Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса.

Часть первая. Великорусский пахарь в XVIII столетии

Очерк третий

ЧТО И КАК СЕЯЛИ НА ПОЛЯХ РОССИИ?

Уже в 70-х гг. XVIII в. в Российских краях были в ходу в полеводстве следующие культуры: рожь яровая обыкновенная (овыдь), рожь озимая, пшеница яровая (обыкновенная, пшеница-ледянка или зяблая, "зебревая", арнаутка или горновка, татарка); овес обыкновенный, овес многоплодный, черный овес, сибирский овес, ячмень обыкновенный, голый ячмень, черный ячмень, шестигранный ячмень, шестистрочетый голый ячмень, двугранный ячмень, греча обыкновенная, греча сибирская или озимая, чечевица обыкно­венная, полба яровая, мак, просо белое и черное, бор желтый и красный, лен обыкновенный, лен псковский, лен великолуцкий, лен корельский, лен мариенбургский, конопля обыкновенная, бобы русские (широкие), горох обыкновенный, горох сахарный, репа обыкновенная, репа плоская, большая толстая репа и др. Помещики широко использовали и европейские сорта зерновых (английскую рожь, английский ячмень, эрфуртский белый овес, восточный овес, валахскую озимую рожь и др.).

Даже из этого, далеко не полного перечня культур, многие из которых были предметом возделывания исключительно помещичьих хозяйств, отчет­ливо виден явственный процесс обновления фонда зерновых и иных культур за счет так называемой интродукции, т.е. переселения сортов и отдельных видов сельскохозяйственных культур из отдаленных районов Европы, Азии и т.п. Мы касаемся здесь этого процесса лишь в той его части, механизм которой был в значительной мере стихиен. Форсирование этого процесса целиком принадлежит функции агрономической науки, зародившейся в сере­дине — второй половине XVIII века. Процессы интродукции являются в историко-культурном аспекте воплощением активизации личного, индивидуального опыта. Однако, хотя во второй половине века опытные работы по­лучили известный размах, природно-климатические условия России не рас­полагали к экспериментам. Их основным носителем были помещичьи хозяй­ства. Только в городском огородничестве в XVIII в. внедрение новых рас­тений было очень активным. Лишь в одном случае интродукция была в XVIII в. доведена до логического конца, т.е. переселенный вид к концу ве­ка стал достоянием агрикультуры значительной части крестьянства. Речь идет о картофеле или тартофеле, прозванном в России земляными яблоками. Активная пропаганда его началась примерно в 50-е гг., но только к 90-м годам картофель стал заметен на крестьянских огородах.

Думается, что какое-то отношение к интродукционным процессам имели и некоторые явления, происходящие в агрикультуре и внутри самой России. Огромные пространства, где жило русское население, отличались большим разнообразием природно-климатических условий. Поэтому переселение сортов-аборигенов в иные районы представляется явлением принципиально важным.

Домашние семена
вырождаются

В XVIII веке, в отличие от более раннего времени, семеноводство стало весьма заметной отраслью сельского хозяйства. Снабжение при­возными семенами лучших сортов льна районов Тверской, Калужской, Тульской, Рязанской и других более южных губерний стало важнейшей функцией крестьянских и помещичьих хозяйств Псковской губернии и близ­лежащих районов. Правда, семена эти через два года, как тогда говорили, "перерождались", но у многих это отнюдь не отбивало охоту иметь лучший товарный лен. Об этом свидетельствует Василий Приклонский, сообщая, что тверские (кашинские) помещицы регулярно закупают псковские семена льна. Барон Вульф, деревни которого были в Ямбургском и Копорском уездах Ингерманландии, раз в 3 года регулярно закупал семена псковского и мариенбургского льнов. Семена льна из Нечерноземья проникали в Черно­земье. Как уже упоминалось, А.Т. Болотов писал о постоянной закупке крестьянами северных районов Тульской губ. псковских семян льна, хотя их также хватало на 2 — 3 года. В Калужской провинции "лен некоторые пере­меняют псковскими семенами, от которых прибыли при урожае перед здеш­ними гораздо более". В более южных районах, куда завоз льняных семян также прослеживается, успех их был неоднозначен ("иногда лучше бывает, а иногда во все переводится")

Подобный, хотя и не столь ярко выраженный процесс вывоза семян был и с некоторыми зерновыми, хотя скорее всего это относится к поме­щичьим, а не крестьянским хозяйствам. Довольно широко было распространено мнение, что "всякого хлеба семена, когда на одной земле несколько лет кряду сеют, вырождаются и худеют. Почему надобно их чрез всякие четыре года переменять и брать из других мест. По крайней мере, верст за 10 рас­стоянием от своего жилища. Притом смотреть и того, чтоб семена брать с земли .. хуже той, на которой их сеить хотите. Семена с доброй земли, брошенные в худую землю, никогда не дадут хорошего урожая". В годы неурожайные для Центра России это было особенно заметно. Так, по на­блюдениям В. Приклонского, в районе Тверской губ. хорошо проявляют се­бя семена украинской ржи, менее надежны семена украинского ячменя — хорошо родит два года, а потом перерождается. А.Т. Болотов отмечал, что "степной овес родится отменно за Москвою на песках", то есть севернее Москвы, где для него условия более благоприятны. Вместе с тем посевы украинской озимой пшеницы и конопли успеха не имели. Семена зерновых из южных и центральных районов России проникали в Галицкую провин­цию, но "из других провинций привозимые семена никакого прибытка не произвели".

В районах, где с успехом сеяли яровую пшеницу, закупка семян была постоянной. В Калужской провинции "пшеничные семена непременно пере­меняют для того, что есть ли оныя долго одно сеют, то перерождаются..." Нежный и капризный характер пшеницы явно способствовал интенсивной интродукции лучших наиболее выносливых сортов. Так, в 60-х гг. началось активное распространение пшеницы-ледянки, а в южных степных районах пшеницы-арнаутки. В Оренбургском краю вообще все семена зерновых "время от времени закупают в лучших местах".

В помещичьей среде во второй половине века стало складываться опре­деленное мнение о несомненной пользе частой перемены семян. В Калужской провинции вообще помещики, имеющие деревни в других провинциях, "семена свои переменяют". То же наблюдалось в Тверской и др. губерниях. Вульф, Болотов и др. вообще считали полезной частую перемену семян.

Переселению сортов способствовали и характерные для крестьянства и части феодалов различного рода "агрономические поверья" о перерождении пшеницы в рожь, а ячменя в овес и т.п. В помещичьих хозяйствах перед высевом семена, как правило, опробовались "в ростли". Обычно пробную партию клали под дернину. Очень часто семена смачивали в навозной жиже. В крестьянских хозяйствах в большинстве своем приготовленные сыромоло­том и отдельно хранящиеся семена сразу шли непосредственно на высев. Сроки высева были целиком во власти традиции как по отношению к ози­мым, так и к яровым. Вместе с тем лишь в редких случаях их выдерживали вопреки погодным условиям.

Кто рано сеет —
семян не теряет

 На Вологодском севере главная тенденция — оптимально ранние сроки высева яровых и озимых. И. Комов писал на этот счет: "Как озимь, так и ярь раннюю, чем раньше посеешь, тем лучше... Я не слыхал ни одного из самых лучших и престарелых наших земледельцев, чтобы на ран­ний посев жаловались". И, действительно, в Каргопольской и Чаронской округах, по свидетельству А. Олишева, в лесах, на подсеках озимую рожь сеют за неделю до Петрова дня, т.е. 23 июня. В полевых землях ее сеют дней на десять позже. Главное при этом температура воздуха и почвы. На подсеках теплее, чем на полях. К тому же, замечает Олишев, в полях почва греется медленнее, т.к. "в низу с песком и с диким камнем смешанная". Около Вологды, т.е. значительно южнее, рожь сеют с 15 июля до Фролова дня. Первым из яровых сеяли здесь овес, пшеницу, ячмень и лен. Сев шел в жестких рамках срока (15 дней) примерно с 25 мая. Покажется неверо­ятным, но севернее Вологды, в Архангельском крае сроки сева были совсем иными. В Архангельском у. озимую рожь сеяли с 20 июля, а ячмень — около середины мая. В Холмогорах рожь сеяли поздно: в конце июля — начале августа, хотя она иногда зрела лишь через 13 месяцев. Ячмень здесь сеяли в зависимости от погоды в период с 10 мая по 10 июня. А в Шен­курском у. рожь сеяли, как в Холмогорах, а сев яровых был на удивление ранним: ячмень, овес, горох и даже пшеницы сеялись с 1 по 10 мая, лен с 12 мая, а конопля с 20 мая. В основе этих особенностей лежало, видимо, качество почвы ("теплые") и микроклимат. В Олонецком краю в сроках высева решающую роль также играли микроклимат и почвенные условия. Око­ло р. Свири ранний сев яровых и озимых считался лучшим, а ближе к Бе­лозерскому у. сеяли позже, так как густая озимь зимой часто загнивала. Зимний период лучше выдерживали всходы либо в один коренной листик, либо в 1 — 3 листочка. Овес, горох и бобы сеяли здесь в конце мая, ячмень и пшеницу "еще позже неделей". Озимая рожь сеялась по-разному: 1) в конце июля — начале августа, 2) в более поздний срок.

Москва и Тверь рядом,
а все по-разному

 В Московской губернии раньше всего сеяли пшеницу-ледянку. Чаще всего это было "по просухе" земли в конце апреля (Верейский, Можайский, Коломенский, Дмитровский уезды). Иногда пшеницу-ледянку отличали от яровой пшеницы, которую сеяли на 1 — 1,5 недели позже. В Звенигородском, Клинском, Дмитровском и Серпуховском уездах — с 6 мая, в Воскресенском, Верейском и Коломенском уездах — около 9 мая. Одновременно с яровой пшеницей сеялся горох, для которого весенние похо­лодания были не страшны. В Звенигородском, Дмитровском, Клинском уез­дах его сеяли с 6 мая, а в Коломенском, Верейском и Воскресенском уез­дах — с 9 мая. Раньше всего яровую пшеницу и горох (в конце апреля) сеяли в Волоколамском и Можайском уездах.

Овес в Верейском и Коломенском уездах сеяли в коротком интервале времени — с 15 по 25 мая, а в Воскресенском у. еще быстрее — с 15 по 20 мая. В двух уездах сроки высева овса были самые протяженные — с 9 по 20 мая (Волоколамский и Можайский у.). В Подольском у., если верить источнику, сев яровых вообще начинали лишь с половины мая.

Очень поздно в этой губернии сеяли ячмень. В Воскресенском, Брон­ницком, Дмитровском, Клинском, Коломенском, Звенигородском, Серпухов­ском и Верейском уездах срок его высева — конец мая — начало июня. В Можайском и Волоколамском уездах с 30 мая сеяли не только ячмень, но и коноплю с гречей. Лен и коноплю обычно сеяли с 15 по 25 мая (на­пример, в Клинском, Верейском, Коломенском уездах). Гречу, как прави­ло, сеяли после всех яровых культур в начале июня, ближе к 10 июня (в Коломенском, Верейском и других уездах — около 10 июня).

Вполне очевидно, что разнообразие сроков высева, хотя они и различа­лись несколькими днями, определяло жесткое соблюдение традиций и учет особенностей микроклимата, почвы и т.п.

Перейдем теперь к материалам по Тверскому краю. При общем сходст­ве сроков высева Тверской и Московской губерний есть и весьма интерес­ные различия. Рассмотрим подробнее данные о сроках сева по Тверской губ. (см. таблицу 1.3).

Таблица 1.3. Сроки высева яровых культур в Тверской ;

* В тексте ошиб.: "март".1 См.: Генеральное, соображение по Тверской губернии; ГИМ ОПИ. CD. 445. № 28.

В Тверской губ. также отличали пшеницу-ледянку, сроки высева кото­рой были те же, что и в Московской губернии, от яровой пшеницы. Но яровую в Весьегонском, Осташковском, Зубцовском и Ржевском уездах сеяли раньше, чем в Подмосковье, а иногда в те же самые сроки и даже позднее (Бежецкий у.). Горох в большинстве уездов сеяли раньше, чем в Подмосковье (в конце апреля или "скоро по растаянин снега"), только в Новоторжском уезде был поздний сев (10 мая). Овес в Тверской губ. сеяли на 5 — 6 дней раньше, чем в Подмосковье (иногда на 2 — 3 дня), а в двух уездах очень рано — в начале мая и конкретно — 3 мая (Вышневолоцкий, Калязинский уезды). И только в двух уездах сеяли с 15 мая. То же самое с ячменем. В Тверской губ. лишь в 4-х уездах (Осташковский, Зубцовский, Тверской и Корчевский) его сеяли, как в Московской губернии (конец мая — начало июня). В Калязинском, Новоторжском, Ржевском, Старицком уез­дах ячмень сеяли с 20 мая, а в Кашинском у. — даже с 9 мая. В Бежец­ком и Вышневолоцком уездах — с 24 мая, а в Краснохолмском у. — 27 мая. Что касается сроков высева льна, то здесь наблюдается почти полное сходство. В большинстве уездов его сеяли с 15 — 16 мая (в шести уездах). В двух уездах (Калязинском и Ржевском) высев был очень ранний (с 9 — 10 мая) и в пяти уездах на 4 — 5 дней позже обычного срока, с 20 — 21 мая (Бежецкий, Новоторжский, Зубцовский, Тверской и Корчевский). Коноплю в тверских краях сеяли, в отличие от Подмосковья, в иные сроки, в основ­ном гораздо позже льна (с 23 — 25 мая сев был в Весьегонском, Красно­холмском, Вышневолоцком, Кашинском, Калязинском, Ржевском уездах). А в Бежецком, Осташковском, Тверском, Зубцовском и Корчевском уездах коноплю сеяли лишь в конце мая — начале июня. Только в одном Ново­торжском уезде был самый ранний высев конопли — 15 мая. Видимо, даже очень небольшое продвижение этой теплолюбивой культуры на север суще­ственно сказывается на сроках сева. Однако в то же самое время другая те­плолюбивая культура — греча высевается гораздо раньше (на две недели!), чем в Подмосковье. С 23 — 25 мая греча сеется в Весьегонском, Красно­холмском, Вышневолоцком, Кашинском, Калязинском, Новоторжском, Ржевском уездах. И лишь в трех уездах срок сева — начало июня (Бежец­кий, Старицкий, Корчевский уезды).

Днем раньше посеешь —
неделей раньше пожнешь

 Ответ на эту странную ситуацию, видимо, нужно искать в конце лета. И это касается не только гречи, но и овса, гороха и даже ячменя. Приведем данные по вегетации яровых культур (см. таблицу 1.4).

В Тверском у. овес сеяли с 15 мая, а гречу и ячмень в "исходе мая". За 12 — 13 недель овес созревал к 7 — 14 августа и к 12 — 19 августа. За 11 — 12 недель ячмень спел к 12 — 19 августа и к 15 — 22 августа. А греча за 14 — 15 недель созревала лишь к 2 — 9 сентября и к 6 — 13 сентября". В Ржевском у. время сева овса с 9 по 25 мая, ячменя с 20 по 25 мая, гречи с 23 мая до начала июня. При вегетации овса в 14 — 15 недель он поспевал к 15 — 22 августа и к 31 августа — 6 сентября (очень поздний срок). Ячмень за 13 — 14 недель созревал к 19 — 26 августа и к 24 — 31 августа (тоже очень поздний срок). Греча за 13 — 14 недель спела к 22 — 29 августа и к 31 августа — 7 сентября. На севере Тверской губ. в Весьегонском у. овес сеяли с 10 по 25 мая. При вегетации 13 — 14 недель он созревал к 9 — 16 августа или к 24 — 31 августа. Горох, несмотря на ранний сев (с первого мая), созревал к 6 — 13 сентября. Ячмень при вегетации в 12 — 14 недель и севе в конце мая — начале июня зрел к 25 августа — 8 сентября. А греча, посев которой был с 24 мая по 1 июня, спела к 6 — 13 сентября15 По мос­ковским срокам сеять ее нельзя.

Таблица 1.4. Период вегетации и созревания (в неделях)

В Вышневолоцком у. овес сеяли с начала мая по 20 мая, а созревал он за 13 — 14 недель (к 4 — 11 августа и к 19 — 26 августа). Ячмень сеяли с 24 мая по 1 июня и спел он за 11 — 12 недель к 9 — 16 августа и к 17 — 24 ав­густа. Наконец, гречу сеяли в конце мая — начале июня н спела она лишь к 30 августа — 6 сентября и 7 — 14 сентября. Горох созревал за 17 недель (с конца апреля) к 27 августа.

В Бежецком у. овес сеяли с 10 по 20 мая, зрел он за 13 — 14 недель к 9 — 16 августа и к 19 — 26 августа. Ячмень сеяли с 24 по 30 мая и спел он за 10 — 11 недель к 29 августа (наиболее поздний срок), гречу, если сеяли, то в начале июня, а созревала она за 14 — 15 недель к 11 — 18 сентября (тоже очень поздний срок). Горох спел за 16 недель, к 18 — 20 августа и позже.¹

В Кашинском у. сев овса был с 9 по 20 мая, вегетация шла в течение 13 — 14 недель, и поспевал он к 8 — 15 августа и к 19 — 26 августа. Сев яч­меня был с 20 по 30 мая. При вегетации за 12 — 13 недель он поспевал к 12 — 19 августа и даже к 22 — 29 августа (очень поздний срок). Греча, ко­торую сеяли не ранее 25 мая, при вегетации за 15 — 16 недель зрела очень поздно: к 7 — 14 сентября. Поздно созревал и горох (за 17 — 18 недель) к 27 августа — 3 сентября.

Таким образом, веками устоявшийся распорядок весенних работ ориен­тирован на главное: хлебу более всего вредят здесь морозы, бываемые ино­гда в конце августа, коими овес, греча и горох побиваются". Ущерб от мо­розов был весьма чувствителен, если тверичи шли на риск раннего сева с весенними "заморозами".

Посеешь в погоду —
больше приплоду

В пределах Костромского у. озимую рожь на северной луговой стороне сеяли в первых числах августа, а на правой южной стороне Волги сев был примерно на неделю позже, т.е. сеяли около 10 августа "по причи­не высоких и сухих полей". Порядок же сева яровых был следующим: в начале мая сеяли горох, потом овес, пшеницу и ярицу (яровую рожь). Око­ло 20 мая сеяли ячмень и позже всех лен и гречу. В Ярославской губ. яровые в редких случаях начинали сеять в последних числах апреля, боль­шей же частью их сев проходил с начала и до середины мая. Срок высева ржи — август. В Переяславской провинции наиболее оптимальный в 60-х гг. XVIII в. срок сева озимой ржи: с начала до середины августа. Практически он часто затягивался до середины сентября. Сев яровых — с начала до конца мая. Во Владимирской губ., по данным 1784 г., рожь сеяли с "по­ловины августа", а яровые с конца апреля. Рожь созревала здесь через 11 месяцев, яровые — "не вступно" через 5 месяцев, т.е. в среднем за 20 не­дель (рожь жали с середины июля до начала августа, а яровые — с середи­ны августа до сентября включительно). Столь же долгие сроки вегетации были и в Галицкой провинции в 60-х гг. Рожь созревала через 11 месяцев, а яровые через 5 месяцев (яровые здесь сеяли в мае, а озимь в августе). Часто урожаи (особенно овса) гибли от "великих утренников", т.е. заморозков. Примерно те же сроки и в Рязанской провинции. Срок ржа­ного сева и сева озимой пшеницы — август, срок яровых (яровой пшеницы, овса, проса, гороха, гречи, ячменя и полбы) — май месяц. В Калужской провинции в 60-х гг. озимую рожь сеяли с 15 августа по 1 сентября (при дождливой погоде сев был позже). Лучшие сроки — 10 и 15 августа. Из яровых первой сеялась яровая пшеница, а также горох (в первых числах мая). Около 8 или 10 мая сеяли ячмень, овес и коноплю. С 15 до 20 мая (из-за погоды — и позже) сеяли лен. Чрезвычайно интересен факт существенной разницы сроков вызревания культур здешнего региона по сравне­нию с Переяславль-Залесской провинцией (данные также 60-х гг.). Рожь созревала здесь за 10 месяцев (на месяц раньше). Яровая пшеница, овес, просо, горох, чечевица, ячмень, полба и греча — в среднем за 3 месяца (срок, конечно, довольно огрубленный, но разница с Переяславлем по край­ней мере в месяц).

Лягушки кричат —
пора сеять

Наиболее обстоятельное описание сроков высева Дает нам А.Т. Болотов по северной половине Тульской провинции (60-е гг. XVIII в.).

Лучший срок сева озимой ржи — около 1 августа. Второй срок — около 6 августа. Существовал и третий срок — около 15 августа. Оптимальные сро­ки для озимой пшеницы — около 15 и 18 августа. Сроки сева яровых силь­нее зависели от характера весны. И все-таки, оптимальный срок для яровой пшеницы около 9 мая (Николин день), для гороха — конец апреля или около 6 мая. Овес сеяли, пользуясь двумя сроками (первый сев около 9 мая, второй — около 20 мая). Сев гречи всегда был наиболее поздний (первый срок около 9 июня, второй около 15 июня). Срок сева ячменя был здесь ориентирован на время цветения калины (конец мая — начало июня). Коноплю, как уже упоминалось, сеяли либо на 5-ю, либо на 7-ю неделю по­сле Святой. П. Рычков пишет о трех сроках сева: раннем, среднем и позднем. Строгая цикличность в определении сроков (недельный и двухне­дельный циклы) жестко связана со сроками созревания культур и, следова­тельно, со сроками жатвы. В этом регионе, по Болотову, рожь-ярица зрела за 16 недель, озимая пшеница за 19 недель (стало быть, жали ее после ржи), ячмень за 9 недель (и жали его раньше других культур, на Успеньев день), яровая пшеница за 15 недель (и жали ее с овсом вместе, а чаще на 1 — 2 недели позже), овес за 15 недель или 16 недель, греча за 12 недель, горох за 17 недель (уборка овса, гороха, гречи шла практически одновре­менно). Конопля зрела за 18 и 19 недель и лен за 11 — 12 недель (драли и теребили их позже зерновых и бобовых)². Важно отметить существенную разницу в сроках высева между районами Калуги и Тулы, казалось бы, ма­ло различных с точки зрения климатической. Разница севера Орловской губ. с севером Тульской губ. тоже незначительная, но сроки высева различ­ных культур в Дмитриевском у. Орловской губ. существенно различаются с данными А.Т.Болотова. "По примечанию крестьянскому" сев озимой ржи здесь был в самые поздние, по Болотову, сроки (с 13 августа), хотя зона более южная. Яровая пшеница сеялась здесь "по исходе снега", т.е. рань­ше, чем на севере Тульской губ. Срок посева гороха в общем совпадал (со дня Исайи Праведного — 6 мая). А овес в Дмитровском у. сеяли намного позже (со дня Константина и Елены — 21 июня). Гречу здесь сеяли со дня Ангелины Мученицы (с 13 июня), что соответствовало второму сроку сева в Тульской губ. Но ячмень в Дмитровском у. сеяли тоже с 13 июня, а по данным Болотова, на 2 недели раньше. Сев конопли в Дмитровском у. начинался за 4 недели до Петрова дня (т.е. в начале июня). Просо (его в Туле не сеяли) сеяли необычно рано — "по исходе снегу". Таким обра­зом, мы снова убеждаемся, как тонко были отрегулированы сроки сева для каждой местности, учитывался не столько климат, сколько микроклимат, особенности почв, рельефа и т.п.

Сухой март, а май
мокрый делают
хлеб добрый

Как правило, сроки высева в черноземных и степных районах были чуть более ранними. В Курской губернии вообще пахать начинали после Фоминой недели (с половины апреля). Овес и просо сеяли в апреле, гречу, коноплю и лен — в мае. Лишь мак сеяли по зяби в последних числах марта. Озимую рожь сеяли с 1 августа до конца сентября. В Острогожской провинции в 60-х гг. XVIII в. озимую рожь сеяли так же, как и всюду, в августе — начале сентября. Яровую рожь и ячмень — в конце апреля, чаще яровую рожь, ячмень, а также пшеницу, овес, просо, горох, коноплю, лен сеяли в начале мая. Просо и гре­чу сеяли позже всего — в начале июня. В пределах юга Воронежской губернии, отчасти и в пределах Харьковщины посевы проса и особенно гречи в 60-е годы губили поздние весенние заморозки, чего, например, не наблю­далось в более северных и западных районах. Поэтому посевы гречи бывали здесь и в середине, и в конце июня ("а более она всегда морозом побивает­ся"). Озимая рожь от посева до жатвы зрела за 40 недель. Ячмень со­зревал здесь за 10 недель, яровая рожь, пшеница и овес — за 12 недель, греча — за 8 недель, а просо — 16 недель. В Пензенской губ., где час­тым гостем была засуха, сроки сева озимых (ржи и отчасти пшеницы) были очень гибкими и зависели от погоды: "начинают пахать озимой пар в июне, а сеют оное в начале, середине и конце августа". Яровые сеяли в более сжатые сроки "около половины мая". В Заволжье и Оренбургском крае, по данным П. Рычкова, озимую рожь сеяли "не спешно", смотря по бюд­жету времени, с 1 августа по 15 сентября. Из яровых первым был сев ржи-ярицы примерно в 20-х числах апреля. Вторым был сев гороха, чечевицы и мака (горох сеяли при роспуске почек березы). После них шел сев полбы и овса (овес сеяли, когда появлялись листочки березы). Потом сеялась яровая пшеница. Овес часто сеялся около 21 мая. Далее шел почти одновременный сев, с различием чередования культур по важности для крестьянского хозяй­ства: ячменя, гречи, проса (сев проса обычно был около 21 мая, дня Константина и Елены), конопли и льна. Репу сеяли 8 июля. Как уже упоминалось, извечная засуха диктовала сверхранний сев яровых в зем­лях Моздокского казачьего полка Кизлярского у. Астраханской губ. Сеяли после однократной вспашки тяжелым плугом, которую проводили в начале, а иногда в середине или конце февраля. Самый поздний сев здесь в марте. Жатва начиналась уже в июне — июле. В остальных районах Кизлярского у. ячмень и просо сеяли в марте — апреле и даже в мае. Озимую пшеницу сеяли в сентябре — ноябре месяце. Срок этот определяли дожди. Если осень сухая, то сев был "под зиму". В Моздокских землях озимую пшеницу сеяли начиная с 23 августа, а край­ний срок — 6 Декабря.

Наконец, на Урале в Пермской губ. общий примерный срок сева ози­мых — август (Пермский, Обванский, Оханский, Осинский, Камышловский, Кунгурский, Чердынский, Верхотурский, Алапаевский, Красноуфимский уезды). В Ирбитском у. сев озимых был в начале августа, в Соли­камском у. — с 10 по 15 июля. Яровые в Осинском, Алапаевском, Ирбитском уездах сеялись в конце апреля — начале мая, в остальных уездах — в мае.

Вышеизложенный, довольно небольшой, но разнообразный по своей географии материал о сроках высева дает основу для вполне определенного вывода о том, что агрикультурная традиция при всей своей определенности давала достаточный простор для тонкого маневрирования сроком сева в зависимости от самых разных вариаций в колебаниях погоды. Вместе с тем сроки высева были жестко увязаны с трудовым циклом уборки урожая.

Пересев —
хуже недосева

К области довольно жестко соблюдаемой традиции относится практика соблюдения норм высева, соблюдаемых особо для каждой куль­туры. Сравнительная плотность высева разных культур хорошо видна на расчетах А.Т. Болотова, отражающих практику севера Тульского края. Чет­верть ржи высевалась на площади 1920 кв. саж., четверть пшеницы — 1600 кв. саж., ячменя — 2400 кв. саж., овса — 860 кв. саж., гречи и го­роха по 2400 кв. саж. Самый густой высев у овса, самый редкий у ячме­ня, гречи и гороха. Впрочем, реальные нормы высева каждой культуры коле­бались очень сильно. Издавна важнейшую роль здесь играл целый ряд мо­ментов. Среди них первое место занимает уровень плодородия почвы. Высев на менее плодородных по традиции — гуще, на более плодородных — реже. В наиболее ранней помещичьей инструкции Немчинову на мерную деся­тину (3200 кв. саж.) приказано сеять: "на десятину худой земли две четверти ржи, на средней — полторы четверти, на хорошей одну четверть ржи". На господских полях различались "реткосевные" и "худовсходные" десяти­ны. В инструкции Артемия Волынского уже критикуется практика редкого высева: "и та худоба у нас, что редко сеют хлеб: ржи на десятину по чет­верти, а овса по полторы". Во второй половине века четверть ржи (8 четвериков) в Переяславль-Залесской провинции высевалась на 1600 кв. саж,, а в Каширском уезде на 1920 кв. саж., т.е. высев существенно более редкий. Другим моментом был фактор интенсификации земледелия, т.е. удабривания земель. На навозных землях густота высева снижалась иногда очень резко. Так, на Европейском севере России, в Шенкурском у. на ежегодно удобряемых либо торфом, либо мхом, так называемою "людчиною , а больше всего — скотским навозом землях высев ржи был очень мал — 6 четвериков на десятину в 2400 кв. саж., горох имел фантастически разреженную норму — до 3-х четвериков; лишь ячмень сеялся по норме 1 — 2 четверти на дес., да овес — 2 и более четверти на десятину. В Архан­гельском у. ячменный высев явно редок — 10 четвериков на дес., а на Онеге — 12 — 16 четвериков, т.е. 1,5 — 2 четверти на дес. (рожь здесь тоже сеяли по общероссийским нормам 8 — 12 четвериков на дес.). По Бе­жецкому у. Тверской губ. есть прямое указание, что "на безнавозной земле четвертая часть высевается больше", иначе говоря, вместо 8 четвериков ржи — 12,5 четвериков. В Краснохолмском у. той же губернии на безнавозной зем­ле норма высева увеличивалась на 2 — 3 четверика. Наконец, в Новоторжском уезде посевы ржи и жита (ячменя) на неудобренных землях увеличива­лись лишь на 6-ю и 7-ю доли, а у овса увеличение было еще меньшим. Разница была наибольшей там, где удобрение вносилось в более или менее большом размере (ок. 400 возов на десятину). Там же, где навоза не хвата­ло, пропадал и эффект снижения густоты высева. Так, в Калужской про­винции, где весь навоз осенью практически шел на конопляники при огоро­дах, высев на одобренной и хорошей земле был равен 11 — 12 четверикам, а на неодобренной — 13 — 14 четверикам.

Третий, пожалуй, наиболее сложный фактор — степень засоренности полевых земель. Засоренность — самый страшный и неистребимый враг земледельца. Густота высева была тем большей, чем большей была угроза от сорняков. В Тульской губернии, особенно в ее южной части, "особливо яровые заглушаются множеством негодных трав и заставляют земледельца... яровые хлеба, а особливо овес, сеять гораздо чаще". Разница достигала 150% и более³. Часто понятие "хорошая земля" сливалось по существу с понятием "земля, чистая от сорняков". Это видно из рассуждений Федота Удолова в наставлениях своим приказчикам в петербургских имениях. "Ежели будет земля хорошая и довольно удобренная, — пишет он, — на той должно сеять всякой хлеб редко, а на худой и неудобренной земле — чаще, а особливо яровой хлеб, на худой земле редко посеянной, трава одолеет и ничего не уродится". По свидетельству современников, для Европейской России в целом в XVIII столетии характерно появление тенденции к загу­щению посевов. Агрономическая наука во второй половине века уже четко осознавала этот изъян широкой земледельческой практики, но такова была реальная действительность. Здесь действовал тот же многовековой принцип — "не рисковать!" А.Т. Болотов, описывая возделывание льна на Псковщине, упоминает, что норма высева льна на десятину "в половину ржи", т.е. 6 — 8 четвериков. В близком Тверском уезде высев льна на десятину 8 четвериков. Есть данные и о высеве льна на "новине" в районе того же Пскова и Новгорода. Там, где сеют четверть овса, льна сеют на "новине" один четверик. Если взять высев овса на "новине" в 2 — 3 четверти, т.е. ниже обычной на 25 — 30%, то высев льна соответственно будет 2 — 3 четверика, максимум 4 четверика. Общая разница очень велика, даже если учесть, что часть ее приходится на повышенное плодородие целины и высокий уровень агрикультуры льна. В Тульской провинции земледельцы, борясь с засорен­ностью, особенно унавоженных яровых полей, "семян употребляют в полтора раза или еще более против обыкновенного. А все сие и отнимает у многих охоту к... земель своих унавоживанию". Там же, где общий уровень агрикультуры ниже, разница эта резко снижается. Так, в Зубцовском у. Тверской губ. высев ржи на новорасчищенных землях был равен 9 четверикам, а на старой (унавоженной) пашне — 12 четвериков. В Кашинском у. на удобренную землю идет 12 четвериков ржи (в расчете на "мерную десятину" в 3200 кв. саж.), на среднюю землю — 14 четвериков, а на худую — 16 четвериков или 2 четверти. Овса шло вдвое больше ржн, а ячменя — треть от овса.

Осень говорит: "Я урожу",
а весна говорит' "Я еще
погляжу"

Разумеется, приведенные факты могут служить лишь самым общим ориентиром. Реальная практика земледелия была многообразнее. Приве­дем сводные поуездные данные о колебаниях бытующих норм высева по Московской губернии в 80-х годах XVIII в. (см. табл. 1.5).

В таблице даны сведения из топографического описания, то есть приближенные (в расчете, видимо, на указную десятину). К сожалению, по северным уездам сведений нет. Норма высева озимой ржи по всей губернии очень стабильна — полторы четверти или 12 четвериков. Меньше могли се­ять лишь в Богородицком, Никитском и южных — Серпуховском, Коломенском и Бронницком уездах (норма в последнем на редкость низкая). Овес здесь сеяли по обычной средней норме — около 3-х четвертей (мини­мальная — 2,5 четверти). Здесь резко отличается густым высевом лишь Можайский уезд. Посевы ячменя очень густые, за исключением того же Можайского уезда, где посевы разрежены. Горох сеялся в Подмосковье очень густо, как и конопля. Средними по густоте были посевы гречи.

Таблица 1.5. Нормы высева в Московской губернии

Сравним густоту московских норм с данными по Тверской губернии (тоже 80-х годов XVIII в. См. таблицу 1.6).

Хотя губернии являются соседними, однако разница в нормах высева существенна. В Тверской губернии озимая рожь нередко высевается более экономно, чем в Московской (в Бежецком, Весьегонском и Новоторжском нормы заметно ниже и только в Ржевском, Осташковском, Краснохолмском и отчасти в Тверском иногда сеяли гуще, чем в московских уездах). Яровая пшеница в тверских уездах сеялась часто тоже пореже. Но с овсом все обстояло наоборот. Во всех уездах то, что было для Московской губернии максимальной нормой, здесь составляло минимум густоты. А чаще всего высев овса был гораздо гуще (до четырех четвертей на дес.). Нормы высева ячменя в Московской губернии, наоборот, были очень загущенными. В твер­ских уездах чаще нормы были гораздо меньшими. Горох в тверских уездах сея­ли по почти вдвое заниженным нормам. Аишь в одном Бежецком уезде сеяли горох гуще, чем в московских уездах. То же самое с гречей и коноплей.

В пределах самой Тверской губернии существенной разницы между югом и севером нет. Нормы высева в северном Весьегонске по ржи меньше, чем в самом южном Ржевском у. (то же самое по гороху и грече). Явно ре­же в Ржевском у. лишь посевы пшеницы и ячменя. Таким образом, климатические различия проявляются в крае гораздо более сложным образом, а, пожалуй, наибольшую роль играют почвенные условия. В соседних Бежец­ком и Краснохолмском уездах высев льна резко отличен по норме (4 — 6 четвериков в Бежецке и 9 — 10 четвериков в Краснохолмске). Точно так же разнятся по нормам высева льна соседние Зубцовский и Осташковский уезды (7 четвериков в Зубцове и до 10 четвериков в Осташкове). Высев гречи в северном Весьегонске — 6 четвериков, а в более южном Бежецком — 12 четвериков. Столь же заметны колебания норм высева по гороху (5 четвери­ков в Вышневолоцком у., 12 четвериков в расположенном поблизости Корочанском у. и 14 — 16 четвериков в Бежецком у.). Сильно колебались и нормы высева пшеницы: 5 — 6 четвериков в Бежецком у., 8 — 10 четвериков в более северном Краснохолмском у. и до 16 четвериков в самом северном Весьегонском у. Это, пожалуй, единственная культура, которая весьма опре­деленно реагировала на географическую широту местности. Что касается ржи, овса, ячменя, то в отношении этих наиболее неприхотливых культур разница норм высева колеблется меньше всего. И все-таки менее густые по­севы характерны в целом для двух районов — Кашинского и Бежецкого у. — наиболее плодородных в крае. Думается, что вышеприведенные материалы свидетельствуют о достаточной гибкости и эластичности практики даже в рамках жесткой традиции культур земледелия.

Таблица 1.6. Нормы высева в Тверской губернии.

*В отмеченных уездах норма дана на "мерную" десятину в 3200 кв. саж.

Внутри губернские различия, как уже говорилось, не дают оснований ви­деть мотивировку изменения норм в чисто географических моментах (т.е. в изменении широты расположения местности). Это еще четче подтверждается на сравнении материалов Тверской губернии с данными о бытовавших нор­мах высева в Переяславль-Залесской и Владимирской провинциях, т.е. гео­графически очень близких к широтному расположению Тверской губ. Во Владимирском уезде в конце 60-х гг. XVIII в. на казенную десятину высе­вали ржи 2 четверти, а пшеницы 2,5 четверти. В Переяславской провин­ции — соответственно 2 четверти и 3 четверти. Такого густого высева не было ни в одном из тверских уездов. Необычайно густы, по сравнению с тверскими, в Переяславской провинции нормы высева ячменя (2 четверти и 6 четвериков, т.е. 22 четверика). Нормы высева овса и полбы — 4 чет­верти (подобный высев овса встречается лишь в Краснохолмском уезде). Столь же велики нормы высева гречи (20 четвериков или 2,5 четверти). Что же касается норм высева гороха, то в Переяславле, наоборот, его сеяли редко (четверть на дес.), что встречалось и в районе Твери. Так же обстоя­ло и с нормами высева льна (10 четвериков).

Крайне интересна мотивация тех или иных норм высева на севере стра­ны, в пределах Олонецкого наместничества. "Рожь на посредственно уро­жайной земле сеется вдвое реже, нежели овес, потому, что первая растет кусточками". "А на навозной земле и на черноземе сеют ее и того еще реже, для того, что (потому что, — Л. М.) удобренная или черная земля... произращает... слабые зерны". "Напротив того овес на ниских местах сеется втрое чаще ржи, дабы менее в прометках его росло травы". "Ячмень сеют чаще ржи, а реже овса, ибо одно его зерно дает много отростков". "Пшеница сеется почти столь же часто, как и овес, для того, что она про­изращает один только стебель. Но реже всех означенных родов хлеба сеют горох, который ростет, растилаясь по земле". Здесь торжествует прежде всего принцип экономии и целесообразности, а не принцип непременного увеличения урожая.

Густое жито веселит,
а редкое — кормит

 В наиболее южных районах заметна общая тенденция снижения общепринятых норм. Так, в инструкции А.Н. Шестакову в дворцовое село Бобрики высев озимой ржи и озимой и яровой пшеницы определен в 1,5 четверти (12 четвериков), гороха — в 10 четвериков, овса в 3 четверти, а гречи в 1,5 четверти. Буквально рядом, в Тульской провинции, по сви­детельству А.Т. Болотова (Каширский у.), норма высева для ржи — 10 четвериков, пшеницы озимой и яровой — 12 четвериков, ячменя — 8 — 9 четвериков, овса — 20 и 24 четверика, гречихи 8, 9 и 10 четвериков, гороха 8 и 9 четвериков в зависимости от качества почвы. К югу нормы вы­сева резко снижаются, хотя и не по всем культурам. Так, в Острогожской провинции норма высева ржи — четверть на десятину, а для пшеницы еще меньше (четверть на 1,3 десятины). В условиях резко континентального климата, несмотря на южные широты, нормы высева некоторых культур снова резко повышаются. В Оренбургской губ., по данным П. Рычкова, ржи высевали 2 четверти на дес. (столько же высевали и пшеницы). Норма высева гороха — четверть, конопли — четверть, а репы — 2 гарнца (четверть четверика) на казенную десятину.

Нормы высева непосредственно отражают общепринятые традиционные приемы агрикультуры. Тем интереснее сопоставить их с данными, отражаю­щими в той или иной степени реализацию этих норм. В этом отношении не­малый интерес представляют поуездные расчеты высева на десятину по Орловской губернии. Материал этот дает сведения по 8 культурам за самый конец XVIII в. (1797 г.) Это среднестатистические данные (см. табл. 1.7).

С точки зрения географической наиболее ощутима разница между за­падными районами Орловской губернии и всей остальной территорией. В Карачевском, Брянском, Трубчевском и Севском уездах густота высева ос­новных культур (ржи, овса, гречи), где нет столь тучных черных земель, но в почве много извести, существенно ниже (четверть ржи вместо полутора, четверть гречи вместо полутора и даже двух четвертей, две четверти овса вместо трех в большинстве уездов). Наибольшая разница в высевах проса и гороха. Если в одном из основных по посевам проса, Елецком уезде густота высева в среднем 4 четверика на дес-, то в Севском у. она снижается до 0,6 четверика. Вообще в Севском у. самые редкие посевы проса, гороха и конопли (0,6 четвериков, 0,5 четверти и 0,75 четверти). В уездах, специа­лизирующихся на посевах гречи (а это практически все уезды, кроме Трубчевского и Брянского, где посевы этой культуры самые меньшие), довольно четко видна тенденция к более густым высевам (Кромский и Волховский у. — 2 четверти на дес., Елецкий у. — 1,8 четверти на дес.). Только в Орлов­ском и Мценском у. высев гречи 1,5 четверти на дес. Разумеется, в рамках каждого уезда были существенны отклонения от средней цифры. А это зна­чит, что были высевы и в 3 — 4 четверти на дес., и более разреженные (1 четверть на дес. и менее). На городских землях Севска высев гречи был равен 0,6 четверти на дес. Для городских полей нет какой-то особой зако­номерности в густоте высевов. Главное условие — характер почвы, степень чистоты от сорняков. Так, в Волхове, Орле, а отчасти в Ельце и Карачеве посевы овса были более редкими, чем в их уездах (разница в 2 раза и менее). Наоборот, в Орле пшеницу сеяли вдвое гуще, чем в уезде.

Таблица 1.7. Густота высева по Орловской губ. (1797 г.). (Четвертей на десятину)

Таблица 1.8. Фактическое соотношение практических норм высева в уездах Курской губ.

Стремясь к большей точности получаемых показателей, мы можем от среднеуездных данных перейти на уровень каждого конкретного селения. Такую возможность вычисления массовых данных о реальных размерах вы­сева дает нам одно из топографических описаний по Курской губернии, со­ставленное в 1783 году. Этот уникальный источник содержит, во-первых, конкретные данные о размерах пашенных угодий, о посевных площадях под каждой культурой по каждому селению того или иного уезда, во-вторых, па­раллельные данные о количестве высеянного зерна по каждой культуре. Со­ответствующие расчеты дают в итоге фактическую совокупную норму высева по каждому селению (см. табл. 1.8)⁴.

В таблице представлены обобщенные данные, отражающие долю селе­ний, где встречается та или иная норма высева. Щигровский, Тимский и Белгородский уезды как бы разрезают Курскую губ. с севера на юг. Таким образом, при общем сравнительно однородном плодородии черноземов гу­бернии можно выделить разницу в высевах по географической широте.

В Щигровском у. по ржи наиболее распространена норма высева в 1,5 четверти (12 четвериков) — в 38% селений (всего посевы зафиксированы по 148 селениям уезда). Для черноземов — это некоторое загущение посе­ва. Более идеальной была бы норма в 8 четвериков, но она встречается здесь очень редко. Чаще практиковался высев в 10 — 11 четвериков (15%). Наконец, довольно заметную долю (19%) составляли сильно загущенные посевы ржи (2 четверти на десятину). Вероятнее всего, это способ борьбы с буйными сорняками черноземных степей. В Тимском у., занимающем сре­динное положение в крае, уже заметно возрастает практика высева в 10 — 11 четвериков (34,4% всех селений — всего их 96). Но сильно загущенные высевы в 2 четверти (16 четвериков) распространены еще больше, чем в Щигровском у. (31,3%). В самом южном Белгородском у. губернии нормы высева ржи резко меняются. Хотя загущенные высевы в 16 четвериков дос­таточно заметны (22%), однако резко возрастает доля высева в 8 четвери­ков (21%), и самое большое распространение получает высев в 10 — 11 чет­вериков. В целом к югу посевы ржи сильно редеют. Важной причиной тому было существование в этом регионе системы пестрополья, в которой суще­ственную роль играла распашка залежей или целины, т.е. наиболее чистых от сорняков массивов пашенных угодий. Это, а также природно-климатиче­ские факторы и приводили к разрежению густоты высева ржи. Такая куль­тура, как пшеница, пожалуй, наиболее чувствительна к изменению географи­ческой широты посевов даже в границах одной губернии. Если в северном Щигровском у. преобладают загущенные посевы в 16 четвериков (31,3%), а доля нормальных высевов в 8 четвериков очень невелика (12,9%), то в южном Белгородском у. картина резко меняется. Норма высева в 8 четве­риков встречается уже в 25,7% селений (всего их 90), 12,2% составляет норма в 9 четвериков и норма в 10 — 11 четвериков — 36,6%. Загущенных посевов нет совсем.

Очень интересна практика агрикультуры овса. Это край, где овес не столь плодовит, как севернее, но столь же необходим в крестьянском хозяй­стве. Распределение норм высева соответствует этому. Всюду с севера на юг Курской губернии четко преобладают, как и в Орловской губ., нормы высева в 2 четверти — (16 четвериков) на десятину. Для данного района это, видимо, наиболее оптимальная норма (в Нечерноземье обычный высев в 1,5 — 2 раза гуще). В Щигровском у. она составляет 36,7%, в Тимском у. — 55,1%, а в Белгородском у. — 32,5%. С другой стороны, в северных пределах губернии очень существенную долю занимают густые высевы овса (17 — 22 четверика — 9,3%, 24 четверика — 23,7%). Наоборот, в южном Белгородском у. чаще встречаются и очень редкие высевы овса (10 — 11 четвериков в 29% селений, а 12 четвериков — в 11,6% селений). Видимо, такова доля овсяных посевов на залежных, наиболее чистых полях.

Гречиха, как известно, является культурой, не требующей особого пло­дородия почвы. Курская губерния входила в особый "гречишный регион" Черноземья России, где эта культура имела товарный характер. В связи с этим практические нормы высева гречи особенно интересны. Как уже гово­рилось, по данным А.Т.Болотова, на севере Тульской губернии плотность высева гречи равнялась четверти на десятину (при урожайности сам-3, сам-4). В Курской губернии картина иная. Норма высева в 8 — 9 четвериков встречается в 12 — 14% случаев в Тимском и Белгородском уездах. Основ­ной нормой для Щигровского у., как и многих районов Орловской губ., был высев 1,5 четверти (12 четвериков) на десятину. Очень существенна здесь доля высевов в 13 — 16 четвериков (21,2%). В Тимском у. преобладает норма в 2 четверти на дес. (34%). И только в Белгородском у. господству­ет норма в 10 — 11 четвериков (35%). Такое распределение плотности высе­ва наводит на ряд размышлений. Видимо, в этих районах, как и во многих районах Орловщины, греча сеялась главным образом на засоренных полях, поскольку, как уже говорилось, в XVIII столетии хорошо были известны свойства гречи очищать поля от сорняков. Известны были и качества гречи как предшественника, повышающего плодородие почвы.

Конопля, как уже говорилось, также является для этого района товар­ной культурой. В Курской губ., как и во всех остальных, конопля сеялась на ежегодно удобряемых навозом специальных полях (конопляниках). Ре­альное распределение норм высева конопли здесь уже менее всего зависит от того, южнее или севернее расположены те или иные поля. Лишь в Белгородском у. заметна общая, не слишком сильная тенденция к ослаблению густоты высева. Для двух остальных уездов характерна наиболее резкая по­ляризация норм высева конопли. Это, с одной стороны, преобладание ред­ких высевов в 8 четвериков (в Щигровском у. — 32,8%, в Белгородском у. — 38%, в Тимском у. — 15,5%). С другой стороны, это не менее за­метное распространение густых (16 четвериков !) высевов (в Щигровском у. — 22,6%, в Тимском у. — 29% и только в Белгородском у. — 15%). Такая поляризация зависит не от климатических условий, а, скорее всего, от усло­вий рыночной конъюнктуры. Густые высевы предназначались на выделку тонкой пеньки и получение семян, а разреженные посевы, наоборот, тол­стой пеньки.

Таким образом, материалы по фактическим нормам высева дают воз­можность говорить о том, что в реальной жизни от 25 до 30% крестьян­ских хозяйств, в силу тех или иных обстоятельств, не могли придерживаться нормативов высева, выработанных многовековой традицией. Еще больший процент крестьянских хозяйств ломал эти нормы под влиянием практики то­варной специализации той или иной культуры.

Яровой сею —
по сторонам гляжу,
ржаной сею —
шапка свалится —
не подпишу

Сев на огромной территории России был повсюду строго определенной процедурой. Наиболее подробно она описана П. Рычковым. Сначала готовую к севу землю "разлешивают", т.е. делают борозды сохой через каждые 2 сажени и так размечают весь загон, "чтоб видеть, как семя ложится, чтоб обсевки и ошибки не сделать". Далее земле­делец надевает через плечо специальное лукошко с семенами и, идя по бо­розде, бросает горстью зерно вперед на обе стороны так, что почти все зер­на равномерно ложатся. "Обыкновенно, — пишет П. Рычков, — бросают их в обечайку онаго лукошка; от которой уже те зерна и отпрыгивают". Иначе говоря, горсть зерна бросают прежде в край лукошка под особым уг­лом для более равномерного разлета зерна. Были и исключения. Так, в Ко­стромской губ. "зерна сеют из рук в разброс", а борозды наводят лишь для стока дождевой воды. "Доброй и в севе искусной человек в день может высеять и забороновать осьмину", т.е. в расчетах П. Рычкова это пол­четверти зерна. Сев требовал особого искусства от земледельца и был очень напряженной работой. Лучшее время сева в разных местах определялось по-разному. Сеяли и в дождь, и в сухое время, и после дождя, и перед дож­дем. В основе была местная традиция. Заделка семян имела два основных варианта. "Обыкновенно, — писал И. Комов, — хлеб сеют двояким обра­зом; или взборонив пашню и засеяв, сохою семена или плугом запахивают; или, вспахавши взбороненную землю и посеяв, заборанивают семена. Под плуг или под соху сеют по большей части озимь на паренине, а под борону... ярь на всякой земле". Более глубокая заделка семян в конечном счете давала хорошее укоренение, сильный стебель и колос. В инструкции М. Голицына в с. Троицкое (1767 г.) это наблюдение формулируется очень четко: при заделке сохой или плугом рожь "родится соломою ядреная и колосом крупная, а которая сеетца под борону и на тех землях к сухому году родят­ся низки и колосом мелки". Угроза засухи в XVIII в. была реальной даже в Вологодском крае. А. Олишев, отмечая в Вологодском у. несколько лока­лизаций с хорошей почвой, подчеркивает, что такого качества земля "ни ве­ликой засухи, ни мокроты не боится, а хлебу всегда хороший урожай бывает". И тем не менее, заделка семян плугом или сохою была распростране­на далеко не всюду, а главное, далеко не для всех культур. Это объясня­лось, во-первых, характером почв. В рамках даже сравнительно небольшого региона разные почвы давали эффект при разных погодных условиях. Так, в Корчевском у. Тверской губ. земля плодородна "особливо при сухой погоде". В Бежецком у. той же губернии "хлеб родится в южной стороне уезда лучше во время сухой погоды, а к Краснохолмскому уезду (т.е. севернее, — Л. М.) во время дождливое". В самом же Краснохолмском уеэде "земля плодородна, а особливо в умеренную погоду". В Калязинском же уезде вновь наибольшие урожаи бывают "особливо в сухое время". Погодный фактор, таким образом, всюду непосредственно влиял на способ заделки се­мян. Вторым таким фактором было качество грунта: на рыхлой земле сеют под соху, а на крепкой и глыбистой под борону, т.к. всходы при излишнем заглублении в крепкой глинистой и иловатой земле могли погибнуть. По­этому в пределах той же Тверской губ. можно было наблюдать то один, то другой способ заделки семян. В Кашинском, Весьегонском, Калязинском, Краснохолмском и Тверском уездах сеяли, как правило, под борону и озимые и яровые98. В Корчевском и Старицком уездах — рожь сеяли под борону, а яровые под соху". Яровые сеяли под соху и в Вышневолоцком у. В Бе­жецком у. рожь и лен сеяли под борону, а яровые под соху. В Зубцовском у. все зависело от погоды: "сеют под борону в мокрое, под соху — в сухое время". Практически по всей Переяславль-Залесской провинции семена и озимых и яровых заделывали боронованием, что, видимо, связано с интенсив­ной предварительной обработкой пашни (троение и двоение) и преобладани­ем тяжелых почв. Только овес сеялся сразу же после однократной вспаш­ки и боронования, "и как скоро сие последует, то того же дня засевают и заборанивают". В Костромской губ. всюду, за редким исключением, семе­на лишь заборанивали. Там же, где грунт был "тугой и глинистый, а от части смешанный с крупным песком и хрящем" (мелким камнем, — Л. М.), семена и запахивали, и боронили. Так, в Солигаличском у. "только ради лутчаго умягчения тугой своей земли на вспаханных и забороненных полях, когда высеют зерна, тогда лехкими сохами, кои называют черкушами, землю мешают и напоследок заборонивают". В северных пределах Черноземья, там, где весенне-летняя влажность почвы недостаточна, а ее механические качества были более или менее удовлетворительны, заделка семян произво­дилась и пахотой, и боронованием. Так, в Рязанской провинции земледелец семена "запахивает, а потом оною ж бороною волочит (кроме ржи) всякой вешней хлеб, чтоб посеянные зерна наверху остаться не могли". В Ка­ширском у. озимую рожь после однократной пахоты земли и боронования "разсевают оную и запахав боронят". Пшеницу, ячмень, гречу после двоения сеют, а "посеяв пашут третий раз и заборанивают". Так же поступают с ов­сом и горохом. В степных регионах, как писал А.Т. Болотов, "всякой хлеб сеют под соху". В Тамбовском, Липецком, Борисоглебском и др. уездах Тамбовской губ. озимую пшеницу в 80-х годах XVIII в. запахивали и заборанивали (а озимую рожь, как и яровые, только запахивали). В Воронежской губ. семена, как правило, и запахивали, и заборанивали. Прав­да, в Воронежском у. семена озимых только запахивали, а яровых и запахи­вали, и заборанивали. В Задонском у. озимый сев в некоторых селениях тоже только запахивали, а в других и запахивали, и заборанивали, т.е. по­ступали, как с яровым севом. На плоскогорьях Урала на новых "от века... ненавоженных землях, вспахав первый раз, тот же час по тому и сеют, а потом немедленно заборанивают. Почему там крестьяне, зделавши помочь (т.е. на общинных началах, — Л. М.), завсегда одним днем всю свою паш­ню истребляют". Как уже говорилось, вполне возможно, что столь стремительная обработка и сев обусловлены недостаточной влажностью и необ­ходимостью ранних сроков сева. Заборонка семян была характерна в Перм­ской губ. и для всех иных посевов (и после двоения и троения яровых и озимых). В южных черноземных и степных районах России семена обычно запахивали, хотя влажность здесь была явно недостаточна. В связи с этим заслуживают внимания наблюдения очевидцев за общим способом обработки пашни. "А есть в украинных (т.е. окраинных, — Л. М.) сторонах и таковой обычай, — читаем мы у одного из современников, — что на таких же землях сеют прямо на непаханное поле и потом только излегка запахивают, бороны и вовсе не употребляя. Однако же со всем столь легкостным обра­батыванием пашен в тех сторонах обыкновенный урожай бывает не менее как в 5 и 6 раз против посеву". Расчет земледельца был здесь на почвен­ный запас влаги, из-за чего земля, свободная от сорняков, иногда даже и не пахалась, и сев шел по стерне.

Как уже говорилось выше, в Кизлярском у. Астраханской губ. казаки пахали всего один раз и сразу сеяли зерно, после этого боронили многократ­но. В бороны, "сделанные из терна с наложенною на них для тяжелости землею(!)", запрягали по 2 и по 3 пары волов. Видимо, это были агрега­ты весьма внушительной величины, в основе которых были сучья терновни­ка. Их "таскают... по сеенному месту для закрытия семян, проходя раза по два и по три по одному месту, пока земля несколько заровняется". В зем­лях Моздокского полка боронили после сева четырежды, причем старались пласты опрокинутой плугом земли не разрушать и мельчить, а умягчить лишь поверхностный слой. Возможно, что для этого применялись более легкие бороны.

Подводя краткий итог, мы вновь убеждаемся, каким сложнейшим делом было земледелие в России. На огромных пространствах Европейской Рос­сии русские крестьяне, из века в век осваивая земли, сталкивались с разно­образными и отнюдь не однозначными сочетаниями особенностей почв, кли­мата и микроклиматических аномалий. Рядом расположенные территории имели подчас довольно сильные различия, неучет которых, видимо, пагубно сказывался на судьбе десятков тысяч земледельцев. И тем не менее, рус­ский пахарь четко адаптировался к особенностям того или иного района, и положительный опыт превращался в жесткую традицию. Однако с течением времени можно отметить и существенную эволюцию, скажем, в нормах вы­сева. От традиционно редких высевов, при которых чем земля лучше, тем реже высев (и наоборот), русское крестьянство (и прежде всего помещичье хозяйство) перешло во второй половине века к практике более густых высе­вов. Вместе с бытованием старого сверхэкономного принципа — на хорошей земле и при редком высеве можно обеспечить себя хлебом — стал посте­пенно укореняться и другой подход: больше посеять — больше прибыль бу­дет. Правда, в России однозначной логики этого подхода не было. Часто густой высев — это просто борьба с сорняками, а не корыстные замыслы богатеющего крестьянина. При всем этом в основе ответственейшей опера­ции лежал труд крестьянина.

назад  содержание  вперёд