Этрусколог-поисковик должен владеть несколькими евразийскими языками, чтобы ориентироваться в корпусе этрусских надписей.
Наш профессор Х.Х.Махмудов вырвал по странице (да простят его авторы) из нескольких книг, исполненных латинским шрифтом, и предложил группе аспирантов-филологов определить языки. Один, «двуязычный казах» назвал – хорватский, польский, чешский, турецкий. Он был тюрко-славистом и это определило его естественный выбор. Ежели бы он специализировался ещё и в германистике, то опознал бы по текстам и датскую страницы.
Тюрко-слависту, знающему этрусский алфавит не трудно различить славянские и тюркские тексты. Я приведу здесь одну надпись, содержащую славянские числительные. Каждое слово грамматически согласовано с другими, есть синтаксическая связка – фразеологизм, не забытый славянскими языками доселе. И солнцепоклонническое отношение к затмению солнца как к зловещему знамению. Можно подобрать много примеров такой реакции по памятникам древнеславянских литератур. Но достаточно, думаю, показаний древнерусской. В летописях затмение солнца отмечалось как самое заметное событие года. Часто только этим сообщением и ограничивалась хроника, опуская все другие происшествия, случившиеся в том году – войны, пожары, смену власти. Ипатьевская летопись более подробно освещает год 1185: было затмение, но князь Игорь не придал ему нужного значения и потому проиграл битву.
В «Слове о полку Игореве» нашествие половцев описывается метафорой – «Чёрные тучи с моря идут хотят прикрыти три солнца». В другом месте волхвы, толкуя вещий сон Святослава, великого князя Киевского, сообщают ему «Темно бе три дн – два солнца померкоста, оба багряны стльпа погасоста, а с нимъ молодая месяца тьмою ся поволокоста». Это намёк на поражение князей – Игоря и Всеволода, пленённых половцами вместе с юным Владимиром (сыном Игоря).
Это число солнц, думается, неслучайно. Оно было использовано в данной исторической ситуации в привязке к числу пострадавших персонажей – два князя и княжич. Хотя последнего автор солнцем все же назвать не решается – «юная месяца».
Формула «три солнца», вероятно, – издавна идущий фразеологизм, являющийся некогда предельным выражением образа дневного светила.
Радзивиловская летопись под 1141 г.: «Дивно знаменье быстъ на небеси и странно: была три солнца». Снова – «три солнца». За полвека до битвы на Каяле. Астрономы о таком природном явлении не знают. Это, скорее, литературный образ. Но все затмения, случавшиеся в последние тысячелетия, высчитаны. Специалисты подтвердили правдивость сообщения Ипатьевской летописи – (лето 1185 г.).
Интересно, случалось ли затмение три дня подряд? Теоретически возможно ли такое?
Вопросы эти возникают неспроста.
Этрусская надпись на четырехугольном камне из Вольтерры (Р.381, СIЕ, 48):
dviarasadentmaselaeitrecsdenstmenada
Сплошной строкой без разделения на слова славяне писали до средневековья. Летописи и «Слово о полку Игореве» писаны были так. Переводчики 18 века вынуждены были делить тексты на отдельные слова. При этом допуская ошибки, вроде известной, вошедшей в хрестоматии: ... заячимиловци → «заяч и миловцы», вместо «заячими ловцы», т.е. «ловцами зайцев».
Если бы вольтеррский текст перевели на кириллицу, то каждый грамотный южнослав (серб или болгарин) прочел бы и понял сообщение, напоминающее летописное:
двиаразадентмаселаеитречденстменада → двиа раза ден тма села е и треч денс тменада
(dvia rasa den tma sela e i trecs dens tmenada) – «два раза день тьма съела, есть и третий день с темнота». (Едва ли - «есть и третий день с темнота».)
Это первая из трёх тысяч этрусских надписей, не нуждающаяся в толкованиях. Ясный, грамматически выстроенный порядок слов в южнославянском произношении: den – «день» (бол., серб., хорват., словен.), tma – «тьма» (болг., словен., чеш., слвц.). С мягким зубным – в восточнославянских: тьма (рус., укр.), цьма (блр.).
Слово – великой древности. Распространялось во многих евразийских языках в мягкой и твердой формах: tamas – «мрак» (др.инд.), tämah (авест.), tamsa – «мрак», tima – «темнота» (лит.). Славянская форма с носовым: 
temen' – «темень» развивается в temel (др.ирл.) (NLR) и далее demar – «сумрак» (д.-в.-н.). Связано с тюркским: tuman – «туман». (Предметные толкования протошумерского иероглифа – «опрокинутое солнце», который мы рассматривали ранее в связи со знаком «родить».)
Только болгары ещё сохраняют артиклевый постфикс -ta (ж.р.), -t (м.р.): учителката – «учительница», мъжът – «муж». Русское темнота – болгарского происхождения. Вольтеррская надпись содержит форму со звонким зубным: tmenada. (Основа предшествует лексеме в современном болгарском: тъмен – «темен», «тёмный»; тъмена – «темна, «темная».)
Уже две с половиной тысячи лет назад праформа temen' – утратила гласный первого слога, оказавшийся в безударном положении.
Ещё требует трактовок форма двух начальных слов надписи. Проще всего прочесть dvia rasa – «два раза», но не поддается объяснению формант числительного.
Пока что надпись позволяет констатировать факт славянской речи и письма в местах не так уж отдалённых от Балкан. Но во времени – на полтора тысячелетия древнее эпохи Кирилла и Мефодия.
Количественное числительное dvi (dvia), если таковым не считать ras (aras) – «один» (ср. «раз-два и обчелся», «раз-два-три»), tre – «три», порядковое – trecs – «третий» (treti → treči → treč).
Впервые подходы к этой статье были опубликованы мною в казахстанском журнале «Простор» (1968 г. № 5) в подборке «О языке некоторых этрусских надписей». Откликов статья не получила, кроме одного устного, изреченного «старшим наученным сотрудником» из института Славяноведенья. Он очень торопился на обед, читал, нервничая, захлопнул журнал и сказал: «Теоретически невозможно. Славянские языки возникли в пятом веке новой эры. Славно, что Вы интересуетесь этим, молодой человек, но, увы, против науки не попрешь!». И эта встреча убедила меня, что против такой науки – надо!
... Даже если в корпусе этрусских памятников не отыщется более никакой другой, содержащий славянский текст, одна эта вольтеррская надпись способна принять на себя ответственность факта, удостоверяющего реальную древность славянской буквенной письменности и языков. Текст настолько лексически и грамматически совершенен, что не требует никакого гадательно-комбинаторного толкования. Он не допускает вариаций разбивки на слова, как и положено абсолютному тексту. Язык его обладает явными признаками наречий южнославянской ветви. Не праславянского, как требует ожидать почтенный возраст памятника, но живых языков, сохранивших до сего дня основные диалектные черты, которые зафиксированны в лексике и грамматике древнего сообщения. Болгарин, серб, словен и хорват без особых усилий прочтут и поймут эту надпись. Она дает возможность славистам исследовать весь свод этрусских памятников, прежде всего исполненных сплошной строкой.
Этрускологов должна заинтересовать форма порядкового числительного trecs. Соответствует славянским treci – третий (в.-луж.), тречи, треч (серб., хорв.), трети (болт.), трецi (блр.).
Из балтских интересна литовская treči-as – третий, с показателем муж.рода, как и terti-us (лат.).
В других балтских гласный суффикса сократился: trešs (лтш.). Восходит к treš-as. То же произошло и в др. прусском tirtas → tirts. Романские формы также избежали метатезы плавных, о чём говорит и terze (ит.). Устное «терце». Общая праформа: ter-mti → ter-nti → ter-nči → terči → treči → treč.
В вольтеррской надписи суффикс порядкового cs, скорее всего, передавал звук «ч». В греческом алфавите, который был источником этрусского, букв для выражения подобных звуков не было, и потому этрусские грамматисты могли породить традицию передачи шипящих, чокающих и цокающих звуков комбинациями букв для близких согласных. Как в современных алфавитах, возникших на латинской основе: ch – «ч», zh – «ж», sh – «ш» (англ.), cz – «ч», sz – «ш» (пол.) и др.
Римляне должны были прочитывать буквалистски такие сочетания в этрусских терминах, пришедших письменным путем. В этой связи подозрительно выглядят этнонимы племен, входивших в Этрусскую Федерацию: volsci, tusci, еtrusci и др.
Как в устной речи звучали фонемы, передаваемые группой sc?
Почему в славянских языках чередуются sc/š' (треск – трещи, блеск – блещет), st/š' (известие – вещание, место – мещанин). Форма с мягким шипящим первичней альтернативных, могущих иметь письменное происхождение.
Повторяющиеся комплекты такого рода встречаются во многих этрусских текстах. «Откровения» камня, всплывшего со дна истории, способны прояснить некоторые участки всего темного пятна этрусской проблемы.
Чем в состоянии помочь вольтеррский памятник общему языкознанию, исторической лингвистике? Прежде всего, вносится должная корректировка в теорию недолговечности лексемы. Рубеж в 2 тысячи лет, за пределы которого, якобы, живое слово любого языка не переступало, рушится под тяжестью этого аргумента.
Да, изменения в лексике южнославянских языков за истекшие три тысячелетия произошли. Слово tma утратило былую мягкость начала – тьма, сохранившуюся в восточнославянских. Числительные «раз-два-три» почти не изменились. Орфография, правда, усовершенствовалась: «sela» → «съела»:
Надпись подсказывает истоки ещё одного орфографического нюанса. В этрусском письме «s» в интервокальном положении озванчивается: rasa – «раза». Такое использование позиции очень пригодилось перворимлянам, заимствовавших этрусский алфавит и орфографию. В нынешних романских письменностях приём продолжается: «kasa» – дом (ит., исп.) читается – «каза».
Но более существенная подвижка произошла в семантике важнейшего термина: den – «солнце» → «день».
В албанском, самом близком из балканских языков к южнославянским, форма лексемы развилась по закону NLR, но значение древнейшее осталось: del – солнце, en-del – («день солнца») – воскресенье. Славяне, осваивая сложный термин, характерно открыли первый и последний слоги: nedel'a – «воскресенье». По принципу народной этимологии сделали слово удобным для произношения и частично понятным. Так в парадоксальной форме антонима слово распространилось по всем славянским языкам.
Во многих наречиях планеты понятия «солнце» и «день» выражаются одним словом. Начиная с шумерского ud – 1) солнце, 2) день; kün, gün – 1) солнце, 2) день (общетюрк.) и др. Из тюркских языков только в турецком произошло разделение: gün – «день, güneš – «солнце».
Какую роль играет суффикс -eš? Тюркология ещё не ответила на этот вопрос. Мне кажется, структура была заимствована в далекой древности у южных славян, которые в качестве именного суффикса использовали вариант глагола es – есть, быть (в наст.время). Для того, чтобы обозначить раздельные понятия den – солнце; dnes – день («солнце есть», т.е. «светлое время суток»).
По идее, турецкий грамматист, вводящий эту норму в язык, должен был суффиксом -es придать названию солнца новое значение «день».
[ Как показатель существительного 1 лица ед.числа глагол eth лучше представлен в диалектной форме – ets: нем-ец, полов-ец, лов-ец, плов-ец ... Суффикс придает существительному категориальность – «существующий», подобно латинскому метатезированному -ist (-est). Глагольную самостоятельность сохраняет эта форма в русском – est' и антониме n-est' (более ранний – n-eth). В древнерусском часто встречается антоним с метатизированиой основой: «Несть числа деяниям благим его... «.
Этимология выводит на протошумерский иероглиф: 
– eth – 1) 5-2 («двойка из пятёрки»); 2) есть, поесть («рот и содержимое»); 3) есть, быть; 4) умножение («крест»); 5) из («наклоненный сосуд») и др. Значение, приведённое первым, мы обнаруживали в шумерском и протобулгарском числительном eš – 3, в индоевропейских – второе, третье, четвёртое и пятое.
Славяне использовали название креста и как суффикс парности-множества, но неуверенно, ввиду того, что он совпадал с показателем существующего и потому подкрепляли для верности традиционным окончанием мн.числа: небо – не6ес – небес(а), древо – древес – двевес(а), тело – телес – телес(а)...
В образовании |  | dnes |
| dens |
вторая часть не потребовала дополнительного средства, что может говорить – множественность не имелась в виду. В этом случае – es ещё чистый глагол «есть», даже не суффикс существительного или существующего.
Вне знака механически развивалась, например, грамматика слова «небо». Поначалу:
– bu (bo) – бык, месяц.
– ne-bu (ne-bo) – не бык, не месяц → купол неба.
Библейское название горы, с вершины которой Моисей глядел на Иерусалим – Nebo.
В Иордании вас поведут на этот великий холм к часовне, воздвигнутой на месте моления Моисея. Священная гора не нуждалась в умножении или увеличении, и посему наш суффикс в neb-es выполнял функцию показателя существительного. И лишь потом по аналогии появляется множественность – nebesa.
Этимологическая схема развития глагола-форманта:
| eth | | eš - es - eh - e |
| ets - est - ist |
В надписи на Вольтеррском камне отметились два способа употребления – в качестве самостоятельного глагола е и форманта – s. Что свидетельствует о длительном участии слова в славянской грамматике ещё до упоминания в этрусском памятнике. ]
Новые находки славянских надписей в составе трехтысячного собрания этрусских памятников, надеюсь, в недалеком времени отодвинут дату рождения буквенного славянского письма («кириллицы») вглубь истории. Надписи на четырехугольном камне из Вольтерры более 2700 лет. Кириллица возникла на 17 веков раньше эпохи византийских богословов Кирилла и Мефодия, отредактировавших «языческое письмо» в духе греческого православия, дабы священное писание на славянских языках выглядело «по-гречески».
