Так что же свидетельствует о расширении? Если воспринимать факты должным образом, то такие свидетельства оказываются весьма значительными и их можно найти в нескольких областях нашего опыта. Уместно начать с ископаемых, найденных в горных породах.
Важные сведения о том, как располагались климатические зоны на материках в прошлые времена, дают нам ископаемые сообщества древних организмов. Эта палеогеографическая информация получает независимое подтверждение со стороны палеомагнетизма. Когда расплавленная лава затвердевает, ее температура понижается, проходя через «точку Кюри», при которой минералы намагничиваются в направлении окружающего геомагнитного поля. Температура, соответствующая точке Кюри, варьирует для разных минералов от пары сотен градусов до более чем 700°С. Если остывающая лава находилась на магнитном экваторе, направление ее намагничения будет горизонтальным, но если она изливалась у магнитного полюса, то она намагнитится вертикально. Следовательно, если нам удастся «стереть» последующие изменения намагниченности и внести поправки, учитывающие все наклоны, которые порода претерпела после остывания, то такая лава укажет нам широту, где она затвердела, и направление на то место, где тогда располагался полюс. Там, где намагничивание пород происходило в течение нескольких тысяч лет, группа таких измерений статистически компенсирует движения магнитного полюса относительно полюса вращения и средний результат даст древнее направление на истинный север, а также широту, на которой образовалась исследованная порода.
Находки тропических окаменелостей (разнообразных брахиопод, кораллов и фузулинид) в совокупности с совершенно независимыми палеомагнитными данными показывают, что в пермское время (примерно 245—280 млн. лет назад) экватор проходил в Северной Америке через штаты Техас и Нью-Йорк. Современный экватор проходит через Бразилию. Значит, сейчас Северная Америка находится примерно на 35° ближе к Северному полюсу, чем это было в перми. Точно так же европейские окаменелости и палеомагнитные данные свидетельствуют о том, что пермский экватор проходил всего на несколько градусов южнее Франции. Современный экватор пересекает Центральную Африку. Значит, и Европа сейчас примерно на 40° ближе к Северному полюсу, чем в перми. Подобным же образом оказывается, что Средняя Сибирь в настоящее время приблизительно на 20° ближе к Северному полюсу, чем была в перми. Итак, за время, прошедшее с пермского периода, материки приблизились друг к другу в районе Арктики, которая соответственно должна была подвергнуться сжатию примерно на 5000 км. Но было ли это? Как раз наоборот: все это время Арктика была районом растяжения, в результате которого раскрылся Северный Ледовитый океан. Это невозможно объяснить, если считать, что Земля не испытала расширения.
Палеонтологические и палеомагнитные данные для триаса (200—245 млн. лет назад), юры (145—200 млн. лет назад) и мела (66—144 млн. лет назад) независимо друг от друга выявляют тот же парадокс: материки сближались в Арктике после каждого из этих периодов, но все в меньшей степени в каждый последующий период. Все группы данных доказывают, что постепенно и неуклонно происходило крупномасштабное расширение Земли.
Значения палеомагнитного наклонения, осредненные за тысячи лет, статистически воспроизводят положения полюса вращения Земли в соответствующие периоды времени. Обычно это положение указывается как широта и долгота в пределах небольшого овала — порядка нескольких градусов в диаметре,— выражающего 95%-ную статистическую вероятность того, что древний полюс лежал внутри этого овала.
В начале 1970-х годов специалисты по палеомагнетизму сообщили, что если все положения магнитного полюса, найденные по намагниченности горных пород за последние 2 млн. лет, свести воедино статистически по всему миру, то они укажут положение оси вращения Земли — палеополюс — в небольшом овале, включающем современный полюс вращения. Но палеополюс, определенный этим способом по данным из любого одного района, всегда находится несколько дальше от современного, чем средний палеополюс по данным из всех районов (рис. 27). Именно это и предсказывает теория расширения Земли, так как угловые расстояния на земной поверхности, служащие объектом палеомагнитных измерений, становятся все длиннее в километрах по мере увеличения радиуса Земли. Например, длина одного градуса «а земной поверхности чуть больше 110км, тогда как на Луне длина одного градуса всего лишь 30 км. Палеомагнитные измерения указывают число градусов до полюса, и если положения полюсов наносить на карту, предположив при этом, что радиус Земли постоянен, а длина градуса на поверхности равна ее современной величине, то при условии, что со времени намагничения произошло расширение Земли, с увеличением возраста каждое последующее положение полюса будет отличаться на все большее расстояние от современного.
Этот результат более отчетливо виден, если региональные лучи, показанные на рис. 27, спроецировать на один меридиан. Среднестатистический палеополюс для последних 2 млн. лет находится в нижнем из трех овалов на рис. 28; средний овал указывает положение статистического полюса, нанесенное по всем определениям в породах с возрастом между 2 и 7 млн. лет, а верхний — палеополюс для интервала 7—25 млн. лет. Эти овалы, по определению, должны попадать в центр диаграммы, но меткого попадания не происходит, каждый раз получается некоторый «перелет», потому что при каждом построении использовался современный радиус Земли. Все это означает, что если двигаться во времени назад, то длина градуса постепенно уменьшается, по меньшей мере для последних 25 млн. лет.
Рис. 27. Как обнаружил Р.Л.Уилсон из Ливерпуля, полюсы четвертичного периода, определенные по палеомагнитным данным для любого одного района, всегда оказываются расположенными на некотором расстоянии от современного полюса вращения. Светлые кружки — центры районов отбора образцов, черные кружки — вычисленные по ним полюсы.
Палеомагнитологи, преданные вере в постоянство радиуса Земли, пытаются объяснить эти аномалии различными отклонениями земного магнетизма от теоретического поля центрального диполя, «о эти отклонения просто служат проявлениями Арктического парадокса, уже обсуждавшегося применительно к пермско-мезозойскому времени, непосредственно в современную эпоху. Исходя из имеющихся данных отклонение положения полюса составляет около 25° для перми, 20° для триаса, 16° для юры, 12° для мела, 6° для миоцена, 3½° для плиоцена и 1½° для плейстоцена. Отсюда следует, что расширение Земли развивалось последовательно на протяжении последних 200 млн. лет, но эти значения не позволяют надежно оценить скорость расширения. Для этого потребовалось бы иметь образцы пород из гораздо большего числа мест по каждому интервалу времени при равномерном распределении их по широтам.
Рис. 28. Р.Уилсон и М.Макелинни установили, что отклонение положения полюсов от современного увеличивается с возрастом пород. Каждый круг очерчивает площадь 95%-ной вероятности положения полюса для данногопериода.
На рис. 29 представлены три варианта реконструкции Пангеи, предложенные для начала мезозоя (200 млн. лет назад): вегенеровская (1915г.), моя (1945г.) и двух приверженцев тектоники плит — Р.С.Дитца и Дж.С.Холдена (1970г.). Все они основаны на предположении, что радиус Земли оставался постоянным. На каждой схеме жирной штриховой линией показан контур полушария. Довольно сильные искажения формы полушария в модели Вегенера и несколько меньшие в модели Дитца и Холдена связаны с особенностями построения проекции, о чем я скажу немного позже. Проекция Айтова, использованная Вегенером и Дитцем — Холденом, показывает весь земной шар, как будто вы разрезали его сзади и разгладили его поверхность так, что около краев с обеих сторон оказались участки, прилегающие к линии разреза. Стереографическая проекция, которой пользовался я (средняя часть рис. 29), показывает только одно полушарие. Во всех реконструкциях имеется пустой сектор шириной около 50° между Австралией и Китаем. Это неизбежно, если пытаться реконструировать Пангею, сохраняя радиус Земли постоянным. В варианте Дитца и Холдена этот зияющий сектор выглядит более широким, но они сделали примечание, что Новая Гвинея, Новая Зеландия и Юго-Восточная Азия не показаны «для удобства картографического изображения». В реконструкции Вегенера зияние выглядит уже благодаря тому, что он растянул Южную Азию, чтобы компенсировать то, что он называл «лемурским сжатием», при котором, по его мнению, произошло сокращение поверхности этого региона.
Рис. 29. Пангея в реконструкциях Вегенера (1915), Кэри (1945) и Дитца и Холдена (1970), построенных в предположении неизменности земного радиуса.
На всех реконструкциях жирной прерывистой линией показана граница полушария, центр которого отмечен звездочкой.
Общий план Пангеи мало изменился со времени первых построений Вегенера и до того, как концепция Пангеи была принята тектоникой плит. Во всех вариантах Пангея (включая неизбежный зияющий сектор) немного выходит за пределы одного полушария. В реконструкции Вегенера на рис. 29 часть океана, попадающая в виде полумесяца «а левую сторону полушария, примерно равна по площади той части Пангеи, которая выходит за пределы полушария с правой стороны. Остальная часть земной поверхности занята древним предком Тихого океана, который в случае постоянства земного радиуса также должен был по площади занимать примерно полушарие. С тех пор площадь «Пангеи» почти удвоилась в результате появления между ее частями Северного Ледовитого, Атлантического, Индийского и Южного океанов, а также раскрытия Тасманова моря и всех малых морей Восточной Азии. Это означает, что Тихий океан должен был бы сильно сократиться по площади — не совсем до нуля, но до такой величины, которая получилась бы, если из площади, равной полушарию, вычесть ту, на которую увеличивалась Пангея, т.е. сумму площадей других океанов! Ясно, что в действительности это не так.
Этот парадокс не облегчается предположением о субдукции, происходившей внутри Тихоокеанской области или по ее окраинам. Нельзя избежать парадокса и в том случае, если включить в нее упомянутый выше зияющий сектор и заявить, что он закрылся в результате субдукции, так как на современной Земле расстояние между Австралией и частью материка, занятой Китаем, до сих пор составляет 47°, т.е. почти столько же, как на реконструкциях Пангеи. Значительное увеличение площади Пангеи не было компенсировано сокращением Тихого океана, и его можно объяснить только расширением Земли.
Тихий океан имеет грубо округлую форму, но она как бы несколько перекошена: северные материки смещены относительно южных на запад в результате экваториального кручения, которое мы подробно рассмотрим в гл. 21. Если убрать это смещение, то Тихий океан станет еще более округлым (рис. 30).
Рис. 30. Парадокс периметра Тихого океана. На верхнем чертеже показано современное расстояние между отдельными частями единой прежде Пангеи. На нижнем чертеже устранен перекос, вызванный кручением в зоне Тетис (см. гл. 21). Правостороннее кручение в зоне, окружающей Тихий океан (о котором также говорится в гл. 21) удлинило участок периметра Тихого океана между Китаем и Австралией на 3800 км. Всего же периметр Тихого океана увеличился немногим более чем на треть, тогда как, согласно теории тектоники плит, площадь Тихого океана должна была уменьшиться на величину, равную сумме площадей Северного Ледовитого, Атлантического, Индийского иЮжного океанов.
Обрамление Тихого океана образовано материками Азией, Северной Америкой, Южной Америкой, Антарктидой и Австралией. Если сравнить промежутки, разделяющие материки этого кольца, с расстояниями между ними в составе Пангеи, то становится очевидным, что между любыми двумя соседними материками эти расстояния увеличились. Относительное расположение Северной и Южной Америки в составе Пангеи определено по результатам их подгонки к побережью Африки, опубликованным мной 30 лет назад и подтвержденным впоследствии несколькими исследователями с помощью компьютерных расчетов. Все согласны с тем, что центральная часть Мексики упиралась тогда в северо-западную Венесуэлу, но при расколе Пангеи и расхождении ее частей расстояние между этими территориями увеличилось до 2500км, в результате чего периметр Тихого океана удлинился на эту же величину. Будучи частью Пангеи, Антарктида огибала Африку и прижимала к ней Мадагаскар, и последующее перемещение ее к современному положению удлинило периметр Тихого океана на 3200 км. В составе Пангеи часть Антарктиды располагалась в Большом Австралийском заливе; при расхождении частей Пангеи в этом районе длина тихоокеанского периметра возросла еще на 3500 км. На следующих страницах будет показано, что зияющий сектор в Пангее — между Австралией и Юго-Восточной Азией — это искусственное построение, исключение которого означало бы, что при расколе Пангеи расстояние между Австралией и Китаем в действительности увеличилось примерно на 3800 км. Некоторое растяжение произошло и между Сибирью и Аляской, но его количественный вклад в увеличение периметра Тихого океана трудно оценить.
Приведенные числа показывают, что длина Тихоокеанского кольца увеличилась не менее чем на 13 тыс. км. Это значение несколько завышено, так как перекос, вызванный упомянутым выше экваториальным кручением, добавился к удлинению расстояний в районах Ост- и Вест-Индии. Но даже учитывая это, надо признать, что при распаде Пангеи периметр Тихого океана увеличился по меньшей мере на 10 тыс. км.
Здесь заключен парадокс. После учета экваториального кручения форма Тихого океана оказывается почти округлой как в начале, так и в конце распада Пангеи. Однако его периметр увеличился примерно на треть, а площадь, заключенная внутри него, должна была более чем на треть уменьшиться. Этот абсурдный вывод возникает при допущении, что радиус Земли оставался постоянным. Изложенные факты можно привести в соответствие только при значительном увеличении земного радиуса в процессе распада Пангеи.
В предыдущих разделах упоминалась зияющая пустота между Австралией и Юго-Восточной Азией. Когда я более 30 лет назад пытался как можно точнее реконструировать Пангею, у меня был стол с выпуклостью в форме полусферы того же размера, как и мой 30-дюймовый глобус; была и литейная форма, в которой я мог отливать большие прозрачные пластмассовые листы, точно соответствующие по форме частям глобуса (рис. 11). С помощью этих приспособлений мне удавалось точно переносить на карту и сопоставлять разные части поверхности глобуса, например я мог закрыть Атлантический океан, придвинув обе Америки к Африке. В ходе такой «сборки» Пангеи обнаружился нежелательный промежуток между группой материков Индия — Антарктида — Австралия и Азией, расходящийся в виде клина от Средиземного моря (где он сокращается до нуля) до 50°-ного расстояния между Новой Гвинеей и Индонезией (рис. 29, в середине).
Я знал, что этой пустоты быть не должно, потому что от самых ранних ископаемых форм с возрастом 600 млн. лет и вплоть до распада Пангеи фаунистические комплексы Восточной Азии были связаны с близкими им родственными комплексами в Австралазии. Это подтверждается раннекембрийскими археоциатидами; среднекембрийскими трилобитами семейства Redlichia; ордовикскими трилобитами-калименидами, ордовикскими фаунами цефалопод, гастропод, конодонтов и строматопороидей, а также фауной Selenopetis (северокитайские и австралийские фаунистические комплексы имели более тесное сходство между собой, чем с европейскими); лландоверскими кораллами; девонскими брахиоподами; каменноугольными фораминиферами; пермскими бластоидеями; флористическими комплексами Glossopteris и «катайским»*, которые смешаны между собой на Новой Гвинее, Суматре, в Таиланде, Китае и Турции. Наконец, перед самым распадом Пангеи позднетриасовые моллюски-монотиды прочно связывали Тасманскую провинцию с Китайской и Восточно-Сибирской. По мере развития исследований обнаруживаются новые связи. Например, С.Р.Джонстон посчитал необходимым перегонять остров Тимор вперед-назад, как паром, через это фиктивное зияние, чтобы дать какое-то объяснение признакам его попеременной близости то к Азии, то к Австралии; Н.У.Арчболд и его сотрудники вынуждены были делать то же самое с Новой Гвинеей, объясняя сходство ее пермских брахиопод с индонезийскими. Б.А.Стейт и К-Ф-Барретт обнаружили, что ордовикские головоногие из гор Шань в Таиланде, из Бирмы и Малайзии указывают на тесную близость с Северо-Западной Австралией, а по данным Пхан Чана, о такой же непрерывности свидетельствуют раннесилурийские рыбы.
Убедившись, что идея зияния является ложной, я начал реконструкцию Пангеи без какого-либо промежутка между Австралией и Индонезией, но как только я пытался соединять другие материки, снова появлялось клиновидное, расширяющееся до 50° зияние, но теперь уже между Южной и Северной Америкой, которое также было ложным. Как бы я ни пробовал соединять материки, всякий раз дело кончалось зияющей дырой, начинающейся где-то в середине собранного массива и расходящейся до 50°-ного промежутка на его периферии — напротив того места, где я начинал соединять материки. В конце концов после многих месяцев разочарований и отчаяния, я понял, чем вызывались мои неудачи. Я пытался собрать Пангею на полусфере того же радиуса, что и мой глобус, тогда как мне надо было использовать стол меньшего радиуса, так как со времен Пангеи земной шар значительно увеличился в объеме. Я пытался застегнуть пояс на распухшем брюхе! Любая портниха знает, как вставить клин в ставшую узкой юбку. Я целую четверть века трудился над материковым дрейфом, считая бесспорным, что радиус Земли постоянен.
Согласно реконструкциям, принятым во всех моделях тектоники плит, предполагается, что в течение всей палеозойской эры, от 600 до 200 млн. лет назад, тупой угол Бенгальского залива от Шри-Ланки через Мадрас до Калькутты охватывал Землю Эндерби — выступ побережья Антарктиды,— а западный берег Индии примыкал к восточному побережью Африки. Однако Индия имеет тесные фаунистические и палеогеографические связи не только с Антарктидой, Мадагаскаром и Африкой, но и с Китаем, Тибетом и Казахстаном (от которых она была отделена, по этим моделям, тысячами километров океана), с Афганистаном и Ираном (которым тоже полагалось находиться на большом удалении от нее), а также с Австралией.
Множество убедительных данных указывает, однако, что упомянутый тупой угол с вершиной близ Мадраса в действительности должен был охватывать северо-западный выступ Австралии, а не Землю Эндерби. Р.Г.Маркл и Р.Л.Ларсон независимо друг от друга обнаружили, что об этом свидетельствуют полосовые магнитные аномалии дна в северо-восточной части Индийского океана. Несколько исследователей сопоставили древние породы фундамента Индии и северо-западной Австралии по их петрологии, геохимии, присутствующим в них железным рудам, алмазам и по тектонической структуре. Д-р Курт Тейхерт, не поддерживавший тогда идею материкового дрейфа, был удивлен, обнаружив близкое сходство меловых фаун Тричинополи в Индии и реки Манилья в Западной Австралии, находившихся по соседству, когда мадрасский угол был прижат к северо-западной Австралии.
Тридцать лет назад два австралийских палеонтолога Дж. А. Томас и Дж. М. Дикинз изучали раннепермскую фауну из конгломератов Лайонс (как эту толщу тогда называли) северо-западной Австралии. Пермские отложения Индостана накапливались почти исключительно в пресных водах, но в одной железнодорожной выемке вблизи Умарии был обнаружен тонкий слой пород морского происхождения, который должен был отложиться очень близко от конгломератов Лайонс, если бы Индия находилась в то время вблизи северо-западной Австралии.
Поэтому я поехал в Умарию, собрал коллекцию ископаемой фауны и привез ее Томасу и Дикинзу для сопоставления с их образцами. Моя коллекция оказалась идентичной фауне морского горизонта в комплексе Лайонс не только по видовому составу, но и по характерным особенностям. В обоих наборах имелись пластинки необычных криноидей рода Calceolispongia (которые раньше принимали за зубы акул!), и даже детали скульптуры раковин гастропод были одинаковыми. Проф. Фахруддин Ахмад из Университета Алигарх реконструировал палеогеографию Индии и Австралии для пермского периода (рис. 31). Данные об их относительном положении в Пангее убедительны, но приверженцы тектоники плит все еще не отказываются от «антарктического варианта» по той веской (для них) причине, что при таком расположении Индии и Австралии не удается добиться связности Пангеи. Я неоднократно пытался сделать это на своем полусферическом столе. Но ошибка крылась не в сопоставлении положений Индии и Австралии, а в том, что радиус Земли во времена Пангеи принимался таким же, как и в настоящее время. Проведенная д-ром Кеннетом Перри с помощью компьютера реконструкция с уменьшением земного радиуса до 76% его нынешней величины (см. гл. 20) также приводит Мадрасское побережье Индии в соприкосновение с северо-западным шельфом Австралии.
Рис. 31. Выполненная проф. Ахмадом реконструкция палеогеографии Индо-Австралийской зоны для пермского периода. Цифры на изолиниях указывают мощность накопившихся отложений (в тысячах футов). Бассейн осадконакопления все время был неглубоким и неморским, но его днище постоянно погружалось, до 3 км в его центральной части, что привело к пяти эпизодам временного вторжения моря.
Та же самая проблема всплывает, если обратиться к связям Индии с другими территориями. В плитотектонической реконструкции Индия располагается в тысячах километров от Афганистана и Ирана. Но, как отметили Артур Мейерхофф и Курт Тейхерт, Индию и Иран объединяет несколько особенностей геологического строения:
«Детальное картирование района между центральной частью Индийского щита и юго-восточным Афганистаном и Ираном показывает, что некоторые формации и фаунистические зоны протягиваются от центрального Ирана и Афганистана до Индостанского щита (Мадхья-Прадеш). Эти стратиграфические подразделения и палеонтологичеокие опорные горизонты, прослеживающиеся вез перерывов, включают соляную толщу Гормуз протерозойско-кембрийского возраста, два пласта с фауной Productus, аптско-альбскую зону Orbitolina и связанные с ней мелководные карбонатные отложения».
Эти данные не согласуются с моделью тектоники плит.
Точно так же необходимость сохранять постоянным земной радиус заставляет разделять Индию и Китай тысячами километров открытого океана, однако Lystrosaurus — рептилия, по размерам, форме и местообитанию напоминающая бегемота, — путешествовала из Индии в Китай и обратно вместе с многими спутниками, насекомыми и растениями. Китайские геологи обнаружили теперь, что «гондванские» фаунистические комплексы и ассоциации горных пород, характерные для Индии и ее южных соседей, распространяются через линию Инд — Цангпо (объявленную плитотектонистами швом на том месте, где тысячи километров древнего океана были поглощены субдукцией) далеко в пределы Тибета и Китая. Говард Мейерхофф и Артур Мейерхофф (отец и сын) утверждают, что «начиная с протерозоя или еще более раннего времени Индия была частью Азии; это геологический факт, и ничто не может его изменить».
Проблемы Индии связаны со всей областью, вовлеченной в реконструкцию Пангеи в этой ее части. Бели использовать данные о близости Индии к северо-западной Австралии, то появляется неприемлемый зазор между Индией и Афганистаном—Тибетом. Если же не разрывать связь Индии с последними, то возникают промежутки во всем гондванском ансамбле, связность которого признают все. Лестер Кинг пытался решить эту проблему, отрывая Иран и Афганистан от Лавразии и замыкая таким образом зазор, возникающий при соединении Индии с Австралией, но, конечно, близость между Индией, Афганистаном, Ираном и остальной Азией не должна быть нарушена. А.Р.Кроуфорд попробовал разрешить загадку, сохраняя связи Индии, Аравии и Африки и отрывая Тибет и Южный Китай от Лавразии, чтобы заполнить брешь между Индией и Австралией. Тибет и Южный Китай безусловно имеют тесные связи с Австралией, что я уже подчеркивал, говоря об искусственном клиновидном зиянии, но реконструкция Кроуфорда рвет связи внутри Китая, которые также представляются вполне реальными.
Отсюда следует простой вывод. Пока реконструкции строятся на Земле современного радиуса, невозможно согласовать настоятельное требование близости к Индии какого-либо одного из ее соседей без появления обширных пустых пространств, отделяющих ее от других бывших ее соседей, чьи претензии на собственное близкое к Индии положение в равной степени обоснованны. Если же провести реконструкцию на должным образом уменьшенной Земле, вся эта загадка исчезает. Когда Майкл Макелинни и его соавторы вывели из своих палеомагнитных измерений, что перед расколом Пангеи Малайзия находилась на несколько градусов севернее экватора, они заявили, что поэтому Малайзия не могла быть частью Гондваны, располагавшейся гораздо дальше к югу. Вместо этого им следовало бы сказать, что Малайзия не могла быть частью Гондваны в том случае, если допускать, что радиус Земли тогда был таким же, как сейчас.
Эндрю Гликсон (из Австралийского бюро минеральных ресурсов) детально изучил петрологию и геохимию древнейших пород фундамента платформ возрастом более 2 млрд. лет, на котором покоятся более молодые отложения. Эти древнейшие породы составляют около 80% современного основания материков и образуют примерно четверть поверхности земной коры. Гликсон спрашивает: какова была природа коры, занимавшей остальные три четверти земной поверхности 2 млрд, лет назад? Он рассматривает четыре возможных ответа.
Первый: неизвестные три четверти были в основном такими же, как известная четверть. Это предположение отвергается, потому что указанные три четверти должны были быть поглощены мантией, что неприемлемо с точки зрения геохимии, а с точки зрения физики невероятно из-за более низкой плотности и соответственно большей плавучести такой коры.
Второй вариант: известная четверть первоначально распространялась на всю поверхность Земли, а мощность такой коры составляла четверть нынешней; но постепенно она утолщалась и сокращалась по площади в результате ряда эпизодов складчатости в обстановке сжатия. По ряду соображений Гликсон отверг и это предположение. Учитывая те сочетания давления и температуры, при которых отдельные минералы кристаллизуются или превращаются в другие минералы, он нашел, что древняя материковая кора не могла быть существенно тоньше, чем сейчас. Повсеместно распространенные явления растяжения делают маловероятным сокращение в результате сжатия; кроме того, сохранилась, как правило, первоначальная геометрическая форма даек, других интрузивных тел и весьма обширного чехла осадочных пород, покрывающих древнее основание. Наконец, палеомагнитные измерения образцов древних пород фундамента не позволяют считать, что кора испытала существенное сжатие, вытекающее из такого предположения; наоборот, они показывают, что угловые размеры исследованных блоков в основании материков обычно сохранялись неизменными достаточно долго.
Третий возможный ответ: известная сегодня четверть коры существовала тогда, как и сейчас, в виде отдельных плит, двигавшихся относительно друг друга, причем в одних местах неоднократно происходило разрастание океанической коры, которое в других местах компенсировалось субдукцией этой коры и ее возвращением в мантию. Гликсон указал, что такое предположение порождает серьезные геохимические противоречия и также находится в конфликте с многими палеомагнитными данными.
Четвертая из перечисленных Гликсоном гипотез состояла в том, что все основания современных материков были объединены 2 млрд. лет назад в единый суперконтинент, а остальную часть поверхности Земли занимал океан. Эта модель противоречит по меньшей мере палеомагнитным и палеогеографическим данным, полученным при изучении позднепротерозойских пород. Противоречит она и плитотектонической теории. Гликсон отверг ее, так как если считать, что на полушарии, занятом океаном, действовали процеосы спрединга и субдукции, то, по самым скромным оценкам, около 500 млн. км3 горных пород должны были прирасти — в ходе аккреции — к материку. Примерно столько же, согласно тектонике плит, составляют в настоящее время аккреционные комплексы и островные дуги. Однако нам неизвестны столь обширные площади, сложенные породами островных дуг протерозойского возраста; соображения объема также не позволяют считать, что такие огромные массы погребены под отложениями возникших впоследствии геосинклинальиых прогибов. .
В итоге Гликсон сделал вывод, что наиболее вероятное решение загадки «исчезнувшей» древней коры состоит просто в том, что она никуда не исчезала, так как никогда не существовала. Напротив, известные нам древние породы полностью покрывали тогда поверхность Земли гораздо меньшего, чем теперь, размера, а затем разделились на части и разошлись в процессе роста океанической коры между ними.
К сходному заключению пришел и д-р Кейт Крук (из Австралийского национального университета) на основании данных совершенно другого рода, а именно сведений об очевидных изменениях распространенности офиолитов и флишевых отложений во времени. Офиолиты — это группа изверженных пород мантийного происхождения, вышедших на поверхность на ранних стадиях развития интенсивно погружавшихся прогибов (геосинклиналей), впоследствии превратившихся в горно-складчатые системы (орогены). Флиш — своеобразная ассоциация осадков, быстро накапливавшихся в течение активных стадий развития геосинклиналей и орогенов. Крук пишет:
«Офиолиты и флиш, две ассоциации пород подвижных поясов, характерные для океанской области земной коры, хорошо представлены в разрезах горных пород последнего миллиарда лет. Их распространенность, выраженная площадью их выходов, деленной на возрастной интервал (в миллионах лет), уменьшается экспоненциально с увеличением возраста в указанном интервале, что соответствует прогнозам, основанным на вероятности их сохранения. Однако хотя офиолиты с возрастом от 1 до 2,5 млрд, лет практически неизвестны, их возможные архейские аналоги — зеленокаменные пояса — представлены во всем разрезе пород древнее 2,5 млрд. лет. Точно так же редко отмечается флиш в разрезах пород с возрастом от 1 до 2 млрд, лет, но они встречаются отнюдь не редко в массивах более древних, чем 2 млрд. лет. Такой характер изменений распространенности офиолитов и флиша во времени столь сильно отклоняется от прогноза, основанного на их потенциальной сохранности, что это требует какого-то объяснения. Среди нескольких возможных объяснений особый интерес представляют два. Первое предполагает, что разрезы океанических формаций для интервала времени 1—2 млрд, лет назад неизвестны в результате сочетания эффекта интенсивного метаморфизма и в большей мере — их захоронения под позднедокембрийскими, палеозойскими и, возможно, мезозойскими подвижными поясами. Это объясняет фундаментальнее различия между послепалеозойскими и послеархейско-домезозойскими окраинами океанов. Второе объяснение состоит в отсутствии разрезов океанических образований, отвечающих интервалу времени от 1 до 2 млрд, лет, вследствие постулируемого действительного отсутствия океанов в ту эпоху истории Земли. Это предполагает глобальное развитие материковой коры и общее расширение Земли в течение последнего миллиарда лет».
За два века до нашей эры Эратосфен уже знал, что изображение любой части сферической Земли в виде плоской карты неизбежно создает искажения, и поэтому он изобрел такие проекции, которые правильно показывали бы древний .мир от Испании до Индии. Спустя столетие Птолемей разработал несколько способов точного изображения данных о земном шаре на плоских поверхностях. В самом деле, мы можем выбрать способ построения такой карты, которая сохраняет интересующие нас особенности реальных объектов (рис. 32). Ортографическая проекция дает вид Земли, который открылся бы наблюдателю с Луны. Эта проекция показывает только одно полушарие; углы, измеряемые из точки в центре, верны, но все другие углы искажены; площадка вблизи края карты соответствует гораздо большей площади поверхности сферического тела, чем такая же площадка у центра; контуры картируемых объектов к периферии карты сильно сближены, так как те же радиальные расстояния представлены здесь более короткими отрезками, и у края карты контуры почти совсем сливаются. Имеется много систем проекций, в которых равные площади на карте соответствуют равным площадям на сфере, но эти проекции сильно искажают форму контуров (например, синусоидальная проекция или проекция Мольвейде — см. рис. 32).
Рис. 32. Различные картографические проекции. В конической проекции конус сечет шар по двум параллелям; расстояния по кривым ВС и AD соответствуют истинным расстояниям на шаре.
Меркаторская, стереографическая и некоторые другие проекции относятся к категории равноугольных: они не искажают форму контуров, потому что углы и масштаб правильно передаются в любой точке, но в меркаторской проекции масштаб возрастает с удалением от базовой линии (обычно от экватора), а в стереографической —с удалением от средней точки. Любая окружность на сфере — какой бы большой или малой она ни была — на карте, построенной в стереографической проекции, остается окружностью; в любой другой проекции это не так. На нормальной меркаторской проекции прямая линия между любыми двумя точками пересекает меридианы под одним и тем же углом, так что нужный курс можно взять в любой точке на этой прямой (свойство, важное для мореплавателей); но эта локсодромия (румбовая линия)—не кратчайшее расстояние, которое необходимо прокладывать по большому кругу. На карте в гномонической проекции линии большого круга являются прямыми, что делает такие карты полезными для штурманов-авиаторов.
Гномоническая, стереографическая, ортографичеакая и некоторые другие проекции представляют собой азимутальные проекции, т.е. углы из центра на них не искажены. Азимутальная проекция может быть также равновеликой, но в этом случае она не ортографическая. Всю земную поверхность можно показать на цилиндрических проекциях (в том числе на меркаторской) и на целом ряде овальных проекций, которые правильно отображают площадь, но искажают углы, расстояния и форму контуров. Имеются также конические и поликонические проекции; некоторые из них часто используются для многих обычных построений, потому что их легко вычертить без применения компьютеров. Хотя они искажают форму, но не очень сильно, площади на карте и глобусе не в точности равны, но различаются мало, углы и расстояния не верны, но достаточно близки — так что эти проекции обеспечивают удачный компромисс, если не требуется проводить точных измерений или анализировать явления, захватывающие весь земной шар.
При наивном или бездумном использовании таких проекций многие выводы, базирующиеся на картографическом изображении и относящиеся к материковому дрейфу и тектонике плит, оказывались неточными или неверными. Иногда это не имеет особого значения, и грубая схема или диаграмма может передать смысл какой-либо концепции лучше, чем это возможно объяснить словами. Но делались и совершенно неправильные выводы. Наряду с этим точное картографическое изображение иногда выявляет неожиданные, но важные расхождения, что можно продемонстрировать на нескольких примерах.
Более чем полвека назад во всех своих исследованиях материкового дрейфа я, как правило, использовал косые стереографические проекции. Точные построения позволили мне решительно утверждать, что Гарольд Джеффрис был не прав, когда считал нелепой мысль о совпадении берегов Африки и Южной Америки и заявлял, что это видно «при беглом взгляде на глобус» (см. гл. 8).
В течение нескольких лет д-р Хью Оуэн из Британского музея естественной истории проводил точный геометрический анализ картины разрастания океанического дна в последние 200 млн. лет. Он построил собственные косые проекции и исключил все искажения, возникающие в результате обработки данных. Помимо публикации важных статей Оуэн составил обширный атлас, в котором показал предполагаемое размещение материков на протяжении различных интервалов времени. Оуэн пришел к выводу, что если радиус Земли считать постоянным, то
«появляются аномальные области океанической коры и несоответствия в очертаниях смежных материков, образующих Пангею. Последовательное появление этих аномальных участков континентальной коры, обусловленных сферической геометрией реконструкций при отсутствии следов их прежнего существования в картине разрастания океанов с пассивными окраинами, наводит на мысль о постепенном увеличении кривизны поверхности, если двигаться вспять во времени».
Д-р Кеннет Перри из Боулдера (шт. Вайоминг) «оставил компьютерную программу, воссоздающую образование Срединно-Атлантического хребта при последовательном разрастании океанического дна. Он начал с «реконструкции Булларда» и реконструкции Пангеи, выполненной Дитцем и Холденом (рис. 29), а затем проверил другие новейшие реконструкции. Он установил, что при использовании любой из моделей Пангеи — независимо от ее географического положения и путей расхождения отдельных плит после ее распада, а также независимо от временных рамок — невозможно образовать такие структуры океанического дна, которые имели бы конфигурацию существующего Срединно-Атлантического хребта, при движении плит по поверхности Земли неизменного радиуса. Чтобы наблюдаемый хребет мог возникнуть после распада Пангеи, необходимо допустить, что радиус Земли постепенно увеличивался. (Реконструкция Перри воспроизводится на рис. 76 в гл. 20.) Работы Оуэна и Перри иллюстрируют те внутренние противоречия в теории тектоники плит, которые выявляются с помощью точных картографических построений.
Недавно д-р Фахруддин Ахмад (член Индийской академии наук) измерил длину дуги между пермским Северным полюсом, находившимся в Восточной Сибири, и пермским Южным полюсом, который располагался к юго-востоку от Дурбана в ЮАР. Он сделал это на реконструкции Пангеи, на которой было закрыто искусственное клиновидное зияние, обсуждавшееся ранее, и пришел к выводу, что с учетом длины измеренной дуги пермский радиус составлял около 55% от современного, т.е. имел примерно такую же величину, какая была найдена Фогелем и Перри совершенно другим путем.
В работе, написанной в 1972 г., вскоре после того, как экипаж космического корабля «Апполон-15» установил уголковые отражатели на поверхности Луны, я призвал к безотлагательному проведению измерений расстояний между материками с помощью лазерной интерферометрии. Эти измерения могли бы за десятилетие доказать расширение Земли.
Американское Национальное управление по аэронавтике и исследованиям космического пространства (НАСА) вот уже несколько лет проводит измерение расстояний между материками, используя для этого три независимых метода: лунные лазерные измерения, сходную процедуру с использованием искусственных спутников Земли и интерферометрию со сверхдлинной базой (ИСДБ); ошибки этих измерений составляют всего несколько сантиметров (рис. 33). Этой точности достаточно (при повторных измерениях в течение ряда лет), чтобы заметить относительные смещения такой величины, какая предсказывается теориями тектоники плит и расширения Земли, и установить правоту одной из них. Четвертый метод, использующий глобальную систему навигационных спутников, обещает такую же точность с меньшими затратами труда. При лазерных измерениях возвращающиеся от уголковых отражателей импульсы принимаются телескопами. Отражатели заранее размещены на спутниках и на Луне. Расстояние от отражателя до телескопа определяется по времени между посылкой импульса и его возвращением; скорость света известна. При работах по методу ИСДБ сигналы от внегалактических радиоисточников фиксируются сразу двумя станциями (или больше), а разность времен прихода отдельных волновых фронтов позволяет определить расстояние между этими станциями.
Рис. 33. Спутниковая геодезическая система НАСА.
I — определение расстояний с помощью лазерной локации Луны,
II — определение расстояний с помощью лазерной локации искусственного спутника.
Первые результаты появились совсем недавно (в 1986 г.), и с каждым годом они должны становиться все более определенными. Важнейшее значение имеет измерение расстояния от острова Пасхи до Панамериканской обсерватории на севере Перу, но этот пункт вошел в программу работ довольно поздно, так что от определенных результатов нас отделяет еще несколько лет. Согласно тектонике плит, это расстояние должно уменьшаться на 10 см в год, тогда как по теории расширения Земли оно должно увеличиваться.
Предварительные сведения, поступающие от НАСА, указывают на то, что длина хорды между Европой и Северной Америкой увеличивается на 1,5±0,5 см в год, между Северной Америкой и Гавайями — на 4±1, между Гавайями и Южной Америкой — на 5±3, между Южной Америкой и Австралией — на 6±3, а расстояние между Гавайями и Австралией уменьшается на 7±1 см в год. Другие найденные до настоящего времени смещения не столь велики, чтобы придавать им значение. Эти результаты подтверждают предположение о расширении Земли и противоречат плитотектоничеекой теории, отрицающей увеличение земного радиуса, которое вытекает из полученных данных. Расширение Атлантического океана предсказывается в равной мере обеими теориями.
Рис. 34. Геометрия измерений межконтинентальных расстояний, проведенных НАСА.
Исходя из треугольника АМО имеем C=2R sin(φ/2).
Дифференцируя по времени, получаем
где dR/dt — скорость расширения Земли.
Д-р У.Д.Паркинсон обратил мое внимание на тот факт, что те расстояния и их приращения, о которых сообщает НАСА, — это хорды, а не расстояния, пролегающие вдоль земной поверхности.
На рис. 34 показано соотношение между дугой D, хордой С, земным радиусом R и углом φ между радиусами, проведенными из центра Земли (О) к двум станциям — А и В.
В треугольнике АМО половина хорды C/2=Rsin(ф/2). Дифференцирование по времени дает
где производные от С, R, D и ф — скорости изменения этих величин. Если на большом круге имеются три станции и измеряются скорости изменения длин хорд для каждой пары станций, то мы получаем систему из трех уравнений для одного и того же интервала времени. Из решения этой системы можно определить скорость изменения радиуса Земли. Если теория тектоники плит верна, то это изменение должно быть равно нулю. Но оно нулю не равно.
Паркинсон решил эту систему уравнений для трех станций, расположенных в Аризоне, на Гавайях и в Канберре. Дуги между парами станций пересекаются на Гавайях под углом 159°. Отличие этого угла от 180° не столь велико, чтобы серьезно повлиять на результат. По сообщению Паркинсона, данные НАСА указывают на то, что в течение периода наблюдений радиус Земли увеличивался на 2,8±0,8 см в год.
Расчеты Паркинсона — чистая геометрия, совершенно независимая от наличия или отсутствия каких бы то ни было раздвигающихся хребтов или зон субдукции, от теории расширения или чего-то еще. Они просто позволяют определить скорость изменения радиуса, неявно заключенную в изменениях длины хорд. Если бы мы использовали три независимые пары станций, записываемые уравнения не относились бы к одному и тому же интервалу времени и результаты их решения свидетельствовали бы об изменениях в пределах этих дуг, не позволяя однозначно определить скорость изменения земного радиуса.
Эти расчеты делались с использованием опорных данных, сообщаемых НАСА. Если результаты расчета меняются при использовании в каждом случае предельных значений, свидетельствующих в пользу изменения радиуса Земли, то постоянство радиуса еще можно связать с ошибкой вычислений, которую удается исключить при большем числе наблюдений. Сравните это с рис. 28, где расхождение в длине градуса можно не заметить в данных за последние 7 млн. лет, но оно явно возрастает, если брать больший временной интервал.
Хотя и нельзя сказать, что расширение Земли происходит равномерно, особенно для коротких периодов порядка первых десятков лет, тем не менее этот предварительный результат измерений — возрастание радиуса на 2,8±0,8 см в год — дает правильный порядок величины. Длина окружности земного шара увеличивается при этом в среднем на 17,6 см в год, а следовательно, начиная с середины мелового периода она возросла на 12600—22600 км. Это вполне согласуется со скоростью изменения длины градуса, определяемой по отклонению палеополюса в последние 25 млн. лет, а также со скоростью сближения Америки и Европы в Арктике начиная с пермского времени.
Такая скорость увеличения земной окружности прекрасно объясняет появление нового океанического дна с середины мела без всякой субдукции. Добавление экваториального раскрытия Тихого океана (приблизительно на 120°) к раскрытию Атлантики (приблизительно на 45°) дает увеличение тетического экватора на 18300 км, т.е. на величину, лежащую посередине ожидаемого интервала. Южный океан между Австралией и Антарктидой расширился с мелового периода примерно на 3300 км, что вполне согласуется с данной выше оценкой скорости расширения Земли, так как пара Австралия—Антарктида занимает около одной шестой большого круга и, если расширение распределялось равномерно по всему большому кругу, ожидаемое увеличение должно составлять 2300—3800 км. Подобным же образом пара Индия — Антарктида занимает около 0,4 длины большого круга, так что следует ожидать растяжения ее на 5—9 тыс. км. Сейчас расстояние между ними составляет немногим больше 7 тыс. км.
Необходима осторожность в интерпретации изменения длины хорды между Австралией и Южной Америкой: оба материка сместились в северном направлении, и происшедшее при этом увеличение расстояния между ними но широте не связано с изменением радиуса.
Правильной интерпретации данных НАСА в отношении изменения земного радиуса мешает еще одно обстоятельство. При добавлении в любом раздвигающемся океаническом хребте полосы новой коры шириной 100 км угол, построенный раньше из центра Земли и стягиваемый дугой в 1° по большому кругу, уменьшается на 9 угловых секунд — благодаря добавлению этого нового сегмента. Поскольку все проводимые НАСА измерения хорды в конечном счете проводятся на основе измерений углов (с вершиной в центре Земли), опирающихся на эти хорды, то любой континентальный блок или устойчивый участок океанической коры будет казаться короче, если предполагать, что земной радиус остается неизменным.
Рассмотрим большой круг, проходящий через Токио, Гавайи и Панамериканскую обсерваторию в Перу. Почти 8 тыс. км новой коры сформировалось в сегменте Перу—Гавайи за последние 100 млн. лет, и Восточно-Тихоокеанское поднятие до сих пор находится в стадии разрастания, тогда как между Гонолулу и Токио никакой повой коры за это время не возникло. В соответствии с упомянутой скоростью расширения Земли длина большого круга увеличилась на 17600±5000 км, а отрезок Гонолулу — Токио не изменился, что означает уменьшение угла, стягиваемого этой дугой, почти наполовину. Следовательно, если при анализе данных измерений НАСА считать радиус Земли неизменным, то будет казаться, что расстояние между Гавайями и Токио уменьшается примерно на б см в год, хотя фактически это расстояние не изменялось.
Точно так же длина хорды Гавайи—Австралия должна казаться убывающей с несколько большей скоростью, тогда как истинная длина этой хорды оставалась неизменной. Здесь вступает в действие еще один фактор. Гавайи и Северная Америка располагаются к северу от Тетической зоны кручения, рассматриваемой в гл. 21, а Австралия и Южная Америка — к югу от нее. Западная граница Тихого океана сместилась в результате этого сдвига на 5500 км (см. рис. 80 в гл. 21), что означает перемещение Гавайских островов относительно Австралии на расстояние такого же порядка; следовательно, учитывая угловое расхождение, укорочение хорды между Гавайями и Австралией, вызванное этим фактором, может превышать 3 см/год. Протяженность хорды Гавайи—Перу должна увеличиться при этом на близкую величину.
Подобно хордам Гавайи — Япония и Гавайи — Австралия, ширина стабильных материков, таких, как Северная Америка и Австралия, также должна казаться уменьшающейся, чего на самом деле нет. И действительно, предварительные результаты, опубликованные в 1985г. Д.Христодулидисом и его коллегами по НАСА в «Journal of Geophysical Research», указывают именно на это, входя в противоречие с постулатами тектоники плит. Согласно среднему значению, вычисленному из девяти измерений четырех хорд, стабильная Северная Америка (т.е. к востоку от фронта Скалистых гор) кажется сокращающейся в поперечнике на 1,2 см в год, а исходя из среднего значения по четырем измерениям одной хорды кажется, что стабильная Австралия сокращается со скоростью 2,4 см/год. Хотя для того, чтобы надежно установить, что эти данные о сокращении размеров выходят за пределы возможных ошибок, необходимо продолжать измерения, общая тенденция их на сегодняшний день определенно свидетельствует в пользу расширения Земли, а не постоянства ее радиуса.
Арктический парадокс, отклонение палеополюсов, невозможность за счет Тихого океана компенсировать расширение Северного Ледовитого, Атлантического, Индийского и Южного океанов, значительное увеличение периметра Тихого океана параллельно с постулируемым заметным сокращением его площади, искусственность зияющего клина, проблема прежних соседей Индии, данные о тепловом потоке, свидетельствующие, что материки не перемещались относительно подстилающей их мантии, обнаруженное Гликсоном частичное отсутствие архейской коры, установленное Круком отсутствие протерозойских офиолитов и флиша, «исчезновение» ряда участков молодой океанической коры, продемонстрированное Оуэном с помощью точного построения на карте, выводы Фогеля и Перри, получивших современное расположение материков в результате радиального центробежного движения, проведенная Перри реконструкция формирования Срединно-Атлантического хребта — все эти многочисленные и совершенно независимые друг от друга результаты разного рода исследований свидетельствуют в пользу расширения Земли.
Однако, несмотря на всю убедительность доказательств, столь еретическая концепция неизбежно вызывает презрительное отношение и насмешки со стороны ученой братии, как было и раньше, когда предпринимался любой крупный шаг в сторону от традиционной догмы. Так, когда в январе 1979г. я был приглашен выступить на собрании Геологического общества Лондона с докладом о концепции расширения (приглашение было направлено группой ученых, уверенных в том, что они смогут ее опровергнуть), один из старейших британских геологов демонстративно покинул зал, как только было объявлено мое выступление. Роберт Мьюир Вуд так писал об этом собрании в журнале «New Scientist»:
«Как известно, чтобы не заснуть, надо позвать фокусников и клоунов. Имея это в виду, Геологическое общество провело недавно обсуждение «теории расширения Земли». Изложить ее было предложено одному напыщенному тасманскому профессору геологии (Уоррену Кари) и менее экзотичному английскому геофизику (д-ру Хью Оуэну). Во время своего театрального представления они отстаивали идею, что за последние 200 млн. лет Земля распухла примерно на 20 процентов».
После серии подобных заявлений, обращенных «к разуму и к чувствам» читателей, Вуд сделал следующий вывод: «Такие идеи, как расширение Земли, сопровождаемые биологическими метафорами вроде роста и беременности, могут как-то развлечь человека в холодный зимний вечер».
В ответе, направленном в «New Scientist», я, игнорируя оскорбительные выпады Вуда, парировал его доводы, но журнал не напечатал мой ответ.
В апреле 1984г. в конце моей лекции о расширении Земли, которую я читал по приглашению в Йельском университете, другой профессор поднялся и крикнул: «Чушь собачья!». Когда отвергают мои аргументы, я отношусь к этому спокойно, но грубая ругань, отражающая избыток эмоций и часто звучащая в академическом обществе в ответ на еретические мысли, меня возмущает. Пифагор страдал от таких эксцессов в связи с дебатами о сферичности Земли, Коперник — в связи со своим гелиоцентризмом, Геттон — с большим возрастом Земли, Дарвин — с эволюцией, Вегенер — с расхождением материков. Теория расширения Земли, сколь надежными ни были бы ее свидетельства, также должна пройти через стадию насмешек и издевательств.
Во введении к своему президентскому докладу 1986г. на геологической секции Британской ассоциации за прогресс науки проф. Дерек Эйджер писал: «Как палеонтолог я, естественно, предпочитаю свидетельства, основанные на анализе ископаемой фауны, особенно на анализе мезозойских брахиопод, которые я изучал около 35 лет». В конце этого доклада он сделал такой вывод: «Мне трудно принять различные объяснения для одних и тех же явлений, происходивших в разных крупных океанах мира. Взвесив всевозможные доводы, я склоняюсь к мысли, что все океаны начиная с раннего мезозоя расширялись, и поэтому признание гипотезы расширяющейся Земли неизбежно».
