит, что сообщения о жизни Рэ-Мессу III делались в Египте еще и в Средние века. В Бибан-эль-Мулуке есть длинная горная пещера, известная под именем «Брюсовой могилы», так как открыта Брюсом. Ее зовут также и гробницей арфиста по находящемуся там изображению. Ее саркофаг находится теперь в Лувре, а его крышка в Кембридже, и оба считаются принадлежащими Рэ-Мессу III. Но это скорее пещерный храм, сделанный потом в его память; во всяком в случае мумии его до сих пор не найдено.

Его преемник Рэ-Мессу IV налегает у нас на Аркадия (395—408).

«Он — говорит нам таблица на скале Ханамата — изгнал неправду и возвратил стране спокойные времена. Он открыл дорогу к Святой земле (берегам Мертвою моря), до тех пор неизвестной,¹⁸ ибо дорога лежала слишком далеко для всех людей, и их собственный рассудок не был в состоянии найти ее. Царь же взвесил в своем уме, подобно отцу своему Гору, сыну Изиды, как проложить туда путь. Он объехал все в той превосходной горной стране для того, чтобы создать памятники из .гранита своему отцу и предкам, богам и богиням, властелинам Хеми.

«Он поставил на вершине горного хребта памятную таблицу, на которой было начертано полное имя царя Рэ-Мессу». ¹⁹

¹⁷ Бругш, стр. 616 ориг.

¹⁸ Бругш, стр. 620 ориг.

¹⁹ Бругш, 626 стр. ориг. Также R. Lepsius: Chronologie. Einleitung,  109 и 114.

Страна эта, — как оказывается, — была настолько удаленной от столицы царей-мессианцев, что на пути в нее из 9 268 человек экспедиции умерли 900, т. е. десятая часть.

Дает ли это кому-нибудь право утверждать, что экспедиция шла из Каира и его окрестностей в землю, которая была в Сомали, в Среднем Египте, не более как в полутораста верстах к востоку от русла Нила? И можно ли это расстояние назвать далеким и путь туда долгим? Мне кажется, что нельзя, даже и в древнем масштабе. Следующий за этим Рэ-Мессу V Амен-Хи-Хопе-Шеф-Миамун IV оставил о себе под этим именем мало воспоминаний, кроме хвастливой надписи в Сильсилисе в каменоломнях.

Но после него царствовал Рэ-Мессия VI, прозванный Амен Хи-Хопе-Шеф Нутер хан-Ону, Рэ-Небма-Миамун, которому приписывают великолепную гробницу в царской долине Бибан-эль-Мулуке, где указаны часы восхождения звезд.

По Био, эти таблицы должны относиться к минус 1240 году, а по Лепсиусу к минус 1194 году. Лепсиус был уверен, что знание юлианского года в 365 дней 6 часов началось еще с пирамидных династий (относимых им к четвертому тысячелетию (!!) до начала нашей эры), а более умеренный Био полагает, что первичный год в 360 дней был исправлен на юлианский только (!!) в 1780 году до начала нашей эры, а до тех пор содержал ровно 365 дней. Сотийский же звездный час введен, по Био, еще позднее.

Отсюда выходит, что «Юлий Цезарь» — плагиатор, приписавший себе в начале нашей эры то, что, по Лепсиусу, существовало еще за 4000 лет до него, а по более умеренному Био — за 1780 лет (тоже не малый промежуток времени!) И не должен ли знаменитый римский император порадоваться на том свете теперь, когда я доказываю, что пирамидные династии царствовали уже после него, а потому и первенство введения юлианского календаря все-таки остается за ним или во всяком случае за его внуком Юлианом Философом? А что касается до найденных таблиц восхождения звезд, то они вполне годны и для Средних веков.

При царе Рэ-Мессе VI «египетская» земля была уже разделена на участки между частными владельцами, в числе которых был и сутэн. И не даром он у нас соответствует византийско-египетскому царю Маркиану (от латинского marca — межа).

Одна из надписей в Анибе в Нубии, против селения Ибрим, в гробнице некоего Пенни, перечисляя земельные угодья в виде четырехугольников, имеющих точную длину в ширину, говорит:

«Каждый, который нарушит это, будет преследуем Амоном-царем и будет переходить от одного преследования к другому. Богиня Мут будет преследовать его жену, а бог Хонзу его детей. Он будет голодать, жаждать, бедствовать и исчезнет».²⁰

²⁰ Бругш, стр. 628 ориг.

Отметим, что участки этого межевателя были невелики: один 3 100 локтей, другой 4 100, третий 6 100, и затем еще 4 200 и 2 200 локтей.

О Рэ-Мессе VII и Рэ-Мессе VIII мы имеем почти только одни имена в надписях. Это должны быть Зенон и Анастасий (457—518).

При Рэ-Мессе IX, называвшемся Хамус, а также Нофер-Кара Сутэн-ен-Рэ, начинается характерное господство священников, настоящий клерикализм. Влияние духовенства на царей стало в то время, как и в Византии и Риме в Средние века, неограниченным.

Вот, например, надпись на восточной стене Карнакского храма, под изображением первосвященника:

«Наследственный князь и первосвященник Амона — рыцарь богов — Амен-Хотеп, поставленный на месте своего отца Рэ-Мессу-Нахта, первосвященник Амона-Рэ в Афе».

Мы видим отсюда, что церковный патриарх был в то время наследствен, как и сутэн, который изображен в виде Рэ-Мессу IX, стоящего перед ним со словами:

— «Дайте богатое вознаграждение и много даров хорошего золота и серебра, и сотни тысяч хороших вещей великому жрецу царя богов Амона-Рэ, Амен-Хотепу, ради многих превосходных построек, которые он возвел в храме Амона-Рэ, на великое имя божественного благодетеля царя Рэ-Мессу IX».

Передача даров — продолжает надпись — сопровождалась, торжественной церемонией.

«Речи, говоренные ему (первосвященнику), имели ввиду наградить его за его заслуги в сегодняшний день на великом входном дворе Амона-Рэ, даря богов».

А о том, что именно он сделал для храма своего бога, рассказывает он сам в надписи.²¹

«Я нашел этот святой давний дом великого жреца Амона-Рэ, царя богов, грозящим разрушиться. То, что было сделано ранее меня для дома, относится еще ко времени царя Усур-Тасена (т. е. будто бы около 1200 лет дом оставался без ремонта!). Я приказал разобрать все здание и снова его выстроить хорошей работой и в красивом виде. Я приказал укрепить его стены, начиная с задней стороны к передней. Я выстроил его сполна. Я приказал сделать ему колонны, которые были соединены с большими камнями искусной работы... Я выстроил высокий новый дом для верховного священника бога-Амона, который пребывает в этом храме. Я приказал вставить ворота из дерева акации. Запоры у них были сделаны из меди, а всякие резные изображения из лучшего золота и серебра. Я приказал выстроить великий входной портик (аванзал), который открывается на южный храмовой пруд и который служит для очищения в храме Амона.... Я велел построить помещение для даря. Оно лежит сзади магазина запасов, необходимого для храма Амона. Жилице царя сделано из камня, а двери и ворота из дерева акации... Я приказал изготовить и поставить статуи в великом и превосходном входном дворе для каждого верховного жреца Амона-Рэ, царя богов. Я приказал развести сады. Они были «насажены деревьями».

Первосвященник Амона назывался в то время также и Великим Зодчим Амонова города.

«Начиная с верховного первосвященника Амен-Хотепа, верховные жрецы начинают играть ту двусмысленную роль в Египте, которая, наконец, возвысила их на царский престол».

Так говорит сам Бругш. ²¹

Рэ-Мессу X, прозванный Амен-Хи-Хопешеф и Хопер-Ма-Рэ и Сотеп-Ма-Рэ, проходит как тень в записях этой Фивской школы. Рэ-Мессу XI Сеха-ен-Рэ Миамун тоже не отразился в серьезных надписях.

Рэ-Мессу XII, прозванный Уеер-ма-Рэ Сотеп-ен-Рэ, Миамун, соответствующий у нас Маврикию (582—603), отразился в иероглифах несколько более, если только следующая надпись не анахронизм.

В Верхнем Египте, южнее Коптоса, был маленький храм с замечательным молодым богом-целителем и предсказателем Хонзу, сыном Амона и богини Нут-Ашеры, имевшим титул Милостивого.²² Вот какова была надпись в этом храме, которую относят ко времени Рэ-Мессу XII.

²¹ Бругш, стр. 633 ориг.

²² Хонзу-ем-ус-Нофер-Хотеп, т. е. Хонзу Скипетр богов (Ус), милостивый, дружественный (Бругш, стр. 637 оригинала).

«Когда сутэн находился в земле Двуречья, пришли цари всех народов в смирении и дружбе к его особе. Из отдаленнейших концов земель приносили они ему в дань золото, серебро, голубые и зеленые камни. Всякого рода благовонные деревья Святой Земли находились на плечах их и всякий торопился: представать дань ранее своего соседа.

«Тогда приказал и царь земли Бахатана (место неизвестно) принести свои дары и во главе их поставил свою старшую дочь,, чтобы почтить и испросить его дружбу. И эта девушка была милее сутэну красотою своею, чем все другие вещи. Тогда записано было ее царское имя, как жены царя Ноферу-Рэ. Когда сутэн прибыл в Египет, ей воздано было все то, что делают для царицы»

«В год 15-й, в месяц Панни, в 22-й день, когда сутэн находился в крепких Фивах, царе городов, чтобы благодарить отца своего Амона-Рэ, господина Фив, в прекрасный его праздник Афе Юга, на троне своего наслаждения от начала, — пришли доложить ему:

— «Явился посол царя Бахатана (Богдана?) с богатыми подарками царице.

Его привели перед сутэна вместе с дарами. Он говорил в честь сутэна:

— «Приветствуешься ты, Солнце Народов. Пусть мы живем при тебе. Я пришел к тебе, Великому Господину, для девицы Бинт-Реш, младшей сестры царицы Нофру-Рэ. Страдание вошло в ее тело. Да пошлет Твое Величество человека, знающего средства, чтобы он посмотрел ее».

 Сутэн сказал:

— «Да будут приведены ко мне ученые из помещения священной науки и знающие внутренние тайны».

«Их привели немедленно к нему. После некоторого времени говорит им сутэн:

— «Пойдите и приведите ко мне мужа из вашей среды мудрого разумом и искусного пальцами в писании».

«И когда пришел царский писатель Тут-ем-хиб, приказал ему сутэн отправиться в Бахатану. Но когда ученый достиг города, в котором пребывала Бинт-Реш в положении одержимой духом, он нашел себя бессильным бороться с ним.

«Снова послал тот царь к сутэну, говоря:

— «Великий господин и властитель! Да повелит Твое Величество, чтоб послан был бог Хонзу, действующий, со скипетром богов, к младшей сестре царицы.

«Посол оставался при сутэне до 26-го года (т. е. 10 лет!)

«В месяце Пахоне (того же года), во время праздника Амона, пребывал сутэн в Фивах, и стоял опять перед добрым и дружелюбным богом Хонзу, говоря:

— «О, ты добрый господь! Я опять нахожусь перед тобою, ради дочери царя Бахатана. Не поручишь ли ты Хонзу действующему, великому богу, прогонителю всякого вреда, чтобы он отправился в Бахатану»?

«На это последовало милостивое согласие. И говорил сутэн:

— «Отпусти с ним твой талисман. Я велю отвезти его святость в Бахатану, чтобы избавить дочь царя.

«И на это последовало весьма одобрительное согласие Хонзу доброго и дружелюбного. Он дал свой талисман Хонзу, действующему, употреблять до четырех раз. И приказал сутэн принять на большой корабль Хонзу действующего, фиванского. Пять барок и много повозок и лошадей находились направо и налево от него.

«И достиг бог до столицы земли Бахатана через один год и пять месяцев, и пошли царь земли Бахатана и народ его, и князья его, навстречу ему. Царь бросился на свой живот, говоря:

— «Приди к нам, боже, будь к нам дружелюбен, согласно желанию царя Миамуна-Рэ-Мессу Верхнего и Нижнего царства.

«И пошел бог в место, где пребывала Бинт-Реш. Он заставил талисман действовать на дочь царя, и она выздоровела на месте. И сказал тот дух, который был в ней, действующему фиванскому Хонзу:

— «Добро пожаловать к нам, как друг. Ты великий бог, прогонитель всякого вреда. Твой отныне город Бахатана, его жители — твои рабы, и я — твой раб. Я возвращусь туда, откуда пришел, чтобы удовлетворить твое сердца. Да прикажет Твое Святейшество, чтобы отпразднован был праздничный день в моем сообществе и в сообществе царя Бахатана».

«И позволил бог своему пророку, одобрительно говоря:

— «Да соорудит царь Бахатана великое жертвоприношение этому духу. Когда оно совершится, тогда соединится Хонзу действующий, фиванскнй с этим духом.

«А царь Бахатаны с народом своим стоял тут и был в сильном страхе. Он соорудил великое жертвоприношение для Хонзу действующего, фиванского и для того духа. И праздновал царь Бахатана праздничный день в их честь.

«Тогда отошел оттуда Великий Дух, куда ему желательно было как то разрешил Хонзу действующий, Фиванский.

«Чрезмерно радовался царь Бахатана вместе со всеми мужами, жившими в Бахатане, и взвесил он в своем сердце, говоря:

— «Не отпущу его идти в Египет.

«И пребывал тот бог в Бахатане три года и девять месяцев.

«Однажды покоился царь Бахатана на своем ложе, в вот видит во сне, как бог этот выступил из своего священного шкапа и как под видом золотого копчика полетел но небу по направлению к Египту.

«Когда он проснулся, он оказался расслабленным и сказал пророку бога Хонзу, действующего:

— «Бог соскучился у нас, да пойдет он ныне в Египет».

«И приказал царь Бахатана везти его в Египет, и дал ему весьма много подарков из всяких хороших вещей, и он прибыл благополучно в Фивы. Тогда пошел Хонзу действующий в храм Хонзу доброго и дружелюбного и положил перед ним подарки, которые поднес ему царь Бахатана, ничего из них не удержавши для своего дома. И возвратился Хонзу действующий благополучно в свой дом в год 33-й, в месяц Мехир, в 13-й день (царствования) даря Миамуна Рэ-Мессу. Вот что случилось с ним, дающим жизнь сегодня и в вечности».

Можно думать, что именем Хонзу-действующего обозначался тогдашний врач, носивший с собою талисман этого бога, с целью прибавлять к действиям своих микстур также и внушение. Но где же лежала страна Бахатана? Это трудно сказать. Путешествие, продолжающееся семнадцать месяцев, предполагает очень значительное расстояние.

И вот вступил на престол последний самостоятельный царь-мессианец, Рэ-Мессу XIII, с тронными титулами: Нутер хан-Он,. Мен-ма-Рэ, Сотеп-ен-Пта Хамус Миамун, соответствующий, по нашим сопоставлениям, последнему византийско-египетскому царю Гераклию (610—641), при котором отпали к агарянству Египет, Сирия и Месопотамия. А Бругш, приводя одну хвалебную надпись в честь него, восклицает:

«Бедный царь! Пока он различными надписями в своем семейном храме старался увековечить свою память, позади его уже стояла измена, готовившая падение ему и всему его дому в лице Хир-Гора, основателя а первого царя следующей династии.»²³

²³ Rougé Etude sur une stèle égyptienue apprteanante à la Bibliotheque de Thèbes 1856 (Brugsch, 637).

И мы прибавим от себя, что эта новая династия присвоила себе титул, напоминающий калифа, т. е. наместника божия, и при ней, как «цари пленения», были еще Рэ-Мессу XIV, XV и XVI, о которых почти ничего неизвестно в иероглифах.

Династический параллелизм Египта (Миц-Рима) и великой Ромеи (Византии) полный.

назад начало вперёд