Олжас Сулейменов / УЛЫБКА БОГА / Часть I
Небесный бык и его стадо

Выводы

(Из рассмотрения материалов I части.) Назову главные, на мой взгляд.

Арсенал средств этимологического метода, основанного преимущественно на системе установленных фоне­тических соот­ветствий, должен быть дополнен:

I. Открывающимися фоне­тическими закономерностями, проявившими себя в диалектах праязыка человечества:

1) Механическое чередование б/м было присуще поначалу всем наречиям, вышедшим из праязыка.

2) «М» в начале слов более устойчиво, чем «б».

3) В тюркских констатируется чередование i/d,t. Такое же мы находим в индо­европейских, но уже дополненное промежуточным звеном: i/di,ti/d,t. Проявляет себя подобное явление в шумерском и др.-египет. Это первое и конечные звенья цепи развития «иоты» в слоге, открытом гортанным протезом: i-gi-dži(ži,či)-dzi(zi,ci)-di(ti)-d(t).

Прямое чередование i/d,t стало возможным в период раннебуквенного письма. Например, в лат. алфавите D – d, в др.-тюрк. D – j. Знак, встречаясь в словах, распространявшихся письменным путём, прочитывался в разных культурах по-разному. (Но при этом остальные буквы должны были читаться одинаково, что было возможно в разновидностях одного письма.)

4) Закон NLR – закономерный переход носового в плавный: N → L → R. Следы этого древнейшего явления проявляются во многих языках, хотя не во всех случаях и не по всех средах происходило такое. Например, en – 1) «бог, «владыка», 2) «наи-», «самый-самый» (шум.). В различных языках Древней Передней Азии носовой ведёт себя по-разному. В хурритском en – «бог», в урартском in – т.ж. Но в древнесемитском (аккадск.) – el – «бог», в древнеевр. – īl (в окончаниях библейских имен – Гавриил – «бог земли» и т.д.).

Развивается и семантика «господь → «господин».

В латинском erus – «господин» (еn → el → er).

В германском: her – «господин».

В тюркском: er – «Муж», «Воитель», «Герой».

Судя по этой картине, носовой звук в сём слове не мог сохраниться до наших дней. Что подтвер­ждает правильность убеждения, утвердившегося в науке: слово смертно; ни одно шумерское слово теоретически не может дойти до нынешних языков. Но в таком случае, надо доказать случайное, независимое от шумерского происхождение угро-пермского en – «бог» (коми и др.) и тюркских en – «наи-», «самый-самый !».

Значение «бог» в тюркских перешло на слово teŋir, teŋri, tengri, родственное шум. dingir – 1) «Венера», 2) «божество».

5) Поведение носового перед другим согласным обретает статус классификационного признака.

В одних языках возможны сочетания ng, nk, nt и т.д. В других носовой ассимилируется -nt- → -tt-, -ng- → -gg- и т.п. с дальнейшим опрощением: nt → tt → t, ng → gg → g... Полный механизм этого процесса в науке не установлен. Констатируются только конечные звенья -nt- → ... → -t- и т.п.

В итоге вывод – «падение носового» – характерное, например, для большинства славянских.

Не систематизировано и следующее поведение носового – метатеза (перестановка) относительно соседнего согласного. Носовой стремится или стать следом за ним, или отслоиться от него ближайшим гласным: «бондарь» в укр. боднар, в пол. bednarz, в чеш. bednař.

Предформа: bender, прославилась в фамилии «великого комбинатора».

		bond - bodd - bod
Исходное: bonth
		... both

Балты и славяне знали bod, both – «рога», откуда – бодать – «колоть рогами», бости – т.ж. (рус.), боду, бости (ст.-сл., укр.), бода – «бодаю» (болг.), bůsti, bodu (чеш.), bode, bość (польск.). Родственно литовское bodau, badyti – «колоть». Вмешивается образ ямы – bedu, besti – «копаю». Латинск. fodio – «копать, рыть» (bodio → podio). Продолжение: badi – «ложе, постель» (гот.), bed (англ.).

Отрицание горизонтальной чертой:

Напрашивается: 1) bod-ne, 2) bod-n, бодня – «кадушка с крышкой (рус., укр.), бадань – «чан» (серб., хорв.), bedna – «чан» (сеш.), bednia – т.ж. (пол.) и т.д.

Слово общеевропейского распространения: bodene – «чан, бочка» (ср.-нж.-н.), buden (др.-англ.), butin (д.-в.-н.) → нар. латин. putina (фин.).

Но, скорее всего, основной элемент назывался ещё с носовым:

		bůtti
bůnth-i
		bůthni - bůtni, bůdni

С дальнейшим фоне­тическим развитием. В частности, нем. bütte – «кадка».

...Метатеза носового – закономерность, этимологам ещё неизвестная. Она помогает восстановить связь индо­европейского jagn – «баран» с др.-кит. jang – «баран», связанного со славянскими iunec, iunak – «телёнок». [ Здесь носовой отслоён гласным. Как в случае myng – 1000 (тюрк.), mnog, mnogo (слав.). Или king – «король» (англ.) → knig → kneg → kniag – «князь» (слав). ]

II. Как видим, этимология не может обходиться лишь звуковым и семантическим рядами. При анализе постоянно проступают очертания геометрических фигур, отпечатанных в значениях слов. Палеография в слове – суть метода знаковой этимологии. Графемы, перво­иероглифы – священные знаки были основной частью слово­образовательной модели.

III. Вокализм праязыка признавал корневой ů и служебные гласные a, i.

IV. Сложные знаки, состоявшие из двух элементов – корневого (   ) и служебных ( • ), стали причиной и моделями морфо­логических и семантических соот­ветствий.

По образу знака солнца создана бусина, игравшая роль символа веры, амулета-оберега, как ныне в христианстве нашейный крестик. Поначалу – «день», затем – «год».

Количество прожитых лет обозначалось числом бусинок в ожерелье. Тело уходящего Сына солнца осыпалось тысячами бусин. Скорее всего, – пожелание тысяч лет второй, загробной жизни. Китайская здравица вождям – ван суй! – «10 тысяч лет!» – ничто иное как продолжение той традиции. Это пожелание императору, уже завершившему свой земной путь.

Названия бус (ожерелий) отношу к классу самых древних слов, идущих из верхнего палеолита (50 тыс. лет назад). Именно тогда появились первые бусы. И нет никаких оснований полагать, что известные нам названия этих древнейших предметов образованы лишь в недавние века, как того требует признать современное языкознание.

Наименования бус-ожерелий отличаются только служебными частями, корень – общий:

monīle – «ожерелье» (лат.), monole – «ожерелье, бусина, бусы» (тунгус.), monisto – 1) «ожерелье», 2) «нагрудник из монет» (слав.), manik – «бусина», manik-manik – «бусы» (индонез.), mani – «драгоценность» (др.-инд.), mončak, monšak, munčak, bunsak, – «бусина, бусы, ожерелье» (тюрк.), busa (bunsa) – «буса, бусина» (слав.)

И металлические диски, проколотые посередине, получат те же наименования («луна + значок отрицания-уменьшения»):

monet – «монета» (лат. → фр.),

money – «деньги» (англ.).

Традиция «монет с дырками» продолжалась почти до наших дней. Китайские медные монеты ещё несколько десятилетий назад нанизывались на ремешок. Египетские динары с отверстиями по центру известны нумизматам. Параллельно развивается мотив «золотой середины». Серебрянные монеты с золотым кружочком в центре. («Небо и солнце».) Затем золотую середину персонифицировали – золотой анфас или профиль Сына Неба, воплощения солнца украсил монеты. А потом и бумажные ассигнации.

Приведённый список требует пополнения. Охвачены ещё не все евразийские словари, совсем не представлены африканские, американские, полинезийские, австралийские термины. Но мы уверены, что новый материал только подтвердит наше предположение - названия бус появились в диалектах праязыка человечества и разошлись по наречиям планеты, дошли до нас в живых наречиях.

...Сложный знак подсказал идею внутренней флексии. Жрец-грамматист разместил название служебного элемента (’a, -i) внутри наименований основного элемента:

В список доисторических «украшений» с полным правом претендует вступить исландское men - «ожерелье», морфо­логически соот­ветствующее приведённым аффиксальным формам.

От бусины до колеса – такой путь развития инженерной мысли.

Поворотный механизм изобрели в этносе, грамматика которого признавала внутреннюю флексию: mů’in → mohin → mahin. Слово окончательно оформилось в диалекте, где появляется механический финальный гласный, открывающий слог: лат. māchina – «орудие, приспособление» → фр. machine – «машина».

Вариант m’iůn → mean → mehan реализовался в греч.-атт. mēchanē – «поворотное орудие, приспособление», и в греч.-дор. māchaná. Откуда лат. mechanica.

Изменяется форма иероглифа – изменяется значение:

	1) můŋ-ha / bůŋ-ha
	2) můŋ-i / bůŋ-i

Какое возможно толкование варианта солнечного знака? Совмещаются понятия «тепло» и зрительная ассоциация – «ёмкость», «влага». Крест – «фигура человека».

Самые ранние из предметных значений: баня – 1) «сосуд», 2) «купол» (укр.), bânja – «ванна» (слов.), banĕ – «сосуд» (чеш.), banka – 1) «всё округлое», 2) «кувшин» (в.-луж.), banja – «кувшин» (н.-луж.), baja - «пузат. сосуд» (пол.).

Родственное: 1) bagno – «баня, ванна» (ит.), произношение – «баньо», 2) bain – «ванна» (фр.).

Другой вариант: bank – «скамейка на гребных судах» (голл., нем. Предформа: banka).

bank – «сосуд закрытый» (голл., нем.; предформа: banka).

Возможно, так выглядели первые банки-хранилища ценностей).

...В м-Диалекте тема купели выражается термином monša, munča – «купель», «баня» (тюрко-кипч.). Предформа: můn-ha. Сравните: monšak, munčak – «буса» (тюрко-кипч.)

назад    содержание    вперёд