Из отметок Корана о культуре его времени приходится установить, что единственным способом зажигания было тогда (кроме сохранения тлеющих углей) трение друг о друга кусочков дерева (36. 77— 80).
— «Обращали ли вы свои взоры — говорит бог — на огонь, добываемый вами от трения? Вы ли сотворили дерево, производящее вам его, или же мы? Мы хотели сделать из этого наставление и предмет пользы для путешественников в пустыне» (56. 70—72).
Говорится также и о мореходстве (32. 30—31), а о железе и меди очень часто, хотя в не указываются рудники, из которых оно добывалось бы в Аравии.
Из семейной жизни «Достославного» упоминается только о странном возвращении домой его юной жены Айши с молодым агарянином после ее пропажи на целый день, что подало повод к злословию, но она была оправдана «Достославным», потому что не было представлено ни одного свидетеля о ее предосудительном поведении во время такого поступка.
— «Когда вы услыхали об этом обвинении, — говорит автор от его имени, — то верующие обоих полов не думали ли внутренне об этом деле с хорошей стороны? Не говорили ли они думающим худо: это явная ложь!
«Зачем клеветники не привели четырех свидетелей? Но если бы они даже и могли их привести, то солгали бы перед богом» (24. 12—13).
Но это приключение Айши явная выдумка для объяснения того, почему всем женщинам приказано было носить покрывала на лицах от имени бога, сказавшего «Достославному» (33. 59):
— «О пророк предпиши своим женам, дочерям в женам всех верующих спускать покрывало до низу. Так будет легче достигнуть, чтоб они не были ни узнаны, ни обруганы. Бог терпелив и милосерд».
И еще (33. 32):
«О жены пророка! Вы не то, что другие жены! Если вы боитесь бога, не показывайте слишком ласки в своих словах чужим из опасения, чтоб мужчина, сердце которого заражено слабостью, не имел на вас постыдных желаний. Ведите всегда разговор скромный».
Само собой понятно, что было бы смешно подумать даже и на минуту, что такое неприятное для женщин и девиц нововведение, как вечное закрытие своих лиц от всех мужских взоров, кроме своих родителей и мужа, и распространение этого обычая на огромные области земного шара могло быть результатом двусмысленного приключения жены одного ревнивого религиозного фанатика. Это не более правдоподобно, чем падение целого города от одного удара молотом. Причины такого исторического факта должны быть общего характера, да нам не трудно и восстановить их. Все особенности междуполовых отношений нашего времени и прошлых веков совершенно ясны.
Сильное развитие эротизма при переходе человека от чисто созерцательного и рефлективного обезьяньего состояния к человеческому, сознающему причинность событий, и подражательность детей взрослым вместе с ничем не сдерживаемой свободой половой деятельности и с изобретательностью в способах ее удовлетворения вызвали прежде всего то, что у девочек так часто стали происходить повреждения, засорения и воспаления вагины, что сама же болезнь выработала против себя и лекарство в виде срощения стенок ватины, превратившегося, от однообразного повторения почти у всех в девственную плеву, которая совершенно отсутствует у остальных недогадливых животных. (Плева существует не только у человека, она есть у высших обезьян и некоторых видов антилоп. (VVU)) Она воспретила девочкам вводить из любопытства в свои половые органы различные предметы, но самый эротизм не мог быть уничтожен, так как это сопровождалось бы прекращением существования всего человеческого рода. И вот, когда человечество сильно уплотнилось при оседлой жизни, и свобода междуполовых отношений неизбежно стала приводить к вредным для продолжения рода излишествам, эволюционные и видоохранительные факторы природы и самой жизни выпустили на сцену несколько видов венерических микробов. Благодаря им, как я уже говорил в пятом томе «Христа», стало составляться представление о несдержанности в половых сношениях, как о чем-то очень греховном, и выработалась охраняемая законом пожизненная семья и родовой быт.
При единоженстве это достигало цели, а при многоженстве у беднейшей части мужского населения не хватало жен, и в ней стали развиваться противоестественные пороки, а в богатой части многочисленные жены оставались мало удовлетворенными в половом отношении, и у них появилась потребность заводить любовные интриги с посторонними, скрывая их от своих слишком разбрасывавшихся законных мужей.
Тем ничего не оставалось как запереть их в гаремах, и разрешать выходить к родным только под чадрою, что охотно было усвоено и остальной частью населения, так как было лучшей гарантией того, чтоб всякая особенно хорошенькая девушка тотчас же не попадала в руки местного властелина и не захирела в его гареме. Если сама девушка и не понимала еще пользы чадры при таких условиях для себя, то понимали это ее родители.
Мы видим отсюда, что чадра на магометанском Востоке получила всеобщее распространение не вследствие простой ревности многоженных мужей, но и как защита юных и красивых девушек от могущественных многоженцев, и должна была держаться в странах, узаконивших многоженство, вплоть до прекращения этого биологически и социально вредного установления.
Сопоставив это с уже указанными мною ранее причинами обычая обрезания, возникшего в тех же теократически организованных многоженных государствах, и с развитием монашества и даже скопчества, как антитезиса свободной любви, у христианских народов, мы видим, какими разнообразными средствами защищала природа, да и сама общественная жизнь, беспрепятственное продолжение человеческого рода. Поразмыслив обо всем этом, мы приходим к уверенности, что те же самые биологические и общественные факторы жизни выработают радикальные, хотя может быть и очень суровые средства и против новейших половых искажений, возникших в некоторых странах, вреднейшим из которых является вытравливание зародышей будущего человечества еще в животе его матерей. Усилит ли природа для его прекращения давнишний инстинкт материнства, ослабит ли эротизм обоих полов до полного наступления половой зрелости или библейское сказание о потомках Онона, истребленных Громовержцем с лица земли за ононизм, окажется пророческим для целых современных наций, считающих себя культурными, этого еще нельзя сказать в настоящее время. Средство вероятно будет совсем неожиданное, но несомненно найдется в неведомых тайниках органической жизни на Земле. Прошлое ручается за будущее, и род человеческий не прекратится даже и тогда, когда магометанские женщины сбросят с себя чадру.
А на вопрос — давно ли они ее носят? — можно смело ответить, что едва ли более четырех или пяти сот лет. Романтическая выдумка об Айше наглядно говорит, что эта легенда создана в такое время, когда о деятелях VII века нашей эры можно было уже писать что угодно, не боясь ни насмешек, ни опровержений очевидцев.
Мне остается здесь сказать лишь несколько слов о теологии Корана. Единый бог в нем называется всегда Аллага, аналогично сирийскому Алего, библейскому Эли и греческому Элио (Солнце).
«Если бы мы повелели, — говорится в конце главы 59 — сойти Корану на гору, то ты увидал бы, что она понижается и распадается от божия страха. Бог знает видимое и невидимое. Он милостивый, милосердный, он царь, святой, спаситель, верный, хранитель, сильный, могущий, превознесенный, он Слава богу. Он бог единый, производящий, творящий, образующий. Лучшие имена принадлежат ему».
Такое учение о множестве имен бога возникло, повидимому из 19 главы Апокалипсиса, тоже пустившей богатые ростки в головах обитателей средних веков. Посмотрите в нее и вы увидите там ту же самую идею.
Есть книга на корейшитском языке «Тысяча и одно имя все вышнего бога и их сила» изданная в Казани в 1858 году, где говорится в предисловии, что по рассказу Ибн-Аббаса эти имена были сообщены «Достославному» (Магомету) в Мединской мечети ангелом Божьим Витязем (Гавриилом), который явился к нему и сказал:
— «Всевышний властелин приветствует тебя и посылает тебе подарок, какого не посылал ни одному другому пророку.
— «Какой подарок?» — спросил Достославный.
— «Тысяча и одно имя бога, достоинства и свойства которых известны ему одному. Никто их не знает, кроме него».
Тут явное подражание Апокалипсису (гл. 46, 12), где говорится о Христе: «Он имел имя написанное, которого не знал никто, кроме него самого».
Все эти имена, — утверждает автор книги на основании «свидетельства древних мудрецов», — содержатся в молитве Эль-Джоушен-Эль-Кебирь, и тот, кто ее прочитает, получает такую же награду, как прочитавший одно за другим: Четверокнижие Моисея, Евангелие, Псалтырь, Коран и Свитки Абрама. Она называется «молитвой брони».
Само собой понятно, что я не хочу забронировать этой «молитвой» мою книгу от читателя и потому не привожу ее совсем, а желающий забронировать себя таким способом пусть прочтет ее в моем первоисточнике.1
Но и этого оказалось мало. В книге «Джамиги Асман-Лляг (сборник имен божиих)»2 говорится, наконец, и о 4000 имен бога, хотя совершенно ясно, что на языке Корана нет такого количества коренных слов.
1 Она приведена на стр. 107 и в 17 примечании в книге Г. Саблукова «О именах божиих».
2 Саблуков, стр. 125.
И вот Сарбадий в своем толковании на Коран говорит что из этих 4000 имен — тысячу знает только сам бог, тысячу — ангелы, тысяча скрыта на «хранимой в тайне скрижали», о которой говорит Коран (85. 21—22), а из четвертой тысячи евреи и христиане знают 900, а магометане только 600.
Но сколько имен ни считали бы у бога новейшие мусульманские авторы, однако все они согласны, что среди них есть одно, которое называется Великим именем. Стоит его произнести и все, чего ни попросишь — исполнится. Его знал Ной и потому благополучно спасся от потопа, и этим именем Отец-Рим (Аб-Рам) превратил огонь, в который велел бросить его Нимврод, в цветник. Благодаря тому, что оно было начертано на камне перстня Царя-Миротворца (Соломона по-еврейски), ему подчинялись все существа, какие есть между небом и землей и в глубине морской, все пери, и люди, и птицы, и облака, и ветры, и насекомые.
Книга «Рассыпанный Жемчуг» (Аль-Дурруль Мансюр) утверждает, что этим именем и евангельский Христос совершал все свои чудеса, и то же самое могут делать теперь все, умеющие его произнести как следует. Оно содержится, раздробившись по частям, в следующих шести недоступных именах бога:
| Фярд | Хайй | Кайюм | Хакям | Гадль | Куддус |
| Единый | Живой | Вечный | Судья | Правосудный | Святой |
Начертание его есть в книге «Путь Спасенья», но никто не знает, как надо сложить и произнести таинственные знаки.
А в предисловии к книге: «Объяснения на Фикги акбяр» автор Га лия аль-Кария говорит:
«Великое имя божие есть Аллаг, но под условием, чтобы при произнесении его в твоем сердце не было ничего, кроме него, иначе оно теряет свою магическую силу».
Таким образом удовлетворились два требования: дано и Великое имя бога, и объяснено отсутствие чудес при его произнесении: в сердце всегда было что то кроме него...
Само собой понятно, что не знавшие теологических тонкостей могли сделать из этих имен несколько тысяч отдельных богов, а для знающего — дело объясняется в высшей степени просто: все эти имена божий есть лишь хвалебные эпитеты ему, и если мы переведем их на русский язык, то получим: солнечный, присно сущий, живущий, вечный, первый, последний, древний и т. д. и т. д.
Не то ли же самое, — прибавлю я, — произошло и с многочисленными прозвищами и титулами древних императоров и общественных деятелей, благодаря которым средневековые авторы сделали из каждой тогдашней знаменитости целые десятки различных, как это я показывал уже в первых книгах моего исследования и покажу еще и здесь, и в последней?
Но вернемся к Корану, чтобы окончательно ознакомиться с его теологией.
«Бог есть свет небес и земли — говорится в главе 24 (ст. 35). Этот свет как очаг, на котором находится светильник, помещенный в хрустале, а хрусталь подобен блистающей звезде. Светильник зажигается маслом благословенного масличного дерева, которого нет ни на Востоке, ни на Западе, и масло которого блистает, когда даже не касается его огонь. Это свет на свет. Бог ведет к свету, кого хочет, и предлагает людям притчи, ибо он знает все».
Таково поэтическое описание бога в виде светильника. А вот а его дела:
— «Мы сотворили в шесть дней, — говорит в Коране бог о себе самом, — и небеса и землю, и все пространство, которое их разделяет, и все же на нас не напала усталость» (50. 37).
«Бог отделяет плод от его ядра (6. 95—99), — говорит один из авторов Корана, — он повелевает выходить жизни из того, что умерло, и смерти из того, что живо. Таков бог! Зачем же вы отвращаетесь от него? Он повелел мерцать заре, он установил ночь для отдыха, а Солнце и Луну для счисления времени. Таково предопределение мудрого, знающего. Это он, который поместил звезды на небе для вас, чтобы вы направлялись ими в темноте, на земле и на морях. Мы повелели им везде сиять знамением для тех, которые их понимают. Бог тот, кто произвел вас (люди) от одного человека; вы имели вместилище в чреслах отцов, ваших и залог в утробе ваших матерей. Мы дали знамения для тех, которые понимают их. Он тот, кто повелевает сходить воде с неба. Ею мы заставляем произрастать зелень всякого растения: ею мы производим ствол, откуда вырастают помещенные рядами зерна. Мы производим пальмы, ветки которых дают великие кисти, и сады, усеянные виноградом, и маслины, и гранаты, которые сходствуют или различествуют одни с другими. Бросьте взгляд на их плоды, рассмотрите их плодливость них спелость».
— «Мы повелели идти каменному дождю, и как страшен был этот дождь, что падал на людей, которых мы тщетно предостерегали!» — говорит бог в 25 главе Корана (ст. 59) об историческом извержении Везувия, соединяя его, как и Библия, с именем Лота (латинянина).
И еще (51. 47—49):
— «Мы построили небо своими руками и наверно мы сделали его по своей воле. Мы простерли землю как ковер. С каким искусством мы простерли ее! Во всякой вещи мы сотворили чету для того, чтоб вы размышляли».
А как характеристику тогдашнего мировоззрения, приведу целиком еще 86 главу, называющуюся в подлиннике: «Ночная звезда» (86).
«Клянусь небом и ночной звездой! Кто даст тебе узнать что такое ночная звезда? Это звезда, которая бросает копья (Регул от которого летают метеориты-Леониды). Всякая душа имеет стража, за ней наблюдающего. Да рассмотрит человек, из чего он сотворен! Из капли, разлившейся воды, вышедшей из чресл и грудной кости! Наверно бог может его воскресить, и все тайное будет обнаружено. В тот день не будет никакого могущества и опоры, кроме как в боге. Клянусь небом, совершающим свои обращения! Землей, раскрывающейся для произведения растений! Верно, что Коран — слово решающее. Это не пустая речь. Они (люди) приводят в действие свои замыслы, а я приведу в действие свои. Дай неверным отсрочку, оставь их на некоторое время в покое».
О небесном рае Корана я приведу лишь место из 76 главы (12-19):
«В награду (верным) за их твердость он дал им рай и шелковую одежду. Там, сидя на стульях, они не испытают ни солнечного жара, ни морозного холода. Соседние деревья покроют их своей тенью, и плоды их склонятся для срывания без всякого труда. Для них заставят вертеться серебряные вазы и бокалы как кувшины: кувшины серебряные, которые наполнят в должную меру. Все будут напоены из чаш, наполненных смесью с имбирем, из находящегося там источника, называемого Зель-зебиль. Им будет прислуживать кружок детей вечной юности (херувимы христиан). Увидя их, ты сочтешь их за нанизанный жемчуг».
И еще в 37 главе (39, 47):
«Верные слуги бога получат драгоценные дары, избранные плоды, и будут прославлены в Саду утех. Отдыхая на креслах и смотря друг на друга лицом в лицу, они будут обращаться к круглой чаше, наполненной жидкостью, истинной утехой тем, которые будут ее пить. Она не помрачит их разума и не опьянит их. У них будут девы со скромным взглядом, с большими черными глазами и цветом тела, подобным тщательно сбереженным яйцам страуса».
«Там будут молодые девы со скромными взглядами, которых никогда не касался ни человек, ни гений (55. 56—58). Они будут возлежать на пышных пуховиках с великолепными изголовьями в опираться на зеленые подушки и на прекрасные ковры» (56. 72—76).
А традиция прибавляет к этому еще следующее.
Умерший, — говорят правоверные, — поступает прежде всего к двум ангелам (Накиру и Мюнкиру), которые делают ему допрос. Если он очень грешен, его сейчас же наказывают, а потом он ждет уже страшного суда. Как и в ученьи христиан, каждый умерший воскреснет, и взвешены будут его поступки на огромных небесных весах. Потом проведут его по тонкому, как волосок, мосту Сырат, что значит, «стезя», т.е. эклиптика. Грешники, — говорит исламитское верование, — оборвутся с эклиптики и упадут прямо в ад, который простирается на семь сажень в глубину.
Праведники же пройдут по эклиптике в рай, роскошный сад, полный превосходных плодовых деревьев. Их густая Листва дает отрадную прохладу и под сенью дерев струятся реки: несколько обыкновенных и одна медовая (Млечный путь). Там журчат фонтаны, построены дворцы из драгоценных камней. В дворцах идут непрерывные пиршества, на которых подаются жареные птицы и другие вкусные кушанья. Праведники сидят, одетые в драгоценные ткани, в нежно-волнистый шелк, один напротив другого, чтобы дать возможность любоваться этими своими нарядами. Верующие и приятные мужу жены будут сопровождать своего супруга и на том свете, хотя и там их положение будет зависимое и второстепенное.
Предания (хадисы) много более, чем Коран, расцветили все райские награды. Вот, например, что говорит Пророк в книге, напечатанной по распоряжению Касым-паши, военного министра при хедиве, в Каире в 1872 году нашей эры, от имени шейха Махмуда-аль-Алима (стр. 49):
«Знайте, правоверные, что даже наименее заслуженный между вами, как только войдет в дверь рая, будет встречен множеством слуг, которые приставлены будут для его повелений.Они ему скажут: — «Добро пожаловать! Давно уж пора, чтоб господин наш посетил нас».
Они расстелют перед ним великолепные ковры, на пространстве сорока лет ходьбы. Они поведут его к исполинскому рубину, содержащему 70 помещений. В каждом помещении 70 беседок, а в каждой беседке или брачной комнате — лежит по гурии. Ему укажут приготовленную для него комнату и подадут первую райскую еду, состоящую из разнообразных и тонких кушаний и поданную на 70 золотых блюдах. А затем поведут к гуриям. Он увидит, что каждая из этих небесных красавиц сидит на своей постели, одетая в 70 разноцветных одежд. Телосложение их до-того нежно, что счастливый обладатель этих прелестниц увидит сквозь кожу их ног даже мозг их костей. Он приблизится к первой и пролежит в ее объятиях сорок лет без перерыва, после чего перейдет к другому ложу и найдет там еще более красивую гурию.
Среди мусульманских богословов бывали попытки объяснить эти райские наслаждения в аллегорическом смысле, но теперь подобное толкование отвергнуто. В официальном катехизисе Биргели, принятом в турецких и в наших татарских школах, мы читаем в главе V, § 7:
«Подобает исповедовать, что ад и рай — подлинны и несомненны, что они существуют на самом деле».
После этого, конечно, уже нельзя отвергать ни того, ни другого, и нам теперь остается лишь побывать, подобно Данте, и в аду и посмотреть, что там творится. Этот ад вполне похож на христианский, кроме того, что в нем растет очень странное дерево Цаккум. Вот как говорит о нем Коран (37. 60—69):
«Разве ваш пир, грешники, стоит дороже, чем дерево Цаккум? Мы сделали его предметом спора для нечестивых. Это дерево растет из глубины ада. Его вершины как будто демонские головы. Отверженные будут ими питаться и наполнять желудок. Сверх того они будут пить кипящую воду, а потом возвратятся в глубину ада, увидят своих заблудших отцов и устремятся по их следам. Большая часть древних народов заблудилась уже до них»
А затем, как и в христианском аду (11. 108—09) «отвергнутые будут ввержены в огонь. Они будут испускать вздохи и рыдания и, проживут там, покуда просуществуют небеса и земля, если бог не захочет иначе. Господь твой творит так как желает».
Над этими-то двумя отделениями загробного мира — раем и адом — и будет, по Корану, царить описанный выше, человекоподобный единый и вездесущий, милосердый и всезнающий бог на престоле, носимом ангелами (69. 17), которых язычники напрасно считают не сыновьями, а дочерьми бога.
«Они приписывают богу дочерей», — говорит автор Корана (16. 59) и я отмечу, что действительно все ангелы рисуются на христианских картинах в виде крылатых девушек).
«Они смотрят на ангелов, которые слуги божии, как на женщин!» (43. 18). «Они ничего не знают, они руководятся только своими предположениями. А предположения никак не могут занять место истины» (53. 29).
Я выбрал здесь из Корана все характерные черты его теологии и если читатель знаком с библейскими книгами Псалмов и Пророков, предлагаемых нам в переводах под именами Исайя. Иеремии, Иезекиила, Даниила и других меньших пророков, то он не может не видеть, что в нем тот же самый слог и то же самое мировоззрение, а следовательно, и та же самая эпоха теологического творчества. Но так как Коран писан несомненно не ранее, как в VII веке, то и все пророческие книги Библии принадлежат не ранее как его кануна, потому что он представляет лишь их завершение. И все, что он прибавил, как завершение Библии, это более яркое описание райских блаженств, по образцу земных, и главным образом эротических.
Действительно Коран есть «пророчество-печать», после которого запечатан был навсегда этот вид литературного творчества. Если автор Апокалипсиса был альфа этого направления, то автор Корана был его омега. Дальше было нечего писать в этом роде.
Мы видим, что в нем есть все, что нам в старое время преподавали в гимназиях и реальных училищах под названием «священной истории старого завета», в нем резюмированы, или даже приведены целиком, также и существеннейшие евангельские легенды о Христе.
И если мы сравним современный быт мусульманских царей с библейскими описаниями быта Соломона, Давида, Асы, то увидим те же самые гаремы, те же самые законы. Современные евреи с их единоженством более отклонились от старозаветной Библии, чем мусульмане. А христиане отклонились от евреев лишь по недоразумению: в Ароне они не узнали Ария, а в Иисусе Навине, введшем богоборцев в Обетованную землю, где Млечный путь течет молоком и медом, не узнали евангельского Христа.
Так в чем же разница между католиками, иудаистами и магометанами, т. е. в русском переводе между: православными, богославными и достославными? Все здесь одно и то же, за исключением одного, что Иисус Христос (который и в Коране тоже провозглашается великим пророком, рожденным девицей, в которую вошло божье слово) многократно и упорно объявляется родным племянником Моисея и Арона. Коран исторически подтверждает то, что выходит и с нашей точки зрения, основанной на астрономическом хронологировании древних событий, отожествляющей Арона с Арием, Иисуса Рыбу (Навина) — с Иисусом Христом (символ которого была та же рыба) и с основателем христианского богослужения Великим Царем (Василием Великим), над которым при крещении в Иордане тоже летал голубь.
Таким образом не все древние первоисточники разногласят с моими астрономическими выводами, а есть и такие, и притом легшие в основу целых религий, которые утверждают то же самое, что и я, даже и без применения к своим утверждениям того историко-астрономического анализа, разъяснению которого я посвятил весь пролог четвертой книги моего труда, в виду чрезвычайной важности астрономии для дальнейших частей этой моей работы. Вот почему мой читатель не должен удивляться, если я и далее найду не одни астрономические подтверждения, когда буду таким способом передвигать в начало средних веков и древнеегипетские иероглифы, и месопотамские клинописи, постепенно обнаруживая в них явные следы уже христианского мировоззрения, вследствие чего и они естественно войдут в это мое исследование, где евангельский Христос служит только исходным пунктом для моих общеисторических выводов.