Н.А.Морозов / «Христос». 2 книга. / ПРОЛОГ /

VI.
Вечные качания нашей земной колыбели.

Для полноты представления об этой арене нам остается рассмотреть лишь вековое влияние на земные климаты периоди­ческого изменения в наклонении эклиптики к земному экватору, происходящему в пределах между 21°58',5 и 21°36',0 с амплиту­дой 2°37',5. Теперь мы почти на самой половине этой амплитуды и идем к ее минимуму со скоростью 0°0128 в сто лет, но эта скорость уменьшается при переходе к крайним положениям, как у маятника.

Происходит это вот по каким причинам. Представьте, что у вас привешен к сучку дерева на ниточке шарик. Если ветер отклонит его в сторону, он будет стремиться снова стать как раз между пунктом привеса и центром земного тяготения. Так и Венера стремится стать между точкой своего небесного при­веса—Солнцем и Землей, так и Земля стремится стать между Солнцем и Марсом и Марс—между Солнцем и Юпитером, чтобы привести плоскости своих различно наклоненных орбит к средней планетной плоскости Лапласа и выработать кроме того всеобщее одновременное круговое обращение планет вокруг Солнца. Но ни того, ни другого им нельзя достигнуть, как и качающемуся шарику нельзя остановиться без содействия сопротивления воз­духа, а потому и в планетной системе стремление выработать одновременные (как у спиц колеса) обороты всех планет около Солнца приводит лишь к их продольным качательным возмущениям; стремление привести все плоскости орбит к одной средней плоскости вызывает у них лишь поперечные качательные движения, а соединенное действие тех и дру­гих приводит лишь к круговым перемещениям осей планетных орбит,¹) как это бывает у качающегося маятника, если мы при остановке качания вдоль подставки сообщим ему равное поперечное к ней качание: он начнет описывать коническую поверх­ность.

¹) Я заменяю этим единым представлением обычные обозначения того же самого явления посредством двух независимых переменных: наклонения орбитных плоскостей и движения их узлов, так как мой способ много проще и наглядней общепринятого теперь.

Диаметры кругов, описываемых на небесной сфере концами орбитных осей планет равны приблизительно:

Взгляните на приложенный здесь чертеж, составленный мною и Н.М.Штауде (рис. 10). Это клочок неба в созвездии Дракона, представленный по эклиптикальной системе координат. В середине северный полюс эклиптики, отстоящий теперь от земного полюса (направление которого указано стрелкой) на 23°½ т. е. втрое далее, чем радус нашего чертежа. Мы видим, что оси всех планет отклонены  теперь  в одну и ту же сторону от оси земной орбиты, и точки их на небесной сфере, которые мы назовем топосами, все умещаются в четверти окружности, направленной к созвездиям Водолея, Рыб и Овна, т. е. ось зем­ной орбиты теперь наиболее отклонена от плоскости Млечного Пути, даже и от оси вращения Солнца.

Но если вы возьмете за центр—полюс Лапласовой плоскости абсолютного равновесия солнечной системы, обозначенный крестиком, то заметите, что все планетные топосы расположились по разным сторонам этого естественного центра по закону равновесия. Самую маленькую окружность, и притом противоположную по направлению движения всем остальным, описывает полюс орбиты Юпитера, как и следует по преобладанию его массы почти в 2½ раза над массами всех остальных планет, благо­даря чему главное руководство всеми этими качаньями принад­лежит ему. Затем следует полюс орбиты Урана, потом почти совершенно одинаковые по диаметрам своих орбитно-осевых конусов Сатурн и Нептун и после них—Земля и Марс, тоже близкие друг другу.

Рис 10. Окружности описываемые в продолжении тысячелетий северными кон­цами орбитных осей у планет солнечной системы, вокруг полюса плоскости всеобщего равновесия Лапласа. Самый малый круг (и притом един­ственный с понятным движением) принадлежит Юпитеру (, 5); сле­дующий Урану (, 7); третий от центра—Сатурну (, 6); чет­вертый Нептуну (, 8); пятый Земле (, 3); шестой Марсу (, 4); седьмой Венере (, 2); восьмой — оси солнеч­ного вращения () и девятый — орбитной оси Меркурия (, 5). Вот современные положения этих осей (по эклип­тикальным координатам 1900 года):
	Рас­стоя­ние от полюса эклип­тики.	Дол­гота дня 1900г.			Рас­стоя­ние от полюса эклип­тики.	Дол­гота дня 1900г.
Мерку­рий	7°0'	316°33'		Юпитер	1°18'	8°56'
Венера	3°23'	343°19'		Сатурн	2°29'	22°21'
Земля	0°0'	0°0'		Уран	0°46'	343°14'
Марс	1°51'	318°24'		Нептун	1°46'	40°6'

Мы видим затем, что после образования Земли ось вращения остаточной солнечной туманности стала почему-то все более и более раскачиваться, и потому Венера отделилась от экватора уже в то время, когда экватор этой центральной массы наклонился к плоскости механического равновесия всей системы почти на 2½°, а Меркурий, когда отклонение достигло уже полных 6°. С тех пор наклонение оси солнечного вращения к неизменной плоскости Лапласа почти не изменилось. Взглянув на наш чертеж, мы можем видеть, что ось солнечного вращения лежит почти на той же окружности, как и ось орбиты Меркурия. Однако само собой понятно, что ось вращения Солнца, благо­даря его чрезвычайной массивности не может описывать такого же концентрического круга около точки осевого равновесия остальных планет и если имеет и теперь коническое движение, то совершенно независимое от них, очень медленное и не кон­центрическое с окружностями нашего чертежа. Благодаря этому мы можем указать даже и моменты, когда первичные кольца планет могли отделиться от первичной туманности Солнца. Это могло быть лишь тогда, когда окружность, описываемая ее осью, пересекала окружности полюсов нашего чертежа.

Кроме того, наш чертеж показывает легкую возможность определить время полных оборотов орбитных осей по современ­ному угловому движению их восходящих узлов. Надо только перечислить эти движения с эклиптиальных величин на абсолютные. По отношению к земной орбите не стоит даже прибегать и к функции арксинуса, а только знать, что угловое сближение ее топоса с геоцентрическим полюсом вращения теперь максимально и очень близко к 0°,000128 в год, а амплитуда качаний этого эклиптикального топоса близка всегда к 2°78 относительно лапласовской точки.

Действительно, соединив прямой линией на небесной сфере (рис. 11) топос Р₂ эклиптики с топосом Р₁ «неизменной плоскости Лапласа», а этот последний с полюсом Р₃ оси земного вращения, мы видим, что получается почти прямой угол Р₁Р₂Р_3, в вершине которого находится ось неизменной плоскости Лапласа Р₁, и вокруг нее полюс эклиптики описывает окружность. При таком положении синус угла α близок к дуге круга и представляет максимальную скорость качательного движения соответствующего продольного (от Р₁ к Р₃) движения маятника. Это движение должно замедляться, переходя в поперечное слагаемое, по закону геометрического перехода синуса в косинус с сохранением постоянной скорости по орбите В, полный оборот на которой и определит нам время возвращения обеих осей (эклиптикальной и земной) к прежнему наклонению, независимо от того, двигается ли только одна из этих осей или обе идут по концентрическим окружностям.

Рис. 11. Обращение топоса эклиптики вокруг топоса Р1 среднего равновесия солнечной системы, находящегося теперь на 23°½ от геоцентрического полюса неба Р2

Отсюда ясно, что если бы, указанная на нашем чертеже, окружность качаний оси эклиптики была равна 360 дуговым единицам, то (проходя в год 0,000128 долю такой единицы) топос эклиптики прошел бы всю окружность соответствующего большого круга неба в 2.800.000 лет. Однако, имеющаяся у нас окружность во столько же раз меньше большого круга, во сколько раз 2°78 π  меньше 360°, т. е.

Это и есть полный период изменения наклонения оси эклиптики к земной оси, благодаря которому экваториальный пояс земли то расширяется до 24°36", то суживается до 21°58', на каждую сторону от экватора, и то же делают полярные страны и притом одновременно и северные, и южные. Четверть этой величины = 15.000 лет.

Через столько лет земная ось достигнет своего наименьшего отклонения 21°58',5, и почти за столько же лет до наших дней т. е. в —13.000 году нашей эры наклонение достигало наибольшей величины—24°36". Это было время наибольшего развития зимних покровов и летних оттаиваний на обеих полосах земли, т. е. период сильных наводнений.

Если считать, что радиус полярного оледенения возрастает пропорционально радиусу полярного круга, то наступление и отступление ледников должно совершаться по одной этой причине в амплитуде 2°18, т. е. около 280 километров, почти полтораста километров к северу и к югу сравнительно с современным состоянием и притом одновременно на обоих полушариях. А если допустим, что на это влияет еще и соответственное сужение и расширение экваториального пояса, то получим и большую величину.

Одна прямая пропорциональность радиуса зимнего оледенения полюсов к отклонению планетной оси от перпендикуляра привела бы нас к заключению, что если бы земная ось легла когда-нибудь в области эклиптики, то в продолжение года оледеневало бы и оттаивало бы целиком то северное, то южное полушарие. Тогда было бы возможно сменение царства ледников на целом полушарии земли тропической растительностью у самых полюсов. Лето у полюсов, над которыми Солнце некоторое время должно было бы даже останавливаться, сделалось бы жарче лета у экватора, где прохождения Солнца через зенит были бы лишь моментальны и кольца ежесуточной солнечной спирали менее плотны, а потому и температура лета стала бы ниже современной во всем экваториальном поясе.

Итак, всякое уменьшение отклонения оси планетного вращения от оси неизменной плоскости Лапласа лишь увеличивает оледенение обоих полюсов планеты и увеличивает температуру экваториального пояса, но все же при той амплитуде 2°6, которую мы имеем для Земли, оно не может одно объяснить ледниковых периодов. Однако, за 12.000 лет до начала нашей эры могли действовать сразу две причины. Мы только что определили, что максимальное движение взад и вперед снежных шапок около полюсов земли, зависящее от максимального наклонения земной оси к плоскости эклиптики, было за 13.000 лет до начала нашей эры, а еще ранее я показал, что минимальная длина северного лета была за 11.700 лет до нее, т. е. оба эти физические фактора соединились вместе за 12.000 лет до начала нашей эры и оба способствовали особенной суровости зим на северном полушарии Земли.

Для полноты картины я даю здесь и отклонения орбитных осей астероидов (рис. 12 и 13), У многих из них орбитные оси отклонены так сильно от оси «неизменной плоскости Лапласа», что климатические колебания на каждой данной их широте должны доходить до крайней степени и продолжение полного цикла.

Рис. 12. Пункты на северной части звездного неба, в которые направлены теперь северные концы орбитных осей у астероидов второго кольца. (Долгота этих точек годна лишь для нашего времени, так как каждая из них описывает круги около точки равновесия солнечной системы в центре нашей карты). Пунктирный крут посреди рисунка представляет окружность, описываемого в продолжении каждых 25.800 лет осью земного шара, на расстоянии 21° 58'—24° 36' от полюса эклиптики.

Рис. 13. Пункты на северной части звёздного неба, в которые направлены теперь северные концы орбитных осей у астероидов первого кольца.(Долготы этих точек годны лишь для нашего времени, так как каждая из них описывает круги около точки равновесия солнечной системы в центре нашей карты). Пунктирный круг посреди рисунка представляет окружность, описываемую в продолжении каждых 25.800 лет осью земного шара, на расстоянии 21° 58'—24° 36' от полюса эклиптики.

Кроме того, на климат нашей Земли может иметь большое влияние и постоянно изменяющаяся ориентировка её оси около эклиптикальных отделов Млечного пути.

Ведь Млечный путь обращается несомненно около какого-то невидимого нами центра, иначе он не имел бы кольцеобразной формы, и центр этот должен находиться в его собственной плоскости. Допустим, что он находится около того места, где эклиптика, или, вернее сказать, лапласовская плоскость равновесия солнечной системы пересекает Млечный путь в созвездии Скорпиона.

Вся эта область Млечного пути, между небесным экватором и эклиптикой на протяжении пойти 24° по меридиану, невидима никогда на северном полюсе и, наоборот, вечно видима на южном.

Если те ее темные скопления веществ, которые мы называем угольными мешками Скорпиона, имеют леденящую температуру, то они должны высасывать теплоту от вечно обращенных к ним в настоящее время южных полярных стран и способствовать их оледенению. А 12 тысяч лет назад эти самые области Млечного пути были вечно видимы на северном полюсе земли и могли вызывать на нем такое же оледенение.

Само собой попятно, что тут может быть и второе решение, если мы допустим, что вечно видимая теперь на северном полюсе и никогда не видимая на южном, самая блестящая и широкая часть Млечного пути, около которой сияют Сириус, Капелла, Альдебаран, Гиады, Плеяды и северная часть Ориона, обладает усиленной способностью какого-либо излучения, способного трансформироваться в теплоту в земной атмосфере. Теперь она вся, от небесного экватора до эклиптики, никогда не видима на южном полюсе земли и потому не прибавляет к нему своих калорий, а 12 тысяч лет тому назад она никогда не была видима на северном полушарии земли и была вечно видима на южном, так что влияние ее тогда было обратное.

Таковы основные астрономические факторы, влияющие на периодические изменения климата той арены, на которой вместе со всем живым миром подвизается и человечество. К ним, конечно, прибавляются и периодические (одиннадцатилетние) изменения количества света и теплоты, изливаемых Солнцем на Землю, и количества остальных родов его лучистой энергии и совершенно не затронуто наукою влияние вращения и невидимого излучения тех центральных тел нашей звездной системы, около которых кружатся и которыми сдерживаются в круговых орбитах миллионы звезд Млечного Пути. Попятно, что влияние этих огромных масс и особенно их вращения должно быть велико хотя они и не могут вызывать приливных воздействий на наших планетах благодаря тому, что но своей чрезвычайной отдаленности они оказывают одинаковое притяжение как на ближайшую к ним сторону планеты, так и на отдаленную.

Я не могу здесь вдаваться в подробности космической жизни всей нашей звездной системы и только хочу показать, что история жизни человечества ни в прошлом, ни в будущем, не может быть научно исследуема иначе, как на этом фоне. И тем более нельзя научно исследовать эту историю, не обращая серьезного внимания на физическую жизнь самой Земли.

Само собой понятно, что внутренний метаморфоз геотектонических пород, о котором я говорил выше, как о причине сейсмических и вулканических явлений, шел во многом независимо от общих космических влияний и от переливаний гидросферы Земли с севера на юг и обратно.

Он шел поперечно к тем складкам земной поверхности, которые схематически приведены на моей карте рис.14 в виде белых линий (горные хребты) и большинство которых уже прекратило свою активность по причине истощения подземного материала для метаморфоза водою и сделались лишь субъектами для общего размывания, непрерывно производимого атмосферическими осадками, и для разнесения продуктов выветривания в низкие места действием наземных потоков, сносящих их к берегам морей, и действиями морских течений, распределяющими их по более отдаленным местам морского дна.

Здесь мы уже приходим к эпохам в десятки и сотни раз превосходящим продолжительности ледниковых периодов, тоже участвующих в этих разносах,—к эпохам, в которые самые глубинные места океанов действительно могли быть континентами, а самые высокие места наших континентов действительно могли быть морями, особенно если земная ось постепенно перешла в свое современное положение с северного берега Северной Америки (см. белую точку на карте I), как думают некоторые, хотя и далеко не вполне обоснованно.         

Рис. 14 Главнейшие складки последней оболочки Земли (из Bulletin de la Soc. Astronomique de France, 1910 г.)

Никто не мог еще исследовать глубинных напластований дна морей и потому все те детальные очертания континентов в отдаленные эпохи, которые мы находим в учебниках на картах древних периодов, в роде юрского, являются лишь простыми и недостаточно мотивированными догадками их авторов.

Даже и на современных континентах, древние напластования которых довольно хорошо исследованы теперь, мы не можем указать точных границ суши в древние эпохи, так как почти все они уже давно смыты последующими дождями или ледниками, и мы можем показать на картах только границы их современных остатков, и в редких случаях доказать, что некоторые из этих остатков были соединены в свое время в одно целое.

Фундаментом всех водных отложений является глубиный и, можно думать, сплошной гнейсовый покров земли, прорванный лишь в разных местах продуктами плавления того же гнейса, носящего названия изверженных пород, каковы граниты, порфиры базальты и т. д.

Рис. 15. Развитие углеводородной органической жизни в водную эпоху эволюции. Стреловидные вертикальные линии показывают своим нижним концом в какую геологическую эпоху данные отделы животных и растений получили свое начало, а своей толщиной показывают, в какую эпоху они достигли наибольшего развития (чертеж автора).

Все системы водных наносов земли являются продуктами разложения эти же первичных гнейсовых отслоений, происшедших, можно думать, еще в то время, когда современный океан заменялся (благодаря высокой температуре земной поверхности) каким-то жидким химическим соединением кремния, метоморфизированным потом новорожденною водою во всей его толще.

И чем древнее было наслоение, тем меньше от него осталось выходов на поверхность суши или в речные промоины наших континентов.

В прилагаемых табличках (рис. 15) я даю их последовательность и вместе с тем показываю вертикальными лилиями характер их животного и растительного мира.¹) Морская фауна представлена в них обильно, потому что ее умершие животные легко заносились илом, а сухопутная очень бедно, так как на суше не отлагалось осадков иначе, как ветром в пустынных песчаных странах, да во время внезапных наводнений. Утолщения этих линий показывают, что в соответствующий период данный класс животных был особенно распространен. На левой стороне таблицы читатель видит, что человек появился на земле самим последним среди животных, и быстро распространился по земной поверхности в ту эпоху, которую геологи называют современной.

¹) Из моей книги «Вселенная» составляющей II том «Итогов науки в теории и практике». Изд. Т-ва «Мир».

Нижняя часть этой линии соответствует его палеонтологическому состоянию, относительно которого мы имеем лишь отрывочные сведения в виде ряда ископаемых остатков, показывающие что мозг его тогда немногим отличался от мозга современных человекоподобных обезьян, а арена его жизни, т. е. континенты и острова, имела приблизительно вид представленный на нашей карте (рис. 16.). Затем следует археологическая эпоха, дающая нам уже и некоторые детали его обычной обстановки и быта, и, наконец, вместе с возникновением письменности, наступает такая эпоха, которую одну мы и имеем право называть историческою. Время её начала различно в различных странах, но самое начало всегда граничит с мифом.

Рис. 16. Моря существовавшие на наших современных континентах в Кайнозийский период (по Мушкетову, изд. 1891 г.).

Естественно—научной и этнологической разработке этих мифов и посвящена дальнейшая часть моей работы. Но чтоб она не показалась зданием без фундамента, я сообщу вам здесь краткое резюме наших сведений о доисторическом человеке.

назад начало вперёд