Н.А.Морозов / «Христос». 4 книга. / ЧАСТЬ I. /

ГЛАВА V.
ЗВЕЗДНЫЙ КАТАЛОГ «ВЕЛИКОГО ЦАРЯ» (У ЛУГ-БЕКА ПО-АРАБСКИ) ИЗ СТОРОЖЕВОГО МЕСТА (САМАР-КАНДА).

Разберем теперь английскую книгу «Каталог звезд Улуг-Бека», пересмотренную по всем персидским манускриптам, существующим в Великобритании.¹ Будем рассматривать и ее без предварительных внушений, лишь полагаясь на точность перевода. Прежде всего, мы находим в ней сообщение, что составил этот каталог вовсе не сам «Великий Царь», а его ученик Али-бен-Магомет, по прозванию Сокольничий (Куши),² названный потом «Птолемеем нового времени». А сам Великий Царь, будто бы, называл его своим «Возлюбленным сыном».

Затем мы видим, что долготы приводимых тут 1018 звезд, при среднем подсчете Нобеля «дали 1437½ год» и, конечно, находим, что это уже явное увлечение подсчетчика. Нельзя допустить, чтобы автор каталога, хотя бы он и жил уже в XV веке, мог указать в точности ту невидимую точку на небесном своде, где скрещивались в его время друг с другом невидимый небесный экватор и невидимая эклиптика. Как же он (а кроме него и «Состязавшийся с богом» Птолемей, и «Римский Мудрец» — Рахман Суфи³ считали долготы от этой невидимой ими и подвижной точки с точностью нередко до одной минуты? Не похоже ли это на то, как если б кто-нибудь захотел чертить циркулем на бумаге круги не воткнув в него предварительно второй опорной ножки, а держа ее на весу в воздухе? Ведь никакой «астролябией» нельзя указать на небе точки равноденствия, а ошибка в ее помещении дает систематическое сдвижение всех звездных долгот.

¹ Ulugh-Beg's Catalogue of stars revised from all persian manuscripts existing in Great Britain, bу E. В. Knobel. Washington 1917.

² Куши (Kushi) — значит Сокольничий.

³ Относительно того, что арабское имя Рахман есть латинское Роман, трудно спорить. Да и относительно того, что Суфи есть искажение греческого слова софист тоже нет причин сомневаться. Это была восточная секта софистов, проповедовавших аскетизм и мистику, да и сам Суфи у авторов Эпохи Возрождения всегда называется «Sophio».

Значит, определив по таким данным время составления каталога, мы получили бы для него прозрачную эпоху, и могли бы ошибиться даже более, чем на столетие.

Я снова напоминаю читателю, что только путем вычислений, благодаря многолетним наблюдениям посредством высоко усовершенствованных маятниковых звездных часов и высоко точных меридиональных кругов с микрометрическими делениями, рассматриваемыми в лупу, мы узнаем точный момент равноденствия.

Без астрономических часов с их минутными и секундными отметками можно было считать долготы только от какой-нибудь определенной звезды, а никак не от равноденственной точки.

Для первого установления точки весеннего равноденствия нужно было, прежде всего, устроить точно градуированный большой меридиональный стенной круг, установленный так, чтобы его 90-й градус показывал на полюс неба, а нулевое деление — на небесный экватор. Надо было в весенний предравноденственный полдень определить, на какой доле градуса ниже небесного экватора находится центр Солнца, и, зная, что в этот день Солнце поднимается в каждый час около 0°154, вычислить, через сколько часов и минут его центр пройдет недостающий промежуток. Только так мы и определили бы «момент равноденствия», но он оказался бы обозначенным не в пространстве, а только во времени. Отсчитывая от него точными астрономическими часами число часов и минут, прошедших от этого момента до прохождения через меридиан различных звезд, мы определили бы их «прямые восхождения», но опять во времени, а не в небесном пространстве. Для каталогирования звезд по эклиптикальным широтам и долготам, как сделано во всех трех рассматриваемых нами здесь звездных каталогах, мы должны были бы перечислить их на эклиптикальную сеть координат тригонометрически, как делаем теперь, или графических на большом хорошо выточенном глобусе, или на особой графике, вроде приложенной здесь (рис. 57 и 58), но в этом случае уже с очень малой точностью.

Рис. 57 и 58. Графический способ, каким авторы Эпохи Возрождения. не знавшие сферической тригонометрии, переводили первоначально получаемые ими прямые восхождения и склонения звезд и азимутальные расстояния в широты и долготы. Перечерчены в уменьшенном виде из старинного астрономического атласа, предоставленного мне Л. Ф. Рисом: Sphaera Mundi рег circulos tam primarios quam secundarios, cum punctis, lineis et angulis notabilioribus in triplici respectu Horizontis situ, pro motu stellarum primo aliisg. harum Phaenomenis in genere tradendis exhibita а loh. Gabr. Doppelmaiero, Math. Prof. Publ. Acad. Imperat. Leopoldino-Carolinae Naturae Curiosorum et Acad. Scient. Regiae Prussicae Sotio. Справа координаты полярные и эклиптикальные, слева — азимутальные и эклиптикальные Обозначения: AR = Q — экватор с полюсами Р и Р. Е = С — эклиптика с полюсами R и R. T — Земля; HO — ее «радиональный» горизонт; SB — кажущийся; Z — зенит, N — надир. ZTN — колюр равноденствия, идущий через зенит. HZON — колюр солнцестояний, тоже через зенит, RF — арктический круг. CI — тропик Рака. КЕ — тропик Козерога. RG — антарктический круг. RLR — круг долготы для звезды L. ZTN — азимутальный круг, первый вертикал. ОY — азимутальный угол звезды Y. DA — элонгация звезды А от главного меридиана. D — кульминация звезды D.

Итак, в основе каталогирования звезд от точки весеннего равноденствия, как начала, лежат точные часы с часовой и минутной стрелками, и большой глобус для перевода прямых восхождений и склонений в широты и долготы, а не астролябия или классические клепсидры без минутной стрелки, как нас стараются уверить апокрифисты.

Все наши звездные карты, где продольные координаты обозначены в часах и минутах прямого восхождения, имеют только подобие топографических карт неба, а на самом деле это лишь диаграммы времен прохождения звезд черед меридиан (обыкновенно черед гринвичский).

Так как в своем суточном обращении небесный свод со всеми своими звездами проходит один градус в 4 минуты, то в одну часовую минуту он проходит 15 дуговых минут. Но даже и на самых обычных циферблатах, легко разделить на пять частей все промежутки, отделяющие одну минуту от другой. Прохождением через них минутной стрелки легко можно отмечать и без секундной стрелки передвижение звезд на 3 дуговые минуты, и этим обстоятельством объясняется, может быть, то, что у «Великого Царя», как это отметил еще Петерс,⁴ долготы считаются везде тройками дуговых минут с прибавлением 1 дуговой минуты (последняя прибавляется, вероятно, для поправки времени записи, сделанной перед исчезновением звезды за меридиональной стеной). А широты звезд для аналогии отмечаются только тройками минут без прибавления единицы.⁵

⁴ Е. В. Knohel: Ulugh-Beg's Catalogue ot Stars, 1917. Стр. 10.

⁵ Так для Полярной звезды имеем такое определение: «3везда на конце хвоста (Малой Медведицы). Долгота: 2-й знак Зодиака 20°19' (т. е. 3' х 6+1'); широта: +66°27' (т. е. 3' х 9)». Это же мы видим почти у всех его 1018 звезд.

Само особой понятно, что при неточностях графического перевода таких практически получаемых координат в долготы и широты, все тройки дуговых минут превращаются в фикции, и, может быть, потому у «Птолемея» они и заменены везде десятками.

Таким образом более или менее точное каталогировавие звезд по долготам должно было естественно начаться вслед за изобретением часов с минутной стрелкой. Но из истории этих инструментов мы знаем, что даже и часовая стрелка без минутной была применена к водяным и гирьным, еще безмаятниковым, а потому и не очень точным часам, лишь в XIII веке нашей эры. И лишь в XIV веке каменные башенные часы, тоже с одной часовой стрелкой, появились в различных городах Европы: в Милане с 1306 года, в Падуе с 1344, где их сделал некий Донди, прозванный «Ученым часоведом» (Horologius). И только в пятнадцатом веке часы, получив пружину или гирю, как двигатель, и тяжелый вращающийся брус в качестве регулятора движения, стали употребляться с прибавлением минутной стрелки и для астрономических наблюдений сначала Вальтером, а потом и другими, вплоть до Тихо-Браге.

Вот мы и пришли как раз к тому моменту, когда стало технических возможным каталогирование звезд не только в градусах, но и в минутах, и мы видим что с этого момента сразу возникла уранометрия. До XV века составлять такие каталоги, как «Птолемея», «Суфи» и «Улуг-Бека», было невозможно, а в XV это стало в Западной Европе легким делом нескольких десятков ночей, потому что в каждую ночь можно было отметить даже и сотню звезд. Такие часы были, конечно, в Толедо в Испании; но были ли они в туркестанском Самарканде,— в этом можно сильно сомневаться!

Возвратимся же снова к Улуг-Беку. Были ли долготы его каталога нарочно убавлены? Это трудно допустить.

Едва ли кому-нибудь из писателей первых веков книгопечатной эры в Европе пришла бы в голову идея уменьшить современные ему и самостоятельно вымеренные с большим трудом звездные долготы только на градус или два, а не на десять или двадцать (чтобы сразу придать своему произведению характер глубокой древности). Поэтому мы должны считать числовые данные каталога «Великого Царя» (или если хотите Али-бен-Магомета «Сокольничего») полученными из прямых восхождений и склонений ни в каком случае не на много ранее (а может-быть и позднее) того, как Альбрехт Дюрер художественно разрисовал мифологическими зверями и людьми карту звездного неба, и нам остается только определить, по какому каталогу были нанесены им на бумагу положения 1022 звезд? Кем была предоставлена ему для разрисовки та первоначально безрисуночная карта, в которой именами мифологических зверей, людей и различных предметов назывались лишь непохожие на них простые группы звезд, подобно тому, как и теперь мы показываем друг другу на себе Большую Медведицу, не намечая точное положение на небе ее головы или ног?

Ведь такие безрисуночные карты обоих небесных полушарий, какие мы часто употребляем и теперь в учебниках космографии, соединяя черточками лишь главные звезды каждого созвездия (рис. 59, 60, 61, 62 и 63), необходимо должны были предшествовать рисункам Дюрера. А пометки на них второстепенных звезд, вроде «нижняя звезда в левой ноге Медведицы» или «пуп Пегаса» могли возникнуть только уже после всеобщего распространения гемисфер Дюрера с 48 созвездиями. Этого требует простая логика, и если мне скажут стереотипную фразу, что многое в человеческой истории противоречит логике, то я отвечу: все, что в ней противоречит логике (и в особенности эволюционным законам) противоречит и истине.

Рис. 59. Вид неба в местную полночь 21 (8) марта в весеннее равноденствие ХХ века (а также в 10 часов вечера 21 апреля и в 8 часов вечера 21 мая). Млечный путь и Трон (Кассиопея) спустились низко к горизонту Средней Европы. На востоке восходят Орел, Змиедержец и Весы, Лев и Дева над Гидрой высоко у меридиана, Орион и Телец заходят на западе Млечный путь почти лежит на северном горизонте (карту надо представлять у себя над головой как реальное небо).

Рис. 60. Вид неба в местную полночь 23 (10) сентября в осеннее равноденствие ХХ века (а также 22 октября в 10 часов вечера и 22 ноября в 8 часов вечера). Млечный путь и Трон (Кассиопея) высоко поднялись ва небе Средней Европы. На востоке восходят Близнецы и Орион, Пегас и Андромеда высоко у меридиана над созвездием Христа — Рыбами и крестителем звезд Водолеем, Козерог заходит на западе. Млечный путь идет высоко поперек неба от востока к западу (карту надо представлять у себя над головой как реальное небо).

Рис. 61. Вид неба в местную полночь 21 (8) июня в летнее солнцестояния ХХ века (а также в 10 часов вечера 21 июля и в 8 часов вечера 21 августа). Возничий у северного горизонта на широте Средней Европы, Персей и Андромеда восходят на востоке, Змиедержец высоко над южным горизонтом над Стрельцов и Скорпионом, Лев и Дева заходят на западе (карту надо представлять у себя над головой как реальное небо).

Рис. 62. Вид неба в местную полночь 21 (8) декабря в зимнее солнцестозвие ХХ века (а также в 10 часов вечера 21 января и в 8 часов вечера 21 февраля). Возничий у зенита Средней Европы. Волопас и Волоса Вереники восходят на востоке, Орион и Сторожевой Пес (Сириус) поднялись над южным горизонтом над Кораблем и Голубем. Кит заходит на западе (карту надо представлять у себя над головой как реальное небо).

Рис. 63. Экваториальные созвездия неба без фигур в обычных группировках.

С такой точки зрения нам и надо прежде всего разъяснить себе некоторые особенности каталога «Великого Царя» (Улугбека), или скорее Али-бен-Магомета «Сокольничего».

Где была его обсерватория и на каком языке был первоначально составлен его каталог? Нам говорят, что «Великий Царь» был внуком Тамерлана и турком (монгольского происхождения). Но ни одного турецкого манускрипта звездных каталогов нигде нет. Гербело (Неbelot), а за ним и другие, утверждают, что таблицы «Великого Царя» были первоначально составлены на арабском языке и переведены с арабского на персидский Махмудом-бен-Магометом, по прозванию Мирем и посвящены турецкому султану Баязету II (1447—1512). Значит и персидские переводы делались иногда не в Персии, а в Европе, не говоря уже об Ост-Индии во время испанского владычества (1680—1600 г.).⁶

⁶ E. В. Knobel в своих комментариях упоминает о трех рукописях каталога Улуг-Бека на персидском языке, хранящихся в Лондоне в библиотеке «India-Office». Если они попали туда из Ост-Индии, то это должны быть документы из какой-либо тамошней обсерватории и никак не ранее XVI века. Ведь только со времени Бабера, внука Тамерлана, завоевавшего северо-западную часть Индии, около 1526 года, персидский язык распространился в Индии и получил господствующее значение, как язык канцелярий, дипломатии и высшей науки, и лишь в XIX веке он стал заменяться народным «индустани». В особенности великий могол Акбар (1556—1605 г.) покровительствовал там наукам и искусствам, достигшим в XVII веке в Индии значительного процветания, под влиянием португальских мореплавателей, быстро укрепившихся на всем Малабарском берегу со времени открытия Васко да Гама морского пути в Индию и уступившим в 1560 году первенство испанцам. В это время для великих моголов и были, вероятно, сделаны переводы каталога звезд Великого Царя с арабского на персидский. А когда испанцев сменила с 1600 года знаменитая ост-индская компания, эти персидские переводы и вернулись в Европу как ост-индские редкости.

Второе недоумение заключается в том, что нам говорят, будто «Великий Царь» начал составлять (но не окончил) этот каталог в своей обсерватории в туркестанском Самарканде. Не так давно открыты там даже и развалины, считаемые за остаток его обсерватории. Однако, слово Самарканд значит просто Сторожевое место и потому может относиться к любой земной обсерватории. Так посмотрим же беспристрастно, не мог ли он быть и в другой стране, тем более, что предшествующие книги «Христа» уже приучили нас к перемещением центров культуры из Азии в Европу.

Обратим внимание прежде всего на то, что в предисловии к каталогу дана «таблица восхождений и захождений знаков Зодиака для северной широты +40°», что действительно близко подходит к географической широте Самарканда (около +39½°), но еще более подходит это для Толедо (39°8) в Испании, который был одним из главных центров арабской науки и литературы вплоть до изгнания мавров католиками, и обладает до сих пор остатками средневековой культуры, далеко превышающими то, что мы находим (или, вернее, не находим) в туркестанском Самарканде.

Мы знаем, что Толедский Халифат был одним из культурнейших мусульманских государств. Начиная с 712 и кончая 1085 годом, его главный город Толедо был, под именем Толайтела, резиденцией Эмира. Хотя Альфонс VI Кастильский и завоевал его в 1085 году, но тамошняя арабо-мавританская светская культура осталась в целости. Даже и после того, как в промежуток между 1568—1570 годами религиозный фанатизм католического духовенства вызвал вооруженное восстание мавров в Гренаде, они подверглась изгнанию лишь оттуда и большинство их еще оставалось в других городах Испании вплоть до 1609 года, когда вследствие фанатизма Филиппа III, почти полмиллиона их вынуждено было переселиться в Африку.

И теперь еще старинная Толедская библиотека содержит более 70000 томов печатных книг и 678 старинных рукописей, а о былой металлической промышленности этого города достаточно говорят знаменитые, вплоть до ХХ века, толедские сабельные клинки.

А что же представляет собою туркестанский Самарканд? Прежде всего, там не оказалось ни одной старинной книги, за исключением рукописи Корана в медресе Ходжа-Ахтар, легкомысленно приписываемой халиву Осману, зятю Магомета, а купленной у ее владельцев около 1870 года русскими за 125 рублей. Да и этот экземпляр уже отправлен на берега Невы в Публичную Библиотеку. Никаких астрономических или научных рукописей не оказалось во всем Туркестане, и самая древность этого города с нашей точки зрения должна быть подвергнута сомнению. Дело в том, что в 1221 году, он, — говорят нам, — «был взят и сравнен с землею Чингиз-Ханом», т. е. другими словами, тут до Чингиз-Хана его не было, так как сравнить с землею большой город с каменными мечетями и зданиями не по силам никакому деспоту, не говоря уже о бессмысленности для него подобного поступка.

Такие неискусные повествования о «срытых до основания городах, на месте которых воздвигнуты новые», есть лишь обычное прикрытие анахронизированных фантастических повествований. Только с 1369 года, когда Тимур сделал его своей резиденцией, начинается реальная история этого города. Но и в это время в нем строили, главным образом, мечети, из которых и теперь стоят в сохранности Мечеть Живого Царя (Шах-Зинда), построенная, говорят, еще Тимуром, и мечеть Великого Цара (Улуг-Бека), построенная,— говорят, — им самим.

Вот мы и пришли опять к Великому Царю. Но достаточно ли одного совпадения прозвищ для того, чтобы отожествить «Великого Царя» звездного каталога XV века с «Великим Царем», построившим в Самарканде мечеть? По новейшим исследованиям академика В. В. Бартольда это был просто азиатский деспот, убиты нéкиим Аббасом на пути в Самарканд и больше занимавшийся войной и охотой, чем математикой и космографией. «Под пером астрономов, — говорит В. В. Бартольд,— внук Тимура, честолюбивый властитель... обратился в идеалиста ученого, с первых лет своего царствования отвернувшегося от политики и отдавшего все свое время математике и астрономии».⁷

А на самом деле,— по его словам,— было совершенно противоположное. В. В. Бартольд ярко описывает в своей большой монографии все его войны и походы, удачные и неудачные сражения, а о его научной деятельности и о построении обсерватории говорит лишь на нескольких страничках, главным образом, по позднейшим источникам. «Обсерватория Улуг-Бека, — заключает он, — превратила свою деятельность тотчас после смерти своего основателя».⁸ «Настоящие астрономы исчезли в Туркестане, — приводит он слова Наллино,⁹ — их место заступили составители календарей при мечетях». «Точные науки не нашли для себя в Самарканде благоприятной почвы». «Больше следов оставила по себе эпоха Улуг-Бека в истории мусульманского богословия».

И вот, навязывается вопрос: Не миф ли и самый неожиданный скачок астрономии в туркестанском Самарканде при Улуг-Беке, без прецедентов и без последствий? Есть ли достаточно оснований признавать остатки того «квадранта», который был най ден В. Л. Вяткиным,¹⁰ за принадлежность той пышной обсерватории Улуг-Бека, о которой Абд-ар-Реззак, по словам В. В.Бартольда, дает чисто фантастические сообщения:

«Высота ее квадранта, — говорит он, — равнялась высоте храма Св. Софии в Константинополе... Здание было трехэтажным... В нем были изображения девяти небес, девяти небесных сфер с градусами, минутами, секундами (!!) и десятыми долями секунд (!!!); изображения небес вращения, семи планет, неподвижных звезд, земного шара с делением на климаты, с горами, морями, пустынями» и т. д,». ¹¹

⁷  В. В. Бартольд: «Улуг-Бек и его время». Записки Российской Академии Наук. 1918 г. том XIII, № 5, стр. 1.

⁸  В. В. Бартольд: «Улуг-Бек и его время», стр. 111.

⁹ «Enziclopaedie des Islam», I, 159.

¹⁰ «Известия Русского Комитета для изучения средней и восточной Азии». Серия 2, № 4.

¹¹ В. В. Бартольд, стр. 110.

И все это, блеснув во тьме, как метеор, снова погрузилось во тьму... Но ведь в реальной жизни так не бывает! Скорее всего можно предположить, что тут мы имеем дело с легендой и притом создавшейся уже после появления Звездного Каталога Великого Царя, как раз для объяснения самого его появления.

Но где же возник он впервые?

Ни одного рукописного экземпляра его не найдено ни и персидских, ни в турецких, ни в средне-азиатских городах, а в европейских — несколько десятков. Из них в Национальной библиотеке в Париже четыре зкземпляра на арабском языке, и в одном из них каталог написан по-персидски. В Бодлейской библиотеке в Англии — два арабских манускрипта Улуг-Бека, один XVI века. В Оксфордской библиотеке — один на арабском, помеченный 1532 годом, но найденный в 1682 году Барнардом, без таблиц, с упоминанием о каталоге Птолемея, о Суфи, и с указанием процессии 1° в 70 лет. Другой экземпляр там же на персидском без даты. В Британском Музее есть шесть рукописей на персидском языке. Один 1670 года, два — относимые к XVI веку, один к XVII , один к XVIII , один — помеченный 1700 годом, и т. д.

Ни на одном из них нет никаких указаний на то, что они попали туда из Персии, Туркестана или Турции. Отсюда неизбежно приходится заподозрить, что и составлен был этот каталог в Европе, на широте испанского Толедо.

Когда же были сделаны находящиеся в нем определения звездных долгот и широт?

Сравним долготы его зодиакальных звезд, как легче всего определяемых, с долготами их в латинском каталоге Георгия Трапезундского, отпечатанного от имени Птолемея в 1537 году.¹²

¹² Это издание имеется, как я уже говорил, в нашей публичной Библиотеке.

Мы видим (таблица LX), что долготы Улуг-Бека в среднем лишь на 9 дуговых минут меньше долгот Георгия Трапезундского, что соответствовало бы утверждению, что первый наблюдал лет на десять ранее, если бы мы могли поручиться, что невидимая точка пересечения на небе невидимого небесного экватора с невидимой эклиптикой была известна авторам с точностью до одной минуты. А если у них не было такого точного знания, то единственный вывод из такого совпадения тот, что оба каталога составлены одновременно.

ТАБЛИЦА LX.
Сравнение звездных долгот арабского каталога «Улуг-Бека» с долготами
латинского каталога «Птолемея» в «переводе» Георгия Трапезундского,
вышедшего в 1537 году.

И никак не могло случиться, что в тот момент, когда Георгий Трапезундский догадался в христианской западной Европе «перечислять долготы каталога Птолемея», жившего, будто бы, за полторы тысячи лет до него, на свою эпоху, — другой астроном в далеком мусульманском Туркестане, как бы по телепатии, догадался повторить определения Птолемея через те же полторы тысячи лет, для этой же самой эпохи. А без телепатии это совершенно невероятно.

Совсем другое дело, если мы допустим, что каталог Али-Бен Магомета был составлен в испанском Толедо, находившемся в непосредственных и тесных сношениях с остальной Юго-Западной Европой.¹⁴

¹⁴ Интересно, что и персидский захолустный городок Марага, где говорят, наблюдали предшественники Великого Царя, находится почти на той же северной широте, как и испанская Малага.

В это время, как мы видели, уже были здесь в употреблении двустрелочные часы с довольно правильным ходом, хотя и без маятника, и хорошие меридиональные инструменты, при которых отметить по долготе и широте тысячу звезд было делом нескольких недель, и потому первый такой каталог должен был вызвать к соседних странах немедленно проверщиков и подражателей. Вполне возможно допустить что список, звездных широт и долгот в каталоге Великого Царя был составлен еще раньше гравюр Дюрера, но описание звезд по членам его зверей несомненно скопировано потом с каталога Георгия Трапезундского. Возьмем хотя бы семь главных звезд Большой Медведицы (табл. LXI).

ТАБЛИЦА LXI.
Семь главных звезд Большой Медведицы.

Мы видим, что и нумерация звезд в определение их положении у «Великого Царя» те же самые, что у Богоборца-Птолемея и у Мудреца-Суфи. Но градусы долгот (которые ясно обнаруживают и здесь одну и ту же эпоху составлении) и градусы широт не переписаны друг у друга, потому что везде слегка варьируются.

Происходят ли эти мелкие разницы от независимости непосредственных измерений неба, или просто от того, что одни и те же прямые восхождения и склонения были и тем и другим автором переводимы в широты и долготы грубым графическим способом, допускающим ошибки даже и более градуса? Повидимому, это независимые друг от друга определения, хотя и сделанные людьми, находившимися друг с другом в идейной связи и в одну и ту же эпоху.

И здесь, как у Птолемея и у Суфи, упоминается звездная куча в созвездии Раки и туманность в Орионе, которая по Улуг-Беку «состоит из трех соседних друг с другом». Жертвенник, Пегас и Геркулес и у «Великого Царя» описаны тоже по неправильным рисункам Альбрехта Дюрера вверх ногами (табл. LXII ).

ТАБЛИЦА LXII.
Созвездие Жертвенника у Великого Царя.

Все это свидетельствует о том, что если определения звездных широт и долгот и были сделаны для всех четырех каталогов ранее рисунков Дюрера, то текст к ним отредактирован уже после выхода его рисунков. А это, в свою очередь, показывает, что ни один из имеющихся у нас рукописных экземпляров звездных каталогов не может быть отнесен ранее, чем к 1500 году нашей эры, хотя бы на них и была помечена более ранняя дата. На даты, написанные на старинных манускриптах, никогда нельзя твердо полагаться. (В книгохранилище английского India Office находится, например, манускрипт Улуг-Бека (№ 430), на персидском языке, помеченный, как «первое оригинальное издание (!) хронологических и астрономических таблиц Улуг-Бека», которые датированы 905 годом Геджары, т. е. 1499 годом нашей эры, но с указанием, что составлены они в 816 году Геджары (в 1413 году). А между тем Улуг-Беку по обычной хронологии в это время было лишь 19 лет.)

Таким образом, все четыре рассмотренные нами каталога звезд обнаруживают одновременность и одноместность своего происхождения, и это приводит нас снова к двум основным выводам:

1) уранометрия есть дитя двустрелковых астрономических часов и

2) апокрифирование ее шло в двух направлениях: вспять за средние века, и на восток — за реку Евфрат.

Рис. 64. Начало уранометрии.

назад начало вперёд