Таков весь библейский персонал Корана, за исключением проходящих как тени и ничем не отмеченных пророков, вроде: Салега, да его двух-трех родственников. О самом же «Достославном» (Магомете), номинальном авторе этой книги, говорится в ней не раз откуда и видно, что автором был не он.
«Откровение, заключающееся в этой книге — в том нет никакого сомнения! — исходит от Властелина мира. Нам скажут: это он (Магомет) выдумал его. Но, нет! О, Достославный! Эта скорее истина пришедшая от твоего Властелина, чтобы ты предостерегал народ, у которого до тебя не было пророка и чтобы все люди были направлены на истинный путь» (32. 1—2).
Так наивно пишет автор этих строк в третьем лице о Магомете, в одно и то же время выдавая свою книгу за его собственную передачу божественного внушения! Не мало таких же наивных мест мы увидим сейчас и далее в Коране.
Вот хотя бы место о безграмотности «Достославного».
«Все, что есть на небесах и на земле поет хвалу царю-богу, святому, могучему и мудрому. Это он воздвиг из среды людей безграмотного апостола, чтобы он поведал чудеса Властелина, чтобы сделал людей чистейшими, чтобы наставил о книге и. мудрости бывших недавно в явном заблуждении» (62. 1—2).
И еще в другом месте:
«Веруйте в бога и посланного им пророка, неученого, который тоже верует в бога и в его слово» (7. 158).
Достаточно ли этих двух указаний, чтоб действительно признать, что автор Корана (допуская, что Коран не результат коллективного творчества) не умел ни читать, ни писать? Мне кажется нет. Да и сам Коран понимает неправдоподобность этого, как можно видеть из следующих его строк:
«Скажи им, — говорит он уже от имени самого «Достославного» (Магомета по-арабски), — если бы бог не захотел, то я не читал бы вам этого, и никогда не возвещал бы об этом. Я жил среди вас много лет, не делая так. Разве вы не понимаете. что это значит?» (10. 17).
Отголоски ходивших тогда слухов, что Коран написан не «Магометом» и не с его слов, мы находим и в нем самом:
«Говорят: «этому научил его один человек». Но язык того, на кого они указывают, варварский, между тем как Коран книга чисто арабская».
Так сообщает нам 16-я глава (16. 104), намекая на слухи, что названную книгу написали Джебр и Тезар (созвучно со словами еврей и цезарь) сабельные фабриканты в Мекке, а также перс Селман (то есть Соломон).
Коран называет Достославного последним из пророков:
«Магомет не отец никому из вас. Он — посланный от бога и пророк, он — печать (т. е. последний), другого не будет (33. 40)... Он ясно видел на вершине неба лицо Властелина миров (как можно заключить из главы 81, напоминающей псалом или даже Апокалипсис):
«Когда Солнце согнется, как рог (что бывает при неполных его затмениях), когда звезды упадут, когда горы приведутся в движение, когда самки верблюдов будут оставлены, когда дикие звери соберутся толпами, когда моря закипят, когда души соединятся, когда спросят заживо погребенную девушку: за какое преступление заставили ее умереть?, когда лист книги развернется, когда небеса отложатся в сторону, когда адский пламень перемешается кочергой, чтоб лучше горел, когда рай приблизится, — тогда всякая душа узнает сделанное ею дело. Я не клянусь мимолетными звездами, которые быстро бегут и скрываются, но клянусь ночью, когда она наступает, зарей, когда она загорается, что Коран — слово знаменитого посланника, могущественного у Владыки престола, твердого, повелевающего и верного. Клянусь, что ваш Достославный согражданин не бесноватый! Он видел его (бога) ясно на вершине неба, и не подозревайте во лжи открытые ему тайны! Отрицание этого события — только слова побитого камнями демона. Куда вы идете? Коран есть предостережение миру, для тех из вас, которые отыскивают правый путь. Но вы не хотите того, чего хочет Бог, обладатель вселенной» (гл. 81).
«Не размыслят ли приобщенные,1 что их товарищ не беснующийся, но что он апостол, обязанный проповедовать откровение? Не обратят ли они свои взоры на царство небес и земли, и на все вещи, которые сотворил бог, чтоб видеть, не приближается ли их конец? И в какую другую книгу уверуют они, не верующие в Коран?» (7. 183—184).
1 По Корану — арабы. Но слово араб происходит от еврейского ערב (ЭРБ) — примесь, присоединение, приобщение.
«Злые говорят себе тайно:
— «Этот «Достославный» разве не человек, как и мы?».
«Скажи им:
— «Господь мой знает речи произносимые на небе и на .земле. Он слышит и знает все».
«Они говорят:
— «Это — куча бреду. Коран выдумал он. Это поэт, пусть он даст нам видеть чудо, как делали другие посланные» (21. 3—5).
«Но я клянусь моим пером и тем, чем люди пишут! Ты, о, Достославный! — по милости господа всех — не бесноватый! Он назначил тебе безукоризненную награду. Ты возвышенного характера. Ты увидишь и они (неверные) увидят, кто из вас подвержен безумию» (68. 1—6). «Это не слово поэта. О, как мало вы веруете! Это не слово прорицателя. О, как мало вы рассуждаете! Это откровение Властелина вселенной. Если бы «Достославный» выдумал какую-нибудь речь на наш счет, то мы схватили бы его за правую руку, перерезали бы ему сердечную жилу, и не защитили бы его ни от кого из вас. Эта книга увещание для тех, которые боятся бога. Мы знаем, что есть между вами, считающие ее за обман. Эта книга — отчаяние для неверных. Коран — сама истина» (69. 41 — 51).
Но, несмотря на это, «Достославный» все же был предметом злословия:
«Есть между нами, — говорится в самом Коране, — которые порицают пророка. Они говорят:
— «Он весь — ухо!».
«Отвечай им:
— «Он весь ухо для вашего блага! Он верует в бога и верит верующим» (9. 61).
«Неверные говорят:
— «Эта книга — ложь, которую он придумал. Другие тоже помогали ему ее составить».
«Вот каковы их безумие и несчастие!
— «Это старые басни, — говорят еще они, — которые он изложил письменно; они диктованы им самим по утрам и по вечерам».
«Скажи им:
— «Тот, кто знает тайны небес и земли, послал эту книгу. Он терпелив и милосерд» (25. 5—7).
«Клянусь звездой, — продолжает Коран, — когда она заходит, что ваш соотечественник, служитель бога, не заблудший и не обманутый. Он говорит не вследствие какого-нибудь волнения своих страстей. Коран — единственное откровение, которое ему сделано. Это Страшный своей силой научил его, это Сильный. Он держится в равновесии в высочайшем пространстве, но спустился и остался висящим в воздухе. Он был в расстоянии двух полетов стрелы или еще ближе. И он открыл слуге бога то, что было ему открыто. Сердце «Достославного» не лжет. Он видел его. Отбросьте сомнения в том, что он его видел. Он «видел его и в другом восхождении, близ пограничного лотоса, там, где сад вечного жилища. Когда лотос был покрыт покрывающим его, глаз пророка не отвратился ни на одну минуту. Он видел величайшее чудо своего господина» (53).
Вот почти и все, что говорится в Коране о его авторе. Никаких реальных подробностей о его жизни нет в этой средневековой книге, созданной многими авторами многих поколений. Вся его биография придумана уже много позднее ее первого распространения.