Н.А.Морозов / «Христос». 6 книга / ЧАСТЬ III

ГЛАВА III.
МЕТЕОРИТНЫЕ КАТАСТРОФЫ НА ЗЕМЛЕ И НА ЛУНЕ.

Важною историческою чертою религии «достославных» является хождение в Мекку на поклонение хранящимся там небольшим обломкам каменистого метеорита. Нельзя даже и подумать, будто обычный метеорит (рис. 62) мог произвести такое сильное впечатление на человеческие умы, что отголоски его удара о землю распространились не только на ее почве, но и по душам миллионов людей, изменив их мировоззрение на трех смежных континентах, и не смолкли в них до сих пор, в продолжение целого ряда веков. Произвести такое огромное впечатление на умы миллионов последовательных людей могла только огромная метеоритная катастрофа и притом скорей всего в Красном море, вызвавшая, как это возможно в тех странах, тектоническое землетрясение, а в атмосфере — ураган и затопление морем берегов Египта, Аравии и Синая, так как на суше около Мекки мы не находим никаких исключительно больших метеоритных выбоин. Те мелкие камешки, которые находятся в Мекке, являются повидимому лишь ничтожными осколками, отброшенными при катастрофе на это место (или даже чисто случайными обломками разбитых скал). Вот почему, раньше чем приняться за описание магометанского хождения в Мекку на поклонение этим реликвиям, нам необходимо сказать несколько слов и об метеоритных катастрофах.

Рис. 73. Взрыв небольшого метеорита при его влете в атмосферу.

I. Метеоритный кратер близ каньона Дьявола в Аризоне
(Северная Америка).

Какие разрушения могут производить метеориты на земной поверхности?

Вот как описывает профессор К. Граф одну из замечательных метеоритных выбоин на земле.

В центральной Аризоне, в , немногих километрах к юго -востоку от каньопа Дьявола (Canion Diablo), в 1886 г. в глухой степи пастухи нашли на привале обломки камней, с наружной стороны коричневого или черного цвета, а внутри имеющие вид белого блестящего металла, который они приняли за серебро. Эти обломки были разбросаны среди развалин скал вокруг глубокого кратероподобного углубления, которое вместе со своей холмистой окружностью было давно известно под названием Медвежьей купальни, но до тех пор не подвергалось обследованию геологов. Около 4 лет спустя, в 1890 году, отдельные куски найденного металла попали в руки профессоров Фута и Кенига, которые тотчас же признали их за метеоритное железо. Такой факт, особенно в связи с загадочным присутствием кратера в невулканической местности, возбудил к себе в 1897 году большой интерес в ученом мире, и начались специальные исследования.

Рис. 74. Внизу — общий вид метеоритного кратера «Медвежья купальня» в Аризоне в С. Америке, близ каньона Дьявола. В середине таблицы — его план. Вверху — вертикальный разрез и положение загнутых вверх взрывом пластов земли, бывших первоначально горизонтальными.

Редкостный кратер находится на +35° северной широты, около 32 километров к западу от Винслоу и в 10 километрах к югу от железной дороги Санта-Фе в графстве Коконино. Внешний диаметр его достигает 1,21 километра в наибольшем направлении и 1,19 километра в наименьшем, так что имеет почти круглую форму. Наибольшая глубина его 250 метров, а вышина стен над его окружностью доходит до 40—50 метров. Внутри его круглая, плоская, очень ровная почва (рис. 74), приблизительно 450 метров в диаметре, а место вокруг него представляет песчаное, бедное растительностью плоскогорье, главным образом из ломкого известняка. Когда-то местность эта была покрыта тонким слоем красного песчаника, остатки которого виднеются там и сям.

Следов новейшей или даже бывшей когда-нибудь вулканической деятельности не встречается нигде на расстоянии 100 километров кругом, и на обычные кратеры это углубление похоже лишь по внешности. В нем и близ него нет никаких выбросов плутонического характера, вроде лавы, вулканического пепла и тому подобных продуктов извержения. Наружный вал этою цирка, напоминающего лунные (рис. 70 и 71), состоит из груды раздробленного песчаника, выброшенной несомненно из внутренности кратера. Осколки его, начиная от частичек микроскопической величины, доходят иногда до кусков в несколько сот или даже тысяч тонн весом. Они, как скалистое море, покрывают всю окрестность цирка на расстоянии от 400 до 1600 метров от вала, а в восточном направлении отброшены даже до 5½ километров. Особенно здесь важен тот факт, что выброшенные осколки песчаника ясно отличаются от нормальных обломков данной местности, несмотря на их одинаковый состав. При отбросе они очень сильно изменились и по кристаллическому, и по микроскопическому своему строению под влиянием высокой температуры. Вся внутренность цирка носит на себе следы явной катастрофы. Боковые стены его состоят из сильно разрушенных террасовидных слоев известняка и песчаника, которые из первоначального почти горизонтального положения отклонены от 10° до 80°, а в одном месте поставлены более чем перпендикулярно, под углом до 110°.

Рис. 75. Лунные цирки. Направо — цирк Архимед. Левее его (верхний) — цирк Автолик, и под ними Аристилл. В средине вверху конец лунных Аппенин, а внизу — лунного Кавказа. Около средины левой темной части белое пятно — остаток бывшего цирка Линнея.

Рис 76. Лунные цирки. Цирк Коперник, от которого лучисто идут во все стороны отбросы лунной поверхности превращенной в муковидное вещество.

Насчет присутствия больших количеств метеорного железа под почвой внутри кратера еще нельзя сказать ничего определенного. До 1891 года 137 находок метеорного железа в его окрестности имели в общем вес лишь в 91,2 килограмма. Более тщательно научные исследования начались там только с 1895 года, и в этот промежуток времени была унесена значительная часть метеорного железа различными посетителями прославившегося места. Один поблизости живущий индеец с помощью своих детей даже систематически обыскал всю эту область с целью продажи обломков туристам, и думают, что к 1890 году все такие находки в целом составляли около 20 тонн железа. Самый большой кусок здешнего метеорного железа (460 килограммов) находится теперь в Национальном музее в Вашингтоне. А из перевезенных в Европу кусков наиболее интересен хранящийся в Гамбурге в Геологическом институте. На нем ярко выражены характерные углубления давно упавшего метеорита, т. е. пустоты, которые первоначально были заполнены сернистым железом, да и вообще обычный процесс окисления сильно видоизменил первоначальный внешний вид кусков. Возможно, что благодаря этому на них нигде не найдено следов внешнего поверхностного плавления. Меньшие куски большею частью каплеобразной или чашевидной формы с раковистым разломом, который мы наблюдаем на наших кремнях. Тут же находятся бугорки магнитного колчедана и окисленного никелистого железа, в глубине которых часто встречается металлическое ядро. Было высказано предположение, что быть может все найденные в этой местности осколки огромного метеорита были заключены в оплавленных оболочках и только с течением времени освобождены от них окислением.

Трудно точно определить площадь разброса метеорного железа вокруг этого цирка, но во всяком случае она доходит до нескольких квадратных километров. При исследованиях Гильберта в самом кратере не было найдено ни одного куска железа. А на внешних стенах кратера и на прилежащем к ним скалистом море осколки метеорита распределяются, по Тульгману, лунообразным полукругом, приближающимся эксцентрически к валу от запада к востоку. Да и вообще вся местность эта богата метеоритами. Так в 13 километрах дальше к востоку был найден большой кусок метеорного железа. Если предположить, что он того же происхождения, то он отброшен от кратера на дважды большее расстояние, чем каменные обломки. Еще и раньше его был найден метеорит в 32 километрах к юго-западу, а другой большой около 2 тонн весом почти в 150 километрах к востоку от каньона Дьявола. Пиккеринг приводит в связь с этим кратером и другие метеоритные остатки, находящиеся даже в 1 000 и 1 500 километрах расстояния, но это, конечно, лишь его предположение. Даже и более близкие находки могут принадлежать другим метеоритам. Интересно упомянуть, что в 1905 году Баррингер во время своих изысканий нашел совсем близко от этого «кратера» сравнительно недавно упавший метеорит.

В самом начале исследований цирка возник сам собою вопрос, не скрываются ли внутри его под набросанным и нанесенным сверху покровом большие массы метеорного железа? Хотя магнитные изыскания и не дали никаких указаний, но все же Тильман и Баррингер принялись за соответствующие исследования. При раскапывании на поверхности земли и в близком от нее расстоянии найдено было еще около 2 000 кусков метеорита и из них 4 куска весом от 7 до 9 килограммов в самой внутренности кратера. Однако буренье, достигшее до 325 метров глубины у подошвы кратера, не дало никаких существенных доказательств нахождения там больших масс железа, так же как и вынутые из боковых стен пробы горных пород. В дне кратера встретились лишь обломки нептунических наслоений со следами метеорного железа и никеля, даже на глубине большей чем 200 метров, а под ними лежат нетронутые местные слои, так что причина возникновения кратера должна быть приписана чисто поверхностному образованию.

Метеоритное происхождение этого цирка вполне установили руководители бурения, инженеры Тильман и Баррингер вместе с местным геологом Мериллем, и они при этом отметили:

1) что глубина и боковые размеры цирка как раз соответствуют воронке, выбитой упавшей гранатой,

2) что во всей местности до глубины почти 500 метров не встречается следов вулканической деятельности, и

3) что под разрушенными верхними слоями лежат нетронутые пласты водного происхождения.

Американский физик Маги в 1910 году, приняв во внимание геологическую структуру местности, сопротивление воздуха и все прочее, пришел к выводу, что метеорит, способный сделать такую работу, должен был обладать массой около 400 миллионов килограммов (т. е. 400 000 тонн) весом, при конечной скорости 35 километров в секунду (обычные метеоритные скорости). Приняв в расчет удельный вес = 7 для метеорного железа, при удельном весе воды = 1, мы найдем, что тут упало никеле-железное тело, имевшее в диаметре около 46 метров (в случае его округлой формы) т. е. более шестиэтажного дома.

Огромный жар, вызванный при внедрении его в каменистую поверхность, не только мог произвести сильнейший взрыв как самого метеорита, так и прилегающей к нему почвы, но также и все обнаруженные по его соседству изменения горных пород. То обстоятельство, что найдена лишь ничтожная доля всего метеорита, не должно нас удивлять. При колоссальном увеличении его температуры, большая часть его в момент удара обратилась в газ, а оставшаяся часть разрушилась под влиянием постепенного окисления. Из всех найденных до сих пор метеоритных выбоин на земле, это величайшая по своим размерам.

Уже упомянутый нами Пиккеринг, брат недавно умершего известного американского астронома, высказал несколько смелое предположение, что и все вообще крупные находки метеоритов в Новом Свете, сгруппировавшиеся вокруг каньона Дьявола, обязаны своим происхождением столкновению Земли с головой кометы, но это лишь простая мысль, так как кометы рассыпаются лишь на рои ничтожных пылинок — падающих звездочек. О времени, когда упал метеорит, сказать ничего нельзя. Бурение прошло под поверхностью дна сначала сквозь слои произведенных взрывом обломков горных пород и через продукты их выветривания, а под ними оказались, как уже сказано, горизонтальные осадки от 8 до 27 метров толщиной, от бывшего тут доисторического моря, наполненные диатомеями, скорлупами моллюсков и бесчисленными кристалликами гипса.

То обстоятельство, что под этим слоем снова встречаются следы железа, не показывает еще, что и оно принадлежит тому же метеориту, а не обычного водного происхождения. Лишь можно сказать с уверенностью, что катастрофа произошла в геологически недавнее время, так как иначе куски метеорного железа окислились бы совсем.

В № 2885 Nature за 1924 год было приведено, что у индейцев Северной Аризоны существует легенда, будто в этом месте некий бог спустился на огненной колеснице, осветившей небо и исчезнувшей под землей, но было бы неосторожно придавать ей большое значение в виду того, что цирк этот не служит местом поклонения.

II. Метеоритная катастрофа в сибирской тайге.

Кинахинганский метеорит в Венгрии был до недавнего времени единственным, при падении которого в 1866 году в малом виде обнаружен очевидцами кратер, причем метеорит лежал косо углубившись в его дно. И лишь в недавнее время было найдено в сибирской тайге, недалеко от речки Хушмо, притока Подкаменной Тунгуски (рис. 72), профессором Л. А. Куликом такое жег но уже большое образование очень недавнего происхождения, в высшей степени ценное тем, что оно рисует по показаниям еще живых очевидцев яркую картину подобных событий.

Рис. 77. Место падения метеорита между факторией Вановара и факторией Стрелка.

Вот собственное описание Л. А. Кулика.

«Около 7 часов утра местного времени, 30 июня 1908 года,¹ в ясный тихий день за дремучими сибирскими лесами по небу пронеслось сверкающее тело и скрылось в тунгусской тайге.

«Вслед затем кверху взвился столб пламени, как шапкой накрывшийся облаком черного дыма, раздался потрясающий мощный грохот, и покатилась во все стороны воздушная волна, сшибающая с ног людей, вздымающая перед собою в речках и озерах воду валом, начиная от фактории Вановары, ломающая и крушащая рамы и стекла, а в более отдаленных пунктах колеблющая висящие предметы, лампадки и лампы, а также метеорологические самопишущие приборы, до крупных городов, даже за линию восточно-сибирской железнодорожной магистрали! Сотрясение почвы отметили в Иркутске скрытые в глубоких подвалах физической обсерватории сейсмографы, и геологи высчитали, что исходный пункт этого «землетрясения» находится на поверхности земли за Подкаменной Тунгуской вблизи Фактории Вановары.

«Даже небо отозвалось на это событие Можно было читать газеты без малого всю ночь (на первое июля 1908 года) не только в северных широтах Западной Сибири и Европы, но и в центральных частях последней и даже в таких отдаленных местах, как Украина и Крым. Северо-западная часть неба была всю ночь охвачена необыкновенно яркими зорями, а в сумеречном сегменте четко рисовались сверкающие своею белизною самосветящиеся серебристые облака».

¹ Л. А. Кулик: Космические дары Сибири (в журнале «Сибирские огни», 1927, № 6).

В следующие же дни сибирские газеты ударили в набат о «пришельце из мировых пространств» и приводили «чудовищные» слухи и «невероятные» рассказы. Но первые попытки найти метеорит вдоль линии железной дороги были безрезультатны и вскоре прекратились. Время равнодушно шло вперед. А между тем стали возвращаться случайные местные охотники, единственные посредники между «культурным миром» и тунгусами, кочующими в бассейне Подкаменной Тунгуски. И снова, уже из туземных источников, стали распространяться по краю волнующие слухи, но опять настолько «невероятные», что дальше трактовки их, как плод досужей фантазии детей природы, дело не пошло.

Да и в самом деле, как можно было отнестись к таким рассказам?

«Средь бела дня, при ясной и безветренной погоде, — говорили они, — вдруг налетел сверх-ураган и повалил на сотни квадратных километров всю тайгу на землю... упал огонь... «землю ворочало»... «била вода из ям»... деревья падали уже горящими... сожгло собак и оленей, тысячи оленей... в полсотне километров от места летели по воздуху над лесом тунгусские чумы с их населением... а в фактории Вановаре (ближайшем оседлом месте, состоящем из бани и 10 домов) на 70 километров расстояния крестьяне от жары хватались руками за уши... Точные сведения сообщила культурному миру только экспедиция Академии Наук, под начальством Л. К. Кулика, которая в 1921 году собрала много рассказов, и о том же напечатали впоследствии свои статьи А. В. Вознесенский, С. В. Обручев ² и И. М. Суслов, особенно последний, опросивший тунгусов на съезде в 1926 году.

² Мироведение, 1925, № 1.

По рассказам жителей, близ Иркутска, Канска, Киренска и других мест А. В. Вознесенский еще в 1925 году вычертил и карту распространения волн сотрясения, и указал место, откуда она шла, задолго до того, как удалось его разыскать фактически.

Если б местность близ Подкаменной Тунгуски была культурная и людная, то весть о подобном событии, конечно, прокатилась бы по всему земному шару, но, в данном случае, на сотни километров кругом была глухая тайга, а кочевники были безграмотны и почти без сношений с более культурными людьми. Благодаря этому, только в марте 1927 года снова была командирована Академиею Наук экспедиция туда под начальством того же Л. А. Кулика, которая и привезла, хотя и не дойдя еще до самого места, следующие сведения.

Верстах в 40 к северу от устья р. Чамбэ, правого притока Подкаменной Тунгуски, начинается сплошной лес, — сибирская тайга.

Около 70 километров к северо-западу от небольшого русского поселка, фактории Вановары, состоящей теперь из 10 домов и бани, леса уже не существует. Все старые деревья повалены на землю, в особенности на холмах и горках, где, несмотря на полуметровую толщину снегового покрова, бывшего при их путешествии, четко выступили параллельные ряды оголенных стволов, обращенных вершинами на юго-запад (рис. 78).

Рис. 78. Поваленный лес, около речки Хушмо, севернее фактории Вановары, в Сибири.

Рис. 79. В стране опаленного леса. Таежная речка Хушмо севернее фактории Вановара.

Еще поразительнее оказалась картина, открывшаяся перед глазами экспедиции к северу с одной из горок на полпути туда. Километрах в 20, за зоной сплошного лесолома, покрытой мелкой порослью оживающей уже тайги, виднелись на горизонте безлесные белоснежные холмы, уходящие из поля зрения наблюдателей к северо-востоку. На западе, на юге и на юго-востоке граница неповрежденной тайги выступала очень отчетливо. Сопровождавшие тунгусы, хотя и обиняком, но все же довольно определенно объясняли, что там, за этими оголенными горами, ветром валило в разные стороны лес, что центр катастрофы был там.

Было очевидно что путь исследователей лежал туда. Но этому мешал неизжитый еще тунгусами страх перед местом падения с неба огня, где «что-то ворочало землю, и от сплошной тайги остались лишь лежащие на черной, обгоревшей почве ряды поваленных стволов». Проводник наотрез отказался идти дальше. Уклонился и владелец каравана оленей.

Пришлось опять вернуться в Вановару и снова организовать поездку.

На этот раз были приглашены ангарские крестьяне, с которыми и была закончена разведка. Отправились сначала на север на санях. Потом построили плоты, и по речкам после ледохода поднялись к западу. В первых числах июня добрались до тех безлесных дальних гор, которые зимой сливались с горизонтом. На них тайга была тоже начисто сметена и брошена параллельными рядами на землю. На хребтах лишь изредка торчали обломанные сухие стволы деревьев и, как исключение, встречались их отдельные экземпляры, лишенные своих ветвей, а также — обросшие молодыми побегами стволы немногих лиственниц, принявших несвойственную им кипарисовидную форму.

Вся окрестность несла здесь ясные следы сплошного и однообразного действия высокой температуры. На горах и в долинах, на сухих склонах и в тундрах, и даже на островах среди болот, кустарники и мелкие ветви деревьев были сожжены, крупные же ветки — обломаны. Сухие, лежащие на земле, стволы деревьев лишены коры и вершинами своими обращены наружу от места падения (рис. 78). Оно пришлось на котловину водораздельного плоскогорья, окаймленного хребтами гор и питающего своими болотами, с одной стороны — приток речки Чуни (к северу) и с другой — реки Чембэ (к югу, рис. 77, стр. 457).

Рис. 80. Одна из округленных ямин, считаемых за результаты метеоритной катастрофы, к северо-западу от фактории Вановара. Она вся заполнена водою. Западный (задний) берег резко обрывист, восточный (передний) вдавленный и пологий.

Рис. 81. Метеоритные озера на острове Эзеле в Балтийском море.

«Перевалив по живописному ущелью через гряду гор, ограничивающих плоскогорье с юга, мы, — говорит Л. А. Кулик, — проникли в центральную котловину и с первых же шагов наткнулись на явление исключительного интереса. Через несколько дней нашего медленного пути но сплошному лесолому, мы встретили здесь гриву стоящего на корню леса, площадью в несколько квадратных километров (рис. 79). Но это был мертвый лес! Кроме зеленой травы и одиноких кустиков все остальное было лишено коры; деревья имели загнутые книзу тонкие веточки, несущие на концах уголек, везде, где они сохранились. Было очевидно, что ожог леса был произведен сверху, так как снизу не было обычных при низовых пожарах следов огня, крона же была разрушена однообразно. К востоку от этого леса шла тундра, собранная теперь в плоские складки, чередующиеся с вытянутыми в том же направлении, обычно узкими, углублениями.

«Северо-восточная часть тундры была отодвинута на несколько десятков метров от подножья окаймляющих ее гор и замещена болотцем, над которым ее обрывистые края поднимались на 1—2 метра. И совершенно иная картина была на юго-западном конце этой тундры: там тундра была надвинута на коренной берег окружающих ее холмов и образовала хаотическое нагромождение своего торфяного покрова. По всей этой тундре, как на буграх, так и в пониженных местах и в смежных болотах, были рассеяны округлые ямы с обрывистыми бортами (следы отдельных взрывов).

«У некоторых ям северо-восточный край их был вдавлен, а юго-западный — обрывист (рис. 80). Местами эти крутые борты начали обваливаться. Высота  краев над уровнем современного дна ям колеблется между 1½ и 4 метрами, поперечник же от 10 до 50 метров. Образование подобного рода ям нельзя приписывать одному лишь непосредственному воздействию самого метеорита. Необходимо считаться и с тем обстоятельством, что метеорит, достигающий, подобно этому, поверхности земли с* космической скоростью, движет перед собою некоторое количество сжатого, уплотненного воздуха, действие которого во все стороны, после задержки метеорита над землей, должно быть значительным и не может не отразиться на размерах и очертаниях ям».

Таков второй случай крупной метеоритной катастрофы из описанных до сих пор.

Единственные обитатели пустынных лесов, где она произошла, кочующие тунгусы — говорили, что при этом погибло около тысячи оленей и обгорело несколько человек. Они приписывали ее гневу бога-Громовержца, более десятилетия не решались подходить к месту катастрофы и, как мы видели, не хотели даже и в 1927 году сопровождать туда экспедицию Л. А. Кулика. Только один шаман вышел к нему в начале пути на дорогу, когда он поехал с крестьянами из Вановары, и сказал ему:

— «Езжай, бае! Минешь Дилюшму, попадешь на Хушмо. По нему проедешь Укогиткан и Ухагитту, и там увидишь ручей Великого болота. Там Он ворочал землю, там лес ломал. Увидишь все с горы высокой».

Да еще раньше один тунгус в порыве откровенности сказал ему:

— «Там, говорят, Он лес валил во все стороны и все палил, а дальше огонь не ходил».

Но почему же, — спросите вы, — сейчас же не было отправлено экспедиции для исследования такой катастрофы, которая (случись она в культурной стране), немедленно прогремела бы на весь мир?

Возможно, что кроме малонаселенности и отрезанности от остального мира ее лесных окрестностей, этому помешала и сама грандиозность явления. Его звуковые и световые явления имели настолько мощный характер, что не ожидавшим ее наблюдателям казалось, будто дело происходит совсем близко. А когда этого не оказывалось, то и весь рассказ признавали за выдумку.

Таковы два крупные факта.

Но в настоящее время мы имеем и ряд других. Ближайший к нам случай находится на острове Эзеле, в 25 километрах к северу от Аренсбурга, близ деревни Салле. Здесь круглая метеоритная выбоина около 100 метров в диаметре с такими же приподнятыми краями, как и в Аризонском цирке и в лунных цирках, наполнилась водою, что и должно было случаться в нелишенных подпочвенной влаги местностях, и представляет теперь круглое озеро (рис. 81). Из этого мы видим, что и вообще все кругловатые озера в таких местностях, в которых они не объясняются складчатостью поверхностных образований или гео-тектоническими сбросами земной коры, должны иметь метеоритное происхождение. Значит метеориты должны играть значительную роль в возникновении современной причудливой конфигурации земной поверхности, и падения их в катастрофических размерах, если не в настоящее время, то в недалекий период и ранее, не были исключительными явлениями.

Не этим ли объясняется и тот факт, что вся поверхность Луны, где благодаря отсутствию атмосферы и слабости силы притяжения, взрывы от ударов больших метеоритов должны быть чуть не стократно разрушительнее, чем на Земле, вся покрыта такими круглыми выбоинами (рис. 82, 83, 84 и 85). Во всяком случае ничем другим нельзя объяснить их характеристических особенностей.

Рис. 82. Лунные цирки по Нэсмису и Карпентеру. Самый огромный цирк, обведенный здесь пунктирною линией, на правой стороне, называется Морем Кризисов и обычно не считается за цирк. Изображение Луны сделано в том виде, в каком она является невооруженному взгляду или в бинокль. В телескопе — все наоборот.

ТАБЛИЦА XVII.
Лунные цирки.
Пояснение к карте Нэсмиса и Карпентера.

Рис. 83. Лунные цирки и среди них огромный — Море Кризисов (внизу справа).

Рис. 84. Двойной цирк Теофил (по Huiseux).

Не этим ли объясняется и происхождение на Солнце некоторых пятен, окруженных, как брызгами, протуберанцами (рис. 87 и 88), которые время-от-времени, появляются вне пояса нормальной пятнообразовательной деятельности Солнца?

Если нормальный род солнечных пятен и может зависеть от действия его внутреннего вулканизма, как возбудителя циклонов в его атмосфере, в которой мы не замечаем обычных возбудителей воздушных течений от разности полярных и тропических температур, то некоторые из них с трудом поддаются такому объяснению, а метеоритные катастрофы там должны происходить в тысячекратных размерах, сравнительно с земными и лунными от чрезвычайно увеличившихся скоростей падения.

III. Откуда метеориты?

Рассмотрим теперь и теоретическую сторону тех явлений, которые должны происходить вообще при столкновении Земли с метеоритом.

Рис. 85 и 86. Метеоритная трещина Гигинус на Луне. Направо зарисовка, сделанная 24 мая 1882 года (но Клейну). Н — цирк Гигинус, N — Новый цирк, которого не отмечено у прежних наблюдателей, и повыше его — Южное пятно. Т — низина, которой тоже не отмечали прежние наблюдатели. Налево зарисовка его же 25 мая 1882 г.

Рис, 87. Особый род солнечных пятен с «факелами» кругом, как бы от взрыва упавшего гигантского метеорита. Рис. 88. Алые брызги протуберанцев над солнечной хромосферой во время затмения.

Прежде всего, отметим, что долетавшие до сих пор до земной поверхности метеориты распадаются на три группы:

Рис. 89. Видманштедтовы фигуры на от-шлифованном разрезе железно-никелевого метеорита.

1. Очень редкие углеродистые метеориты, состоящие, упав на землю, из рыхлых землевидных или полужидких при обычной температуре земной поверхности соединений углерода с водородом и кислородом, богатых углем. Их спектр при горении тожествен со спектром кометных хвостов, и при заатмосферных температурах они должны быть тверды.

2. Очень редкие железо-никелевые метеориты, носящие все признаки своей кристаллизации в свободном пространстве из ионизированных газов железа с некоторой примесью газов никеля, фосфористого железа, окклюзированиого водорода, окиси углерода и т. д., дающие при действии кислот на их шлифы красивые рисунки, называемые Видманштедтовыми фигурами (рис. 84). Их первоначальный вид неизвестен, так как они падают на землю уже с оплавившимися от тренья о воздух и обратившимися в окалину поверхностями. Наиболее вероятным является предположение об их кристаллизации из скопления ионизированных атомов железа, никеля, фосфора и др. металлов и металлоидов, улетевших с Солнца в междупланетные пространства может быть даже за орбиту Нептуна, подобно тому как кристаллизуются снежинки из ионизированных молекул водяного газа вверху земной атмосферы.

3. Каменистые метеориты, очень сходные с земными минералами пирогенного происхождения (рис. 90). Они особенно часты, так как на десяток с небольшим наблюденных до сих пор падений железистых и (еще менее) углеводородистых метеоритов, их приходится более пятисот. Наиболее правдоподобное предположение об их происхождении заключается в том, что это выбросы доисторических земных вулканов, действовавших много сильнее современных. Улетев за пределы земного притяжения, как это должно быть при их скорости на пределах земной атмосферы свыше 11250 метров в секунду, они должны сохранять также и орбитальную скорость земного шара и потому лететь по близким к нему орбитам, пересекая его путь ежегодно в той точке пространства, в которой были выброшены, а потому по временам должны и снова упадать на него в самых разных направлениях и с теми же скоростями около 11250 метров в секунду, с какими были выброшены.

Рис. 90. Образчик каменистого метеорита.

Рис. 91. Среднее распределение каме-нистых метеоритов по часам суток и но месяцам.

Рис. 92. Среднее распределение каме-нистых метеоритов по часам суток за полный год.

В тех случаях, когда вулкан выбросил одновременно целый заряд своих внутренних минералов, весь этот заряд должен будет и возвращаться приблизительно ежегодно в ту же точку земной орбиты, а потому при приходе в нее и Земли, на ее поверхность должен посыпаться целый дождь каменистых метеоритов. Но это едва ли произойдет в одной местности, так как осколки успеют значительно рассеяться по своей орбите.

Такой дождь камней, какой был, например, в 1868 году в Пултуске в Польше, мог произойти скорее всего не от выброса вулканом целой груды камней, а от раздробления при ударе о верхние слои атмосферы одной и той же хрупкой массы минерального вещества, которая и полетела затем вниз, как заряд дроби. И само собой понятно, что при выбросе вулканами сквозь атмосферу могли пролетать, сохранив скорость в 11250 метров в секунду или еще более, только огромные глыбы.

В согласии с этой гипотезой земного происхождения каменистых метеоритов, находится статистика их падений. В своей статье «Орбиты метеоритов» Пиккеринг³ собрал данные для 169 случаев падения метеоритов на глазах публики с отметкой дня и часа и определил, что они больше приходятся на вечерние часы суток, когда данная местность летит по земной орбите сзади земного шара, чем на утренние часы, когда та же местность летит впереди земного шара, между тем как должно бы быть наоборот в случае независимого от Земли происхождения каменистых метеоритов. Я изобразил здесь эти данные на двух диаграммах (рис. 91 и 92), и читатель сам видит, что преобладание найденных на земле дневных и вечерних (догоняющих Землю) метеоритов над ночными и ранними утренними (встречными) бросается в глаза. Автор объясняет это тем, что встречные, имея много большую относительную скорость, целиком сгорают в атмосфере, но это объяснение не является убедительным, потому что сам же он приводит очень значительное число и не сгоревших встречных. Много логичнее принять во внимание, что те часы, когда было найдено много только что упавших метеоритов, приходятся на время бодрствующего состояния людей, а те часы, когда было найдено мало, проходятся на время сна. Значит надо удивляться не тому, что ночью и ранним утром было найдено менее свеже-упавших метеоритов, чем днем и ранним вечером, а тому, что их найдено достаточно много и ночью. Значит приходится сделать вывод о их равномерности, а следовательно и о земном происхождении. Ясно, что те продукты извержения земных вулканов, которые были сделаны вечером, полетели скорее Земли и потому сделались догоняющими ее; те, которые были выброшены утром, получили в этом месте меньшую скорость и стали «догоняемыми Землею», т. е. встречными, а те, которые были выброшены в полночь или в полдень, сохранили за собою скорость Земли, но получили боковые слагающие, т. е. стали сближающимися с Землею боковым способом и падали в ночные и денные часы.

³ W. H. Pickering: The orbits of Meteorites (Popular Astronomy, 1910.)

Таким образом картина земного происхождения каменистых метеоритов получилась из этой статистики довольно убедительная. Конечно, вместо земных здесь можно было бы допустить и лунное происхождение, но дело в том, что лунные цирки более похожи на аризонский метеоритный кратер (рис. 69), чем на вулканы и потому им тоже приходится скорее всего приписать метеоритное происхождение, чем принять за причины метеоритов. А их большую частоту сравнительно с земными выбоинами того же вида пришлось бы объяснить отсутствием задерживающей атмосферы и затем дождей, вечно нивелирующих поверхность Земли и стирающей ее неровности.

А то обстоятельство, что в землистых метеоритах встречаются вкрапления кристаллического железа с никелем, можно объяснить осаждением в порах минеральных масс тех же самых ионизированных молекул этих металлов в междупланетном пространстве, которые слагаются самостоятельно в железные метеориты. Разница здесь будет та же, какая существует между отдельною снежинкою и маленьким кусочком хлеба, упавшим в морозный зимний день с аэростата и покрывшимся инеем во время падения на землю.

* * *

Рассмотрим сначала железистые метеориты, кристаллическое строение которых указывает на та, что они образовались в междупланетном пространстве из ионизированных испарений, улетающих с поверхности Солнца благодаря тому, что получили импульс, такой же, какой мы наблюдаем в веществах кометных хвостов. Их невидимые атомы, теряя свои заряды, должны соединяться вдали в кристаллические агрегаты, которые и начинают падать, как дождевые капли по направлению к Солнцу. Но они редко попадают на него, а чаще всего, получив в месте своего сгущения боковое движение (хотя бы от притяжения планет), проносятся мимо своего центрального светила и потому отбрасываются им по чрезвычайно узкой и эксцентренной орбите снова в место своего образования, чтобы опять начать такое же падение.

Посмотрим, что будет с ними при встрече с Землею.

Опыты показывают, что артиллерийский снаряд, при скорости 610 метров в секунду, нагревается при остановке внутри мишени до температуры 406° Цельсия, произведя и в ней эквивалентное действие нагревания и разрушения. А теория показывает, что нагревание того же тела прямо пропорционально квадрату его скорости. Приложим это к метеоритам.

Земля движется по своей орбите со средней скоростью около 29 000 метров в секунду, т. е. в 47,5 раз быстрее. Значит, если б не было атмосферы, то она, ударив по медленно пролетающему поперек ее орбиты железно-никкелевому метеориту, нагрела бы его на

т. е. почти до миллиона градусов, причем метеорит моментально превратился бы в чудовищно перегретый и пересжатый газ, действующий в сотни раз сильнее и разрушительнее, чем динамит.

Да и сама соприкасающаяся часть Земли нагрелась бы до равновеликой с ним температуры в равномощном объеме, судя по его теплоемкости, если б такой чудовищный удар не распространился моментально и далее по Земле на сравнительно огромную область, которая вся котловиною обратилась бы в раскаленный сверхсжатый и сверхупругий газ, способный потерять избыток свой температуры и сжатости лишь на работу дальнейшего вдавливания дна котловины под ее края, которые от этого загнутся вверх, если они способны загибаться, в форме круглого вала. И ясно, что круглая форма выбоины произойдет независимо от того, столкнулся ли метеорит с земною почвой перпендикулярно или косвенно, так как котловина образуется не от поступательного движения метеорита и Земли, а от моментального взрыва их столкнувшихся веществ с разбросом освободившихся молекул во все стороны, как бывает и с воронками от удара по земле динамитных артиллерийских снарядов: они бывают круглые, несмотря на то, что снаряд ударил о землю косвенно.

Читатель видит сам, что это вычисление калорического действия метеорита сделано мною для простоты, в предположении, что Земля налетела на неподвижно висящий в пространстве железо-никелевый метеорит. Но такой случай почти невозможен в действительности. Если бы даже на линии земной орбиты и был афелий метеорита, обращающегося вокруг Солнца по чрезвычайно сжатой орбите, то метеорит не сохранил бы своей неподвижности при приближении к нему Земли, а двинулся бы к ней навстречу, чем еще значительно увеличилась бы сила удара.

Действительно, небесная механика дает для всякого физического тела, собственное силовое поле которого неощутимо мало, такую скорость падения на притягивающую его планету:

где g есть ускорение силы тяжести на исследуемом расстоянии r от центра гравитационного поля планеты, и a —то расстояние, с которого тело подверглось ее действию. А так как расстояние а для начала падения свободного (без подставки летящего в пространстве) тела очень велико, то и весь член и должен быть отброшен. Остается только

............ (1)

Но мы знаем, что средний радиус поверхности земного шара r = 6378000 метров, а ускорение силы тяжести g = 9,81 метров в секунду на этом расстоянии. Внеся это в формулу (1), имеем

около 11200 метров в секунду.

Эти одиннадцать тысяч метров в секунду мы и должны прибавить к только что указанной скорости, что еще прибавит температуру и давление взрыва на несколько сот градусов.

Но и этим дело не кончается.

Допущенный нами случай, что Земля столкнулась с метеоритом, афелий которого, при чрезвычайно узкой орбите, находится как раз на расстоянии земной орбиты от Солнца, есть исключительный случай. Железо-никелевые метеориты падают по направлению к Солнцу, повидимому, из-за нептуновой или из-за юпитеровых областей, причем, попадая на Солнце, должны обращаться в протуберанцы, а если проходят мимо, то должны возвращаться силой солнечного притяжения обратно, откуда пришли по очень узкой орбите.

Какова их скорость на среднем расстоянии Земли от Солнца?

На это отвечает нам та же самая формула. Тут ускорение силы тяготения к Солнцу g = 0,0058 метров в секунду, а среднее расстояние r = 149 500 000 000 метров. Внеся это в формулу (1), имеем:

метров в секунду (приближенно).

И эта же величина является параболической скоростью на среднем расстоянии земной орбиты, достигнув которой — и сама Земля, (как и выброшенное ею вперед тело) уже улетела бы из сферы солнечного тяготения.

Почти с такой же огромной скоростью — до 40 000 метров в секунду — должен лететь на расстоянии земной орбиты метеорит из-за нептуновых областей. Если его перигелий лежит на земной орбите, а движение его обратное, то эта скорость должна еще увеличиться на 11 000 метров в секунду от притяжения его Землею, как видно из формулы (1), и на 29000 метров в секунду от встречного движения Земли. Значит суммарная скорость при полете его мимо Земли, а также и при фронтальном ударе о нее, может доходить до 80 000 метров в секунду, что разовьет чудовищную температуру

т. е. более шести миллионов градусов Цельсия. Это будет максимальная температура, потому что, если такой метеорит, вместо того, чтобы лететь навстречу Земле, будет ее догонять, то, при вычислении скорости его удара в ее заднюю часть, придется из суммы 40 000 + 11 000 метров в секунду вычесть 29 000, и тогда вместо 80 000 получим только 22 000 метров в секунду, что даст
температуру удара (приближенно), т. е. все же более полумиллиона градусов.

Но и эта минимальная температура в полмиллиона градусов превращает моментально и метеорит, и прилегающую к нему часть земной поверхности в страшно раскаленный и всеразрушающий газ на значительном расстоянии. А при остальных случаях столкновений с железно-никелевыми метеоритами, если они косвенно пересекают земную орбиту, летя из-за нептуновых или из-за юпитеровых областей, калорический эффект удара будет колебаться между двумя приведенными случаями, т. е. между полумиллионом и шестью миллионами градусов Цельсия. Метеориты, налетающие на Землю сзади, будут падать на любую местность в ее вечерние часы, а встречные, наиболее разрушительные, в утренние часы, так как вечерами любая местность, кроме полярных стран, летит по земной орбите на задней половине земного шара, а по утрам впереди его.

Все это относится, конечно, лишь к столкновению двух твердых или жидких тел без присутствия между ними газовой среды, вроде нашей атмосферы. В последнем случае произойдет следующее явление.

При встрече Земли с метеоритом, прежде всего налетит на метеорит страшный ураган земного воздуха (условно считаемого за неподвижный) со скоростью от 22 000 до 80 000 метров в секунду, т. е. от сотен тысяч до миллиона раз сильнее самых сильных земных ураганов, срывающих с земли здания. Понятно, что воздух при таких скоростях будет сметать молекулы железа и никеля с поверхности метеорита и уносить их с собою в раскаленном виде, причем они будут еще и сгорать, соединяясь с кислородом атмосферы.

Раскалится при этом от трения и сам прилегающий воздух и создаст своим расширением около него самосветящуюся атмосферу, которая придаст всему явлению внешность огненного шара или огненной груши в сотни или тысячи раз большего размера, чем сам метеорит.

Понятно, что давление атмосферы на переднюю часть метеорита при этих условиях будет много более, чем сжатых газов от взрыва пороха в пушке и даст метеориту много большее ускорение в направлении полета Земли, чем порох пушечному ядру до его вылета из канала артиллерийского орудия.

Для нас это явление будет казаться плавным замедлением полета метеорита. Но оно не вызовет раскаления его внутренности, потому что все действие силы направлено на его поверхность, которая будет сгорать, как толстое полено, брошенное в раскаленную печь: поверхность обугливается и пылает, а если вы возьмете полено щипцами и соскоблите обуглившуюся часть, то увидите, что внутренность его холодна как и до горенья его поверхности. Совсем другое дело, когда остановка происходит моментально, что бывает при столкновении твердых тел. Тогда сотрясение распространяется на весь объем метеорита и на прилегающие слои почвы. Молекулы метеорита, порвав силы своего сцепления, как паутину, разлетаются тогда самостоятельно во все стороны, т. е. весь метеорит превращается в газообразное состояние со страшной сжатостью и с высокотемпературной характеристикой.

Припомним, что молекулярная скорость распространения взрыва динамита 2 500 метров в секунду — в тысячу раз меньше приведенных нами метеоритных скоростей, и что молекулы большинства газов становятся несжимаемыми при молекулярных скоростях лишь в несколько сот метров (кислород при 338, азот при 330, угольный ангидрит при 424 и только водород при 950 метров в секунду). Это скорости их абсолютного кипения.

Отсюда ясно, что ни один метеорит, влетевший в нашу атмосферу из-за нептуновых или из-за юпитеровых областей с относительными скоростями от 20 до 80 тысяч метров в секунду, не сохранится в твердом или жидком виде при своем ударе о Землю, а только в виде окисленных продуктов сухой возгонки железа и никеля. Уцелеть могут только те немногие осколки, которые при его взрыве, еще ранее удара о Землю, получат обратные скорости, сводящиеся фактически на замедление их полета.

И вообще при встрече Земли с метеоритами как металлическими, так и другими — могут быть три случая.

Первый случай. Если метеорит чрезвычайно мал сравнительно с толщей атмосферы (или, что сводится к тому же, имеет не сферическую форму), и потому отношение числа молекул его поверхностного слоя к их общему числу в его объеме значительно по числовой величине, то он весь сгорит, как полено в раскаленной печи, не долетев до земной поверхности, на которую вместо него посыплется лишь облако метеорной гари.

Второй случай. Если скорость сближения метеорита с Землей почему-либо невелика, а объем значителен, т. е. отношение числа молекул его поверхностного слоя меньше некоторой определенной величины, то при незначительных скоростях он до соприкосновения с землей успеет сгореть только с поверхности, которая и сплавится, а внутренность еще будет иметь первоначальную ее температуру. Он пробьет при этом в почве более или менее значительную дыру и будет найден там, если захватить его сейчас же, с раскаленной поверхностью и оледенелой внутренностью. А через некоторое время, когда температура его внутренних и внешних слоев уравновесится, холод внутренности может превысить теплоту его оплавленной поверхности, и тогда весь метеорит будет найден покрывшимся инеем или заморозившим окружающую его влажную почву.

Третий случай. Если метеорит достаточно велик, сферичен или кубичен и потому числовое отношение единиц, его поверхности к единицам его объема относительно мало, а плотность велика как у железо-никелевых метеоритов, и скорость достигает, например, 40 000 метров в секунду, то при его весе, превышающем 130 000 килограммов, он уже не будет целиком сожжен или достаточно задержан атмосферой, чтобы не удариться о земную поверхность еще с космической скоростью и не взорваться, взорвав и соответствующие ее части. Можно даже сказать с уверенностью, что воздух не будет в состоянии при такой скорости метеорита передать его давление на себя во все стороны, что бывает лишь при скоростях метеорита, не превышающих скорости молекул атмосферы, и будет стиснут между метеоритом и земной поверхностью до плотности твердого тела. При этом разовьется такое огромное количество теплоты и упругости воздуха, которое тоже моментально превратит в газообразное состояние то место, где должен упасть метеорит, и образует в нем котловину еще ранее соприкосновения ее с самим метеоритом. При этом метеорит может разлететься вдребезги еще ранее соприкосновения с землею, как бывает с железом, имеющим очень низкую температуру. Но и в этом случае он может сохранить еще космическую скорость в сотни тысяч метров в секунду, которая дополнительно превратит в газ и в разметанные валообразные обломки всю прилегающую местность.

Все эти случаи мы и имеем на земной поверхности. Падения метеорной пыли от сгоревших метеоритов наблюдались много раз на покрытых зимним снегом северных областях Земли; падения их осколков при незначительных скоростях тоже не редки, а о падениях с космическими скоростями наглядно свидетельствуют нам уже описанные Медвежья купальня близ каньона Дьявола в Аризоне и тунгусские выбоины, описанные Л. А. Куликом.

Благодаря тому, что три четверти земного шара покрыты водою, приходится допустить, что три четверти метеоритов падают на морскую поверхность и потому могли быть случаи, когда, упав не очень далеко от берега, они производили такую волну, которую нельзя было отличить от результатов подводного землетрясения, и ее приписывали ему. Только такой огромной катастрофой в Красном море и можно объяснить паломничество магометан в Мекку на поклонение «Черному камню», который по современным исследованиям представляет собою несколько цементированных обломков метеорита (рис. 93 и 94). Но этого мало. Не метеоритным ли падением объясняется и причина пили-гримства в Рим на поклонение святому апостолу Симону-Петру?

Рис. 93 и 94. Цементированные осколки истинного основателя агарянской, впоследствии магометанской религии — Меккского метеорита. Внизу — горизонтальный разрез. Осколки отшлифованы бесчисленными поцелуями верующих.

В самом деле: что значит «святой апостол Симон-Петр» ?

В буквальном переводе с греческого это значит:

Святой посланник—знамение-камень...

В Евангелии говорится от имени Христа: «на этом камне построю церковь мою, и врата ада не одолеют ее». А в некоторых других первоисточниках сказано, что в храме св. Петра (т. е. святого камня) был в старину большой камень, похожий на порфирит, перед которым паломники совершали коленопреклонение. В другой легенде говорится:

«При Нуме Помпилии упала с неба в городе Риме железистая глыба, похожая на щит, которой итальянцы стали воздавать божеские почести»...

Но в этом своем исследовании я уже показывал, что основатель «римского культа» Нума Помпилий с его подругой нимфой Эгерией — личность легендарная, списанная в основе с Констанция II, если не с самого Диоклетиана, и поэтому является вопрос: эра Диоклетиана, начинающаяся с 284 года, не есть ли дата падения этого метеорита, подобно тому как Геджра есть дата падения Меккского метеорита? Да и сам апостол Петр (т. е. в переводе: посланник-камень) действительно ли человек, а не персонифицированный метеорит? Но каково бы ни было время его падения с неба, а «Святой-камень» когда-то хранился в Риме. Ему там поклонялись, и легенда о погребении там «апостола-Камня» удивительным образом сплетается с этими сообщениями...

Не менее поразительно выходит в переводе и имя святого апостола Варфоломея, которое значит «святой посланник от созвездия Водолея».....

И невольно приходит в голову мысль, что не одни вулканические явления и землетрясения содействовали развитию у наших отдаленных предков представления о существовании грозного бога Громовержца и потрясателя земли, а также и катастрофы, происходившие от падения метеоритов.

* * *

Я хорошо понимаю, что те из филологов, которые еще думают, что цель их науки заключается в том, чтобы хорошо знать, в каком греческом слове надо под омегой писать не произносимую иоту-подписную и в каком слове этого не надо, и не замечают действительно важного в филологической фонетике,⁴ не согласятся с моей метеоритной теорией агарянства.

⁴ Вот, например, некоторые наши филологи спорили со мною, когда я говорил, что буква Щ в русском языке не есть самостоятельный звук, а сочетание мягкого ШЬ с Ч, и что в словах, где мы пишем дж или жж, или зж, или чж часто слышится сочетание мягкого жь с итальянско-английским g. Относительно того, что щ есть сочетание шь с ч, мне еще удавалось убеждать, прося произносить слова щи или ищи с длительным , говоря, например: шь-шь-чи, или иш-шь-чи, и т. д. Труднее было указать присутствие гулкого англо-итальянского G в некоторых русских словах. Легче всего удавалось это мне путем рифмовки, например, заставляя быстро повторять:

Я пищу — свищу — визжу (вижь-G-ю),

Если выпущу возжу (вожъ-G-ю).

При этом звук «жьG» выявляется в конце обеих строк совершенно ясно для слуха. Точно также находим мы этот звук и в слове дождик:

Не пищи и не визжи (вижь-G-i),

Хоть идут еще дожди (дожь-G-i)!
Но можно употребить и способ растягиванья согласной:

Этот счет

Он сожжет

(т. е. сожь-жь-G-ет).

Здесь мы очень хорошо видим механизм всякого гипнотического внушения. Зрительные впечатления человека, привыкшего читать, вытесняют слуховые, получаемые от живой речи, даже его же собственной, и он совершенно не сознает звука, который сам же произносит. И как наша ложная транскрипция мешает нам слышать истинный произносимый нами самими звук, так и разница в транскрипции исторических личностей на разных языках мешает нам отожествить их друг с другом.

Можно думать что такие остаточные звуковые вариации, как только что указанные мною, являются следами прежнего родства славянского и западно-европейского произношения звуков речи.

А те из историков, которые все еще утверждают, что историк не должен выходить из пределов того, что говорят ему дошедшие до нас документы, и не замечают их несоответствия хотя бы с географическими особенностями страны, — мне скажут:

— «Эта ваша метеоритная катастрофа — чистая фантазия! В какой летописи написано: «В лето от сотворения мира 4383, в 12 год царствования в Византии императора Гераклия, произошло великое землетрясение и ураган в земле египетской, и египетский народ, оставив истинного бога, пошел поклоняться аравийскому камню, яко бы брошенному с неба архангелом Гавриилом?».

Но точно ли в VIII веке была в византийских монастырях хотя бы отдельные летописцы, трудолюбиво и точно записывавшие в продолжение всей своей долгой жизни то существенное, что слышали от своих современников. И перед смертью говорили они, как у Пушкина:

Не более ли годны такие летописи для поэмы в стихах, чем для реально-древней жизни, когда грамотные люди были только изредка в среде духовенства столиц или самых крупных торговых городов, а монархи и придворные оставались обыкновенно совсем безграмотными или полуграмотными, с трудом вырисовывая свое прозвище, да и то не каждый, на договорах?

Даже и в случайные придворные записи по приказу царей попадали главным образом их собственные деянья, да и то большею частью лишь с пятого века нашей эры, за какую-нибудь сотню лет до императора Гераклия!

Единственная древняя история Византии сохранилась, да и то со многими тенденциозными искажениями и фантастическими дополнениями в Библии, в виде «Книги царей израильских» (т. е. западно-латинских) и иудейских (т. е. египетско-византийских). Гераклию там соответствует, как я уже показывал в первом томе «Христа», благочестивый царь Иосия. Но что же говорится там о его царствовании? Весь рассказ о нем с большою примесью беллетристики и разговоров заключается лишь в том, как он построил храм в Иерусалиме (повидимому в Царь-Граде или уже в Эль-Кудсе), и в заключение прибавлено:

«Однако Громовержец не отложил великой ярости своего гнева, воспылавшего на богославный народ (Иудею-Византию), За все оскорбления, какими прогневал его царь Манасия (Юстиниан) и сказал (очевидно каким-то громовым голосом, иначе бог не говорил):

— «Отрину от лица моего богославный народ, как уже отринул богоборческий (т. е. Западную империю, извержением Везувия?) Отрину город Иерусалим, который я избрал, и храм, о котором сказал: там будет мое имя!».

Здесь рассказ первоначально и кончался, так как прибавлены обычные заключительные слова этой книги о каждом царе.

«А прочее, что сделал Иосия (Гераклий), написано (в утерянной) летописи богославных царей» (2 книга Царей, 23, 28—28).

Лишь в виде исключения имеется в данном случае позднейшая прибавка о том, как царь египетский Нехао выступил на войну с царем сирийским, и Иосия был убит в их сражении.

Можно ли извлечь указание на метеоритную катастрофу в Красном море с отголосками в Египте, Сирии и Аравии из выражения, что, не смотря на благочестие богославного царя, бог Громовержец не отложил великой ярости своего гнева, которым воспылал на весь богославный народ? Под этим народом теологи подразумевают только Палестину, но ведь и она входила тогда по нашей хронологии в состав Византии. И, если бог Громовержец имел обыкновение говорить громовым голосом из тучи, то нельзя не видеть троекратного раската громового голоса по целым страницам и в приписываемых здесь ему словах:

— «Отрину иудеев! Отрину город Иерусалим! Отрину прежний храм свой!».

Ведь это совершенно соответствовало бы старинной манере описывать стихийные события. Всякий раз, когда какое-либо событие достигало в древние времена ужасающих размеров, оно быстро уходило из области реальности в миф, а миф уходил через несколько поколений в отдаленоое прошлое. Возьмем хотя бы начало только что пародированного мною рассказа летописца: «В лето 4383 от сотворения мира».... Но ведь годы от «сотворения мира» считаются и до сих пор различно у христиан и евреев, и разница в датировке такого поистине «мирового» события доходит до нескольких сот лет. А «эра от рождества Христова»,— говорят нам, — была придумана украинским монахом Дионисом Малым в Риме лишь в 525 году, и едва ли стала общепринятой на Востоке ранее, чем началась Геджра в 622 году, от которой ведут свое летосчисление агаряне, лишь много позднее назвавшие себя достославными (магометанами). Самое имя Агарь (вернее Hagar) есть лишь особое произношение слова Геджра, где звук дж (т. е. итальянско-английское G) перешло в русское Г, как постоянно и случается с этим звуком даже в очень близких друг к другу наречиях (хотя бы, например, в немецком и английском, где немцы называют свою родину Германией, а англичане Джерманией и т. д.). Само же по себе слово Геджар, или Геджра значит — паническое бегство.

Единство этой Геджры и бежавшей в аравийскую же пустыню Агари, доказывается и библейским о ней рассказом, когда ангел показал ей выбитый (не иначе как метеоритом) колодезь, очевидно, тот же самый, как и знаменитый Зям-зям близ Каабы в Мекке. Но вполне понятно, что ни время побега в пустыню одинокой женщины, ни время перебежки из Мекки в Медину одинокого человека, хотя бы он и назывался Достославным (Магометом), не могло сделаться началом новой эры, которую во всяком случае начали бы от его рождения, как у нас «от рождества Христова», а не от такого не геройского поступка, как его бегство. Началом новой эры могло послужить только всеобщее паническое бегство целой страны, которое осталось во всеобщей памяти целого народа, и только потом деградировалось в бегство отдельного человека, как постоянно и бывало в старые времена. Обыкновенный налет урагана быстро переходил тогда в нашествие завоевателя Ура-Гана, а сопровождавшие его сейсмические явления легко персонифицировались в виде его полководца Сейса-Моса. Вот, например, арабское сказание о Шедаде, относимое Бругшем, как раз ко времени появления в Египте царей-пастухов (гиксосов).

«Шедад вторгся в Египет и прошел по всему северному берегу Африки».

Но слово «шедад» значит — ужас, и в переводе вся фраза получает такой смысл:

«Ужас вторгся в Египет и прошел по всему северному берегу Африки».

Мы видим, что при таких обстоятельствах моя гипотеза о метеоритном происхождении Геджры (эры панического бегства), а с ней и самого агарянства, и притом не в до исторические времена, а прямо в 622 году нашего летосчисления, не может быть принята за простую фантазию вследствие одного отсутствия реалистического описания метеорологического потрясения Аравии, Сирии и Египта у никогда не существовавших ученых летописцев VII века нашей эры. Этно-психологические, филологические, физические и просто логические сопоставления должны выступать на первый план при научном установлении тех исторических событий, которые совершенно непонятны при буквальном понимании дошедших до нас письменных первоисточников. Так поступлю и я в данном случае.

назад начало вперёд