Поднимая трубку, набираем цифровой код. Бегут по проводам невидимые, неосязаемые сигналы — за тысячу километров, и кто-то заспанный дует в микрофон и произносит священное телефонное слово: «Алло...» Отвечаешь: «Алло». Помехи, помехи, прорываясь сквозь шумы и трески, взываю: «Алло! Алло».
Моя бабушка, когда-то увидев телефон, решила, что я разговариваю с богом. С тех пор пользуюсь у ней благоговейным уважением. Хотя, в конце концов, она поняла, что не каждый, с кем мне приходится беседовать, достоин этого имени. Но первое потрясающее ощущение отложилось в ее сознании. Иногда, когда ей уже очень одиноко, она идет на трамвайную остановку к автомату, просит кого-нибудь набрать записанный мною номер, и раздается в кабинете тихий бабушкин звонок. Я узнаю его среди десятков других. Отодвинув платок, она склоняет голову набок, прижимается ухом к чудесной слуховой трубке, и я слышу ее зов: «Алла... Алла...»
— ※ —
...Удивительна судьба этого магического слова. Оно накрепко привязано к телефонной речи. В других случаях мы его не употребляем. Может быть, от телефонистов-англичан, устанавливавших в России первые аппараты, перешло их словечко. И мы послушно повторяем его на протяжении века, не задумываясь. Англичане и американцы приветствуют друг друга, похлопывая по плечу, пожимая руку, поднимая котелок: «Хэллоу!»
Когда и как христиане заимствовали еврейское священное слово хэллох — бог, которым правоверные иудеи начинают любую встречу? Этим тихим словом они узнавали своих в толпах иноверцев на многотрудных путях двухтысячелетнего странствия по миру. И теперь планета, опутанная телефонными проводами, сообщается этим именем, живущим уже не смыслом, а внешней механической функцией. И если бы сейчас возникло мировое пиктографическое письмо, то знак, изображающий символ современного божества, связующего расы, народы и людей — рисунок телефонной трубки был бы назван телефонным словом, и в каждом народе оно бы произносилось по своему — хэллоу, алло, алё...
Мы видели, как распространялось слово, прикрепленное к вещественному знаку. Никаких других значений оно не получает, ибо знак слишком конкретен и истолкованию не подлежит.
Механизмы заимствования лексемы не изменились за 20, 30 веков и более. В самую раннюю рань, на заре человечества, когда многие языки только начинали свои словари, слово приходило как название неконкретного, абстрактного символа и благодаря толкованиям письменного образа приобретало местный, как правило, новый смысл. Впоследствии иероглиф (идеограмма) утрачивался, но отпечаток его сохранялся в слове, родившемся из названия иероглифа. Абстрактно-образное письмо обогащало языки, абстрактно-механическая письменность (буквенная) тормозила развитие устных словарей. Каждый священный иероглиф, путешествуя с религией, благодаря туземным жрецам письма, их поэтическим расшифровкам символа, рождал сотни новых слов-понятий.
Рассмотрим в качестве примера краткую историю заслуженного египетско-китайского иероглифа солнца (круг с точкой в центре). Египетское его название «ра» известно из древнееврейских и греческих источников. Старокитайское (1,5 тысячелетия до н.э., эпоха Инь) — «ре» (ря).
Между этими двумя географически крайними полюсами древнечеловеческой цивилизации особо активно использовали этот знак солнцепоклонники-семиты. Они распространили его в Европе (среди римлян греков и славян), в Индии, Иране.
Несколько семитских народов участвуют в освоении египетского знака «ра». Следы проработки сохраняются в библейских именах, которые представляют собой названия племенных богов. Боги племен, подчиненных в I тысячелетии до н.э. иудеям, заняли в библейской генеалогической традиции места, следующие после главного иудейского бога Израиля. Так любимой женой его стала Раиль, старшим сыном Ра-бен1 .
— ※ —
...Диалект А не анализирует священного знака и, принимая его целиком, назвал Ра-иль, т.е. Ра-бог. Этому племени не удалось утвердить своего неконкретного бога в мире. Они не придали значения пятну на солнце, не объяснили его уместность, что сделало имя не популярным среди несемитских народов. В эту веру не поверили. Образ природный расходился с графическим. Пятнистое солнце требовало не констатации, а толкования.
Жрецы диалекта Б продвинулись в этом направлении. Они предлагают считать точку в круге символом сына солнца, т.е. прапредка, от которого произошло племя. Прямые его потомки — вожди народа, светлейшие. Это истолкование закрепилось в термине Ра-бен — Pa-сын. Радостное открытие, объясняющее происхождение пятна на солнце, подхваченное письмотворцами семитских диалектов, дало толчок солнцепоклоннической религии и стало достоянием других культур, в частности, индоевропейских. (Формы диалектные: Ра-бин, Ра-мин, Ра-мен, Ра-ман, Ра-маан, Ру-бен и т.д. Например, в именах германского языческого бога — Робин-гут (гот) и индийского Рамин-дев).
Индоевропейские письмо-языкотворцы продолжают развитие семантики знака и имени, глобализируя их значения. А точка в круге — это избранный народ во вселенной, избранное государство.
Семиты приносят знак, название и значение в славянские культуры. Но славянские общества к тому времени ещё не готовы к восприятию столь отвлеченной идеи. Их философия приближена к природе, и абстрактные понятия бог, государство не сразу утверждаются в сознании. Их поэты мыслят пока натуралистически конкретно, соотнося маленький письменный знак с количественно соразмерными природными формами. В русском языке собрались такие, например, племенные слова, сохраняющие в семантике описание знака: ря-бина — 1 точка на лице, 2) мелкая красная ягода (цвет и форма солнца), ру-мян (цвет солнца)2, ре-бен, ребя (точка в кругу — чреве), ру-бин (кристалл цвета солнца), ра-мень ограда, описание круга; отсюда — рама); ра-бен>ра-би>раб — самая мелкая общественная единица. (Описание точки. Следовательно, круг тогда уже понимается как символ семьи, рода).
Большинство славянских репродукций содержат имя солнца с мягким гласным (ря, ре) и лишь в двух-трех изменилось качество3 .
Нам неизвестно, подразделяли или нет египтяне гласные по степени мягкости. Их письмо не передает ни огласовки, ни качества. И потому данные живых языков, знакомившихся с египетским словарем, могут оказаться полезными при восстановлении звучания гласных языка одной из величайших цивилизаций древнего мира.
Древнесемитские буквенные алфавиты не имеют диакратических значков качества. Греки и римляне не знали мягких гласных типа — я, е. И передавали их в заимствованных словах через — а, э.
Представляется возможным предположить, что славянские формы ря (ре) как и китайские ря (ре) сохраняют подлинное качество египетского гласного.
1. Жрецы Главного народа не этимологизировали эти формы, иначе бы мужское имя Ра-иль не стало бы именем жены. Бог в древнееврейском уже назывался Хэллок, и потому старые диалектные формы «эль», «иль» не были опознаны.
2. Заимствовано из латинского.
3. Да ещё в описательном «ра-дуга» — дуга солнца.
...Предельно осознав значение знака «Сын Ра», семиты решаются закрепить это понимание и идут на нарушение священного символа. Сын выходит из чрева Ра. И рождается новый иероглиф — круг с чертой книзу1 . Название сохраняется прежнее. Эти изменения не прошли мимо славянских жрецов письма и языка
- ре-пен (репей),
- репен (репа) — хвостатый клубень.
Помните сказку о золотом яичке, которое снесла вещая курочка Ряба? Его били-били — не разбили: письмотворцы не могли извлечь из солнечного круга точку-луч. И неожиданно появилось маленькое, кругленькое, хвостатенькое. И золотое яичко разбилось. Выпустило луч.
В бревенчатых лесных школах бородатые учителя славян сочиняли подобные притчи, которые, передаваясь от племени к племени, от поколения к поколению, дошли до нас хитрыми, забавными сказками о всемогущей мыши.
— Дяденька, а почему на солнышке пятно?
— И на солнце есть пятна.
«Жили-были бабка и дедка». Круг с точкой. «И выросла у них в огороде репка». Да не простая, а тоже солнечная. Круг с хвостом. «Тянут-потянут, а вытянуть не могут». И сказочные персонажи баба и дед, внучка и Жучка — этапы толкования и олицетворения солнечных знаков. Побеждает самое предметное объяснение последнего знака — мышь. Индоиранцы в осмыслении этих символов не пошли дальше внучки. И «Рамаяна» и «Вис и Рамин» — о человеческих проделках богов, и о божественном происхождении человека. Но в могучем словесном черноземе потерялся безвозвратно иероглиф древности, а в простеньких, на первый взгляд, славянских мифах «Мышь и рябина», как в сухом песке, сохранился он нетленно. И сотни подобных репок, уходящих корнями в многотысячелетнюю историю славянской культуры, не поддаются коллективным мышечным потугам бородатых методов, а ждут легкого прикосновения мысли. Мышь — прямой потомок знака солнца. Не потому ли азиатский солнечный календарь начинается с года мыши? По легенде проворная мышь забралась на голову верблюда и первой увидела солнце. Огорченный верблюд плюнул, и ушел, не дождавшись появления светила. Бог карает гордых, потому верблюд не имеет своего года.
— ※ —
...Сын Ра вышел из чрева и появляется необходимость закрепить это явление в названии. Семитские жрецы заставляют сына повзрослеть. Новая композита звучит: Ра-΄иш, т.е. «Ра-мужчина», и называет черту, исходящую из круга. Гортанная пауза перед «и» реализуется в индоевропейских языках или гортанным согласным или губным протезом, или заполняется йотой. Так в финикийском алфавите (начало I тысячелетия до н.э.) возникает буква — «ре΄иш» — 1) глава 2) голова. Взрослый сын Ра утверждается вождем племени, государства. Ра-΄иш будет и титулом монарха, и определением монархии. Ассирийские цари получат в руки символы «мужчины Ра» — круг и небольшую указку; европейские императоры и атаманы не разлучат солнца с лучом: булава, топор станут символами власти. Во всех новых семитских языках диалектные формы ра-иш получат значения близкие к финикийским. (В Среднюю Азию принесут это слово арабы. Любой начальник, в особенности почему-то председатель колхоза — раис. В Древнем Риме оно ещё глобально: рейз — император, империя; республика — народовластие, В Германии — рейхс, райх, рееш — империя. В Польше — Речь Посполита). Семантическая традиция народ-язык («Пришел Мамай со всем своим языком»), идущая издревле и выразившаяся в параллели «слово-словяне», позволила древнейшим русичам придать термину Речь последнее значение. Но «речь» пришло устным путем и развивалось только функционально. Письменные же варианты слова, пройдя сквозь многие славянские диалекты, дали много слов предметной семантики. Финикийская форма знака породила глаголы, описывающие действия топора (финикийская буква наклонена влево). Положение знака в пространстве свято соблюдалось во многих письменностях. Финикийские буквы, заимствованные тюрками, в течение двух тысячелетий сохраняют характерный наклон. Славяне расшифровали наклон «топора» как фиксацию действия. Итак: реши — 1) убей, 2) раздели (узел). Режь — дели, пропалывай (разрежен, реже). Рази — убей; раз — разделительное слово. Ружие — топор (форма знака топора отразилась в позднейшем ружье), О-ружие - обобщенное название всех предметов воинского назначения.
(Явление антипалатализации известно всем языкам. Много примеров тому в славянских: режи — реди, редко; оружие — орудие),
Другое, менее воинственное племя, разрабатывает тему солнца. Ружий (рудый, рыжий) — цвет солнца. Русый (рысый, рысь) — цвет солнца.
Третье также не забывает о первом смысле знака: ражий — 1) великий (глава) 2) сияющий (радын). Раж — страсть, ярость, азарт (эти чувства связаны в народном восприятии с образом огня, пламени). Диалекты как бы разделили между собой значения иероглифа. Как видим, большинство толкований связывают иероглиф с конкретными, реальными, осязаемыми предметами и явлениями. Даже цвет солнца не назовешь абстракцией. Но каких высот поэзии достигают славянские жрецы в процессе овеществления знака! Какие превосходные сравнения находят они в природе. Славянские поэты-языкотворцы похожи на кропотливых художников, вышивающих мельчайшие сюжеты, когда их современники рисуют размашистые полотна малярной кистью. Меня восхищают и те и другие. Лишь бы художники. Если знак солнца с лучом (Ра-иш, Ра-ис) позволяет индийцам создать внутренне обширное словопонятие — раса, то терпеливая наблюдательность северного поэта высветила именем знака каплю утренней влаги на тонком стебле травы — роса.
И какое из этих приобретений важнее для культуры — кто ответит?
Сравнение стало главным инструментом поэтического выражения. Мы сегодня уподобляем один предмет другому. «Женщина стройна, как кипарис». Языку этот троп ничего не дает. Мы не доверяем определению «стройна», подкрепляя его тавтологическим символом, который был бы на месте в более древней фразе «женщина, как кипарис». Но и здесь мы уже не найдем возможности обогатить народный словарь: слово кипарис не получит нового значения — «стройная женщина». Но когда арабские поэты средневековья ввели в ранг традиционного образ: «мужчина, подобный букве алип», тогда вновь заработала машина словотворчества. Первая буква арабского алфавита «алип» — вертикальная черта. Неодинаковое отношение к черте у разных на.родов определило полярность значений. Тюрки получают слово «алып» — великан, герой, так как первое место в алфавите придает этому знаку величественность. Понятие «первый» к тому времени равноценно понятию «высший». Европейцы же обращают внимание на арифметический образ знака. В немецком поэтическом языке появляется эльф — карлик. Разное отношение к одному знаку — вещественно-натуралистическое и абстрактное.
Проблема несоответствия формы предмета и его содержания усложняла проблему отражения. В прочтении символа помогает не просто навык к абстрагированию, но и общественная активность мысли, воспитанная историческим сознанием и стремление обобщать количество в сумму, события в случай, без чего человеку не свести хаос звуков к пятерне октавы и к трем десяткам букв алфавита. И потому только тот, кто сам способен создать символ, пытался увидеть в любой чужой черте знак суммы, а не единичности.
...Основное имя Израэля — Яхве. Главный народ, подчинив племена рабенов и раили, ввел по недоразумению или умышленно бога последнего племени в ранг жены Яхве, может быть, потому что никаких указаний на пол в имени Раиль не содержится. (Второе — Ра-бен оканчивается на вполне понятное евреям «бен» — сын, что и определило его место в генеалогической таблице).
Итак, у Яхве появляется жена — бог конкурирующего племени. И это, по-видимому, настолько важно для основателей иудейской истории, что они, настаивая на этом факте, сочиняют синоним Яхве — «иш-Раиль» — т.е. «муж Раили». В библейскую легенду попадает уже искаженная форма синонима — Исраэль, Израэль поэтому и остался термин непонятным, вторым именем Яхве.
...Макропоэзия и микропоэзия. Первая — это мифы, геометрия, астрономия, геология, физика. Она облекает в плоть слова — понятия неосязаемые, взглядом не охватные. Обожествление символов развивает искусство духовную культуру человечества.
Микропоэзия — производитель вещи. Мать техники Она выращивает из семени символа не древо познания добра и зла, а обыкновенное дерево. Утилитаризуя знаки, созданные макропоэзией, превращает их в предметы. Модель вселенной превратилась в практическое колесо.
В каждой культуре ощутимы последствия взаимодействия этих двух главных направлений.
В другие эпохи, пытаясь определить назначение точки, макропоэты приходят к идее Первого человека. Они называют точку древнесемитским числительным Ахтум — первый. В Египет вернется первым мужчиной Атум, родится в индоиранской среде Адам. Микропоэты придут к осознанию мельчайшей частицы материи — Атом. И впервые поделят Атом пополам египтяне в мифе о происхождении человека.
...Атом смысла знака расщеплялся в толкованиях до бесконечности, вызывая в древнеписьменных языках терминологический взрыв.
Будущие лингвисты уделят внимание историческому письму наряду с устной «мелочью суффиксов и флексий». Слово и иероглиф расстались не так давно.
Лексика и грамматика в таких «младописьменных языках» как славянские, германские и тюркские, сохраняют отчетливые черты иероглифического выражения.
Неоценим для истории современной цивилизации подвиг палеографов XIX века, восстановивших из мертвых знаков забытые языки Шумера, Египта, Аккада, Ассирии и других. Не менее важно восстановить по живым, устным словарям забытые иероглифические алфавиты. Я верю, что в далеком будущем появятся этимологические словари, в которых происхождение слова будет связываться с письменным знаком. Я не оговорился, именно — «в далеком», ибо бесконечно прав был Эйнштейн, когда однажды воскликнул в отчаянии: «Легче разложить атом, чем предрассудок!»
Предрассудки научные, как и бытовые (расовые, государственные, уличные) воздвигнуты в человеческом сознании памятниками минутному знанию, поспешно превращенному невежеством в веру. Всегда будет звучать в разных концах земли радостное «Эврика!» И не однажды, ударившись о стены вер, возвратится оно каменным окриком — кафр!
Я отдаю себе отчет в том, что поэтический подход к сугубо научным проблемам может и должен раздражать.
Задача этих заметок — вместе с раздражением чувств читателя вызвать и раздражение мысли.
Они написаны в полном убеждении, что языкотворцы были художниками, понять их произведение — Слово можно лишь тогда, когда проникнешь в механику их образного мышления, освоишь их язык — поэтический.
Языкотворчество было искусством, и поэтому языковеденье должно быть, хотя бы вначале своей настоящей истории, наукой поэтической, чтобы когда-нибудь стать поэтической наукой.
1. В восточногреческом алфавите Р (ро), в западногреческом два луча R. Так же в латинском. Мелкое расхождение, которое скажется впоследствии на судьбах мира. РА сделала первый шаг к Иисусу.
...Я прочел рукопись, и у меня возникло чувство виноватости и перед теми, с кем спорил, и перед темами, которые на ходу задел. Я увидел, что сам не избежал того, против чего воюю: ратуя за объективность в оценке Времени, преувеличивал Момент.
Мысль обгоняет перо, и написанное вчера уже похоже на старую топографическую карту: там, где ты обозначил кустарник, уже шумит лес, там, где пунктиром провел тропинку догадки — сегодня гудят бульдозеры, прорубая ложе для бетонированного тракта сознания.
Я бы хотел задать себе вопрос: что такое письмо? Средство передачи чувства, идеи во времени и в пространстве. А язык? Устное письмо. А искусство? Образное письмо.
Древние скульпторы — иероглифы, воплощенные в глине и камне. Каждая, искусственно созданная вещь — утилитаризованный символ. Название вещи — название иероглифа.
Мы рассматриваем письмо, язык, искусство отдельно и не можем уяснить себе ни одной из частей, ибо они понятны лишь в целом.
Лингвисту надо быть палеографом и историком-искусствоведом широкого профиля, только тогда он приблизится к слову.
Насколько тесно смыкаются проблемы генезиса языка, письма, искусства можно увидеть на одном примере, приведенном, к сожалению, эскизно по причине указанной.
— ※ —
В. В. говорил, что самым древним индоевропейским словом считается ist (est, es, is, iz) в значении «быть», «существовать», «жить»: его находят в большинстве индоевропейских языков. Этимологии пока нет, разысканы многочисленные родичи, родители неизвестны. Причинность слова не устанавлена. Почему именно такое звукосочетание, а не любое другое несет именно этот смысл? Вопрос в этимологии главный. На уровне современной лингвистики не то чтобы решать — ставить его ещё преждевременно. Но все же попробую сравнить ist с именем древнеегипетской богини жизни Ишт (II тысячелетие до н.э.).
Греки называют ее Ист (шипящих нет в греческом). Персы озванчивают — Изид. Богиня Изида, кормящая грудью младенца, стала прообразом христианской богоматери. (Эта параллель, к счастью, доказана искусствоведами и, значит, выход Изиды в мир хотя бы древнеевропейских культур можно считать установленным).
В Египет культ Ишт, мне кажется, приходит из Передней Азии, где с IV-III тысячелетий до н.э. поклонялись богине жизни, земли и плодородия Иштхор. У ней много функций, одна яз них — мать солнца.
Глиняные статуэтки змееголовой Иштхор1 с безымянным младенцем2 на руках были своеобразной метафорой, в которой соединились три понятия: Мать (женщина с младенцем), Земля (глина). Божество (змея).
Египетские ваятели «совершенствуют» образ заимствованной богини. Они изображают ее прекрасноликой женщиной. О былой змееголовости напоминают лишь кобры — уреи, обвивающие голову священной.
Египетские жрецы принимают версию — мать солнца и обожествляют младенца, по их мнению, символизирующего восходящее светило. Непонятно звучащее имя справедливо распределяется между двумя персонажами, первый слог Ишт присваивается матери, следующий Хор — божественному младенцу.
Позже служители культа толкуют изображенный сюжет, и в мифах появляется Гор-сын, который борется со змеями, угрожающими матери. Культ Гора-сына распространяется по миру в I тысячелетии до н.э.
Этрусски поклоняются новорожденному солнцу. Его идолом становится бронзовое зеркало. Много бронзовых зеркал с изображением младенца найдено на территориях древней Этруссии. Почти всегда рядом с рисунком младенца — надпись «геркле», т.е. «Гер-сын».
Эллины поклоняются змееборцу Гер-аклу, латины — Геркулесу.
В христианской мифологии поражает змею Георгий. В тюркских эпосах действует самоотверженно герой Геор-оглы, Гор-улы. Имя бога зачастую переходит в этноним. Так, подозрительно звучит название древнегерманского племени Гер-ул. Видимо, неслучайно эллинов назвали гер-кус (грекус).
Личное имя Гор (Гер) становится в индоевропейских и тюркских языках нарицательным именем с основным значением — солнце. (Сравнивая варианты лексемы можно предположить, что в древнеегипетском языке «Гор» содержало мягкий гласный).
Любопытны пока ещё фантастические этрусско-славянские связи. Бронзовые метафоры с надписями попадали к славянам, которые палатализуют мягкий согласный. Личное имя «геркле» станет словом «зеркле». Славяне приняли надпись за название блестящей, отражающей свет вещи. Возможно и таким случайным путем приходили слова-понятия в языки. «Зеркало» станет матерью лексем «зрак», «зреть», «зрение». Славяне налаживают производство своих зеркал, подписывают и торгуют их древним германцам. Происходит это уже в то время, когда славяне пишут «по-гречески» (возможно, ещё до Кирилла и Мефодия), а германцы «по-латински». И славянскую надпись «sрiкал» (зрикал) германцы читают «по-латински» — «спикэль». И у них появляется новое слово. (Сравните современно-немецкий «шпигель» — зеркало)3 .
...Самое яркое доказательство тому, что мифические имена становятся нарицательными в языках заимствующих, сохраняется в древнеиранском. Имена египетских богов Ишт, Хор развились в «изд» — бог, «гор»- солнце.
Думается, в ту же эпоху получает распространение в европейских и азиатских культурах имя богини-кормилицы Ишт, которое приобретает значения, подсказанные скульптурным знаком. Макропоэты увидели отвлеченный смысл — «давать жизнь», «жить», микропоэты закрепили свое понимание, каменного иероглифа в семантике — «кормить», «кормиться».
— ※ —
Мы могли увидеть, как переднеазийские Слово и Знак, пройдя через горнило египетского искусства, обогатили культуры индоевропейские. Но последние и сами черпали непосредственно из кипящего котла цивилизаций Двуречья. Им было знакомо и нерасчлененное имя Иштхор.
На глиняном теле богини часто наносился шумерский детерменатив божества — восьмилучевая звезда. Имя богини сопрягалось с этим знаком и становилось нарицательным термином со значением «звезда». Сравните позднесемитские варианты имени Иштхор — Астарат (-ат — суффикс женского рода), Аштарта, Иштар, Истер и индоевропейские названия звезды — астра, астер, аштра, аштар, стелла, стар и т.д.
Греки несколько раз встречаются с этой богиней. Однажды они получают термин «истера» — лоно женское, детородный орган; в другой раз присваивают имя восьмилучевику «астир» — звезда. И, наконец, именем старинной богини определили понятие древность — История.
1. Змея была божеством земли.
2. Младенец — символ материнства, плодородия.
3. Разные прочтения формально совпадающих букв из двух основных европейских алфавитов порождают сегодня новые формы лексем. Так «по-русски» прочтены Рим (вместо «Рум»), «диалог» (вместо «дуалог»), «диалект» вместо «дуалект» и т.п.
