Рис. 90. Созвездие Овен. Из книги Альбумазара (Albumasar: De' Astru' Scie'ntia) 1515 г. Книгохранилище Пулковской обсерватории.
Думая, что автор исследуемой нами теперь книги обозначал свои месяцы по-юлиански, я в данном случае ничего не имею и против признания у него еврейского счета, так как 24 швота 466 г., как мы видели, еще лучше удовлетворяет его описание, чем 24 января юлианского стиля. Если я здесь говорю, что автор считал по-юлиански и что замечание в первой главе «Помнить Грядущий» (строка 7), будто его одиннадцатый месяц был месяц швот, принадлежит позднейшему переписчику, то это только потому, что, как я уже сказал ранее, еврейский счет месяцев и лет совершенно не годен для астрологических определений. Астрологи-вычислители могли появиться только после изобретенья юлианского календаря и даже лишь после александрийского астронома Птолемея, т. е. не ранее конца II века нашей эры.
Благодаря неясности в астрономических представлениях, у большинства историков и у читающей публики сохраняется в истории наук до сих пор много таких ходячих мнений, относительно которых можно только с недоумением пожать плечами.
Так, например, вошло во все курсы, что легендарный греческий мудрец Фалес, «живший до начала нашей эры за 600 лет», умел предсказывать солнечные затмения, и что халдейские астрологи делали это же самое в его время... Они—говорят нам—заметили, что через 18 лет и 11½ дней Луна возвращается к своим первоначальным положениям... Но ведь это, господа, выходить так только по юлианскому календарю, который установлен по вашим же самым «историческим сведениям» не ранее 44 г. до нашей эры! Как же могли считать по нему Фалес и современные ему халдеи, не знавшие даже точной длины года и не имевшие в своем распоряжении не только астрономических, но даже и приблизительно точных часов для определения времени прохождения луны через ее узлы? Как могли они определить все это со своими гномонами и клепсидрами, или по египетскому году ровно в 360 дней!?
Про исследуемую мною теперь книгу ортодоксальные теологи, конечно, еще могут мне сказать, что ее автор «Захария», живший, по их мнению, за 520 лет до Рождества Христова, прекрасно знал, что мессию-Христа будут звать Иисусом, что Иисус въедет в Иерусалим на молодом осленке и потом будет продан «Иудою» тамошним архиереям «за 30 сребренников»... Но ведь ни о Фалесе, ни о халдеях, никто не будет, надеюсь, говорить, что они пользовались маятниковыми часами Галилея, что они знали необходимую для сложных вычислений средневековую табличку умножения и употребляли юлианский календарь за 500 лет до его открытия, в те архаические века, когда месяцы считались с новолуний, а для определения этих новолуний назначались, по неуменью высчитывать их, особые наблюдатели, смотревшие по вечерам за появлением на фоне вечерней зари первого серпа луны (см. стр. 30)...
И таких, никем не отмеченных несообразностей, мы видим немало в древней истории.
Но пусть даже Фалес и жил хоть до потопа... нам здесь его не надо. Я опять повторяю, что в данном случае, т. е. для признания за книгой «Помнить Грядущий» после-апокалиптического происхождения, нет нужды даже и в сделанном мною выше астрономическом вычислении, а достаточно простого здравого смысла и самой элементарной литературной критики...
Что бы нам ни говорили средневековые предания, (т. е. простые темные слухи) о том, будто книга «Помнить Грядущий» вместе с остальными пророческими книгами была переведена на греческий язык еще до начала нашей эры, но этим «слухам» совершенно невозможно поверить. Доказывать научно до-христианское происхождение этой книги, несмотря на заключающаяся в ней цитаты из Апокалипсиса и Евангелий, это то же самое, как утверждать, что и драмы Шекспира писаны до Рождества Христова.
Апокалиптический прием говорить со слов различных «вестников» природы очень умерен в гениальном произведении Иоанна. В «Осилит Бог» он утрирован уже до того, что постоянное повторение одной и той же фразы: «так сказал мне Вестник», вас утомляет при чтении. А здесь (в еврейском подлиннике книги «Помнить Грядущий»), Иоаннов метод выражения уже доведен до такой экстравагантной степени, что при переводе этой книги мне невольно пришлось выбросить почти все такие вставки. Нельзя связно читать книгу, где почти каждая фраза начинается одним и тем же выражением, употребленным не менее ста раз на нескольких страницах!
Одновременно с крайней утрировкой своеобразных стилистических приемов Апокалипсиса здесь чувствуется еще, как вы сами могли убедиться при чтении, крайнее захудание всех его талантливых аллегорий. От них, можно сказать, здесь остались одни высохшие скелеты...
Автор книги «Помнит Грядущий» еще не забыл, что апокалиптические семь светоносных чаш были усмотрены Иоанном в причудливых отблесках солнечных лучей, просвечивавших между облаками, и он очень недурно описал в своей книге (в главе IV) такую же картину, виденную им в облаках, но она уже не приведена в идейную связь с остальным его повествованием, так как для этого у него не хватило гения. Апокалиптическая облачная женщина с чашей найдена в облаках и им, и он так же говорит о ней, что это—порочная женщина, но он уже трактует ее без всяких аллегорических соответствий и пояснений, как предмет всем известный. Даже когда, в конце-концов, другие облака садят эту женщину в подобие чаши и уносят ее на крыльях ветра за горизонт, — у автора нет никаких пояснений, зачем все это делается на небе!
А взамен второй, уже чистой и прекрасной апокалиптической женщины, «родившей великого сына, которой даны были крылья орла», здесь фигурируют, и тоже без пояснений, две тусклые облачные дамы с крыльями аиста...
Созвездие Змиедержца—измерителя неба—с перекрещивающимися в его руке небесным экватором и меридианом около нижнего солнцестояния, затронутое лишь мимоходом в Апокалипсисе, выступает здесь уже на первый план. Автор постоянно обращается к Змиедержцу, считая его за прообраз Мессии.
Все это—лишь важнейшие заимствования из Апокалипсиса, а второстепенными буквально переполнено все это пророчество и смутность, расплывчатость и неаллегоричность их всех ясно показывает, что это не оригинальные продукты творчества, а простыл подражания ученика его учителю.
Я не буду здесь приводить их всех, чтоб не утомлять читателя, тем более, что они отмечены и до меня теологами.1
1 См., например, прекрасное во всем, за исключением самого перевода The English version of the polyglot Bible, издание Samuel Bayster aud Sons, 15, Paternoster Row, London, где даже приложен словарик всех значений еврейских имен (хотя и не всегда удачно переведенных).
Остановлюсь только еще немного на главе 9 рассматриваемой нами книги, где пророчество об Угнетателе в своей основной части является явным подражанием такому же, но несравненно более талантливому пророчеству в книге «Осилит Бог», чем и подтверждается более позднее, чем она, происхождение «Помнит Грядущий».
Это был как бы третий и самый слабый раскат того удара грома, каким прозвучал Апокалипсис в преддверии средних веков, вызвавшей, как свой вторичный отзвук книгу «Осилит Бог», а потом и эту, уже едва слышную.
Даже и самое ее название «Помнит Грядущий» характерно. Оно как бы подчеркивает, что в это время пророчество «Осилит Бог» не оправдало вызванных им тревог, что среди мессианцев наступило разочарование в их ежедневных ожиданиях Мессии, основанных на астрологии, и возникла мысль, что Грядущий Бог народа - богоборца забыл свое апокалиптическое обещание «придти скоро».
И вот автор как бы возражает на это разочарование верующих, восклицая самым заголовком своей книги:
«Помнит еще Грядущий! Не забыл Он своего обещания!»
Рис. 90. Созвездие Овен. Из книги Альбумазара (Albumasar: De' Astru' Scie'ntia) 1515 г. Книгохранилище Пулковской обсерватории. |
