Рис. 59. Современный привал (поголовно безграмотных) кочующих аравийцев, которым ортодоксальные арабисты приписывают культурную гегемонию над всем «Старым светом» в средние века.
Итак, выходит, что все мусульманские биографии Магомета— поздние подделки западно-европейских авантюристов в область востоковедения, о которых можно повторить строчки «загадочной записочки» завалявшейся, по юмористическому рассказу Марка Твена, под мусором одной палеолитической пещеры:
«Джон! Если не хочешь быть изгнанным из моего музея, то делай лучше твои орудия допотопного человека!».
А если мне скажут, что упоминание о «Магомете» и о молниеносных завоеваниях почти всего культурного мира в VII веке аравийскими пастухами под его знаменем имеется и у армянского епископа Себеоса, жившего в VIII веке нашей эры, то мне остается только привести само его повествование о Магомете в переводе:1
«Теперь я буду говорить, — пишет анонимный армянский автор в 30-й главе своей обстоятельной книги, — о сыне Авраама, не о свободном, но о том, который родился от рабы и над которым исполнилось не ложное божье слово: «и будут руки его на всех и руки всех на него» (Быт. XVI, 12).
«В те дни собрались в городе Едессе 12 племен евреев. Когда они увидели, что персидское войско ушло от них, и оставила город в покое, они заперли городские ворота, укрепились, и не впускали в Едессу греческого войска. Греческий царь Геракл приказал осадить город. Евреи, видя невозможность сопротивляться, заговорили о мире.
«Открыв ворота города, они вышли к царю навстречу, а он приказал им удалиться и успокоиться в своих жилищах. Они направили свой путь по пустыне в Тачкастан к сынам Измаила, и звали их к себе на помощь, доказывая им из священного писания свою единоплеменность. Хотя многие и верили в близкое родство их, но не могли убедить всей толпы, потому что богослужения их разнились друг от друга.
«В то же время один человек из самих сынов Измаила, по имени Махмет Ценно-видный2 явился к своим соплеменникам, как бы по повелению бога, для проповедывания между ними пути истины, и учил познавать Авраамова бога. Он был сведущ и знаком с историей Моисея и, так как повеление об этом была свыше, то по одному его предписанию все обратились к единству верования и оставивши, свои суетные богослужения, поклонились живому богу, который явился отцу их, Аврааму.
1 Анонимная «История императора Иракла», приписываемая без всяких оснований армянскому епископу Себеосу, относимому к VIII веку нашей эры. Открыта в XIX веке армянским ученым богословом архиепископом Шахатуны «в пыльном подвале Эчмиаздинского монастыря».
2 По-армянски Thangankar, от thang — ценность, n'kar — изображение, и соединительного звука а (thang-a-n'kar). Нигде, кроме этой книги, такого прилагательного к имени исламитского вождя у армян не имеется.
«Магомет законодательствовал так:
«Не есть мертвечины; не пить вина; не лгать и не прелюбодействовать». Он говорил: «бог клятвенно обещал эту страну Аврааму и потомкам его после него на вечные времена и исполнял все обещанное, доколе любил Израиля. Вы тоже дети Авраамовы. В лице вашем, бог исполнит обет свой Аврааму и потомкам его, только любите Авраамова бога. Идите и берите страну, которую бог дал вашему отцу, Аврааму. Никто войной не может сопротивляться вам, потому что с вами бог».
«Тогда собрались от Евила до Сура близ Египта и ушли из пустыни Фараона 12 измаильтянских племен, по числу родоначальников своих. Они разделили между своими племенами 12 тысяч сынов израилевых, — тысячу мужей на каждое племя, — чтобы ввести их в иерусалимскую землю. Они отправились туда лагерями, по числу племен: Набеут, Кедар, Абдюл, Мосамб, Маст, Масма, Идома, Масэ, Холдат, Теман, Иетур, Нафес и Кедма. Таковы роды Измаила.
«Так как греческий лагерь расположился в Аравии (!!), то они, достигнув Рабод-Моаба на пределах Рувима, напали на него неожиданно и предали мечу, обратив в бегство Феодосия, брата императора Геракла (такого брата не было у Геракла, был Феодор), сами же расположились снова в Аравии. Собрались и присоединились к ним все остальные сыны Израиля и вместе с ними составили огромное войско. Они отправили к греческому царю послов со словами:
«Бог дал эту землю в наследственное владение Аврааму, отцу нашему, и потомкам его после него, а мы — дети Авраама, Довольно с тебя твоей земли. Оставь страну нашу в покое, и мы не вступим в твои владения; в противном случае мы потребуем от тебя все твои завоевания с лихвою».
«Император не дал им удовлетворительного ответа. Он говорил:
— «Страна моя, а твой наследственный участок — пустыня. Отправляйся с миром в свою землю».
«Собрав и упорядочив 70 000 войска, он поручил их одному полководцу, из верных своих евнухов, и приказал им отправиться в Аравию, предписав не вступать в битву, а только остерегаться и наблюдать, пока он соберет другое войско и отправит его на помощь.
«Греческие войска, достигнув Иордана, перешли в Аравию, оставили свой лагерь на берегу реки, и пешие двинулись на лагери измаильтян и израильтян (т. е. в переводе: богоуслышанных и богоборцев). Последние, поставив в засаду в разных местах часть войска, окружили свой лагерь множеством шатров. Расположивши стада верблюдов вокруг своего лагеря и палаток, «израильтяне» связали им веревками ноги, и в этом состояло их укрепление.
«Греки, утомленные дорогой, не могли прорвать их пут, и в то время, как начали резать веревки, засадные войска неприятеля вдруг выскочили из своих мест и бросились на них.
«Страх господний напал на греков, и они обратились в бегство. Глубокий песок препятствовал им. Ноги их вязли в песке до бедр, солнечный зной припекал, меч неприятеля висел над их головами. Пали и погибли все полководцы. Число убитых греков было более 2000 человек, лишь немногие спаслась и скрылись в безопасных местах.
«А измаильтяне, перейдя Иордан, расположились лагерем в Иерихоне. Они навели ужас на жителей страны, и все подчинились их рабству, а иерусалимцы взяли господний крест и утварь божиих церквей и отправили их морем на кораблях к константинопольскому двору, а затем, взявши с измаильтян клятву безопасности, покорились им.
«Греческий царь не был уже в состоянии собрать новое войско, а израильтяне разделили свои войска на три части. Одну часть они отправили в Египет, и она завоевала там все до Александрии. Другую часть послали на север против греческого царства, где она во мгновение ока завладела всем от берега моря до берегов реки Евфрата, и за рекою Орфой всеми городами Месопотамии. А третью свою часть измаильтяне направили на восток, против персидского царства, и их войска осадили Тисбон, где в то время пребывал персидский царь. При нападении их персидское войско обратилось в бегство. Измаильтяне бросились за персами и поразили их мечом, а спасшиеся от смерти бежали в свои страны. Остатки персидского войска, достигши Атрпатакана, собрались все в одном месте и поставили себе полководцем Хорох-Азата, который, поспешив в Тисбон, завладел всеми сокровищами государства, а городских жителей и своего царя хотел увести в Атрпатакан. Но войско измаильское неожиданно настигло их. Устрашенные нападением персы покинули свои сокровища и жителей городов и убежали. Бежал и царь их, и спасся в южной своей армии. Завладев сокровищами, измаильтяне возвратились в Тисбон, полонили жителей городов и опустошили всю страну.
«Когда сыны Измаиля вышли таким образом из пустыни Син, то царь их Омар не был с ними. Но когда они победили в битвах и покорили два царства, то он стал властелином всего, ют Египта до великих гор Тавра, и от Западного моря до Мидии и Хужастана».
«Все это мы слышали, — прибавляет автор — от мужей, уведенных в плен таджиками. Они, как очевидцы, сами рассказали нам все это».
Таковы армянские сведения о чудесных и великих завоеваниях аравийцев при византийском царе Геркулесе (Иракле). Здесь как будто впервые мы видим в исторических первоисточниках упоминание имени «Магомет», но опять в качестве героя чудесной сказки о том, как простые и разрозненные по самой природе своей страны пастухи «во мгновение ока» завладели самыми культурными странами «могучего Рима». А в чудеса теперь перестают уже верить, и потому нам тут остается только разобрать происхождение и время составления этой сказки. Сообщает ее нам кто-то очень хорошим слогом в большой и систематически распланированной «Истории императора Ираклия». Но насколько же достоверен сам ее автор?
О Себеосе, — говорит его издатель Питканьян, — мы имеем самые недостаточные сведения. Чамчьян и Шахатуни называют его эпископом Багратуни, и утверждают, что он присутствовал на соборе, созванном Нарсесом III в 645 году. Творения Себеоса до последнего времени считались окончательно утраченными, но армянский филолог от богословия, архиепископ Шахатуни, первый отыскал, как он говорит, в «пыльном подвале» Эчмиадзинской библиотеки анонимную рукопись и, исследовав ее содержание, заключил, что это и есть сама «История Себеоса об Иракле», считаемая так долго утраченною.
Таким образом открытие «Истории императора Иракла» принадлежит архиепископу Шахатуни, который в своем сочинении — «Описание Эчмиадзина и пяти областей Арарата в 2-х частях (Эчмиадзин, 1842), — несколько раз упоминает о ней. Первым из европейцев, пользовавшихся новооткрытием Шахатуни, был академик Броссе, который в 1848 году дает подробный отчет о содержании этой книги. Она впервые появилась в печати в 1851 году в Константинополе и с тех пор сделалась доступна всем историкам.
И вот я снова спрашиваю читателя: насколько можно доверять такому документу? Уже одного приведенного мною отрывка достаточно, чтобы показать по его слогу, что это произведение едва ли ранее XVIII века нашей эры, если не сочинено в XIX столетии самим архиепископом Шахатуни.
А на каком же основании на обложке этой анонимной книги написано: «сочинение армянского епископа Себеоса?», Только на том, что другой армянский архиепископ, Шахатуни, найдя ее (как и все другие подложники) непременно в пыльном подвале провинциального монастыря и, увезя ее, может быть, тайно от невежественных монахов, к себе в епископию, изрек нам, не иначе как от святого духа: сия древняя рукопись не может принадлежать никому иному, как епископу Себеосу, о жизни которого до сих пор почти ничего не было известно.
Так пусть же сам Шахатуни и видит в ней древнейшее из всех упоминаний имени «Магомет» и древнейшее описание повсеместных молниеносных завоеваний аравийскими пастухами; чуть не всего культурного мира в VII веке нашей эры!
Не лучше обстоит дело и с нашими византийскими и итальянскими первоисточниками современных сказаний о Магомете.
Читая их, мы прежде всего с удивлением замечаем, что название это совсем не употреблялось ни у славян, ни у греков,. ни у итальянцев не только в средние века, но даже и в более позднее время. Оно не было совсем в употреблении, повидимому вплоть до того первостепенно важного для магометан момента, когда султан Магомет I (1374—1413 гг.) объединил под своей теократической властью всю Малую Азию и Адрианопольскую область на Балканском полуострове. Основав Турецкую (от греческого слова тур—телец) империю, он распространил в ней религию не менее знаменитого, но более отдаленного Магомета — Махмуда Газнийского (998—1030) — объединившего триста лет перед ним под своей властью всю юго-западную Азию от Дели в Индии до Багдада в Месопотамии, и от Грузии, Бухары и Кашгара до Индийского океана. Только после этих двух знаменитых Магометов и входит в употребление слово магометане, как название их сторонников, а отлучение «богу Магомета» было произнесено византийской церковью лишь около 1180 года.
Во всех старорусских документах «правоверные» никогда не называются магометанами, а всегда без различия национальностей агарянами, причем это название схоластически производится от имени Агари, воображаемой наложницы праотца Аб-Рама, изгнанной им в пустыню. А на деле оно происходит от библейского слова Хагар (חגר), которое в свою очередь есть искажение восточного слова Хеджар — ужас, бегство, происшедшее вследствие того, что евреи не умеют произносить звук ДЖ, заменяя его, как и немцы, через Г. Таким образом родоначальница агарян Геджара только персонифицирует собою начало исламитской эры, 622 год от начала нашего современного летосчисления, когда произошла около Мекки в Аравии какая-то стихийная катастрофа, вызвавшая всеобщий ужас и бегство.
Я покажу далее, что эта катастрофа была метеоритного происхождения, а теперь рассмотрю лишь историко-филологическую часть затронутого мною предмета.
Старинные греческие и латинские писатели более разнообразны в своих определениях правоверных мусульман, чем славянские.
Так «Житие св. Павла Младшего» называет их сыновьями Агари (т. е. бегства от ужаса), Генесий, Константин Гамартол, понтифекс Стефан V, Лев Грамматик, житие св. Евфимии, житие св. Савы Младшего, как и старинные славяне и руссы называют их — агарянами (Άγαρ), т. е. хеджаристами.
Другие сказания в латинских «Житиях святых» называют их не только агарянами, но и варварами (берберами), т. е. сынами степей, а в «Церковном слове о болгарско-византийских отношениях в первой половине X века»3 говорится так:
«Сыны Агари (а не Магомета!) будут печалиться; у них похолодеет кровь при одном слухе о нашем соглашении».
3 Издание Историко-филологического об-ва при Новороссийском университете, отд. II, 1894.
Константин Порфирородный называет правоверных измаэлитами (γαίσ̃μαηλίτοι), т. е. богоуслышанными, и саракинами (σαρακίνοι), т. е. сторонниками «наместника» (от סרק (СРК) — наместник, откуда и библейское Сирах); Кедренос — саракинами и агарянами; император Лев Философ — саракинами и варварами, а греческая Кембриджская хроника только — саракинами, т. е. наместниковцами.
Латинские писатели, переделав слово саракины в сарацины, распространили его в Западной Европе, и там мы находим его как общепринятое средневековое название правоверных в «Chronicon Vulturnense», в «Chronicon Farnense», в «Беневентской летописи» и т. д. Его употребляют и Георгий Бергомат и Lupus Protospatorius и др. А. «Венецианская хроника» («Ioannis Ghronicon Venetum») упоминает между прочим и о сарацинском нечестии (sarracenorum impietas).
Епископ Арсений в «Житии и подвигах Феодоры Солунской» называет правоверных — измаэлитами, понтифекс Иоанн VIII — арабскими пиратами (pirati arabici), продолжатель «Хроники Феофана» —карфагенскими варварами (όι δέ έν Καρχεδόνι βάρβαροι), Георгий Франц, Иоанн Камениата — просто варварами, Теофил Иоанн — арабами, и испанцы — маврами.
Нет слова магометане и у средневековых правоверных писателей. У Масуди в «Золотых лучах» правоверные X века так и называются этим именем в отличие от христиан. То же находим мы у Арибы (X век?), у Яхыи-Антиохийского (1066 г.), у Ибн-ал-Асира (1233 г.), у Сибит-ибн-Джаузи (1257 г.), у Аль-Макима (1273 г.) и у Нувейри (1322 г.), который упоминает и о пилигримствах в Мекку. А более поздних правоверных авторов нам нет смысла пересматривать, раз мы уже знаем, что анафема «богу Магомета» была произнесена византийской церковью (При императоре Мануиле, перед его смертью, в 1180 году.
Рис. 59. Современный привал (поголовно безграмотных) кочующих аравийцев, которым ортодоксальные арабисты приписывают культурную гегемонию над всем «Старым светом» в средние века. |
Итак, мы видим, что ни у греческих, ни у латинских, ни у арабских, ни у славянских, ни у западно-европейских средневековых и более поздних писателей, вплоть до султана Магомета I, слово магометане ни разу не употребляется. Мы видим тут для них названия и агарян (т. е. геджаристов, чтущих геджру), и измаэлитов (т. е. по-еврейски: богоуслышанных) и саракинов — сарацин, т. е. сторонников духовного наместника (сарака, вроде библейского Иисуса-Сираха), и сынов степей (берберов по-еврейски), и нигде нет слова магометане, тогда как после султана Магомета это название входит во всеобщее употребление и вытесняет все прежние. Чем же это объяснить?
Читатель должен сам понять. Это "можно объяснить только тем обстоятельством, что основателем современного магометанства был Магомет-Газнийский,1 а его окончательным распространителем султан Магомет.4
4 Или скорее Магомет-Гази, т. е. Магомет-Завоеватель, откуда погон и сделали его Газнийским.
 Рис. 60. В пустыне. |
